Читать книгу Сундучная книга - Глеб Пудов - Страница 6

Среди изумрудных сосен и серебристых гор притаился старинный заводской посёлок. Когда-то жизнь здесь кипела: гудели домны, стучали молоты, скрипели телеги купцов, приезжавших на ярмарку. Это был мощный завод, краса и гордость демидовской металлургической империи. В XVIII веке сюда согнали мастеровых из разных мест и приставили к работе. Жестокость была неимоверная: за малейшие проступки наказывали розгами или сажали в подвалы высокой башни. Люди знали только адскую работу с раннего утра и до позднего вечера. Приказчики измывались над мастеровыми, мастеровые – над учениками. А управляющий с радостью писал длинные отчёты владельцам завода, и бумаги эти были до краёв наполнены подобострастием и лестью.

Но со временем жизнь взяла своё – действительность приняла более человеческий облик. Мастеровые начали приноравливаться, появились разные промыслы: одни люди расписывали подносы, другие делали берестяные туеса, третьи сколачивали сундуки. Особенно это распространилось после отмены крепостного права – каждому предоставили возможность заниматься тем, чем он хотел и мог. Некоторым удавалось сколотить огромные состояния и такие счастливцы целыми семьями выкупали себя на волю. Большинство записывалось в купцы или мещане.

Грянула революция.

Завод, и без этого переживавший плохие времена, совсем заглох. Ненавистных приказчиков перебили, богатых купцов раскулачили, церкви закрыли – настали новые времена. Однако нужды остались прежними и люди обратились к испытанному средству – кустарным промыслам.

Бойкие молодые люди с красными бантами и револьверами организовали сундучную артель – все понимали, что можно было выжить, только сбившись в кучу. Отобрали у бывших хозяев частных заведений все сундуки, доски, жесть и инструменты. Затем, порыскав по посёлку, нашли большое заброшенное помещение, привели его в порядок: подмели пол и повесили плакат «Слава труду!» После скромного торжества, закончившегося двумя драками, одни поехали по ближайшей округе за заказами, а другие начали собирать мастеров. Большинство легко поддалось на уговоры: надо кормить семьи. Других уговаривали, третьим угрожали. В итоге собралась вполне крепкая артель с председателем (бывшим беглым арестантом) во главе. Назвали её просто – «Красный сундучник».

И начались трудовые будни.

Мастера, воспитанные в частных «фабриках», знали своё дело. Посередине рабочего помещения быстро росла гора готовой продукции – сундуки, украшенные листами белого «мороза» и полосами с растительным орнаментом. Большие партии отправляли в разные концы России.

Чуть позднее завели рабочие книжки, на одном из собраний решили устроить кассу взаимопомощи, а потом выпросили разрешение в вышестоящих инстанциях на устройство дома отдыха для трудящихся. Дело пошло, все были довольны. Даже начали песни петь. Всё, казалось бы, шло прекрасно в этом «лучшем из миров», как писал один буржуазный философ.

А ближе к осени грянул гром – из областного центра пришла директива: срочно подготовить изделия для выставки достижений трудового народа. Руководители артели озадаченно почесали затылки: требовалось что-то необыкновенное, во вкусе рабочего класса, соответствующее его «мыслям и чаяниям». Думали долго и… ничего не придумали. В итоге приказали каждому члену артели думать самостоятельно. Если на следующее утро кто-нибудь явится без предложений, будет наказан рублём. Рабочие, погрустнев, разошлись по домам.

Долго в окошках заводских изб горел свет – кучи махорки были выкурены, многие литры чая были выпиты: все размышляли, чем удивить областное начальство. Было очень хорошо известно, что шутить оно не любит и в случае чего рублём не ограничится.

День начался бодро – с общего собрания.

Рабочие долго и шумно заполняли помещение, пока сквозь гул голосов не прогремел стальной призыв председателя к тишине. Начальник начал по списку вызывать членов артели. Каждый подходил к столу, стоявшему на возвышении, и громко озвучивал идеи к выставке. Одни предлагали изобрести новый вид изделий, другие – чеканить на сундуках профиль вождя революции, третьи – сделать огромный-преогромный сундук, в котором бы поместилось несколько человек. Многие смиренно признавались, что ничего не придумали.

Председатель мрачнел с каждой минутой. После предложения чеканить на сундуках символы Советской власти, он ударил кулаком по столу и прокричал:

– Не то! Всё не то! Товарищи, разве вы не понимаете, что все будут чеканить профиль Владимира Ильича и все будут изображать символы Советской власти?! Этим никого не удивишь! Есть ещё предложения?

Все молчали.

– На Колыму захотелось за невыполнение приказов начальства?! В области ведь не будут штрафовать – у них разговор короткий!

Все знали эту печальную истину и сокрушённо качали головами.

Неожиданно в помещение, хохоча, вошли два опоздавших рабочих. В руках у них было что-то тяжёлое. Когда мастера вынесли ношу на свет, все ахнули: это был большой сундук, сколоченный из …икон! С его лицевой стороны на присутствующих строго смотрел святой Николай, на одной из боковых святой Георгий убивал дракона, а на другой – какой-то упитанный мученик страдал у креста. Крышка была сделана из большой иконы Казанской Богоматери.

Председатель сказал с возвышения:

– Вот! Вот, это то что нужно! Выписать им премию! Покажем нашу антирелигиозную сущность… Религия на службе у народа!

Рабочие долго разглядывали этот удивительный предмет, кто-то восхищённо ахал, а кто и недоумевал. Потом все разошлись к верстакам и молоткам – план никто не отменял. Большинство было довольно тем, что проблема так легко разрешилась.

А на следующее утро сундук пропал.

Вместо него стоял другой – огромный, старинный, блестящий. На боковых стенках висели кованые ручки. Ножки были широкие, мастерски вырезанные кем-то из уральских кустарей. На «морозных» жестяных листах блестели изображения прихотливо извивающихся ветвей. Из замочной скважины выглядывал медный ключ.

На сундуке лежала записка.

Мгновенно собралась толпа. Пришли даже те, кто грузил готовые сундуки на телеги. Ошеломлённый председатель схватил листок и стал читать. Послышались голоса:

– Вслух! Вслух!

– Хорошо. «Товарищи – члены артели „Красный сундучник“! Вчера вечером я забрал ваш сундук, потому что из икон делать сундуки нельзя. Это противно всей человеческой правде. К тому же это иконы из нашей церкви. Я разберу сундук, а вам даю другой. Стоит он дороже. Вы сможете, коли будет желание, показать его на вашей выставке. Если повернуть ключ, то заиграет музыка и сразу станет весело. Ваше бесовское время когда-нибудь закончится. Церкви откроются, возобновятся службы и начнутся крестные ходы. Людям снова понадобятся иконы, дабы молиться Господу нашему Иисусу Христу и его святым. С пролетарским приветом, Акинфий Овчинников». Снизу виднелась приписка: «Желаю здравствовать».

В тишине кто-то сказал:

– Как там написано? «Бесовское время»?

Председатель зло прошептал бухгалтеру:

– Говорил, не надо было брать этого раскольника? А? Говорил? Что теперь делать?

Посовещавшись, решили следующее. О происшествии никому не говорить. Из раскулаченных домов и закрытых церквей набрать побольше икон. Сделать из них сундук. Около него поставить охрану. Отправить на выставку заранее.

…Говорят, артель тогда получила грамоту, а председатель – похвалу из области. Сундук попал в краеведческий музей и стал «средством антирелигиозной пропаганды». Около него всегда собирались большие группы школьников.

Невьянск