Читать книгу Прощай, сестрица Кострома. Избранные стихи и рассказы - Георгий Моверман (Лука Шувалов) - Страница 10

Хитра ты, пуля-дура, на излёте…

Как рана моя рваная саднит!

Да вы уж, мама, казака не ждёте?

А он ведь не в земле сырой лежит.

Умел сплеча рубить я шашкой острой,

Упругую, как ветер наш, лозу.

А как меня любили братья, сёстры,

Да та, что проводила на базу!

Купили вы с отцом по деньгам справу,

Коня трёхлетку, пику да седло,

Благословили биться за державу,

Живым вернуться ворогам назло.

В полку я пластовал других не хуже,

Без страха и без дурости лихой.

Хоть исть порой случалось и не дюже,

Но был всегда накормлен братка-конь.

Да только, батя, вороги сменились:

Покруче будут – стал змеючим враг.

Станичные на классы поделились,

А я, смекнув, червонный стал казак.

И бой-тот был – не бой, а стычки вроде.

Бил пулемёт, мы стали отходить,

Но пуля-дура сдуру-то находит

Не тех, кого бы надо находить.

Ребята дотащили до окопов,

И фельдшер, слава Богу, рядом был…

Не то, чтоб я в чужой земле закопан,

И крест корявый на морозе стыл.

Спаси тебя Христос, курчавый лекарь!

Гостинца, коли буду жив, свезу.

Да только, мама, стал ваш сын калекой,

Как буду управляться на базу?

Ох, часто, мама, в жар меня бросает,

И в холод, будто по степу зимой…

А кто ж у нас в станице комиссарит?

Неужто Пантелей, приятель мой?

Уж лют Пантюха был, и офицеров

Отправил столько Богу на поклон!

Да вот остался нечета мне – целым,

Сидит при власти точно фон-барон.

Мне весточку, родные, отпишите,

Я знать хочу, как там у вас в дому,

И чтоб малой Мишанька, проследите,

Кинжалу не касался моему.

Ну вот и всё, папаня и маманя,

Такие вот у сына-то дела.

Ведь пуля-дура знает кого ранить,

Летит себе свинцовая пчела…