Читать книгу Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - Геннадий Анатольевич Веретельников - Страница 9

Концлагерь «Маутхаузен» с 8 мая 1939 года был преобразован из лагеря для неисправимых уголовников-рецидивистов в трудовой лагерь для политических заключенных. В подчинении «Маутхаузена» (Австрия) находились 52 второстепенных лагеря. С 1938 года по 1945 год через KZ Mauthausen прошло около 335 тысяч заключённых, включая женщин, детей и подростков.

Последний заключенный под номером 139317 прибыл в лагерь 3 мая 1945 года, а уже 5 мая 1945 года Mauthausen был освобожден союзными войсками.

Вскоре был Нюрнбергский процесс, где среди прочих был допрошен узник Mauthausen – испанский журналист Франсуа Буоа, который свидетельствовал о судьбах русских пленных в KZ Mauthausen:

«Первые военнопленные прибыли в 1941 году. У них была отобрана вся одежда, которой и без того было крайне мало. Им было разрешено сохранить только брюки и рубаху, а дело было в ноябре и в Маутхаузене было более десяти градусов мороза. Через три месяца из 7000 русских военнопленных в живых остались только 30…[19] Был один так называемый блок номер двадцать. Он находился внутри лагеря. В нём находились русские военнопленные – офицеры и комиссары, несколько славян, французов и даже, как мне говорили, несколько англичан, всего около двух тысяч человек, которые получали менее одной четверти того рациона пищи, который получали мы. У них не было ни ложек, ни тарелок. Из котлов им выбрасывали испорченную пищу прямо на снег и выжидали, когда она начнет леденеть.

Тогда русским разрешали бросаться на пищу. Ложек, тарелок им не полагалось. Блок никогда не отапливался. В оконных проемах не было ни рам, ни стекол. В блоке не было даже нар. Зимой, прежде чем загнать узников в блок, эсэсовцы заливали из шланга пол блока водой. Люди ложились в воду и просто не просыпались».

Именно здесь в KZ Mauthausen был зверски убит генерал Карбышев Д.М.[20] На узниках блока номер двадцать эсэсовцы отрабатывали навыки убийства человека голыми руками и подручными средствами. Фашистская норма на смерть в этом блоке – не менее десяти человек в день. «Капо» постоянно перевыполняли её в три раза. За время существования блока было уничтожено пять тысяч человек. К концу января в блоке осталось в живых около шестисот человек. В блок номер двадцать KZ Mauthausen направлялись узники, представлявшие собой угрозу Третьему Рейху вследствие своего военного образования, или иных качеств и организационных способностей. Все они были взяты в плен ранеными или в бессознательном состоянии, и за время своего пребывания в плену были признаны «неисправимыми».

История одной фотографии

В сопроводительных документах каждого из них стояла буква «К», означавшая, что заключенный подлежит ликвидации в самые короткие сроки. Поэтому прибывшим в блок номер двадцать не присваивали номер, поскольку срок жизни такого заключенного не превышал двух-трёх недель.

Из воспоминаний старшего лейтенанта Б.:

«…чтобы вы хоть немного себе представляли, что такое жизнь в двадцатом блоке, я вам расскажу, как начиналась ночь…

После того, когда мы закончили делить и поедать объедки, которые нам достались «со стола» узников других блоков, наш капо полил из шланга место, где мы спим – самый теплый (южный) угол блока. В эту ночь мороз опустился до минус шести, потому лужа воды, налитая капо быстро замерзала. Те, у кого была одежда снимали её и клали на землю (в блоке не было пола, впрочем, как и окон), потом ложились на одежду, сверху вторым слоем ложились те, кто был болен, как правило болезнь была одна – воспаление лёгких, чуть реже встречался туберкулёз. Сверху них в полу сидячем положении ложились самые лёгкие[21] по весу из нас и укрывались снятой полосатой одеждой. Капо не успокаивались и на прощание перед сном поливали нас ледяной водой ещё раз. Вода стекала вниз и уже не замерзала. Та вода, что намочила одежду, которой мы были прикрыты сверху, оставляла полосатую униформу узников влажной до утра. Кашель раздавался со всех сторон. Крики, предсмертные проклятия, стоны, вопли и судороги умирающих, которым мы ничем не могли помочь. Молитв мы не знали, да и помогли бы они в аду – я не знаю. Когда умирал очередной узник, а понять было просто – он переставал дышать, и как правило мочевой пузырь покойника опорожнялся перед смертью и быстро коченел. Мы вытаскивали бедолагу из нашего муравейника и относили ко входу. В особо сильные морозы ждали до утра. За ночь умирало несколько десятков человек. Это происходило каждую ночь. Каждую фашистскую, будь она проклята, ночь … Снились ли нам сны, не помню. Скорее сплошной и непрекращающийся полубред, полусон, полуявь. Хотя в ночь перед побегом, я отключился на несколько минут и мне на самом деле приснился полноценный сон, как говорится, в котором я шёл по ячменному полю и гладил созревшие хлеба своей рукой…»

В январе 1945 года узники блока номер двадцать, зная, что Красная Армия уже вступила на территорию Польши и Венгрии, а англичане и американцы перешли немецкую границу, стали готовить побег. Каждый из этих узников был боевым офицером. Приведу несколько фамилий заключённых блока номер двадцать из пятьсот семидесяти:

Подполковник Николай Власов – Герой Советского Союза, лётчик. Сбит и взят в плен в 1943 году. Три попытки побега.

Лейтенант Виктор Украинцев – артиллерист, бронебойщик. Уличен в актах саботажа. Семь попыток побега.

Капитан Иван Битюков – лётчик-штурмовик. В воздушном бою, расстреляв весь боезапас, совершил таран. Ранен и взят в плен. Четыре попытки побега.

Подполковник Александр Исупов – лётчик-штурмовик, командир авиадивизии. Сбит, ранен, взят в плен в 1944 году.

У всех узников была выстрижена полоска посреди головы (гитлерштрассе – улица им. гитлера – прим. автора), в случае побега она выдавала узника.

Побег, о котором пойдёт речь, был назначен на ночь с 28 на 29 января 1945 года. Но произошла утечка информации (доносчики нашлись и там) и 27 января эсэсовцы отобрали и увели 25 наиболее физически крепких человек. Среди них были и несколько руководителей побега. На следующий день узники узнали, что товарищей сожгли живьём в крематории.

История одной фотографии

Груда трупов узников в помещении крематория концлагеря Дахау.

Время съемки: апрель-май 1945 г.

* * *

Новой датой побега была назначена ночь со 2 на 3 февраля. После того, когда уснули «капо» – старшие по бараку (три поляка и один голландец, которые по ночам обливали зимой и летом спящих на полу советских офицеров), их задушили голыми руками.

Перед атакой на вышки, в полной темноте все услышали голос командира:

– Большинство из нас сегодня погибнут. Давайте поклянемся, что те, кому посчастливится остаться в живых и вернуться на Родину, расскажут правду о наших страданиях и о нашей борьбе, чтобы это никогда больше не повторилось!

Достав из тайников своё «оружие» – булыжники, куски угля, обломки разбитого на куски умывальника и два огнетушителя, сформировали четыре штурмовые группы. Три из них должны были атаковать пулемётные вышки, одна в случае необходимости – отбить внешнюю атаку со стороны лагеря.

И вот час пробил. Узники с криками «Ура!» бросились на вышки. Пулемёты нацистов открыли огонь по нашим. В лица пулемётчиков на вышках полетел град камней и черенков от лопат, а по угловой вышке ещё и ударила пенная струя огнетушителя, которая сыграла в этой маленькой победе свою основную роль.

Один пулемёт захлебнулся. Первая вышка взята! Угловая вышка! Завладев пулемётом, наши офицеры открыли огонь по соседним вышкам, справа и слева, тем самым приняв основной огонь на себя, давая возможность безоружным узникам лагеря закоротить (замкнуть) проволоку забора, с помощью намоченной одежды, которая круглосуточно находилась под напряжением.

История одной фотографии

Узник концлагеря Маутхаузен, бросившийся на колючую проволоку под током. 1943 год. Тело не снимали специально для устрашения тех, кто пытался бежать.

* * *

И вот система выключилась с громким хлопком и искрами, и оставшиеся в живых офицеры вырвались на свободу за пределы концлагеря.

В блоке номер двадцать осталось примерно семьдесят человек, которые были просто неспособны на побег – истощение, голод и болезни забрали у них последний шанс. Все оставшиеся узники были абсолютно голые – свою одежду они отдали ушедшим в побег товарищам. Прибежавшие поднятые по тревоге эсэсовцы их тут же расстреляли.

В ту ночь был мороз под минус десять. Ночь была лунной. Лежал глубокий снег. Четыреста девятнадцать наших офицеров разбились на несколько групп и бросились в разные стороны. Самая большая группа бежала к лесу. Когда её стали настигать эсэсовцы, несколько десятков человек отделились и бросились навстречу преследователям, чтобы принять свой последний бой и задержать врагов хотя бы на несколько минут. Задержали. Остальные смогли рассредоточиться.

Группа полковника Григория Заболотняка наткнулась на немецкую зенитную батарею. Сняв часового и ворвавшись в землянки, беглецы голыми руками передушили орудийную прислугу, захватили оружие и грузовик. Но убежать, к сожалению, они не смогли. Были окружены и погибли в бою.

Они и ещё около сотни вырвавшихся на свободу узников погибли в первые же часы, потому что все были истощены и физически не могли пройти более десятка километров.

Но оставалось ещё три сотни храбрецов, которые смогли уйти от преследования и спрятались в окрестностях.

Планируя побег, советские офицеры рассчитывали на поддержку местного населения, предполагая, что Австрия была оккупирована нацистами и что местные жители ещё не забыли об этом. Плюс приближение Красной Армии, которая со дня на день должна была освободить и эту землю от нацизма.

Они заблуждались.

Комендант лагеря штандартенфюрер CC Франц Цирайс призвал население окрестных деревень принять участие в поисках беглецов.

Бургомистры окрестных населенных пунктов собрали на сход всё местное население[22] и объявили бежавших опасными преступниками и «вооруженными монголами», которых нельзя брать живыми, а нужно уничтожать на месте.

На поиски смертников были мобилизованы: фольксштурм (народное ополчение), члены нацистской партии и беспартийные добровольцы из местного населения, гитлерюгенд и даже аналог гитлерюгенда для девушек. Так как многие из этих добровольных преследователей и большинство эсэсовцев были страстными охотниками, а свои жертвы они не считали людьми, то данная акция получила цинично-шутливое название «Охота на зайцев в округе Мюльфиртель». Австрия. Европа.

О том, как она происходила, оставил запись местный жандарм Йохан Кохоут:

«Люди были в таком азарте, как на охоте. Стреляли во все, что двигалось. Везде, где находили беглецов – в домах, телегах, скотных дворах, стогах сена и подвалах – их убивали на месте. Снежный покров на улицах окрасился кровью. Убивали ножами, вилами, палками, в общем, чем придётся. Все были в большом восторге от этого мероприятия».

Когда говорят о том, что во всём виновны нацисты, фанатики, забывают об охотниках Мюльфиртеля. Забывают о том, как во дворе ратуши Швертберга владелец продуктового магазина Леопольд Бембергер лично застрелил семерых беглецов.

Для подсчета количества жертв (число пойманных и убитых должно было составить 419), трупы свозили в деревню Рид-ин-дер-Ридмаркт, и сваливали во дворе местной школы, на стене которой были нарисованы несколько сотен палочек. Их постепенно зачёркивали – одну за другой, пока в один из февральских дней не объявили, что счёт сошёлся, живых беглецов больше нет.[23]

«Охота на зайцев» возле австрийского городка Мюльфиртель стала одной из страниц обвинения на Нюрнбергском процессе. Но девятнадцать бежавших так и не были пойманы. Имена одиннадцати из них известны. Восемь из них остались в живых и вернулись в Советский Союз.

Через несколько месяцев эта деревня и Австрия была занята нашими войсками, но никто из австрийцев не был наказан.

Никто. Вообще.

Почему?

Может, потому что в каждой семье этого города были солдаты, которые или воевали на Восточном фронте, или уже пришли домой калеками, ну или в виде похоронок? Политическое соображение? У меня больше объяснений нет.[24]

История двух фотографий

На верхней фотографии комендант концентрационного лагеря Маутхаузен оберштурмбаннфюрер СС Франц Цирайс (Franz Ziereis) позирует во внутреннем дворе гаража.

На нижней фотографии он же.

23 мая 1945 Франц Цирайс вместе с женой пытался бежать, но был ранен. Был помещен в госпиталь Маутхаузена. Умер 25 мая 1945 года. После смерти Цирайса его тело было повешено на лагерное ограждение бывшими узниками.

Доктор смерть

Маутхаузен был рожден Великой Германией, а в Маутхаузене рождались Чудовища. Одно из них имело прозвище – Доктор Смерть. Хайм Ариберт.

Начало карьеры – медбрат в концлагерях:

Заксенхаузен и Бухенвальд, Маутхаузен.

Эрих Васицкий, один из черных ангелов Холокоста, увидел в медбрате – будущего великого доктора-экспериментатора.

Так возник доктор Хайм Ариберт.

Они вместе начинают писать научную работу, цель которой – найти болевой порог, отключающий большинство человеческих инстинктов, который впоследствии поможет вывести нацию слуг-полуроботов. Хайм сжигал людей сначала частями, потом целиком. Отрезал конечности, сустав за суставом. Больше всего любил работать с живыми детьми – вырезал им глаза. У женщин – снимал скальп и отрезал грудь. Все записи вел в особом журнале, который достался следователям. Из него было видно, что жестокие истязания не давали желаемого результата – подопытные либо быстро умирали, либо сходили с ума от боли, либо теряли сознание и погибали, не приходя в него. Все записывалось по секундам и минутам. Каждая смерть несчастного учитывалась.

Через некоторое время его начали звать Доктор Смерть.

Его арестовали и обвинили по самым тяжким статьям, но по странному стечению обстоятельств, найти достаточную доказательную базу не удалось. Причина – никто не смог из узников Маутхаузена свидетельствовать против него – все были мертвы, а записи в журнале доктор выдал за свои фантазии.

Доктор Хайм переехал в Баден-Баден, где и продолжил карьеру врача, только теперь – гинеколога.

В 1962-м американцы возобновили следствие. Архивные документы выдали Хайма, тут же попавшего в международный розыск. Но врачам платили немало – Ариберт принял ислам, купил новое имя и скрылся. Одновременно в Каире появился странный фотограф. Тарек Хусейн Фарид не расставался с фотоаппаратом и ржавым чемоданом, но при этом никогда не разрешал снимать себя. В августе 1992 года, на следующее утро после окончания барселонской олимпиады, в центральном египетском госпитале выписали свидетельство о смерти Тарека Хусейна Фарида. Через день на немецкий канал ZDF TV позвонил мужчина. «Старик из Каира и пропавший международный преступник Ариберт Хайм – один человек. Тот же человек и мой отец, – признался Рудигер Хайм. – Впервые я нашел его только в Каире. И лучше бы не находил».

Запоздавшим откровениям не поверили, и кончину фашиста не признавали до 2009 года. Египтяне не могли доказать причину смерти Ариберта, а останки в его могиле дали отрицательное совпадение ДНК. Но и живой Хайм испарился без следа. Суд Баден-Бадена сдался в 2012-м – дело закрыли, и один из самых чудовищных людей в истории остался безнаказанным.