Читать книгу Классические мифы Греции и Рима - Генрих Штолль - Страница 19

Тирренские корабельщики под предводительствои молодого Акойта, плыли на Делос. Раз при наступлении ночи расположились они на берегу Xиoca. Лишь только занялась заря, Акойт поднялся со своего ложа, приказал своим товарищам принести свежей воды и указал им дорогу к источнику.

Между тем сам он взошел на ближайший холм и, посмотрев, какова погода и откуда ветер, стал сзывать своих людей и пошел к кораблю.

– Мы здесь! – крикнул ему один из корабелыциков, ведя за собою женоподобного юношу, который – так думал этот корабельщик, – был хорошей добычей в пустынном месте. Пленник отроческих еще лет едва мог за ним следовать, шатаясь подобно опьяневшему или сонному.

Акойт посмотрел на его лицо, походку и одежду и, не веря, чтобы это был простой смертный, сказал своим спутникам:

– Какое божество облечено в это тело, я не знаю; но верно, что в нем скрывается божество! – И, подойдя к юноше, он обратился к нему с такой речью: – Кто бы ты ни был, будь к нам милостив и дай нам успех в нашем деле. Прости взявшего тебя в плен.

– Не трудись просить за нас! – воскликнул один из толпы грубых корабелыциков, а за ним и другие. Желание добычи ослепило их.

– Я не потерплю, – сказал Акойт, – чтобы наш корабль принял на себя это священное бремя и привлек этим на себя несчастие; я воспользуюсь своею властью!

С этими словами он стал против своих спутников и возбранил им вход на корабль. Тут Ликабас, самый строптивый из всех корабельщиков, схватил Акойта за плечи и хотил было бросить его в море, но тот запутался в веревочных снастях корабля. Наглая толпа, смеясь, хвалилась своей поживой и ввела пленника на корабль, в надежде продать его в неволю и выручить за него хорошие деньги.

Казалось, только теперь шум пробудил чужеземного юношу от тяжелого сна и привел в чувство.

– Что они дедают, отчего такой шум?» – спросил он. – «Скажи, корабельщик, как я попал сюда, куда хотят они меня везти?

– Не бойся ничего, – сказал Пророй, – скажи только, к какой гавани желаешь ты пристать, там мы тебя и высадим на берег.

– К Наксосу, – отвечал юноша, – Наксос мое отечество, и вы будете радушно приняты там.

Лживая толпа поклялась ему всеми богами, что исполнит его желание, и приказала Акойту поднять паруса. Наксос лежал вправо; и когда Акойт направил корабль в ту сторону, закивали ему корабельщики и зашептали на ухо:

– Что делаешь, безумный? Повороти влево!

Акойт изумился и сказал:

– Так пусть же кто-нибудь другой займет мое место! – и, сказав это, сложил с себя свою обязанности шкипера. Глухой ропот послышался в толпе, и Эфалион насмешливо воскликнул:

– Да, в тебе одном ведь все наше спасение! – И с этими словами встал он на место Акойта к рулю и направил корабль в сторону, противоположную Наксосу.

Бог Дионис – а это был именно он в образе юноши – притворился, что только теперь заметил обман, и, окидывая взором море с кормы корабля, сказал, как бы плача:

– Это не та земля, на которую вы обещали меня высадить, не здесь желал я сойти! Что я вам сделал? Какая вам слава в том, что вы обманете меня: вас много, а я один!

Мятежная толпа отвечала смехом на слова юноши и крепче налегала на весла; судно быстро неслось по воднам. Вдруг корабль остановился посреди моря, как бы став на твердую землю. Удивленные, с удвоенной силой ударяли корабельщики веслами по воде, поднимали все паруса. Но внезапно ветви плюща, опутали весла, потянулись вверх и обвили паруса. Бог же облек чело свое венцом из виноградных гроздий, взял в руки тирс[9], обвитый виноградной листвой, и вокруг него стали собираться призрачные образы тигров, рысей и пестрых пантер. Быстро, как бы одержимые безумием или страхом, повскакали гребцы с своих мест. Первым поднялся Медон: спина его была изогнута, тело искривилось, и на нем выросли рыбьи плавники.

– Что за странный вид у тебя! – воскликнуд Ликабас, и не успел еще кончить, как голова его стала рыбьей и кожа покрылась жесткой чешуей.

Дибис хотел упереться веслом, как вдруг его руки срослись и превратились в плавники. Кто-то распутывал канат, и вдруг глядит: а у него рук уже нет, ноги превратились в рыбий хвост, и он прыгает в волны.

Со всех сторон бросается превращенная толпа в море, то ныряя в глубь, то всплывая на поверхность; дико кружатся и тиснятся они, превратившись в стаю дельфинов. Из двадцати корабельщиков уцедел только один Акойт, хозяин корабля; он все время стоял испуганный и дрожал от страха, пока подошел к нему бог и не ободрил его словами:

– Не бойся, Акойт, и направь корабль к Наксосу.

Прибыв на остров, Акойт принес могущественному богу благодарственную жертву за свое спасение.