Читать книгу Псы одичалые. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин - Страница 22

Эти два слова, прозвучавшие где-то за спиной, поразили обоих. Сергей вжался в скамейку, съежился, оцепенел. Потому что голос этот с элементом постоянного сарказма был слишком ему знаком. Сергей сидел, не шелохнувшись, боясь даже повернуть голову.

Но не более секунды длилась растерянность его собеседника. Тот попытался обернуться и посмотреть, кто это его тревожит. Попытался, но щекой уткнулся в ствол. Правая рука молниеносно рванулась к карману.

Тот, кто находился сзади, тоже, видать, не промах и такую естественную реакцию парня предвидел: раз – и рука с пистолетом с силой опустилась на его руку выше локтя. Парень взвизгнул от боли.

– Спокойно, сударь, и без лишних движений, а то зашибу. Рука больно у меня тяжелая – сам не рад.

И все же парень не внял совету: он вскочил, видимо, пытаясь дать деру. Сокрушительный кулак опустился на плечо. Удар был настолько силен, что парень не устоял на ногах. Он взвыл от боли и упал.

– Нет, не так, лицом вниз, голубчик. И не дрыгаться. Руки на спину!

Тот повиновался. И наручники защелкнулись на его запястьях.

– Вот и ладненько! Вот и хорошо. Умненький да послушненький попался. Только-только так грозно рычал, а тут… Значит, дальнейшее наше общение не обещает быть затруднительным.

Наконец-то Фомин обратил свой взор на Сергея.

– Ну-с, свет Сереженька, чего сидим? Как невестушка на выданье.

– Что… что мне делать, – растерянно пробормотал он.

– Да, уж! Все, что ты мог, ты уже сделал. Прими благодарность за службу верную. Думаю, и другие по достоинству оценят твои заслуги.

В это время слева и справа, прямо через трамвайные рельсы к ним прорвались две милицейские машины. Из них выскочили люди в масках и камуфляжной форме, с автоматами наперевес. Увидев, что все уже сделано, остановились.

Фомин, глядя на них, сказал:

– Ну и видочик у вас. Вы так напугали моего клиента, что тот лежит и глаз поднять на вас не смеет. Как уткнулся в асфальт, так и лежит, – потом обратился к лежащему. – Встать! Чего разлегся? Не дома и не в постели любовницы!.. Обыскать!

Прибыла еще одна машина. Из нее выскочили Чайковский и Орлова.

– У тебя все нормально? – спросила подбежавшая Орлова, с обожанием глядя Фомину в глаза.

– Все в порядке, Зинуля, все в порядке. Есть, правда, один нюанс…

– Ты и без «нюансов»?.. Что такое? – встревожилась Орлова.

– Да, пустячок, – меланхолично ответил Фомин, – кажется, припечатав, малость не рассчитал силу. Вон, все еще сидит, будто очумелый.

– Тут ты верен себе, – бросил Чайковский, – сколько раз советовал быть поделикатнее…

– А что мне оставалось? Предупредил же: рука тяжелая, не рыпаться. Но нет. Попытал судьбу, вот и получил свое. Да и вооружен, кажется…

– Вы правы, господин подполковник, – это обратился к нему один из полицейских, обыскивающих молодца. – Смотрите, «ПМ»?

– А что я говорю? – Фомин горделиво смотрел на Чайковского. – Кажется, сыщик еще не потерял свой нюх и с интуицией все в порядке.

– Мальчики, осторожненько, – заволновалась Орлова, – осторожнее с оружием, на нем то, что представляет повышенный интерес для меня, – отпечатки пальцев.

Стала собираться толпа. Никто не видел начала истории, кроме Сергея да молодой мамаши с младенцем. Сейчас перед глазами толпы была вполне мирная картина.

И тут задержанный очухался, ожил, решил поработать на публику.

– Произвол! – истошно завопил он. – Чистейшей воды произвол! – и, показывая в сторону Фомина, продолжал. – Я сидел на скамейке, читал книжку, никого не трогал, а он подскочил сзади и ну, давай бить меня. Сбил с ног, а в карман засунул свою «пушку». Провокация!

Толпа зароптала. Фомин не мог оставаться безучастным. Подошел к своему клиенту.

– Да заткнись, ты, наконец! Не изображай из себя идиота. Не поможет.

А парень продолжал:

– Видите, слышите, люди добрые, он снова угрожает. Им все можно. Посмотрите, люди добрые, какой пистолет изъяли, якобы, у меня? Это – ментовская «пушка»! Откуда я мог взять такой пистолет?

Фомин не обращал внимания на усиливающийся ропот толпы.

– Ты перестанешь, неврастеник несчастный, визжать? – он незаметно для толпы показал ему свой весомый кулак. – Ты что же, любезный, доброго к себе отношения не понимаешь!?

Чайковский забеспокоился. Он решил прекратить спектакль, приказав ускорить процесс. Спустя минуту, клиент Фомина уже пребывал в спецмашине, откуда продолжали нестись его вопли.

К Фомину подскочил спецназовец и, указывая на все еще сидящего в оцепенении Сергея, спросил:

– А с этим что делать?

– Этот красавчик поедет с нами, – ответил Чайковский. – У нас с ним свой, особый разговор предстоит, – затем, уже обращаясь к Фомину, продолжил. – Кстати, распорядился, чтобы с этого «пятачка» сняли аудио и видео наблюдение?

– Так точно, господин полковник, – бодро ответил Фомин.