Читать книгу Дерзкий рейд - Георгий Свиридов - Страница 3

Открытый легковой автомобиль, который еще совсем недавно принадлежал самому генерал-губернатору Туркестана Куропаткину, вздымая облака пыли, свернул с центральной улицы в темный, грязный переулок. Орава загорелых, чумазых ребятишек с веселым гиканьем помчалась следом за машиной. По таким закоулкам Ташкента царский наместник никогда не ездил. Но сейчас были иные времена. Рядом с шофером, черноусым солдатом с красным бантом на груди, сидел в потертой кожанке человек с веселыми голубыми глазами. На вид ему было лет тридцать – тридцать пять. На шее, около уха, краснел продолговатый рубец – след ранения.

– Погоди чуток, – сказал он шоферу и, когда машина затормозила, повернулся к ребятне: – А ну, босоногая гвардия, занимай места!

Босоногая гвардия не заставила себя долго упрашивать. Она хорошо знала этого человека в кожанке: сам комиссар Флоров недавно поселился в их переулке. С криком «Ура!» ребятня полезла в автомобиль.

– Все влезли?

– Все, дядя Алексей!

– Тогда поехали.

Около приземистого длинного дома, похожего на солдатскую казарму, Флоров вышел из машины и, вынув из кожанки карманные часы, нажав на кнопку, открыл крышку.

– Да, времени у нас не так много. Ну вот что, Евстигнеич, – сказал он шоферу, – собираться мне недолго. Ты полчасика покатай ребятишек по городу и возвращайся.

– Ваша воля, товарищ комиссар. – Шофер поерзал на кожаном сиденье, подыскивая слова. – Но машина эта, того, для начальства предназначена… Вроде бы негоже сопливых в ней по городу развозить… И, сами знаете, каждая четверть бензина на запись берется соответственно…

– Экий ты недальновидный человек, Евстигнеич! Лет через двадцать кто-нибудь из этих «сопливых» таким большим человеком стать может, что ты только ахнешь. И сам к нему придешь да напоминать будешь, как в детстве катал его на губернаторском автомобиле.

– Шутки шутите, товарищ комиссар!

– Нет, серьезно. Жизнь такая идет.

– Да я разве против? Если немного, то всегда пожалуйста, – примирительно сказал шофер. – Поехали, мелюзга!

– Спасибо, дядя Лексей! Рахмат! – благодарили дружно ребята, а когда автомобиль рванулся вперед, восторженно раздалось: «Ура-а!»

Флоров направился к дому. Открыл комнату. Снял тужурку, повесил ее на крупный гвоздь, вбитый в стену, прошелся по своей холостяцкой комнате. Остановился у стола, на котором рядом со стопкой книг стоял большой медный чайник, налил в пиалу холодного чая, взял с полочки железную коробочку из-под ландринового монпансье, открыл, вынул бумажный пакетик. Высыпав на язык порошок, Флоров поморщился и торопливо запил чаем.

– Фу, гадость какая! – Он снова наполнил пиалу и выпил. – Одно название чего стоит – хина…

Потом достал из-под железной койки фанерный чемодан с потертыми углами и начал складывать в него свои вещи.

«Не успеешь пообвыкнуть, как надо снова собираться, – думал он, складывая в чемодан книги. – Хорошо, хоть подлечиться немного смог, а то бы малярия вконец замучила».

Вчера поздно вечером, вернее, уже ночью закончился Первый съезд Компартии Туркестана, а сегодня утром Флорова вызвали на заседание Центрального Комитета. В приемной находилось много народу: расхаживали командиры, представители заводов степенно курили у окна, в углу скромно сидели какие-то два интеллигента в белых рубахах с галстуками. Почти у самой двери, дожидаясь приема, разговаривали четыре узбека в длинных полосатых халатах и белоснежных чалмах. Едва Флоров вошел, как ему навстречу поднялся из-за стола секретарь.

– Алексей Иванович, проходите. Товарищ Тоболин ждет вас.

Тоболин – председатель Центрального комитета Компартии Туркестана – был избран вчера на съезде. Невысокого роста, в сорочке при галстуке, гладко выбритый, он сидел на председательском месте и протирал платочком стекла очков.

В просторной комнате с высоким потолком стояли длинные столы, покрытые зеленым сукном. Несмотря на открытые окна, в комнате витал густой махорочный туман. Флоров сразу заметил тут почти всех руководителей, не только партийных, но и Совнаркома Туркестанской республики.

«Не отдыхали, видно, совсем, – подумал Флоров, – с рассвета уже заседают».

Тоболин объявил Флорову, что он назначен чрезвычайным комиссаром по делам Закаспийской области, и тут же вручил ему мандат.

– В Ашхабаде контра поднимает голову, товарищ Алексей. Там положение сложное. – И Тоболин, не дав Флорову даже слова вымолвить, подробно и обстоятельно рассказал о тревожных событиях…

Ашхабадские эсеры, руководимые адвокатами Доррером и Доховым, 17 июня 1918 года подняли мятеж. Им удалось захватить здание городского Совета. Однако мятеж был тут же подавлен. На помощь ашхабадским большевикам прибыли вооруженные отряды рабочих Красноводска, Кушки, Мерва, Кизыл-Арвата, они заставили эсеров и местных националистов сложить оружие.

– Цека поручает тебе расследовать создавшееся положение на месте, – закончил Тоболин. – Принять действенные меры для наведения революционного порядка.

– Ясно, товарищ председатель, – ответил Флоров, замечая, что на него смотрят со всех сторон.

– И еще одно дело! – Из-за стола вышел Павел Полторацкий, народный комиссар труда Туркестанской республики, тридцатилетний железнодорожник со станции Новая Бухара. Волевые черты лица, из-под низких бровей в упор смотрели добрые карие глаза, в которых можно было прочесть и тяжесть пережитого, и вдумчивость, и упорство решительного человека.

– Самое главное, – Полторацкий сделал паузу, как бы размышляя, потом сказал: – Самое главное – это ликвидировать гнездо правых эсеров и меньшевиков. Они свили теплое гнездо в Управлении Среднеазиатской железной дороги. Так вот это управление в первую очередь немедленно перевести сюда, в Ташкент.

– Ясно, – повторил Флоров и, вынув объемистый бумажник, положил в него свой мандат.

Флоров внешне был спокоен и невозмутим. Он привык к любым неожиданностям, привык к резким переменам в своей беспокойной судьбе революционера-профессионала. И новое высокое назначение принял, как раньше принимал все рискованные и важные партийные задания, – серьезно и хладнокровно.

– Когда выезжать?

– Выезжать надо немедленно, – ответил Тоболин и пожал руку Алексею. – Докладывай по телеграфу ежедневно. Цека должен быть в курсе всех дел.

– Цека будет в курсе всех дел, – заверил Флоров и, немного подумав, спросил: – А как с оружием? На что может рассчитывать Закаспийская область?

– Вот это уже вопрос чрезвычайного комиссара! – басовито произнес человек крупного телосложения, военный комиссар Туркестанской республики Перфильев, и все сразу заулыбались.

– Оружие будет, – заверил Тоболин, поправив очки. – Вас, закаспийцев, снабдим в первую очередь. Наш Алимбей Джангильдинов прибыл в Москву и уже, по сведениям, был у товарища Свердлова. Российский Совнарком обещает удовлетворить нашу просьбу.

Флоров знал, что Алимбей Джангильдинов еще в мае, после областного съезда Советов в Тургае, сразу же отправился в Москву за оружием, боеприпасами и снаряжением. В Туркестане создавались национальные воинские части. На поездку Джангильдинова возлагали большие надежды.

В тот же день Флоров во главе вооруженного отряда на поезде-броневике отправился в Ашхабад.