Читать книгу Непредсказуемость судьбы - Георгий Скрипкин - Страница 16

После бурно проведенной ночи, первой проснулась Ольга. Чтобы не разбудить Виктора, она тихо выскользнула из его объятий и прошла в ванную. Приведя себя в порядок, она приготовила завтрак и прошла в спальню.

В спальне она пощекотала лицо Виктора своими распущенными волосами. Виктор сначала недовольно закрутил головой, потом, почувствовав приятный запах шампуня, открыл глаза, схватил Ольгу еще вялыми спросонья руками и стал страстно целовать. Вдруг, что-то вспомнив, он попытался вскочить со словами:

– Я же опоздал на работу.

Крепко обняв Виктора, она успокоила его:

– А сегодня воскресенье. Но вставать все равно надо, а то завтрак остывает.

За завтраком Виктор и Ольга больше молчали, чувствуя какую-то непонятную неловкость, вызванную сегодняшней ночью. Ольга за эту ночь как-то сразу повзрослела, ее движения стали плавней, взгляд по-женски ласковей и спокойней. Виктор же вновь стал задумчивей и сдержанней.

После завтрака Ольга принялась убирать со стола, а Виктор посмотрел в окно и, увидев первый снег, который за ночь припорошил осеннюю слякоть, предложил:

– А не поехать ли нам за город? Я так люблю первый снег.

– А что, уже выпал снег? – спросила Ольга.

– Да, и еще какой чистый, – ответил Виктор.

– Тогда поехали за город, – согласилась Ольга.

А за городом снегу было еще больше. Мелькали припорошенные снегом деревья и линии электропередач. Бахвалились своими высокими заборами дворцы «новых русских», хотя русскими их можно было назвать с большим натягом. С тоской смотрели на проезжающие мимо машины сгорбленные избы старых русских. В отличие от дворцов, они не ждали от этой жизни ничего хорошего и от этого еще больше горбились.

Березы, как и выпавший снег, белели своими стройными стволами и приветливо помахивали на ветру пожелтевшими верхушками.

– Да, все-таки у Руси есть свое дерево – символ, – подумал Виктор, – дерево, которое своей скромной красотой подчеркивает красоту русской души, а природной белизной ее искренность и открытость. И как береза, безропотно склонившая свои ветви перед топором бездушного дельца – хапуги, так и русская душа так же безропотно отдает право пользования своей открытостью и добротой двуногим шакалам, не думающим о России и русской душе.

Приняв приветливое приглашение берез, Виктор остановил машину возле березовой рощи, и они, не спеша, пошли по первому снежку к стройным деревьям.

Разговор не клеился и, чтобы разрядить возникшую ситуацию, Ольга слепила снежок, повертела его в своих руках, потом бросила его в спину Виктора. Виктор сначала строго на нее посмотрел, потом наклонился, слепил свой снежок и, улыбнувшись, бросил им в сторону Ольги. И тут началась настоящая снежная игра с догонялками и убегалками, с поцелуями и обнималками. Их задорный смех улетал куда-то к вершинам берез и, потрепав их, растворялся затем в голубом небе. Они разгорячились и повеселели, от дурацкой скованности не осталось и следа. Их румяные лица светились счастьем и радостью. Виктор схватил Ольгу в охапку и кружил ее, целуя в нос, в губы, в щеки и утопал в ее распущенных волосах. Им снова было весело и спокойно. Им снова было по-настоящему кайфово.

Набегавшись и проголодавшись, они нашли придорожное кафе, сделанное в стиле деревянного зодчества, в котором и блюда готовились по старым кулинарным рецептам.

За обедом они восхищались белым снегом, который приятно взбодрил их, и волшебным вкусом приготовленных блюд. Взглянув на Виктора, Ольга нежно произнесла: – Виктор, ты подарил мне сегодня волшебную ночь, которую я никогда не забуду. Я куда-то улетала и вновь возвращалась к тебе, такому нежному и большому.

Виктор густо покраснел, он уже давно не слышал таких приятных для него слов. Не имея большого опыта, Ольга сказала ему именно то, что ждет каждый мужчина от любимой женщины, что делает мужчину настоящим мужчиной.

– Спасибо тебе за слова – положив свою руку на Ольгину ладонь, произнес Виктор, – и за то, что ты скрасила мою монотонную жизнь. Я благодарен тебе за все, но хочу, чтобы твоя увлеченность мной не слишком связывала тебя. У тебя еще все впереди – учеба, любовь, замужество, дети, наконец. Тебе все равно захочется тусоваться со своими сверстниками. Ведь я старше тебя более чем на двадцать лет.

– Виктор, зачем загадывать наперед. Мне с тобой очень хорошо и чего-то лучшего я себе представить не могу. Тебе ведь со мной тоже хорошо? – спросила она Виктора и, не дожидаясь ответа, продолжила, – а, если двум людям хорошо, могут ли они думать о чем-то еще. Не беспокойся, когда я тебе надоем, я это почувствую и уйду без обид и претензий.

Виктор нарочито строго посмотрел на Ольгу и сказал: – Я тебе сейчас надоем, я тебе сейчас так надоем.

Он встал из-за стола, подошел к Ольге и страстно поцеловал ее в полуоткрытый рот.

Сидевшие за соседним столом иностранцы одобрительно и шумно приветствовали их жаркий поцелуй, показав им поднятые вверх большие пальцы.

Обед плавно перешел в ужин, они ели заливного судака и запивали его медовухой. Ольга вновь весело щебетала о снеге и наступающей зиме, о том, что совсем скоро наступит ее любимый праздник – Новый год.

Вдруг она резко замолчала и испуганно отвела взгляд от входа в кафе.

Виктор невольно обернулся и увидел двух вошедших в кафе парней.

Они, громко переговариваясь, приближались к барной стойке. Чувствовалось, что в этом кафе они были не редко. И тут один из них заметил Ольгу, криво улыбнулся и, указав на нее своему приятелю, громко произнес:

– Ну, что, шалава, хочешь еще потрахаться? Громко гогоча, они жестами показали процесс совокупления. Ольга закрыла лицо руками и хотела бежать, но Виктор ее остановил.

Встав из-за стола, он подошел к парням и жестко потребовал:

– А ну, извинитесь перед девушкой.

Один из них картинно обернулся назад – к кому это, мол, обращается этот рисковый мужик. Потом так же картинно спросил:

– Это ты мне?

– Тебе, тебе – подтвердил Виктор и про себя определил: – Первым вырубать надо здоровяка, который стоит и молчит. Как правило, много говорящие – мало могущие, а этот уже встал в стойку. Но я его немного расслаблю разговором с клоуном. Клоуном он про себя обозвал много говорившего.

Виктор, продолжая обращаться к клоуну, медленно подходил к парням и, вдруг, резко развернувшись, он выбросил правую руку в челюсть здоровяка. Тот упал, как подкошенный, а клоун дико заорал и бросился из кафе. Виктор догнал его у самой двери, скрутил и упирающегося подтащил к своему столику:

– Я же тебя по-хорошему просил, а ну, извинись перед девушкой.

Клоун зло посмотрел на Виктора, но тот так заломил назад его руку, что клоун, хрипя и чертыхаясь, прошипел:

– Ну, извини.

В это время пришел в себя здоровяк, он стал медленно подниматься с пола и Виктор вынужден был вновь его отключить. Клоун даже и не порывался бежать.

Иностранцы за соседним столом сначала притихли, а потом стали о чем-то оживленно переговариваться.

Виктор подозвал официанта и, расплатившись, вместе с Ольгой покинул кафе.

Заведя машину, они поехали в сторону города.

– Кто эти говнюки? – через несколько минут спросил он Ольгу. Возбудившись, Виктор никак не мог отойти от агрессивного настроя.

– Виктор, я же тебе рассказывала о тех подонках, которые …..

– Так это они – перебил ее Виктор, – поехали назад, я сейчас из них лепешку сделаю.

– Прошу тебя – взмолилась Ольга, – поехали домой, иначе я не выдержу.

Посмотрев на расстроенную Ольгу, Виктор нажал на газ, и машина, взревев, помчалась в город. Ольга вжалась в сиденье и зажмурилась:

– Какие же они сволочи. Неужели эти подонки не оставят меня в покое?

Дома Ольга быстро ушла в спальню, а Виктор, чтобы сбить с себя нервное напряжение, налил бокал коньяку и залпом выпил.

Нервное напряжение под действием коньяка стало постепенно спадать. Он включил телевизор, но даже игра любимого ЦСКА не могла отвлечь его от мрачных мыслей.

Посидев в задумчивости, он машинально заглянул на кухню, затем в ванную и только после этого опомнился и бросился в спальню.

Ольга лежала на кровати и по-бабьи рыдала, уткнувшись в подушку. Ее юное тело тряслось и казалось таким беззащитным.

Виктор остановился возле кровати, не зная чем помочь плачущей девчонке, как утешить это хрупкое создание.

Его растерянный взгляд скользнул по спальне и остановился на любимой Ольгиной игрушке. Он взял плюшевого Мишку, уткнулся им в Ольгино ухо и капризно воскликнул:

– А почему моя подружка плачет? Кто это обидел мою златовласку? Я, самый добрый из всех добрых Мишек не могу без боли смотреть на плачущее создание. Или ты меня целуешь, или я тоже заплачу крокодиловыми слезами. А если я заплачу, то мало никому не покажется.

Ольгин плач стал затихать, она медленно повернула голову, увидев своего любимчика, прекратила плакать и поцеловала его в носик.

Виктор погладил Ольгу по голове, и та заплакала уже от счастья. Она плакала и приговаривала:

– Как хорошо, что вы у меня есть, как хорошо, что вы у меня есть.

В эту ночь диван в гостиной опять остался не разобранным.