Читать книгу Ты будешь там? - Гийом Мюссо - Страница 5

Сан-Франциско

Сентябрь 2006 года

Элиоту 60 лет

Элиот открыл глаза. Он лежал поперек кровати, сердце бешено колотилось, и он был весь в холодном поту.

Какой ужасный сон!

Обычно Элиот не помнил своих снов, но этот… Ему приснилось, что он бродил по аэропорту Сан-Франциско и увидел… своего двойника. Двойник был моложе и так же удивлен этой встречей. Во сне все было настолько реальным, словно он и вправду переместился на тридцать лет назад.

Элиот нажал кнопку пульта, чтобы открыть шторы, и встревоженно посмотрел на пузырек с маленькими золотыми таблетками, стоявший на ночном столике. Он открыл его. В нем было девять штук. Вчера перед сном он из чистого любопытства выпил одну таблетку. Может, этот кошмар приснился из-за нее? Старый камбоджиец ничего не ответил на его вопросы о том, как именно действуют таблетки. Только сказал: «Используйте строго по назначению».

Элиот с трудом встал и подошел к окну, из которого был виден парк «Марина Грин». Отсюда открывался прекрасный вид на океан, остров Алькатрас и мост «Голден Гейт»[4]. Утреннее солнце заливало город то желтым, то красным светом. Парусники и грузовые суда отплывали под звуки туманного горна[5]. Несмотря на ранний час, в «Марина Грин» несколько человек уже вышли на пробежку вдоль берега океана.

Знакомый вид из окна немного успокоил Элиота. Пройдет несколько дней, и страшный сон обязательно забудется. Но тут он увидел свое отражение в стекле: на вороте пижамы виднелось темное пятно. Элиот присмотрелся внимательно.

Кровь?

Его сердце тревожно забилось. Наверняка во сне у него пошла кровь из носа – это ему и приснилось. Так бывает. Не стоит переживать…

Снова обретя душевное равновесие, Элиот отправился в ванную, чтобы принять душ перед работой. Включив воду, он замер, углубившись в свои мысли. Комната наполнялась горячим паром. Что-то не давало Элиоту покоя. Он начал раздеваться и вдруг сунул руку в карман пижамы. Там лежала испачканная кровью салфетка с изображением самого известного моста Сан-Франциско. Внизу красовалась надпись: «Кафе «Голден Гейт» – аэропорт Сан-Франциско».

Сердце у Элиота екнуло, и на этот раз успокоился он не скоро.

* * *

Кто знает, может, причиной этих странных событий стала его болезнь?

Несколько месяцев назад, пройдя фиброскопию, Элиот узнал, что у него рак легких. По правде говоря, его это не удивило: он знал, что если сорок лет курить по пачке в день, то это не сойдет ему с рук просто так. Он понимал, какой опасности себя подвергает, и смирился с возможным исходом. Он никогда не хотел и не пытался оградить себя от тех неприятностей, с которыми человек сталкивается на жизненном пути. Кроме того, Элиот верил – если что-то должно случиться, оно случится. Человек не властен над судьбой.

У него оказалась самая опасная разновидность рака – та, которая развивается быстро и почти не поддается лечению. В последнее время медицина сделала важные открытия в этой области, появились лекарства, которые позволяли продлить жизнь больных. Но в его случае было слишком поздно что-либо делать. Опухоль вовремя не обнаружили, и исследования показали, что метастазы уже затронули многие органы.

Элиоту предложили обычный курс лечения – химио- и радиотерапию, но он отказался. На этой стадии уже ничего не изменить. Через несколько месяцев он умрет.

До сих пор он от всех скрывал свою болезнь, но понимал, что рано или поздно придется все рассказать близким. Кашель все чаще донимал его, боли в области ребер и плеч становились все сильнее; иногда совершенно неожиданно наваливалась усталость, несмотря на то что он имел репутацию человека с железным здоровьем.

Элиот боялся не боли, а реакции близких, в первую очередь двадцатилетней дочери Энджи и лучшего друга Мэта, с которым всегда делился и радостями, и горестями.

Элиот вышел из ванной, быстро вытерся и открыл шкаф. Сегодня он выбирал одежду особенно тщательно: хлопковая рубашка с короткими рукавами, которую он привез из Египта, и итальянский костюм. В зеркале он увидел мужественного, хорошо выглядевшего для своих лет человека, на лице которого не было и тени болезни. До недавнего времени Элиот крутил романы с женщинами вдвое моложе его. Но эти отношения всегда быстро обрывались. Все, кто был близко знаком с Элиотом, знали, что для него существуют только две женщины: Илена и его дочь Энджи.

Илена умерла тридцать лет назад.

* * *

Элиот вышел из дома. Воздух был пропитан солнцем, солеными волнами и ветром. Элиот остановился, восхищенный красотой нового дня, потом открыл гараж и сел в старый оранжевый «Фольксваген»-«жук» – привет из времен хиппи. Завел мотор и осторожно выехал на бульвар, поднялся по Филмор к викторианским домам Пасифик-Хайтс[6]. Крутые улицы Сан-Франциско представляли собой некое подобие американских горок, тут многим нравилось лихачить. Но Элиот ехал осторожно: он был уже не в том возрасте, чтобы закладывать виражи. Перед выездом на Калифорния-стрит он повернул налево. Навстречу ехал автобус, который вез в Чайнатаун первых туристов. Не доезжая до китайского квартала, за собором Божественной Благодати Элиот спустился на подземную стоянку больницы «Ленокс», где он работал уже тридцать лет.

Элиот руководил отделением детской хирургии и пользовался в больнице большим уважением. Эту должность он получил недавно, уже на склоне лет. Элиот отдавал работе все свое время и старался видеть в пациентах живых людей. Слава не соблазняла его, и он никогда не стремился завязывать выгодные знакомства, играя с пациентами или коллегами в гольф или проводя с ними выходные на озере Тахо. Ему это было просто не нужно. Когда дети других врачей нуждались в операции, коллеги обращались именно к Элиоту – и это было главным доказательством доверия и уважения.

* * *

– Ты не мог бы проанализировать состав? – Элиот протянул Сэмюэлю Белову, руководителю больничной лаборатории, пакетик с крошками, которые вытряхнул из пузырька с таблетками.

– Что это такое?

– Вот это ты мне и скажешь.

Элиот забежал в кафе за первой дозой кофеина, поднялся наверх, чтобы переодеться, и присоединился к своей бригаде: анестезиологу, медсестре и студентке-практикантке из Индии. Их пациенту всего семь месяцев, у маленького Жака обнаружили цианоз. Из-за болезни сердца, которая препятствовала обогащению крови кислородом, лицо у мальчика отливало синевой, а пальцы были неестественно напряжены.

Готовясь сделать первый надрез, Элиот не мог избавиться от страха, как артист перед выходом на сцену. Операции на открытом сердце до сих пор казались ему чудом. Сколько он их уже сделал? Сотни, а то и тысячи. Пять лет назад об Элиоте сняли репортаж, прославлявший его золотые руки. Разве это не волшебство – сшивать кровеносные сосуды тоньше иголки нитками, которых не видно невооруженным глазом? Однако Элиот каждый раз чувствовал напряжение и страх: а вдруг что-то пойдет не так?

Операция длилась больше четырех часов. Все это время сердце и легкие ребенка были подключены к аппаратам. Элиот заткнул отверстие между двумя желудочками и открыл один из легочных путей, чтобы предотвратить попадание венозной крови в аорту. Это была кропотливая работа, требующая сноровки и полной концентрации. Руки Элиота не дрожали, но какая-то часть его души не подчинялась требованиям рассудка: он думал о своей болезни и о странном сне, который видел ночью. Заметив, что отвлекся, он заставил себя сосредоточиться на работе.

Операция закончилась, и Элиот сказал родителям ребенка, что предсказать дальнейшее развитие событий пока невозможно. В течение нескольких дней, пока легкие и сердце не смогут нормально функционировать, ребенок будет находиться в палате интенсивной терапии.

Не переодеваясь, он вышел на стоянку возле больницы. Солнце, которое поднялось уже высоко, слепило глаза, и у Элиота на мгновение закружилась голова. Он чувствовал себя опустошенным, лишенным сил. В голове одни мучительные вопросы сменялись другими… Разумно ли игнорировать свою болезнь? Имеет ли он право рисковать жизнью пациентов? А что, если ему станет плохо во время операции?..

Чтобы легче думалось, Элиот закурил и с наслаждением затянулся. Это был единственный плюс в его болезни: теперь он мог курить сколько угодно, беспокоиться о здоровье уже было поздно.

Он вздрогнул от налетевшего ветерка. Больница стояла на холме Ноб-Хилл, отсюда было хорошо видно оживленный порт и набережные. С тех пор как Элиот узнал, что скоро умрет, он стал внимательнее относиться ко всему, что его окружало. Он почти физически ощущал, как бьется сердце города. Он затянулся в последний раз. Элиот решил прекратить оперировать в конце месяца и тогда же сказать дочери и Мэту о своей болезни.

Ну вот и все. Пути назад больше нет. Он уже не сможет оперировать. Ему придется отказаться от единственного дела, которое позволяло ему приносить пользу людям.

Он еще раз обдумал свое решение и почувствовал себя старым и несчастным.

– Доктор Купер?

Элиот обернулся и увидел Шармилу, индийскую студентку, которая робко протягивала ему стаканчик кофе. Она сменила белый халат на выцветшие джинсы и симпатичный топик и вся дышала красотой, молодостью, жизнью.

Элиот взял кофе и улыбнулся.

– Я пришла попрощаться с вами, доктор Купер.

– Попрощаться?

– Сегодня последний день моей стажировки.

– Действительно, – вспомнил он, – завтра вы возвращаетесь в Бомбей.

– Спасибо за приветливость и доброжелательность. Я многому у вас научилась.

– А вам спасибо за помощь. Из вас получится хороший врач.

– Вы… вы великий хирург.

Элиот смущенно покачал головой. Молодая индианка шагнула к нему.

– Я подумала… может быть, мы могли бы поужинать вместе сегодня вечером?

В одно мгновение ее смуглые щеки стали алыми. Она была скромной девушкой, и ей было непросто сделать такое предложение.

– К сожалению, я не смогу, – ответил Элиот, не ожидавший такого поворота событий.

– Понимаю, – кивнула Шармила.

Она помолчала, а потом мягко сказала:

– Моя практика заканчивается сегодня в шесть вечера. И вы уже не будете моим начальником, а я вашей подчиненной, если вас это смущает.

Элиот посмотрел на нее более внимательно. Сколько ей лет? Двадцать четыре, максимум двадцать пять. Он никогда не делал ей никаких намеков и чувствовал себя сейчас очень неловко.

– Нет-нет, дело не в этом…

– Странно, – ответила она, – а мне казалось, что я вам небезразлична.

Что он мог ответить? Что одна часть его уже умерла, а вскоре умрет и вторая? Что хотя и говорят, будто любви все возрасты покорны, на самом деле это не так?..

– Я не знаю, что вам сказать…

– Тогда ничего не говорите, – прошептала она.

Расстроенная, она пошла прочь, но вдруг остановилась, как будто что-то вспомнила, и, не оборачиваясь, сказала:

– Звонил ваш друг Мэт. Он ждет вас уже полчаса и начинает терять терпение…

* * *

Элиот пулей вылетел из больницы и бросился ловить такси. Он договорился сегодня пообедать вместе с Мэтом и теперь сильно опаздывал.

Бывает любовь с первого взгляда, а бывает такая же дружба. Элиот и Мэт познакомились сорок лет назад при довольно драматических обстоятельствах. Казалось, они не могли найти друг в друге ничего общего: Мэт – француз, экстраверт, любитель женщин и всевозможных радостей жизни; Элиот – американец, скрытный и нелюдимый. Они вместе основали винодельческое хозяйство в долине Напа и назвали его «Калифорнийский Перигор»[7]. Вина, которые они производили, – каберне, совиньон и шардоне со вкусом ананаса и дыни – были довольно известны благодаря активной деятельности Мэта, который занимался распространением вин не только в Америке, но и в Европе и Азии.

Мэт был таким другом, который всегда окажется рядом, даже когда все остальные отвернутся. Элиот мог позвать его на помощь в любое время, даже посреди ночи…

Но сегодня Элиот опаздывал, и Мэт на него злился…

* * *

Роскошный ресторан «Бельвю» на Эмбаркадеро, где они часто обедали, выходил на бульвар. Сидя с бокалом в руке, Мэт Делюка уже полчаса ждал друга на открытой террасе, с которой открывался вид на мост Бэй-Бридж, Остров сокровищ[8] и небоскребы деловой части города.

Он уже собирался заказать третий бокал, когда у него зазвонил телефон.

– Привет, Мэт, но я немного опоздаю.

– Не торопись, Элиот. Я уже привык к твоей особенной пунктуальности.

– О нет! Я надеюсь, ты не собираешься устраивать мне сцен, дружище?

– Что ты, старина! Ты же врач, который спасает человеческие жизни, и имеешь полное право поступать как тебе вздумается.

– Я так и знал. Ты все-таки закатил сцену…

Мэт улыбнулся. Не отнимая телефон от уха, он вошел в главный зал ресторана.

– Что тебе заказать? – спросил он, подходя к витрине с морепродуктами. – Передо мной трепещущий краб, который почтет за счастье стать твоей едой.

– Выбери что-нибудь на свой вкус. Я тебе доверяю.

Мэт положил трубку и одним кивком решил судьбу бедного краба.

Через пятнадцать минут Элиот стремительно пересек большой зал, украшенный гравюрами и зеркалами. Задев по пути тележку с десертом и толкнув официанта, он подошел к их любимому столику, за которым сидел Мэт, и сразу сказал:

– Если ты дорожишь нашей дружбой, постарайся не употреблять в одном предложении слова «снова» и «опоздал».

– Да я молчу, – ответил Мэт. – Мы заказали столик на двенадцать, а сейчас всего лишь тринадцать двадцать… Ну, как твоя поездка в Камбоджу?

Не успел Элиот начать рассказ, как у него начался приступ кашля. Мэт налил стакан воды и протянул его другу.

– Что-то ты много кашляешь!

– Не волнуйся.

– Но все-таки… Может, тебе стоит пройти обследование? Сделать рентген или что-то в этом роде?

– Кажется, врач здесь я, – ответил Элиот, открывая меню, – так что… Кстати, что ты мне заказал?

– Не сердись, но мне кажется, ты плохо выглядишь.

– Долго еще это будет продолжаться?

– Я волнуюсь за тебя. Ты слишком много работаешь.

– Я прекрасно себя чувствую, сколько тебе повторять?! Просто немного устал…

– Нечего было ездить в Азию, – пробурчал Мэт. – Я считаю, что там…

– Напротив, поездка была очень интересной. Кстати, со мной там произошел забавный случай.

– Какой?

– Я помог одному старому камбоджийцу, и он, как джинн из лампы, предложил исполнить мое самое заветное желание.

– И что ты ему заказал?

– Попросил невозможного.

– Сделать так, чтобы ты выиграл наконец хотя бы одну партию в гольф?

– Мэт, перестань!

– Ну а что же тогда?

– Я сказал, что хотел бы увидеть еще раз одного человека.

Мэт понял, что Элиот говорит серьезно, и сразу стал серьезным.

– И кого же ты хотел увидеть? – спросил он, заранее зная ответ.

– Илену…

Оба грустно замолчали. Но Элиот быстро стряхнул с себя задумчивость. Когда официант принес первое блюдо, он уже рассказывал об удивительном пузырьке с таблетками и о кошмаре, который приснился ему ночью.

Мэт постарался приободрить друга:

– Мой тебе совет: забудь об этой истории и отдохни.

– Ты даже представить не можешь, насколько реальным казался мне этот кошмар и в каком состоянии я проснулся. Так странно встретить самого себя на тридцать лет моложе…

– Ты и вправду думаешь, что сон был вызван таблетками?

– Ну а чем же еще?

– Может, ты съел что-нибудь несвежее, – предположил Мэт. – Я считаю, ты напрасно увлекаешься китайской кухней.

– Мэт, перестань!

– Я серьезно. Не ходи больше в забегаловку к Чу. Утка у него точно из собачатины…

* * *

Оставшуюся часть обеда друзья провели в хорошем настроении. С Мэтом всегда было весело. Когда друг был рядом, Элиот забывал свои мрачные мысли и проблемы. Разговор принял шутливый оттенок и крутился вокруг менее серьезных вопросов.

– Видишь ту девушку у стойки? – спросил Мэт, доедая десерт. – Она на меня смотрит?

Элиот обернулся. Очаровательная девушка с длинными ногами и глазами огромными, как у лани, томно потягивала сухой мартини.

– Да это же девочка по вызову, старина.

Мэт покачал головой:

– Я так не думаю.

– Спорим?

– Ты так говоришь, потому что она смотрит на меня, а не на тебя.

– Сколько лет ты бы ей дал?

– Двадцать пять.

– Ну а тебе сколько?

– Шестьдесят, – признался Мэт.

– Потому она на тебя, на старика, и смотрит, что работает девочкой по вызову.

Мэт принял удар, перед тем как горячо возразить:

– Я еще никогда не чувствовал себя настолько в форме, как сегодня!

– Мы стареем, дружище, это жизнь, и я думаю, тебе пора смириться.

Мэт принял сей очевидный факт с легкой тревогой.

– Ну, я поехал, – сказал наконец Элиот и поднялся из-за стола. – Пойду спасу еще несколько жизней. А ты? Что ты собираешься сейчас делать?

Мэт бросил взгляд в сторону стойки и с грустью констатировал, что красотка и думать о нем забыла и весело болтала с молодым клиентом. Раньше Мэт с легкостью смог бы отбить ее у него, но теперь он чувствовал: сегодняшняя битва им проиграна.

– Моя машина на стоянке, – сказал Мэт, догоняя Элиота. – Пожалуй, подвезу тебя до больницы. Такому старичку, как я, может понадобиться медицинский осмотр…