Читать книгу Еврей в России больше, чем еврей, и больше он, чем русский - Геннадий Александрович Разумов - Страница 13

До того, что коммунистическая идеология была самой настоящей религией, женины незрелые юношеские мозги дотумкали довольно рано, во всяком случае, не позже того времени, когда он начал учиться в институте, где уже с первого семестра их густо запудривали на лекциях по марксизму-ленинизму и диалектическому материализму.

Жене быстро стало понятно, почему большевики после революции объявили бой попам, муллам, раввинами, шаманам. И почему, следуя вековой традиции всяких реформистов, неофитов и нуворишей, почти все еще не закрытые и не разрушенные церкви, мечети, синагоги были преобразованы в храмы новой коммунистической религии. Они стали общественными клубами, красными уголками, ленинскими комнатами. А разве можно было большевикам оставлять рядом с собой опасных конкурентов?

И вообще, рассуждал Женя, любая даже самая благородная, добропорядочная, гуманистическая идея, превращенная в идеологию, вскоре оборачивается прямой противоположностью задуманному. Сколько раз в истории человечества всякий культ, насаждаемый сверху в качестве, якобы, основы национальной духовной культуры, повисал на плечах этой нации тяжелыми веригами. Владыки всех времен и народов использовали религию для укрепления своей власти, для охмурения подвластного ей народа.

А что христианство? Разве оно не было удобной мясорубкой, превращавшей в податливый однородный фарш насильно обращенное в строгое единоверие население всех европейских больших империй, от Римской и Византийской до Испанской и Российской. И от кого спасает Господь-Спаситель, бородатый лик которого с овальных куполов церквей пронзает заблудших прихожан жестким взглядом сурового судьи?

Не придан ли такой статус Спасу Иисусу римскими и прочими королями-императорами-герцогами, которые приняли христианскую идеологию в качестве кнута, загоняющего стадо дикарей варваров в государственное стойло верноподданства? Не от внешних ли и внутренних врагов призван был Христос спасать бедных смердов, несчастных овец, на которых могут ненароком напасть алчные клыкастые волки? А для их защиты, обороны, охраны пастухам-пастырям-поводырям нужны не кукурузные лепешки, оливковое масло и хлебные батоны, а пики, сабли, алебарды, пушки, линкоры, атомные бомбы и ракетные комплексы.

Как многое другое – великое и низкое – мощное универсальное идеологическое орудие порабощения народов (в том числе, и самих себя) придумали те же предприимчивые и вездесущие евреи. Это они, выбросив, как изношенные рубашки, либеральные многополярные языческие верования, дали миру единого неделимого Бога, строгого смотрителя морали, мудрого хранителя нравственности. Причем, такой, какая нужна для объединения и подчинения людей, особенно тех, которые имеют дурную манеру нарушать введенный для них порядок, не слушаться старших, власть имущих, ходить налево и совершать разные плохие, то есть, греховные поступки. А что считать грехом решает верховный судья в лице Папы, Митрополита, Короля, Царя, Императора, Президента, Генерального секретаря.

* * *

Выросшее поначалу из совсем небольшой секты иудаизма, христианство стараниями энергичных евреев-миссионеров (апостолов и евангелистов) было принесено в мир вовсе не случайно, а по велению естественного хода человеческой истории. Или, если хотите, по воле промысла Божьего. Затянувшаяся эра начинавшей загнивать великой греко-римской цивилизации закономерно должна была смениться следующим этапом развития, и его начало ознаменовалось завоеванием Европы дикими варварами, окультуривание которых стало заслугой новой религии.

Однако ни создатели евангелий Матфей, Марк, Лука, Иоанн, ни главные проповедники апостольского учения Симон (Петр), Саул (Павел) и другие фанатики в то время представить себе не могли, к чему приведут их «благовести». Точно так же, как Ленин с Троцким не знали, что за бучу они затевают в России 1917-го года, и Робеспьер с Дантоном не собирались гибнуть под гильотиной Великой Французской революции. А предполагал ли М. Горбачев, что своей «Перестройкой» начинает развал советской империи?

Это потом уже римские императоры, германские, франкские, англо-саксонские и прочие короли-цари сообразили, что для упрочнения их власти очень даже полезно взять на вооружение удобную идеологию, проповедующую смирение, послушание и другие постулаты христианского учения, помогающие держать в узде плебс и челядь своих стран.

Точно так же, как еще позже уже в XX-м веке разные диктаторы типа Фиделя Кастро, Пол Пота, Мао Цзедуна, Ким Ир Сена переняли у русских их коммунистическо-социалистическую идеологию подавления и оболванивания народа. И чем зверинее был тоталитарный режим, тем больше он подпирался идеологическим религиозным мракобесием. Так что совсем не случайно даже разные мелкие царьки-диктаторы Африки, Азии и Латинской Америки в свое время охотно ухватились за социалистическую идеологию советского разлива.

Кстати, языческие массы пришельцев на просвещенный Запад полностью так и не отошли от своего прежнего идолопоклонства. Католицизм украшал и украшает свои соборы каменными, алебастровыми и бронзовыми болванами. Русское православие (именуемое в мире ортодоксальным христианством), переняв традиции у византийцев (греков), вовсю бьет поклоны перед плоскими крашеными деревяшками-идолами.

Женю, приученного с детства к брезгливости, всегда коробил вид длинных очередей, выстраивавшихся в православную Пасху и Рождество на целование грязных «чудотворных» икон. Неужели, думал он, на самом деле можно поверить в их божественную стерильность и не бояться заразных вирусов и бактерий? Не так ли бубонная чума, возвратный тиф, холера, вирусная эпидемия и прочие заразные стихийные бедствия в свое время выкашивали половину Европы?

Что же касается вторичности христианства по отношению к иудаизму, – замечал Женя, – то она легко просматривается, когда листаешь томик Библии. Взяв его когда-то впервые в руки, он очень удивился – о чем этот тысячелетний шум-базар, сколько страниц, какая часть Священного писания имеет отношение к христианству?

Оказывается, этот так называемый «Новый завет» составляет совсем небольшую (около пятой) часть всей знаменитой книги. Да и там одна и та же сказка о похождениях Иисуса незадачливыми евангелистами повторена 4 раза, остальные страницы занимают какие-то послания, письма и прочая апостольская публицистика. В то же время, основная часть библии – это еврейский Танах, в непочтительной византийско-русской интерпретации получивший пренебрежительное название «Ветхий завет». В действительности, это не какой-то старый ветхий, а самый настоящий всегда злободневный Вечный и Единственный завет.

А вообще-то, Женя понимал, что, как и 10 основных библейских заповедей, почти все религиозные ритуалы христиан были взяты из иудаизма. Иначе и быть не могло – ведь Иисус, на самом деле, был правоверным, в нынешнем понимании даже «ортодоксальным» иудеем, который строго следовал религиозным предписаниям, отмечал все еврейские праздники.

И каждый новообращенец из первого поколения язычников, принявших крещение, мог бы повторить слова современной бардовской песенки «Я не еврей по Аврааму, но я еврей через Христа».

Большинство христианских праздников, на самом деле, иудейские – они заимствованы у евреев, переименованы и приписаны к другим событиям. Например, в картине «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи, нельзя не увидеть изображение еврейского традиционного пасхального Седера, ставшего по евангельской легенде последней пирушкой для Иисуса. Даже другого названия православные не сподобились придумать. Один лишь лозунг-восклицание, который утверждает, что «Христос воскрес! Воистину воскрес!» и который призван уговаривать сомневающихся поверить небылице возвращения бого-человека Иисуса с неба на землю.

Когда же Женя указывал своим оцерковленным знакомым на очень заметную малость Евангелия по сравнению с Торой, те обычно пытались объяснить это тем, что последняя охватывает тысячелетнюю историю Земли и людей, а не жизнь одного 33-летнего человека. Может быть, с этим и не надо было бы спорить.

Виделась Жене и еще одна важная заковыка – неоднозначность, даже некая таинственность и мистичность текста Пятикнижия невольно наводила на мысль о его возможной божественности.

Хотя, женино атеистической сознание, взращенное сугубо прямоточным упертым материализмом, отказывалось это принимать. Ему, агностиком воспитанному, трудно давалась вера в то, что Тора была когда-то на горе Синай передана Моисею Богом, а не написана рукой человека.