Читать книгу Талисман - Генадий Синицын - Страница 22

***

Прошло ещё два месяца. Дима внешне сильно изменился в лучшую сторону. Он заметно поправился, на его пухлых щёчках заиграл здоровый румянец, а в глазах появился жизнерадостный блеск. Вскоре его выписали из больницы, порядком ему надоевшей за это долгое время.

Вот и наступил долгожданный день, мама пришла забирать его домой. Когда она стала надевать на него его любимый матросский костюмчик, выяснилось, что рукава оказались слишком тесными для его пополневших ручек, пришлось разрезать рукава. На ножках засверкали ботиночки, приятно пахнущие новенькой кожей, и, в довершение, голову восторженного ребёнка украсила лихая бескозырка с якорями на лентах.

Мальчик с гордостью шёл рядом с мамой по улице под улыбающимися взглядами встречных прохожих, затем с удовольствием проехался в трамвае. Под его звенящие сигналы, он представлял и ощущал себя настоящим матросом на корабле. Вскоре мать с сыном добрались до дому.

Вечером в комнату решительно постучали. Когда Катерина открыла дверь, на пороге возникла фигура высокого мужчины, широко улыбающегося, в длинном светлом плаще и с небольшим чемоданчиком в руке.

– Здравствуй, Катя! – продолжая улыбаться, густым басом промолвил он.

Та, всплеснув руками, радостно воскликнула:

– Здравствуй, Борис! Какими судьбами? Столько лет, столько лет! – вдруг опомнившись, она продолжила. – Ой, что же это я держу тебя на пороге, проходи, раздевайся, – закрывая за ним дверь, засуетилась она. Приняв от него плащ, повесила на вешалку и пригласила нежданного гостя к столу: – Как раз вовремя пришёл, мы только собрались поужинать. Ты, Боря, гляжу, с дальней дороги. Наверно, устал, проголодался, – не давая ему вклиниться в разговор, беспрерывно тараторила она, собирая на стол. – Вот только извини, мяса сегодня нет, нам-то оно, вроде бы, и не очень нужно. Кто бы мог подумать, что ты, как снег на голову свалишься?

Воспользовавшись предлогом, Борис перебил её монолог:

– Как это, нет мяса? У нас всё с собой!

С этими словами он поставил на широкий обеденный стол свой небольшой чемоданчик, скромно стоявший до этого у стены, и, открыв его, достал два свертка. Один из них был довольно внушительных размеров, другой – поменьше. Не торопясь, развернул большой прямоугольный свёрток, в котором оказался добротный кусок солёного сала, перемежавшегося прослойками аппетитного мяса.

– Давай нарезай, не жалей, – распорядился он и подвинул сало ближе к Кате, которая быстро нарезала изрядное количество аккуратных, аппетитно пахнущих ломтиков, разложив их на мелкой, но широкой тарелке. – Налетай! – подмигнув мальчугану, уже пускающему слюну, весело скомандовал гость. Тот, не дожидаясь повторного приглашения, с упоением стал поглощать ломтики сала, приятно тающие во рту. – Вкусно? – глядя на ребёнка, увлечённого едой, поинтересовался Борис.

– Угу, – промычал тот, не переставая жевать.

– А всё сможешь съесть? – подзадоривая малыша, еле-еле сдерживая накатывающийся смех и делая серьёзное лицо, спросил он.

– Всё съем, – ответил малыш, кивая головой, попытался ещё что-то сказать и вдруг внезапно замер с полным ртом и испуганными глазами.

Через несколько мгновений из его раскрытого рта выпали не дожёванные ломтики сала, он закашлялся до слёз, пытаясь избавиться от застрявшей в горле пищи, но безрезультатно. Мать в испуге быстро подступилась к сыну и стала сначала осторожно, а затем уже и достаточно сильно хлопать своей ладонью по его спине. К счастью, эта неприятная процедура вскоре возымела своё воздействие, из раскрытого рта ребёнка, вылетел на стол ломтик сала, застрявший у него в горле. Мальчик расслабился и облегчённо вздохнул. Взрослые тоже вздохнули с облегчением. Дима, потеряв всякий интерес к салу, стал из-за стола, направился к стоявшей у противоположной стены кровати и, опустошённый только что пережитыми неприятностями, прилёг на неё. В наступившей разом тишине, Борис развернул, лежащий на столе, другой свёрток – кулёк, в котором находились свежие, иссиня-чёрные сливы, и тихо сказал, обращаясь к Кате: «Дай ему полакомиться». Та положила несколько слив на блюдце, поставила его на табурет и направилась к сыну. Поставив табурет рядом с кроватью, у его изголовья, присела и, положив свою руку на плечико, отвернувшегося к стенке ребёнка, тихо промолвила:

– Детка, погляди, что дядя Боря тебе привёз.

Тот из любопытства повернулся к матери и увидел рядом на табурете диковинные, никогда ранее невиданные крупные ягоды в блюдце, протянул, было, к ним руку, но, несмотря на соблазн, убрал назад и, видимо, не отойдя ещё от испытанного недавно страха, буркнул:

– Я потом … – и снова отвернулся к стенке.

Мать, тяжело вздохнув, погладила его по голове и вернулась за стол.

– Сейчас, я ему подниму настроение, – заговорщически прошептал Борис, стал с места и направился кровати. Подойдя, он присел на её край и, наклонившись к ребёнку, таинственно спросил его: – А настоящий пистолет ты видел?

Дима, услышав магическое слово, резко повернулся к дяде и увидел у него в руке боевое оружие, только что вынутое им из-под пиджака. Пистолет отливал тускловатым вороненым цветом, Мальчик, с замирающим сердцем от предвкушения обладания таким сокровищем, протянул к нему руку. Борис вынул из пистолета обойму, передёрнул затвор, поднял оружие стволом вверх и на всякий случай нажал спусковой крючок. Раздался металлический щелчок, пистолет перекочевал в руки ребёнка. Тот внимательно разглядывал, гладил его и, подняв на дядю полные надежды глаза, тихо спросил:

– А ты мне подаришь его?

– Конечно, он уже твой, – великодушно ответил тот.

– Спасибо! – с восторгом поблагодарил Дима и тут же забрался с пистолетом под одеяло, накрылся с головой, пряча от посторонних взоров своё сокровище.

Он ещё долго под одеялом ощупывал и гладил оружие. До него долетали обрывки негромкого разговора между взрослыми, из которых он сделал вывод, что дядя Боря является маме близким родственником, что едет он по каким-то служебным делам, в Барнауле оказался проездом и решил заскочить к ней, чтобы проведать после столь долгих лет, которые они не виделись. О чём-то ещё они говорили, голоса становились всё отдалённее и отдалённее, малыш засыпал…