Читать книгу Шелест сорняков - Герман Александрович Чернышёв - Страница 10

Мелкий дождь нещадно хлестал по плешивым кронам сосен, шелестя иголками, надламывая сухие ветки. Слышался треск и стонущий шелест. Дымка бесследно рассеялась, но в вечерних потёмках зрение подводило и без неё. А то, что открывалось взору, отнюдь не радовало его. Возле ивового плетня в пол человеческого роста пристроился невысокий сероглазый мужчина в изношенных штанах, тёмно-серой, как и всё вокруг, холщовой куртке и насквозь промокших кожаных сапогах. Он сунул руки в карманы куртки и морщил нос, оголяя неровные зубы. Это, по правде сказать, не умаляло его явной привлекательности. По щетинистому подбородку струилась вода. Она текла ему за пазуху, но рубаха и так отсырела до нитки.

– Копай, копай, Ривлик, – язвительно подзадорил он, упоённо следя, как его высокий плечистый приятель работает лопатой. Тот согнулся над отхожей ямой, ограждённой с трёх сторон прогнившим дощатым заборчиком, и копался в зловонной гнили. – Мы так до темноты не управимся. Навряд ли старикашка будет так же учтив, если ты продолжишь рыть люльку вместо выгребной ямы.

– Может, сам покопаешь, Садрад? – предложил Ривлик с тягостной усмешкой, не думая ни о чём, кроме того что его сейчас вырвет от отвращения. – Тут дерьма и на тебя хватит. Старик всё тут загадил.

– Конечно, загадил. Это ж отхожая яма.

– Благая сырость, я сапог перепачкал.

Ривлик раздосадованно вздохнул и поглядел на заляпанную обувку.

– У нас нет денег, чтобы приютиться на постоялом дворе. Нам оказали услугу, чтоб тебя, Ривлик. Мы шли весь день. Я хочу отдохнуть и поспать в тепле и желательно на кровати. А теперь, пожалуйста, потрудись и вырой ему эту проклятущую канаву, пока я не подох с холоду. Мы сразу договорились, ты роешь яму, я выливаю ведро.

Ривлик недовольно посмотрел на приятеля и скорчил заносчивую гримасу.

– Вот только твоя работёнка сталась гораздо проще моей.

– Кто ж знал, дружище? Ты сам сказал, что не притронешься к вонючему ведру. Чистая лопата прельщала тебя куда больше. Так что, будь любезен, не жалуйся теперь. Мне ещё это обратно волочь, – Садрад ткнул пальцем в доверху наполненное ведро, стоявшее рядом с ним. – И не забывай, ты всё это затеял.

Ривлик воткнул лопату в землю и опёрся на забор.

– Не начинай, Садрад. Ты прекрасно знаешь, что нельзя просиживать штаны, когда вокруг творится такое.

– А стоять там и прохлаждаться, значит, можно? Копай давай, резчик. Чем раньше ты закончишь, тем быстрее мы уберёмся из Двуозёрья.

– Ты даже не знаешь, куда мы идём.

Ривлик вынул лопату из земли и зачем-то стряхнул с неё грязь.

– А мне и знать необязательно, – Садрад невозмутимо поднял брови. – Знал же, что так будет.

– И ещё ты знал, что искать надо именно здесь, – Ривлик надсадно дышал, не переставая копать. – Сырость появилась в Таргерте.

– Сырость, – Садрад закутался в вымокшую куртку. – Подходящее названьице. Тут сыро, мерзко и промозгло. Как вообще можно жить в таком месте? Двуозёрье, так его перетак. Дыра, да и только.

– Не брюзжи.

– А как мне не брюзжать, если я вымок, как скот? Ты вообще по пояс в дерьме, тебе ли говорить? – Садрад возмущённо глянул через плечо. В большом двухэтажном доме неподалёку брезжил свет. В окне первого этажа маячила довольная рожа хозяина, высовываясь из-за плотной суконной шторы. Рядом стоял огромный детина, его сын, и склабился. – Хозяйское гостеприимство тут такое же дрянное, как и погодка. Ты подумай, ещё и условия поставил, старый хрен. Ему и семидесяти нет, дом полон родичей, а его сынок здоровее тебя. Никакая это не услуга. Забудь о том, что я сказал, – Садрад подошёл к Ривлику и вырвал у него лопату, после чего зашвырнул её в выгребную яму. – Пусть сам копает, если уж так невтерпёж.