Читать книгу Сундучная книга - Глеб Пудов - Страница 7

Удивительно, как много секретов таят в себе сундуки и шкатулки! Как много неясностей в их истории! Как много версий и как мало доказанных гипотез! Да чего греха таить: даже не все очаги сундучного производства известны, не все мастерские изучены! И какая же радость охватывает исследователя, когда удаётся заполнить хоть одну лакуну!

Внутренняя суть вещи определяет её «биографию». Как у людей. Вещь лукава и хитра – часто она предстаёт тем, чем не является на самом деле. Тоже – как у людей.

Однажды в одном из глухих уголков северо-запада России я встретил интересную шкатулку. Она была покрыта жестяными листами с «морозом» янтарного цвета. Металлические полосы, образующие клетку на поверхностях шкатулки, были украшены в технике гравировки незамысловатыми мотивами: ромбами, кругами, волнистыми линиями и т. д. Замочная пластина соответствовала уральским образцам – она была сделана в форме, напоминающей двуглавого орла. На боковых сторонах шкатулки прикреплялись фигурные ручки. В целом она была типичным произведением уральских сундучников второй половины XIX века. Её внешний вид отвечал моим представлениям о местных изделиях того времени. На дне шкатулки я обнаружил чернильные надписи, которые нередко встречались на произведениях, участвовавших в крупной петербургской выставке 1902 года.

Тем не менее, расплывчатыми сведениями и ограничивалась «биография» шкатулки. Более этого о ней ничего сказать было нельзя. Вещь оказалась «слепой» и «глухой», она робко пряталась в массе себе подобных. Не шкатулка, а сплошная загадка. К тому же её пропорции внушали какое-то тревожное чувство. Они упрямо выталкивали предмет из ряда прямых аналогий.

Выяснилось, что шкатулку двадцать лет никто не открывал. Тогда я решил её открыть! Пригласил местного жителя – мастера «золотые руки». Он, несколько минут осторожно «поколдовав» над замком, с торжествующим видом приподнял крышку. Я немедленно заглянул внутрь.

А там были отделения разной формы. Шкатулка явно предназначалась для транспортировки посуды: чашек, блюдец, тарелок, стаканов, ложек, ножей и вилок. Ещё одна загадка. И тут меня осенило: это не шкатулка, а совершенно другой тип изделия – погребец!

Теперь можно было смотреть каталог выставки 1902 года. Почему? Потому что шкатулок там было очень много, а погребцов – лишь несколько. Я лихорадочно перелистал страницы и нашёл описание одного из них: 9-вершковый (в сундучном промысле была такая система измерения), двенадцать отделений, обит листами с янтарным «морозом». Всё совпадало. Рядом с этим описанием указывалось, что погребец изготовлен в мастерской О. П. Лаптева, которая находилась в Нижнем Тагиле.

И «биография» предмета раскрылась передо мной, как старинный французский веер.

Погребец изготовили уральские мастера к выставке 1902 года, проходившей в Санкт-Петербурге. Сундучное заведение Осипа Поликарповича Лаптева, находившееся в посёлке Нижнетагильского завода (я мог даже сказать точный адрес!), было одним из самых известных на Среднем Урале. По каталогам выставок прослеживалась история этой «фабрики» вплоть до десятилетия. В музеях и частных собраниях сохранились многочисленные «родственники» погребца.

Таким образом, предмет получил исторический фон и, в конечном итоге, вновь обрёл биографию.

Санкт-Петербург