Читать книгу Покидая «ротонду» - Генри Сирил - Страница 17

Инсар. Россия.

Герман шел по облезлому коридору, по обоим сторонам которого располагались такие же облезлые двери, обитые черным дермантином, с торчащими клочьями синтетического наполнителя. Некогда здание служило присутственным местом, какой-то госконторой невнятного назначения. Теперь же тут находились офисы. Инсаровские молодые предприниматели, мечтая стать крупными бизнесменами, открывали кальянные комнаты, обставленные старым хламом восьмидесятых годов; экспресс-курсы игры на гитаре; ремонт кофе-машин; фотостудии. Все они сменяли друг друга с фантастической скоростью. Одни закрывались, не в состоянии оплачивать даже аренду, и приходили другие. Чтобы съехать через пару месяцев. Исключение – ломбард. Его дверь не была обтянута черным кожзамом. Она была стальная, с тремя замками.

Поднявшись на третий этаж, Герман почти сразу увидел то, что искал. На одной из дверей висела табличка «Ред Винил Студио». Он вошел.

Небольшая, около десяти квадратных метров, прямоугольная комната разделялась надвое. Вдоль стены стоял диван, рядом с дверью сто лет пустой куллер, судя по пересохшему бачку; стены обшитые поролонам, украшали несколько виниловых пластинок и пара грамот. Вот и все убранство. Заря сидел возле микшерского пульта, уставившись в монитор компьютера. Во второй комнате, плотно прикрытой дверью, у микрофона стоял парень в бейсболке и внимательно слушал Зарю через наушники.

– Давай припев еще раз. Чего-то ты какой-то сегодня несобранный, – говорил Заря парню.

– Ага, понял. Сейчас соберусь.

– Давай с «танцпол заряжен», окей? Поехали.

Зазвучали биты.

– Танцпол заряжен, мы вместе ляжем, сегодня ночью, не веришь, крошка? Я знаю точно…

– Стоп! – Заря выключил «минус». – Делай акценты сильней, ты же ганста, твою мать. ТанцПОЛ заряжен, Мы вМЕСТЕ ляжем, сеГОДНЯ ночью, ну и так далее, ага? Пишем.

– Так вот, значит, где обитает самый талантливый композитор современности, – сказал Герман и в его голосе не было иронии. А ведь только так, только через иронию они делали друг другу комплименты. Но то было давно. То был другой Герман. На десять лет младше. На тысячу лет глупей.

Заря обернулся.

– А, здорово. Как голова? – Сказал он, и не дожидаясь ответа, махнул рукой молодому реперу, чтобы тот выходил из каморки с микрофоном. – На сегодня баста, старик. Давай завтра с десяти, нормально?

Парень вышел в общую комнату и как-то робко улыбнулся.

– Да, конечно, Заря, огонь. Завтра к десяти, как штык.

Заря представил молодых людей друг другу. Они пожали руки и Герман тут же забыл, как зовут это юное дарование.

Когда друзья остались одни, Герман сказал:

– Танцпол заряжен, мы вместе ляжем?

Заря пожал плечами.

– Ой, мужик, это еще хорошо. Ты других не слышал.

– И тоже реперы?

Заря хмыкнул.

– Только с них и кормлюсь. Редко бывает что-то к юбилею от коллектива рабочих и крестьян, бывает пишу музыку для реклам, но в основном гангстеры, благослови их господь.

– И как? Идет бизнес?

Заря скорчил красноречивую гримасу.

– Ага, деньги девать некуда.

– Что так? Сколько ты берешь за час, или как там у тебя тарифы строятся?

– Если только записать и свести, то две с половиной. Но чаще всего им еще и «минус» написать нужно. Они же, блин, даже «фрукты» освоить не могут. Текст написал – на студию бежит. «Я трек сочинил!» Ты, в лучшем случае, стих написал, не больше. А кого это волнует? Слова на бумаге равно трек готов.

– Ну… – протянул Герман, – не так уж и плохо выходит.

– Я же не сказал, что очередь в коридоре. Идут, конечно, но сколько их там? Десять записей в месяц. Минус аренда помещения, вот и считай. Двадцатка остается. Пируем!

– Мда. А за «минус» сколько берешь?

– Трешку.

– Всего? – Удивился Герман.

Заря развел руками.

– Блин, Гер, такие цены у нас. Мы не в Москве. Мне тут недавно знакомый трек скинул, – это слово, трек, Заря проговорил, изобразив пальцами кавычки, – в златоглавой сводили. Так вот за это говно двести кусков заплатили. Я пьяный такое рожу за полчаса, Гер, я серьезно, уму не постижимо. Скоро жить будем, как в кине «Идиократия».

– Межреберная энтропия.

– На вот, зацени, – Заря взял мышку и хотел открыть папку «дерьмо», которая располагалась посередине рабочего стола, но Герман остановил его.

– Пощади. Я тебе охотно верю. А рокеры заходят?

Заря цыкнул языком.

– Херокеры. Ну случается раз в столетие. Говнори Заходят.

– Я думал они все вымерли уже.

– Да хрен-то там. Они почкованием размножаются. Они и десять лет назад вымирающий вид был, а один черт, бывает идешь домой – стоит с не настроенной гитарой, Цоя орет. В ноты не попадает. Откуда он взялся, думаешь. А второй шапку в морду сует. А я ему в ответ свою. Да, могиканец, мне тоже можешь бросить монетку, пятьсот рублей в кармане до среды.

Герман улыбнулся.

– Сейчас черная меланхолия разовьётся.

– А она тебя разве отпускала вообще? – усмехнулся Заря.

– Ты ошибаешься. Хотя я и объяснял тебе уже сто раз. Мысли о смерти не вгоняют меня в депрессию. Я просто думаю о ней все время, вот и все.

– Фигово быть тобой.

– Да уж. Тобой быть – сплошное счастье.

Они помолчали.

– Ты с жильем определился? – спросил Заря.

Герман помотал головой.

– Пока нет. Ну а что тут определяться? Сниму конуру. Или у Глинта останусь.