Читать книгу Арчибальд - Герр Фарамант - Страница 4

В Карпе было всё, кроме смены суток, но это никого не смущало: если ты можешь изменить своё окружение чуть ни по щелчку пальцев, то и часы тебе не нужны – сам волен решать, когда наступит день или ночь.

Для себя Арчи делил их между временем, которое он проводил с Немели, и всем остальным.

Часы в особняке мастерицы пустых домов – Синий Дом, как они назвали его вдвоём – это раннее утро и поздний вечер, а всё прочее – то, что за границей её меки.

За окном сияла луна, а полумрак спальни был разбавлен тусклым светом ночника.

Под потолком витал сизый табачный дым, и на подоконнике тихо скрипело радио, играя джаз тридцатых годов.

Арчи сидел в кресле и пил какао, держал в руке раскрытый блокнот, отмечая в нём новые места.

Первые дни в Карпе он ни на шаг не отходил от Немели, появлялся там, где она покажет, и в итоге едва ли ни потерялся. Сам по себе город мёртвых детей устроен так, что ты должен твёрдо знать место, куда хочешь пойти. Нет – держи в голове образ места, которое тебе нравится, и окажешься там, куда приведут тебя мысли. Именно из таких картин Арчи и составлял карту города. Он уже знал, где здесь есть закусочная с бургерами с мясом кроббсов – что-то вроде утки, только с семью лапами и без крыльев, а на вкус – как свинина, но с особым, приторным, кисло-сладким соусом. Сам бы он такого ни в жизнь не придумал, а тут – целый ресторан нашёл. «Кола», в свою очередь, полюбилась другим детям, и теперь это особое чёрное лакомство можно было отведать как в Клоаке, так и в других местах, которыми заведовали новые знакомые ребёнка.

Саму Клоаку Мастеров, к слову, где всегда играл приятный слуху джаз и собирались так-то интересные ребята, Арчи отметил отдельно. Не обошлась карта и без главных ворот Карпы, и их с Немели Синего Дома, равно как и очертаний Тайного города, где он и располагался. И лебединый парк у озера, и площадь Красной Пирамиды (местное старое название – абсолютно-непроизносимая «Площадь красной Загкурэды», и Фонтанная Площадь, где каждый ребёнок волен вызвать другого на поединок поэзии, и ещё множество разных мест, и везде – новые знакомые, новые друзья. Новые связи.

Слава о ребёнке, способном поднять мертвецов, быстро разлетелась по Карпе. Пускай даже в форме иллюзий, его усопшие пугали и забавляли других детей. Скрипач Трисмегист, который так же был мастером клавиш, глубоко впечатлился этим умением и первым подошёл к ребёнку с предложением устроить нечто совместное и для всех. Посудачив немного, дети сговорились дать масштабное представление.

Прямо сейчас Немели с Таолокой ушли выбирать площадь получше, чтоб устроить настоящий спектакль теней и покойников в антураже концлагерей, и мальчик впервые за долгое время оказался всецело предоставленным самому себе. Думал о том, как будет лучше обставить сцену, какие цвета использовать для неё. Уже договорился с музыкальной темой, которую будет играть скрипач.

Отложив свой блокнот на тумбочку у кресла, ребёнок потянулся, зевнул, сделал ещё глоток тёплого какао.

В углу, недалеко от постели, лежал его рюкзак: тот не прикасался к нему с того самого дня, как прибыл в дом своей подруги. Вообще дети редко приносили в Карпу какие-либо вещи, а те, что были с ними, вскоре исчезали, как ненужная память о мире, который им не мил. А этот рюкзак до сих пор тут. И школьник всё правильно помнил: среди прочих вещей он нашёл фотоальбом, некогда украденный из музея истории. В фотографиях лагерей смерти мальчик надеялся найти вдохновение.

Раскрыв рюкзак, помимо альбома, мальчик нашёл жёлтую тетрадь без подписей. На страницах – много разных рисунков цветными ручками. Пять лун, наброски каких-то больших и чёрных собак вроде тех статуй, которые стояли на вратах, скелеты котов и мышей – рассматривая их, ребёнок всё никак не мог понять, чьё это. Сам он никогда не занимался рисованием, и уж тем более ему и в голову не могли прийти картинки, подобные тем, которые были тут. Увиденное же дальше, в середине тетради, вовсе смутило его. Это были стихи.

Читая и перечитывая, Арчи не мог поверить своим глазам. Всё, всё, описанное здесь звучало не то угрозой, не то – предостережением. Вне всякого сомнения, это слова о городе, в котором он оказался. Но, что мальчика удивляло значительно больше, он знал человека, написавшего их. Уже с первых строк узнавался и почерк, и манера письма, вспомнилось, как в тот же день, как он попал в Карпу, Карл отдал ему свою тетрадь с просьбой прочесть его новые стихи и рассказать, что Арчи о них думает. Да, всё было именно так. Обычно стеснительный и неуверенный, красный от волнения Карл поймал его на перерыве и дрожащими руками протянул эту тетрадь.

– Вот, посмотри эту штуку, – говорил тот сбивчивым голосом. – Я это всё совсем недавно написал. Мне приснилось такое… Много-много всего, посмотри, пожалуйста, и расскажи мне завтра, что думаешь. Я записал и зарисовал всё, что смог запомнить, тут много всего, сам удивляюсь, как я смог такое придумать, это и выглядит, и звучит классно. Значительно лучше, чем раньше.

И ещё тогда Арчи раскрыл тетрадку, и стал рассматривать рисунки друга. И большую картинку на весь лист с белой птицей в клетке, и змеями по бокам, и замок за облаками, и статуи собак – мальчик хотел уже в тот момент расспросить своего друга подробнее об увиденном, но случилось всё, как случилось, и Карл заспешил на урок, а сам Арчи – сбежал сюда.

А что если он попал сюда по ошибке? Что если изначально Императрица, Тохра и прочие ждали Карла, а не его? Ведь может так статься, что мальчик украл, по-настоящему украл возможность своего друга оказаться в том мире, о котором тот мечтал? Ведь у него всё куда хуже: похоронил папу – тот погиб в аварии, в школе почти ни с кем не общается. У него, кроме Арчи, нет друзей, девчонки над ним смеются, он толстый и неряшливый, постоянно в своих книгах. Нет, Арчи тоже любит читать, но куда ему до Карла – о его любви к чтению шутят все, даже учителя ругают за то, что тот их не слушает, и, укрывшись за рюкзаком, увлечён новым романом. И тут такое!

«Да ну, бред, – отмахнулся. – Будь это ошибкой, уже бы что-то случилось, а всё в порядке».

Он здесь, живой и здоровый, и всё хорошо. Но что если…

Что если Арчи действительно здесь по воле случая, и на его месте должен быть Карл? Это его ждали в Клоаке Мастеров, возможно – они даже сейчас видят в Арчи его товарища…

– А, вот, где ты!

Мальчик вздрогнул, поднял взгляд. Счастливая и довольная, Немели выдохнула и упала на постель.

– Я тебя обыскалась, – бросила она, смотря в потолок. – Хотя бы предупредил, что никуда не пойдёшь. Ты же говорил, что с Трисом думаешь репетировать. Мы долго размышляли, лучше устроить представление в нашей тёмной меке, или средь бела дня… Ух ты, а что это у тебя такое?

Не дожидаясь ответа, она выхватила тетрадь, стала её рассматривать.

– Я и не знала, что ты дневник ведёшь, и рисовать умеешь, и стихи пишешь. Пиши ещё, у тебя здорово получается, – заключила она, ознакомившись с содержанием, и улыбнулась, склонив голову набок.

– Ты классный, – добавила она, мягко коснувшись его руки. – Прочитай их перед началом выступления. Кстати, у меня для тебя хорошая новость, от Тохры: нам надо в Песочный Замок.

– Зачем? – удивился Арчи, внутренне похолодев.

Последний раз, когда он там был, ничего хорошего не произошло.

– Ну, ты здесь уже несколько месяцев, постоянно участвуешь в испытаниях, завёл себе друзей, и, что самое главное, твои лестницы действительно помогают при постройке башни, да и весть о подготовке нашего концерта летит быстрее моих птиц. Наша Императрица, Первая и Великая, решила призвать тебя на особое испытание. Представляешь? Если ты докажешь ей свой талант, и она сочтёт его достаточно впечатляющим, полезным и действенным, то ты уже сейчас станешь самым настоящим мастером! А это столько разных возможностей, ты даже не представляешь! Давай, ну, не кисни, чего ты, пойдём?

Арчи замахал руками, призывая свою подругу остановиться.

– Погоди, Немели, стой, подожди, не так быстро. Императрица думает сделать меня мастером, и хочет посмотреть, как хорошо я строю ледяные лестницы?