Читать книгу Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах - Геннадий Мурзин - Страница 16

Как-то раз Сергей Леканов, редактор, в очередной раз убыл в Свердловск. Не знаю, известна ли была цель поездки редактора его заместителю Борису Пручковскому? Сомневаюсь. Из того, что одновременно выехали туда же, в Свердловск первый, второй и третий секретари горкома, председатель горисполкома, сделал вывод: проводится очень ответственное областное мероприятие.

На другой день увидел, что на лице редактора растерянность. Он, будто, смотрит на меня совсем иначе, чем прежде. И ведет сдержаннее. Его странности никак не связал с тем, что произошло накануне. И не мог связать, потому что ничего не знал. В «Уральском рабочем», правда, заметил коротенькое информационное сообщение: Свердловский обком КПСС провел научно-практическую конференцию, тема которой (цитирую по памяти) звучала так: дальнейшее укрепление авторитета партийных органов и партийных организаций, последовательное усиление их влияния на жизнь общества и увеличении роли в этом партийной печати. Материалы к конференции готовили ведущие ученые-философы. С основным докладом выступил первый секретарь обкома КПСС Б. Н. Ельцин.

Итак, как-то странно смотрит редактор и молчит. Проходит недели две. Дела идут тихо и мирно. В один из таких дней, под вечер зазвонил мой телефон. Снял трубку и услышал знакомый голос инструктора обкома КПСС Виктора Дворянова.

– Прими поздравления, – сказал он.

– Принимаю, – ответил, – но не знаю, в связи с чем?

– Шутишь, Геннадий Иванович?

– Нет… серьезно.

– Не знаешь, что проходила научно-практическая конференция?

– Читал… В «Уральском рабочем»… И что?

– А то, что ты был героем дня.

– Из газетного отчета не видно… Из разряда черного юмора, да? – Обидчиво спросил его.

– Ты меня удивляешь.

– Чем?

– Тем, что до сих пор ничего не знаешь.

– А что должен был знать?

– Ну, как же! Ты только представь себе, что в докладе Борис Николаевич говорил о тебе целых двенадцать минут. То есть, – поспешил поправиться Дворянов, – твоя фамилия не называлась, а речь шла о твоей газете. Это – по форме, а по сути же…

– Ну… – Не знал, что на это сказать.

– Газета получила высочайшую оценку. Такую оценку, которой больше не удостоился никто в области, даже «Уральский рабочий». Странно, что ты не радуешься.

– Нет… Спасибо… Рад… Но… Откуда сведения у Бориса Николаевича?

– Ты и этого не знаешь?!

– Нет. А должен был знать, да?

– Конечно. С материалами, которые легли в основу доклада, должны были познакомить не только тебя, а и весь партийный актив города, прежде всего, коллектив редакции. Обком рекомендовал.

– Не знаю… Ничего не слышно.

– Неужели и редактор, участвовавший в работе конференции, ничего не сказал?

– Ни слова. Заметил, что в последние дни Леканов ведет себя непонятно, но… Не считал, что это как-то может быть связано с научно-практической конференцией.

– Конференцию готовили ученые Высшей партийной школы. Комиссию возглавил заведующий кафедрой философии, доктор философских наук… Работало несколько групп. Одна из них проанализировала твою газету…

– Это – не моя газета…

– Как это не твоя, если в ней работаешь? И работаешь так, как другим и не снится.

– Преувеличиваете, Виктор Федорович.

– Иди ты со своей скромностью, знаешь, куда? – наконец возмутился Дворянов. – Всякий на твоем месте носом землю бы рыл, а ты…

– Скажите, а ученые выбрали газету «Под знаменем Ленина» для анализа по рекомендации обкома?

– Нет. Группа сама так решила… После тщательного отбора.

– Еще вопрос: могу познакомиться с материалами ученых?

– Не только можешь, а и должен.

– Когда можно к вам подъехать?

– В этом нет необходимости: все материалы находятся в горкоме.

Разговор закончился. Положил трубку и минут пять отрешенно смотрел в окно. Радость перемежалась с обидой. Внутри – буря эмоций. Чуть-чуть успокоившись, встал и вышел на улицу. Постоял на перекрестке минуту, другую. И пошел в гастроном, что через дорогу, на углу. Купил бутылку водки и поехал домой. Жена, увидев в руках водку, удивилась.

– С какой стати?

Ни слова не говоря, прошел на кухню, достал рюмку, нарезал хлеба и колбасы, молча стал опрокидывать одну рюмку за другой. Опьянев (порция совсем не по мне), лег и уснул.

На другой день, столкнувшись с редактором в коридоре, не сказал ему ни слова о вчерашней «новости». Как, впрочем, и в последующие дни. Вечером, сбагрив с плеч повседневную свою обязанность, пошел в горком КПСС. В отделе пропаганды и агитации мне сказали, что запрашиваемые мною материалы хранятся у третьего секретаря. Пришел к Савельеву. Тот, услышав мою просьбу, засуетился, подтвердив, что материалы научно-практической конференции у него. Слазил в сейф и достал объемистую папку.

– Считал: горком познакомит партийный актив. – Съязвил я.

– Кто сказал?

– Тот, кто выдавал вам эту рекомендацию.

– Да-да… Конечно… Собираюсь прийти в редакцию и на собрании коллектива всех познакомить… День намечал, но все как-то срывалось… То да сё… Запарка у нас… Как-нибудь попозднее… Не горит…

– Нет свободного времени?

– Увы. – Савельев развел руками.

– А у первого секретаря обкома нашлось время. – Съязвил вновь.

– Я приду… на этих днях… Ну, а ты, раз уж так сильно интересуешься, можешь почитать сейчас.

Раскрыл папку. В ней лежало около шестидесяти страниц машинописного текста. Спросил разрешения взять с собой, на досуге и в более благоприятной обстановке почитать. Савельев не разрешил. Сказал, что нельзя выносить из стен горкома эти «секретные материалы».

Прочитал. Что могу сказать? Главное: аналитический обзор ученых расставил все точки над «I» и ответил со всей определенностью на основные спорные вопросы, возникавшие между мной и редактором. Это была моя нравственная победа в затянувшемся противостоянии. Победа полная и окончательная. Это многое объясняет, в том числе странное замалчивание того, о чем в полный голос было сказано на уровне области. Они не могли признать поражения, но в их власти оказалось предать забвению триумф не только мой, а и газеты, их газеты. Ни в чем не нуждался, а хотел лишь одного: обычного человеческого, главное, заслуженного, признания, что не зря четыре года трудился.

Запись в трудовой книжке:

«За большую работу по организации на страницах газеты „Под знаменем Ленина“ литературного конкурса под девизом „Коммунисты, вперед!“ и обсуждению письма коммунистов под рубрикой „Твоя позиция, коммунист?“ – объявлена благодарность. Редактор газеты – С. Леканов».

Что это, если не издевательство?! К тому же запись появилась лишь в последний день работы в редакции, то есть первого декабря 1978 года, спустя пять месяцев после областной научно-практической конференции. Редактор не мог скрыть радости, что ухожу-таки, и рассыпался в щедротах.

Как уходил? Своеобразно. Куда? Ну, это уже тема другой главы.

И последнее. Сравниваю двух первых секретарей – Василия Сюкосева (Шаля) и Михаила Морозова (Первоуральск). Первый действовал нахраписто и тупоголово, второй – умнее, тоньше, а потому гибче, интеллигентнее. Но результат один: там и тут партийная элита не поняла и не приняла меня. Значит? В этом что-то есть. Более глубинное, чем та пена, что на поверхности. Да, я – не ангел, но и не мерзавец… Переворачиваю еще одну страницу, длиною в четыре года, оставляя «за бортом» многое.