Читать книгу Непредсказуемость судьбы - Георгий Скрипкин - Страница 3

В одном старинном волжском городе произошла встреча рядового россиянина Земскова Виктора Владимировича и не рядового экстрасенса-предсказателя Громовержцева Эрнеста Наумовича. Встретились они в местной забегаловке, так как оба были заядлыми любителями пива.

Эрнест Наумович давно выделил из общей массы посетителей высокого человека лет сорока, который, не спеша выпив три кружки пива, быстро удалялся из забегаловки.

В один из дней Эрнест Наумович решил подойти к нему и познакомиться:

– Добрый день, разрешите расположиться за Вашим столом? – спросил он.

Виктор Владимирович, опустошивший до этого две кружки пива, заглянул в глаза Эрнесту Наумовичу и произнес:

– Пожалуйста, располагайтесь. Виктор Владимирович, собственной персоной, бывший вертолетчик, в настоящем пенсионер, – представился он.

– Эрнест Наумович – в свою очередь сказал Громовержцев, – экстрасенс в пятом поколении.

В знак знакомства они пожали друг другу руки и чокнулись пивными кружками.

– Экстрасенс, – искренне удивился Виктор Владимирович, – неужели настоящий? Впервые вижу настоящего экстрасенса.

Эрнест Наумович загадочно улыбнулся и так посмотрел на Виктора Владимировича, что тот моментально протрезвел и, как-то непроизвольно съежился.

– Давай сразу на ты – предложил Эрнест, – какая тебе разница, Виктор, настоящий я или нет. В нашем мире настоящего становится все меньше и меньше. Мы живем в век показушного и беспринципного, дорогой.

– А что так обреченно, – спросил Виктор.

– Это не обреченность, это способность реально мыслить и прогнозировать. Но давай ближе к телу, как говорит мой знакомый, озираясь на молоденьких красотулек. Я давно наблюдаю за тобой, как, впрочем, и за всеми завсегдатаями этой пивнушки. Я даже попробую сейчас рассказать о том, почему ты все время один, почему не завязываешь никаких знакомств. По всей видимости, ты сравнительно недавно потерял близкого тебе человека. Искать новую женщину ты не хочешь или побаиваешься, да и с мужиками не торопишься заводить знакомства. Человек ты сильный и рассудительный. Если бы ты таковым не был, то, как и многие из мужского сословия, привязался бы к бутылке, запивая свои грустные воспоминания сначала в одиночестве, а потом и с сердобольными собутыльниками. Но твой характер, да и любовь к жизни не позволяют тебе плыть по течению. Ты карабкаешься, постоянно хочешь кому-то что-то доказать, что-то реальное совершить. Но пока тебе мало, что удается сделать. Скажи, Виктор, я правильно освещаю события? – спросил Эрнест.

– Что я могу сказать, Эрнест. Я действительно три года тому назад проводил в мир иной свою жену. Сын совсем недавно поступил в авиационное училище, решив пойти по отцовским стопам. И так уж случилось, что год тому назад мне пришлось проститься с небом. Отлетал я свое, но к пенсионному настоящему привыкнуть никак не могу. Первое время я действительно окунулся в пьянство, но потом сказал себе: «Стоп, ты же вертолетчик, черт подери. Что это ты скуксился, так и совсем можно сломаться».

В последнее время я только тем и занимаюсь, что ищу приличную работу, но идти охранником не хочу. Не по мне такая работа. Думал заняться каким-нибудь своим делом, но, во-первых, больших денег никогда не имел, а, во-вторых, интересные мысли не посетили еще мою лысеющую голову. Но я надеюсь, Эрнест, что все равно сумею найти себя в этой жизни, – закончил Виктор.

– И не надейся, – серьезно заявил Эрнест.

Потом, озорно посмотрев на нахмурившегося Виктора, он произнес:

– Считай, что ты уже нашел это место! Я, великий экстрасенс Громовержцев, предлагаю тебе стать моим компаньоном. Более того, моим товарищем по непростому, но доходному бизнесу. Мне действительно нужен такой человек, которому бы я мог довериться и полностью на него положиться.

– А в чем заключается твой бизнес? И почему он так доходен? – спросил Виктор.

– До сегодняшнего дня я подрабатывал на мелочевке, как экстрасенс. Кому-то старался предсказать судьбу, кому-то найти своих близких и т. п. Но теперь я хочу заняться более серьезной деятельностью. Я хочу предложить людям те услуги, интерес к которым не пропадал у них с самого начала возникновения рода человеческого. Бессмертие – это ли не благодатная почва для общения с людьми. Люди стремятся к бессмертию, и я их к этому подготовлю – пафосно закончил Эрнест.

– А ты сам-то веришь в бессмертие?

– Ну, вот опять, веришь, не веришь. Да какая, к черту, разница. Если я буду вещать о бессмертии, значит, верю и людей заставлю в это поверить. Я уже говорил тебе, что люди хотят в это верить, их только нужно объединить этой верой, попытаться развеять их последние сомнения. И тогда они будут бесконечно благодарны тебе за это. Разве это не стоит того, чтобы окунуться в теорию бессмертия с головой – убежденно воскликнул Эрнест.

– Эрнест, я, если честно, не могу пропагандировать то, в чем сам серьезно сомневаюсь. Как так, вещать людям о бессмертии, а самому в это не верить. У нас в авиации без веры не могли бы летать. Но мы верили в людей, сделавших авиационную технику, в саму технику, наконец. О бессмертии при этом как-то не задумывались. Надежда на лучшее – вот основной аргумент в пользу ежедневного риска. Вот без чего человек не может активно существовать.

– Виктор, дорогой! Вера, надежда и любовь – это триединая сила, сохраняющая человечество от окончательного его исчезновения. И, слава богу, что это триединство еще сильней зла, коварства и бессердечности. Иначе бы мы с тобой сегодня не философствовали здесь за кружкой пива. Но вера должна быть созидательной. Ведь человек может верить в дьявола и крушить все на свете. А я хочу сделать так, чтобы человек, веря в бессмертие, становился чище и стремился делать только добро. Это ли не благородная цель.

– Но ведь именно этим и занимается церковь, и люди тянутся к ней, – произнес Виктор.

– А что, право на теорию бессмертия кем-то запатентовано? И почему я не могу развивать эту теорию в силу своих возможностей. И, если люди пойдут за мной и будут при этом сеять добро, разве это кому-нибудь навредит?

– Добро не может кому-нибудь навредить, но любая конкуренция порождает неправедные действия, вызванные завистью и корыстью.

– Я ни с кем конкурировать не собираюсь, я буду делать то, что считаю нужным и полезным для общества и выгодным для меня. Бизнес, есть бизнес.

– Эрнест, мне очень трудно представить именно такую связь между верой и бизнесом. Вера и коммерция, как-то не укладывается в моей голове.

– А что, церковь разве не зарабатывает на этом? На что бы она существовала, точнее, процветала? Мой сокурсник совсем недавно был заурядным не остепененным вузовским преподавателем, для которого ничто человеческое не было чуждым. В студенческие годы покуролесили мы с ним. Много было выпито, много было …….. Сегодня он служитель церкви и уж так заумно вещает, что просто диву даешься, – сказал Эрнест.

– В этом ты прав. Когда я хоронил жену, с меня за отпевание содрали не меньше, чем хапуги на кладбище. Мало того, что содрали, так мы еще прождали батюшку у ремонтируемой церкви более получаса, а когда он приехал на машине и вышел к нам, так от него несло, как из открытой винной бочки. Ждали полчаса, а отпевание длилось не более двадцати минут. Так что ты прав, и в церкви зарабатывают на несчастье – согласился Виктор.

– Тогда в чем вопрос, давай свою руку, и скрепим этим пожатием наше будущее сотрудничество, – произнес Эрнест.

Виктор, немного посомневавшись, протянул Эрнесту руку, и крепкое рукопожатие затвердило их партнерские отношения.