Читать книгу Вихрь преисподней - Глеб Соколов - Страница 6

Короткая поездка на метро не отняла у него много времени, и очень скоро Не-Маркетинг уже стоял перед входом в один из модных кинотеатров в самом центре Москвы.

«Кинофестиваль фильмов ужасов» – было написано на огромном панно, которое висело рядом со стеклянными дверями. Не-Маркетинг прошел за них. Внутренности популярной киношки были точно такими же, какими Не-Маркетинг запомнил их во время ее последнего посещения. Прежде, примерно полгода тому назад, он уже был здесь, видел и эту блестевшую никелем полукруглую барную стойку, которая располагалась в самой середине холла, скользил взглядом по каким-то фотографиям и афишам в нарядных рамках, развешанным тут и там по стенам, рассматривал большой стенд с планом зрительного зала кинотеатра, скучал на одном из стульев, что стояли вдоль стен. С прошлого раза здесь ничего не изменилось. Впрочем, а почему что-то должно было измениться? Ужасные террористические акты, которые произошли накануне, никак не могли воздействовать на интерьер любимого молодежью кинотеатра в центре столицы на другом краю земного шара. И все же Не-Маркетинг пытался различить во внутренностях популярной киношки какие-то перемены, некие знаки, которые могли стать заметными только после долгого и внимательного разглядывания. Ему почему-то казалось, что после ужасных террористических актов здесь что-то все же должно было измениться, нечто, какая-то информация должна была появиться после террористических актов и здесь. Некое едва заметное «менем, текел, фарес» должно было появиться на одной из стен.

Не-Маркетинг некоторое время побродил по холлу кинотеатра, рассматривая афиши и фотографии, а затем достал из кармана бумажку, на которой было записано имя человека, с которым он должен был здесь встретиться, – офис фирмы, которая проводила кинофестиваль, который, в свою очередь, спонсировала фирма Не-Маркетинга, располагался в здании кинотеатра.

Не-Маркетинг подошел к охраннику и спросил, где ему найти офис, в котором работает указанный в бумажке человек. Охранник взял из рук Не-Маркетинга бумажку, долго рассматривал ее, потом со словами «Не знаю, ничем не могу вам помочь» возвратил измятую бумажк у Не-Маркетингу.

Некоторое время постояв возле охранника в задумчивости так, что тот даже начал нервничать, Не-Маркетинг медленно пошел в сторону кассы кинотеатра.

Там он купил билет на сеанс, который должен был вот-вот начаться, и через пару минут уже входил в зрительный зал. Он сам не знал, почему он так сделал, – скорее всего, ему просто подсознательно хотелось отвлечься от всего, что происходило в последнее время, а встреча могла немного и подождать… Впрочем, он даже не собирался сидеть на киносеансе до конца.

Не-Маркетинг торопливо пробрался на свое место в самой середине ряда, сел в кресло, и тотчас свет погас. После короткой рекламной заставки фильм начался.

Пока на экране в тишине медленно разворачивался логотип кинокомпании, которая сняла этот фильм, Не-Маркетинг расслышал голоса парня и девушки, сидевших за его спиной:

– Кажется, это должно быть очень интересно! – проговорил с восторгом парень.

– Все, кто смотрел этот фильм говорят, что здесь классно закрученный сюжет. Просто ни на секунду не дает перевести дыхание, – откликнулась девушка.

– Да-да, точно! – а это уже парень. – Я читал в Интернете рецензию… Рецензию на этот фильм.

– И что пишут в Интернете? – в нетерпении перебила его девушка.

– Как раз то и пишут, что в этом фильме самое главное не игра актеров, не музыка, ни режиссура, а сценарий – бешено, дико, классно закрученный сюжет. Такой сюжет, подобного которому никогда не было и не будет!

В этот момент с силой страшного громового раската раздался один единственный фортепьянный аккорд, и на экране мертвенным фосфоресцирующим зигзагом вспыхнуло название:

«АНТОЛОГИЯ НИЩЕТЫ»

«– При чем тут антология нищеты?! При чем тут вообще нищета, если фильм – фильм ужасов?!

– Да, действительно, странно: информация, которая сокрыта в названии – это информация совершенно противоположная прежней информации об чрезвычайной остросюжетности этого фильма.

– Что-то здесь не так… Вряд ли фильм с названием „Антология нищеты“ может быть остросюжетным. Хотя, чем черт ни шутит: может, это некий оригинальный ход, трюк, и название вовсе ничего не значит, и даже наоборот, значит обратное».

Позади раздалось, – говорил молодой человек из той беседовавшей парочки:

– Вот, точно – это тот самый фильм, рецензию на который я читал. «Антология нищеты» – здесь должен быть чрезвычайно, совершенно невероятный, захватывающий и динамичный сюжет!..

– Да-да, мне тоже об этом говорили, – вторила ему девушка.

Между тем, действие фильма начинало разворачиваться. И делало это чрезвычайно медленно, тупо и скучно. Сначала показали какой-то ужасный бред, потом – вообще полную ерунду, так что совершенно ничего не было понятно. Фильм производил на Не-Маркетинга самое тягостное, самое посредственное, самое идиотское впечатление. В тех первых эпизодах, которые Не-Маркетинг уже успел посмотреть, речь шла о семье, которая все выходные проводила в увеселительном детском парке, чем-то похожем на «Диснейленд», но не «Диснейленде», причем каждый из членов семьи – и отец, и мать, и их дочка – по-своему парк не любил и совершенно откровенно при других членах семьи ругал его на все корки. Причем понять, почему эта семья, при всем при этом, продолжает упорно проводить в парке выходные дни, не представлялось никакой возможности. Авторы фильма не давали для этого ни малейшего намека. Какие-то невнятные затянутые сцены обычных бытовых разговоров перемежались не менее долгими показами всевозможных видов детского увеселительного парка и недовольными высказываниями о нем всех троих членов семьи. Потом действие фильма перескочило по времени вперед лет, как минимум, на десять.

Подросшая девочка с фанатичным постоянством каждый вечер обходила множество дорогих магазинов в центре города, бродила по улицам, каждый раз надолго останавливаясь перед различными уличными рекламами и рассматривала их. При этом она еще успевала встречаться с неким молодым человеком и, сидя в его компании за столиками дешевых кафе, каждый раз показывала ему фотографии того самого парка, в котором она постоянно проводила время в детстве вместе с родителями. Почему надо было тогда, в детстве, обязательно ходить в парк, а потом, в более зрелом возрасте – делиться воспоминаниями о нем со своим кавалером, при том, что парк этот ей так не нравился, было непонятно. Игра актеров была отвратительна и неправдоподобна, операторская работа тоже была ниже всякой критики. Но, тем не менее, Не-Маркетинг упорно продолжал смотреть фильм.

Сзади опять раздался громкий шепот молодого человека:

– Прекрасно! Отличный фильм! Я так и думал, что здесь очень интересный, динамичный и прекрасно проработанный сюжет. Я обожаю подобные остросюжетные фильмы, – восторгался он.

– Да, мне кажется здесь очень ясная и очень динамичная сюжетная линия, – соглашалась с ним громким шепотом его девушка. – Актеры играют отменно, вообще – сюжет такой, что не оторвешься от просмотра! Хочу заметить, что «Антология стадного чувства» – замечательный фильм!

Тут же в голове Не-Маркетинга возникли такие информации:

«– При чем тут „Антология стадного чувства“?!

– Ну да… „Антология стадного чувства“ тут совершенно не при чем. Фильм-то называется „Антология нищеты“!

– И при том, этот фильм – фильм ужасов. Ведь показывается-то он в рамках фестиваля фильмов ужасов!..

– Все правильно: нищета – это ужас. Значит „Антология нищеты“ – это фильм ужасов. Только и про антологию нищеты в нем особенно-то ничего и нет».

– Да, «Антология стадного чувства» – это, действительно, замечательный, остросюжетный фильм! – согласился, тем временем, с девушкой молодой человек.

– Стоит только включить свет в зале, как все кошмары исчезнут, – раздался откуда-то из первых рядов громкий детский голос.

– Ничего не понимаю… – пробормотал вслух Не-Маркетинг, как вдруг в зале, действительно, начал сначала медленно, постепенно увеличивая яркость, а потом разом, во всю силу – зажегся свет.

Но свет был включен всего несколько кратких мгновений, тотчас он вновь погас. И на экране неожиданно появилась новая заставка киностудии, впрочем, совершенно другая заставка, совершенно другой киностудии, чем появлялась перед «Антологией нищеты», – ту Не-Маркетинг запомнил достаточно хорошо. Затем возникло название фильма: «Антология массового сознания». После этого начали показывать опять какую-то историю про семью из трех человек, которая все свое свободное время проводила в парке… В целом, это была та же самая история, которую Не-Маркетинг уже видел в «Антологии нищеты», которую сидевшая сзади парочка называла «Антологией стадного чувства». Но только в «Антологии массового сознания» играли уже совсем другие актеры, впрочем, не менее бесцветные и бездарные, чем в предыдущем фильме. Скучища в этом новом фильме, – впрочем, почему же вдруг стали неожиданно показывать новый фильм? – была не меньше, а даже больше, чем в предыдущем, – по крайней мере, это было вдвойне скучно смотреть хотя бы потому, что Не-Маркетинг только-только все это уже один раз просмотрел, – вариации одного и того же занудного и совершенно непонятного действия различались лишь в самых незначительных деталях.

Позади Не-Маркетинга, тем временем, вновь раздался шепот:

– Да, сюжет, действительно, самый что ни на есть исключительный!.. Хорошо, что мы сегодня пошли в кино, – голос принадлежал девушке.

– Роль того, что было, увеличивается, а роль актера снижается. Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз! Черт возьми, история повторяется! История в который раз повторяется.

«– Странно… Странно… Странно! Чей это голос?! Это не голос ее молодого человека. Это голос какого-то взрослого человека.

– Да, точно: мужской голос не был голосом молодого человека. Но кто это сказал? Кто впустил в зрительный зал эту странную информацию».

Не-Маркетинг резко обернулся. Но в темноте, конечно же, разглядеть что-либо было почти невозможно. Тем не менее, Не-Маркетингу показалось, что действительно, рядом с молодым человеком сидит некий мужчина, который пытается записать что-то в блокнот, – кажется, это его страница так явственно белела в темноте.

Не-Маркетинг повернулся обратно, к экрану. Вновь послышался тот же самый голос, только звучал он уже гораздо более громко:

– Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз. Увеличивается также роль режиссера, который может по-своему корректировать так и эдак. Но это же пошлость и ложь, это какой-то странный и дебильный театр марионеток. Но почему же он так реален и навязчив?! Одно и то же повторяется вновь и вновь, и все, словно нарочно, хлопают в ладоши!

Уже не могло быть сомнений, что говорил все это, конечно же, не тот молодой человек, который сидел вместе с девушкой позади Не-Маркетинга.

Не успел Не-Маркетинг об этом подумать, как голос громко заметил:

– Вот это сюжет! Вот это классное действие! Всё разворачивается очень динамично! Здорово!..

Не-Маркетинг подумал, что опять со всех сторон его окружает некая очень странная и очень невероятная ложь. И вот что поражало его больше всего: ничего не происходило, никакого взрыва, никакого события, которое бы показывало, что все же эта ложь угнетает кого-то, давит кому-то на сердце, вызывает в ком-то протест.

Не успел он додумать эту мысль, как случилось событие, которое он еще долго потом переживал и обдумывал…

Во-первых, как раз в этот момент экран неожиданно погас. В зале сперва послышался недовольный ропот, а затем раздалось громкое топание ногами и свист, некоторые начали громко и неприлично ругаться. В такой обстановке прошло, может быть, не более минуты.

А потом, видимо, откуда-то из боковых дверей в зал быстро вошел, и даже не вошел, а вбежал человек. Впрочем, теперь в зале было еще более темно, чем тогда, когда показывали фильм, и Не-Маркетинг мог только догадываться по стуку торопливо ударившихся друг о друга дверных створок и по вдруг раздавшемуся крику, – настолько громкому и пронзительному, что он легко перекрыл топот и ругань возмущенных зрителей, что в зале появился некто…

Некто крикнул:

– Я больше не желаю показывать этот дебильный и лживый фильм! Осточертело! Сил нет больше! Это отвратительно и аморально! Я больше не желаю участвовать в этом! Увольте меня! Киномеханик отказывается работать. Забастовка.

После этого крика в зале воцарилась полная тишина. Никто больше не топал ногами и не свистел.

Вслед за этим опять торопливо стукнули друг о друга створки дверей, так, будто кричавший человек быстро вышел из зала, и затем в зрительном зале зажегся свет.

На сцену перед экраном, опять-таки торопливо вышел некий человек в черном костюме и черном же галстуке, судя по всему – администратор кинотеатра. Он объявил:

– Киномеханик неправильно выполнял свои обязанности. Он по собственной инициативе показывал какую-то странную историю, показывать которую был не должен. На самом же деле, фильм должен был быть показан совсем другой. Сейчас мы вам его и покажем. Фильм называется «Антология массового сознания».

Проговорив это, администратор ушел со сцены.

Свет в зале медленно, постепенно погас. Достаточно долго было совершенно темно, и по-прежнему тихо, – недовольного ропота слышно больше не было.

Но вот начали показывать фильм – опять появились на экране уже виденные Не-Маркетингом заставка киностудии и название фильма «Антология массового сознания». Но потом, действительно, пошел совершенно другой фильм. Это была очень грубая комедия из жизни учеников какого-то американского колледжа, в которой все веселье было построено на невероятно пошлых шутках из тех, что в ходу у подростков переходного возраста. Сюжет был чрезвычайно примитивен и представлял собой небрежную комбинацию нескольких историй, уже неоднократно встречавшихся в классической литературе, да и потом не раз переработанных множеством авторов, – талантливых и так себе.

В общем, сюжет был настолько знаком, понятен и предсказуем, что был уже и не нужен вовсе, и вся история была лишь поводом для того, чтобы дать хоть какой-то повод для набора пошлостей и удалого сквернословия.

Зрителям этот фильм чрезвычайно нравился, – зал то и дело взрывался дружным хохотом, восторженными восклицаниями и совершенно искренними громкими аплодисментами.

Но странно, чем больше Не-Маркетинг смотрел этот фильм, тем сильнее утверждалась в нем ощущение, что самая главная суть фильма, его посыл, его сверхзадача заключаются вовсе не в этом дебильном и временами до мерзости пошлом веселии, а в той неуловимой и загадочной информации, которая неким непостижимым образом была зашифрована, содержалась в странной атмосфере, неуловимой квинтэссенции фильма, который при всем своем идиотизме был скорее похож на реплику очень умного человека, который сознательно для чего-то изображает из себя идиота, прекрасно понимая, что те, кто слушают его, тоже понимают, что он не идиот и ведет себя, как идиот, специально. Фильм был репликой умного, паясничающего шута, который делает вид, что он умственно отсталый, но никак не репликой, произнесенной кем-то, кто на самом деле является умственно отсталым.

«– Странная информация! Невероятная информация! Что за информация таится здесь?!

– А главное – откуда она исходит, эта информация? Каким образом и кем она зашифрована? Зачем?

– Нет, это невероятно! Этого не может быть. Это дебильная ложь и больше ничего», – сталкивались информации в голове Не-Маркетинга.

Он продолжал смотреть фильм, зал продолжал взрываться от хохота при каждой дегенеративной шутке киногероев, и Не-Маркетинг не уставал поражаться странной двойственности, фальшивости, которая исходила от этого фильма: глупый, он был одновременно чрезвычайно умным…

«– Нечто чрезвычайно умное содержится в этом фильме.

– Нет, это невероятно! Этого не может быть. Это ложь, придурковатая ложь и ничего кроме придурковатой лжи!

– Наоборот, это не ложь. Фильм чрезвычайно умный», – продолжали бороться в голове Не-Маркетинга информации разных направленностей.

В этот момент зал дружно засмеялся, но как раз после того, как смех немного стих, его перебил громкий детский голос:

– Ненавижу эти вонючие фильмы! Кругом одни фильмы!..

Кричавший мальчик вскочил, – он сидел на одном из первых рядов, – потом он повернулся к залу, и Не-Маркетинг узнал в нем того колоритного беспризорника, который приехал в Москву на съемки телепередачи и остановился в гостинице возле Измайловского парка.

– Не может быть, чтобы беспризорник такое говорил. Глупый, жалкий, бездомный беспризорник должен любить такие фильмы. Так что не может быть, чтобы беспризорник такое говорил. Отсюда вывод – этот беспризорник, на самом деле, подсадная утка, – опять Не-Маркетинг услышал позади комментарии того же самого взрослого мужчины, которого он уже один раз пытался разглядеть в ряду позади себя.

– Нет, это не подсадная утка, – неожиданно для самого себя проговорил Не-Маркетинг, обернувшись. – Я его знаю: он приехал в Москву для съемок телешоу.

– А-а, ну вот: вы сами мои слова и подтвердили, хотя хотели их опровергнуть. Раз он связан с телевидением, значит – точно подсадная утка. Разве вы не знаете ничего про эти шоу?!.. Это же, на самом деле, сплошной обман. Там же все действие только на всевозможных подсадных утках и держится. Нет, раз парнишка с телевидения, значит, этот эпизод – точно какая-то инсценировка, обман, ложь. Кругом одна наглая ложь! Наглая, отвязанная ложь. Что же будет?! Куда мы катимся?! Кошмар!.. – запричитал сидевший позади Не-Маркетинга человек.

– Кругом одна наглая, отвязанная ложь, – как зачарованный повторил за ним Не-Маркетинг.

И тут же в его голове застучало:

«– Что-то слишком много происходит сегодня всяких неординарных событий.

– Ничего странного, – такое случается.

– Скорее всего такой всплеск неординарных событий связан с произошедшими накануне ужасными террористическими актами, – попытался он найти объяснение. – Психика общества перевозбуждена. Массовое сознание просто-таки одурело. Вот и происходит черти-чего!»

В этот момент Не-Маркетинг увидел, что приехавший на съемки телепередачи беспризорник, задевая за ноги сидящих зрителей и то и дело чуть ли не валясь на них, начинает, спиной к сидящим, медленно пробираться к проходу. Несколько мгновений Не-Маркетинг сидел, точно оцепенев, а потом тоже вскочил и, боясь упустить беспризорника из виду, так же спиной к сидевшим зрителям, так же задевая ногами об их ноги и поминутно чуть ли не садясь на них, спешно начал пробираться к выходу.

В конце концов Не-Маркетинг оказался в проходе даже раньше, чем успел выбраться из своего ряда беспризорник. Темнота здесь была такая, что Не-Маркетинг почти ничего не мог различить. Несколько мгновений он стоял, пытаясь все же рассмотреть впереди силуэт беспризорника, но – безуспешно. Еще через несколько мгновений беспризорник наткнулся в полной темноте на Не-Маркетинга.

– Ой! – воскликнул беспризорник. – Извините… Что?!.. Что такое?! Отпустите меня! У меня есть билет. Я купил билет!

Дело в том, что Не-Маркетинг в темноте схватил его за руку.

– Стой! Куда ты?.. – Не-Маркетинг не отпускал руку беспризорника.

– В Америку! В Нью-Йорк, в Вашингтон, в Сан-Франциско, в Лос-Анджелес!.. Пустите!.. – приехавший на съемки телепередачи беспризорник отчаянно вырывался. – Что вам от меня надо?! Пустите, я свободный человек!.. Я – свободный человек! Отпустите!.. Это не я кричал!.. Меня заставили! Заплатили! Заставили!.. Противники фильмов заставили! А мне фильм очень нравится!..

– Заставили?! Противники фильмов заставили?!.. – потрясенно отпрянул в темноте от беспризорника Не-Маркетинг. – Значит, все-таки подсадная утка?!..

– Так куда же ты так от меня вырывался? Куда ты из зала с самой середины фильма отправился?.. – закричал Не-Маркетинг на беспризорника.

Какой-то человек (кажется, это был сотрудник службы безопасности), оказавшись возле них, молча вытолкал обоих из зала. Не-Маркетинг был так увлечен тем, чтобы беспризорник не сбежал, что едва ли даже посмотрел на этого человека.

– Я же сказал вам, в Америку я собрался, – с некоторым раздражением ответил беспризорник Не-Маркетингу уже за дверями.

Створки дверей за ними закрылись, они были в холле.

– Зачем же тебе в Америку?

– Здешнего нашего мира на самом деле уже нет. Это просто жалкая окраина какого-то другого, большого, яркого и светлого мира. И единственное, что может хоть как-то реабилитировать наш здешний мир в своих собственных глазах – это гибель другого, большого яркого и светлого мира. Здешний мир стал таким, потому что он был глуп. Мир корявый и пропащий. Что же делать?.. Нет совершенно никакой надежды. Уже точно нет никакой надежды. Ориентиры, система координат теперь одна, но только на этой системе координат мы находимся на разных уровнях. И это очень, чрезвычайно важно!.. Потому что существует эталон, некая норма, планка…

– Постой – постой, что ты говоришь? Я ничего не понимаю!.. Какой эталон? Скажи про эталон… Про него тебе тоже сказали противники фильмов?..

* * *

Все это время: не только нынешний, не только предыдущий, но и вообще все последние дни Не-Маркетинг постоянно терзался, – не дурной ли сон он видит? Может быть, он только спит и все, что происходит с ним, все речи и разговоры, которые он слышит – лишь сон? Причин тому было несколько. Во-первых, он сам про себя в последнее время знал, что он пребывает в нехорошем, болезненном состоянии. Но об этом уже было немного рассказано выше. Во-вторых, – и это здесь было самое главное, самое основное, самое важное, – на Не-Маркетинга невероятно сильно действовали события, что происходили в их офисе и сама тревожная атмосфера, которая в последнее время в офисе воцарилась, некоторая ужасная тайна… Или не было никакой тайны, а был лишь бред?.. Но по порядку! Пришло время рассказать некоторые вещи по порядку, пояснить, почему еще все так скверно было с Не-Маркетингом… Ведь эти события, обстоятельства влияли на него едва ли не больше, чем его собственное неблагополучие…

В последнее время появилось еще одно ужасное обстоятельство: в их офисе «видели смерть». Закавычено недаром, потому что такой бред, конечно, воспринимать всерьез нельзя. Но тем не менее, он наглядно дает понять насколько странной и неблагополучной была обстановка в представительстве транснациональной корпорации. Дело в том, что возможно это вышло из действительно имевшей место угрозы каких-то там террористов, где-то там, далеко, в другой части света – угрозе нанести удар по этой транснациональной корпорации. Такая угроза действительно была. Но этот удар, если он и планировался, был бы реален где-то там, далеко, в другой части света, а не здесь.

Потом кто-то из сотрудников рассказал – так, между прочим – что вроде бы, незадолго до аварии на подлодке «Курск» один из моряков, служивших на ней, написал домой странную фразу: «по лодке ходит смерть». А потом в офисе заговорили, что один из сотрудников сказал, что видел, как «по зданию ходит смерть».

Тоже дурость, но в качестве поощрения вроде бы должна была состояться поездка на уик-энд всех сотрудников представительства в одну из блестящих европейских столиц и вроде бы какой-то идиот сказал при Главе, который знал историю про «по зданию ходит смерть», что вот, мол, «сядем в самолет всем представительством, и вместе с самолетом все грохнемся». Вроде бы просто шутка, пусть и неуместная, но вроде бы Глава представительства вспылил и сказал, что раз все такие идиоты и могут всерьез обсуждать такой бред, то он отменяет поездку и никто никуда не поедет, мол, сидите дома, а не ездите по Европам, раз такие суеверные идиоты. Но так же потом говорили, что ничего такого не было, что Глава представительства вспылил, а потом и остыл, и поездка не отменена, а просто немножко перенесена по срокам, потому что приезжает важный гость, точнее гостья… Из главной конторы.

Но тут-то и начался еще один бред, который продолжался до сих пор и который уже не был просто слухом. Доподлинно было известно, что гостью, которую ждали в офисе из главной конторы зовут… мадам С. Вроде такой тонкий намек – мадам Смерть. Мол, в офис едет Смерть. Впрочем, тут же и говорилось, что это Глава представительства, человек желчный, злой, но не без юмора, решил таким образом зло подшутить над своими сотрудниками – мол, это он заявил, что ждет в офис в гости мадам С. Мол, раз вы не серьезные бизнесмены, а суеверные старушки, верящие в смерть с косой и в капюшоне, то и получите! Понервничайте еще… Шутки – штуками, а все так и говорили теперь – мол, ждем мадам С. Впрочем, официально как бы ничего и не было, и никого и не ждали, а говорили только шепотом, как будто ничего и не было, а только по большому секрету особо посвященные сообщали особо доверенным: едет мадам С.

И все бы это ничего, да упали продажи и стали поговаривать о сокращениях, и Глава представительства ходил чернее тучи и все срывал раздражение на сотрудниках да еще и обстановочка в мире сложилась какая-то уж больно того… тревожная! Теракты за терактами, а биржи и бизнес, а курсы и индексы на такое, как известно, временами реагируют весьма ощутимо, значит – на одной отдельно взятой судьбе одного отдельно взятого представительства одной отдельно взятой транснациональной корпорации это тоже могло отразиться!

Впечатлительные сотрудники, конечно, страдали от всего этого больше других. И первый среди впечатлительных – Не-Маркетинг! Может быть от этого у него и заходил ум за разум… Может быть…

* * *

В этот момент позади Не-Маркетинга раздалось:

– Охранник сказал, что вы меня разыскивали…

Не-Маркетинг резко обернулся… Перед ним стоял достаточно молодой человек, одетый во все черное, – черный костюм, черную рубашку и даже черный галстук, – и внимательно и пытливо смотрел на Не-Маркетинга.

– Я?!.. Вас?.. – как это часто бывает в подобных случаях, Не-Маркетинг не сразу понял, в чем заключается дело.

– Нуда… Вы подходили к охраннику и спрашивали, где меня найти. Я… – и тут молодой мужчина в черном назвал то самое имя, которое было написано на бумажке Не-Маркетинга, которую дал ему Глава представительства.

– Ах, да! Извините… – Не-Маркетинг смутился. – Значит, это вы – руководитель той самой фирмы, которая занималась организацией этого кинофестиваля и принимала пожертвования от спонсоров.

– Совершенно верно, – молодой мужчина в черном улыбнулся. – Пойдемте ко мне в офис. Там все-таки будет удобнее говорить, чем здесь.

– Да, конечно. Только… – как раз в этот момент Не-Маркетинг вспомнил про беспризорника, от которого его неожиданно отвлек этот человек. Он обернулся:

– Черт возьми! Где же он?!

Не-Маркетинг ошарашено озирался, но беспризорника и след простыл.

– Вы кого-то потеряли? – вежливо осведомился молодой мужчина в черном.

– Только что здесь стоял мальчишка!.. Вы… Он…

– Я не знаю, я смотрел на вас, – упреждая вопрос проговорил молодой мужчина. – Он что-то украл у вас?

– Нет…

– Что-то произошло?

– Это будет вам не очень интересно… – пробормотал Не-Маркетинг под испытующим, притворно озабоченным взглядом молодого мужчины в черном костюме.

– Что ж, тогда пойдемте ко мне в офис, – с некоторой усталостью в голосе проговорил молодой мужчина. Он повернулся и, жестом пригласив Не-Маркетинга за собой, пошел куда-то в сторону самого дальнего угла холла кинотеатра, – мимо полукруглой барной стойки, мимо афиш и фотографий в красивых рамочках, развешанных на квадратных колоннах.

Следом за молодым мужчиной Не-Маркетинг прошел за узкую металлическую дверь и оказался на тесной лестнице, которая вела куда-то на верхние этажи здания.

Здесь, в неярком свете, который исходил от плафонов, что висели под самым потолком, Не-Маркетинг миновал несколько пролетов узкой лестницы, глядя в спину молодого мужчины в черном. Через точно такую же, как и внизу, узкую металлическую дверь они прошли в коридор одного из верхних этажей, и там молодой мужчина в черном пропустил Не-Маркетинга вперед себя в один из маленьких кабинетов, двери в которые были по обе стороны этого коридора, такого же полутемного, как и та лестница, по которой они только что поднимались, только вот освещался коридор не плафонами, а светильниками, которые были вделаны в пластины подвесного потолка, – больше половины этих светильников не горело.

В кабинете стояли черный канцелярский стол, дорогая мягкая мебель – кожа тоже черного цвета – диван и огромное кресло и несколько черных же стеллажей, на которых стояли канцелярские папки, подобранные по цветам: один ряд – папки только темно синего цвета, другой – только голубого, третий – красного. Были еще ряды желтые и зеленые. На разных стеллажах стояли одинаковые по цвету ряды папок.

– Присаживайтесь, пожалуйста!

Не-Маркетинг вздрогнул: фраза вывела его из оцепенения, он понял, что уже некоторое время, не обращая никакого внимания на хозяина кабинета, просто стоит и заворожено рассматривает папки. Меж тем, молодой мужчина в черном костюме уже занял свое место за столом и, в свою очередь, испытующе разглядывал Не-Маркетинга.

Не-Маркетинг присел на краешек кожаного дивана.

– Я хотел вас спросить про спонсорство кинофестиваля фильмов ужасов, которое осуществляет наша фирма…

– Ваша фирма? А как называется ваша фирма?

Не-Маркетинг протянул молодому человеку в черной одежде свою визитную карточку.

– Ах вот как!.. Ну что ж, о вашей фирме я, конечно, знаю. Но только из вашей рекламы о ваших грандиозных маркетинговых акциях. Что же касается спонсорства кинофестиваля фильмов ужасов, то я просто не понимаю, о чем идет речь. Вы не осуществляете никакого спонсорства нашего кинофестиваля.

– Постойте… Но вы – … – и тут Не-Маркетинг назвал имя и фамилию, которые написал ему на бумажке Глава представительства.

– Да точно. Это я, – подтвердил молодой мужчина в черном.

– Но вы же должны знать Главу нашего представительства! – настаивал Не-Маркетинг. Он был крайне удивлен.

– Уверяю вас, что я не только что Главу представительства вашей фирмы не знаю, но даже ни разу не разговаривал ни с кем из вашей фирмы. Вы – первый! – собеседник Не-Маркетинга тоже был изрядно поражен странным разговором. Не дожидаясь, пока Не-Маркетинг еще чего-нибудь скажет, он продолжал:

– Да, действительно, наша фирма занималась организацией кинофестиваля фильмов ужасов и всеми вопросами, связанными с его финансированием, в том числе, на наш счет поступали деньги спонсоров, но ваша большая и уважаемая фирма никогда не имела к спонсированию этого кинофестиваля никакого, ни малейшего, даже косвенного отношения. Мы не получили от вашей уважаемой фирмы ни цента, ни копейки. Да и как это могло произойти, если между нашими фирмами никогда не было ни одного контакта.

– Как это ни одного кон такта?! Что же я к вам тогда пришел?..

– Да так, ни одного контакта. А зачем вы сюда пришли, это вам видней…

– Это какой-то бред! Послушайте, уважаемый, вы, наверное, что-то путаете. Я совершенно точно знаю, что наша фирма внесла деньги на проведение фестиваля фильмов ужасов.

– По вашему, я что, их украл?!

– Нет, почему, украл? Просто я ничего не понимаю. Происходит что-то странное.

– А я-то здесь при чем?

– Тоесть как это, при чем? Я – представитель корпорации, мне дали задание встретиться с вами и выяснить, как идут дела, что делается в рамках нашего спонсорства… А вы говорите, что вы с нашей корпорацией никаких дел никогда не имели… Выходит, в нашей корпорации творится какой-то бред. Этого не может быть. Мы – крупная, солидная корпорация…

– Я очень уважаю вашу корпорацию, но вы первый ее представитель, которого я вижу.

– Послушайте, а вы уверены, что вы знаете обо всем, что происходит у вас в фирме?!. Я не знаю, быть может, кто-то вел переговоры с нашей корпорацией и не поставил вас в известность?

– Я – директор! Кто здесь мог вести переговоры?!

– Я не знаю!.. Я, знаете ли, сталкивался по своей работе со многими российскими корпорациями и не в обиду вам будет сказано… Вы только не обижайтесь! Я ничего не утверждаю, я просто пытаюсь понять эту дикую и странную ситуацию… В российских корпорациях иногда происходят совершенно невероятные вещи! Ну что поделать, если бизнес у нас все-таки еще молодой… Ну уж, по крайней мере, моложе, чем на Западе!

– Тоесть вы упорно пытаетесь объяснить мне, что на самом деле я – идиот?..

– Нет, я просто хочу, чтобы вы еще раз проверили… Я уверен: здесь какое-то недоразумение, ошибка.

– И ошибаюсь, конечно, именно я, потому что я – представитель молодого российского бизнеса и обязательно должен ошибаться, а вы – крупная иностранная корпорация, которая пришла меня поучить?!

– Да нет, я так не говорю, просто здесь какая-то ошибка…

– Но почему вы так уверены, что ошибаюсь я, а не вы?!

– Да потому, что мне дал такое задание руководитель нашего представительства! Не мог же он сказать, что мы спонсируем ваш кинофестиваль, хотя на самом деле, это не так!.. Ну войдите же наконец в мое положение!..

– Послушайте, вы что, надо мной издеваетесь что ли?!

– Да нет, я просто уверен, что здесь какая-то ошибка!

– И ошибаюсь, конечно же, я – неразумный представитель молодого российского бизнеса?!..

– Мне кажется, да… – наконец проговорил Не-Маркетинг и обреченно замолчал.

– Да-а, вы, однако, наглый человек!.. – протянул директор фирмы. – Приходите ко мне… Наглый…

– Да нет, просто мне нужно узнать, что сделано в плане спонсорства!.. Мы перевели деньги…

– Это – ложь! Вы не переводили никаких денег!

– Как, ложь?!.. Это не ложь!..

– Это – ложь! Наглая ложь!

– Почему?!

– Да потому, что вы – наглый лжец!.. – тихо, но внятно произнес мужчина в черном костюме. На его лице выступили красные пятна. – Вы, как и все представители этих огромных и наглых фирм – лжец!.. Вы все там, в ваших огромных корпорациях, только и делаете, что лжете, вы нагораживаете одну невероятную ложь на другую! В этом суть всего вашего бизнеса! Как вы смеете отнимать у меня мое драгоценное время своими отвратительными и беспардонными потоками лжи?! Немедленно уходите из этого кабинета, вы, представитель огромной и наглой, лживой корпорации! Знайте, что я не только вас ни капельки не боюсь, но вы должны опасаться меня, потому что моя ненависть готова выплеснуться через край! Так что, пока этого не произошло, уходите из этого кинотеатра и больше никогда здесь не появляйтесь! Я запрещаю вам приходить в этот кинотеатр! Вы – отвратительный и наглый лжец, типичный представитель большой и лживой корпорации! Если вы вместе со своей фирменной корпоративной бизнес-ложью еще раз появитесь в холле или зрительном зале этого кинотеатра – пеняйте на себя! Считайте это моим первым и последним предупреждением. А я слов на ветер не бросаю: вы дорого заплатите за пренебрежение к моим словам, ведь мне уже терять нечего – я смертник!

Молодой мужчина в черном костюме выбрался из-за стола и подойдя к двери открыл ее для Не-Маркетинга.

– Бред какой-то! – проговорил Не-Маркетинг. – Солидный человек и вдруг: терять нечего, смертник! И после этого я должен верить вашим предыдущим словам?!

Он встал из-за стола и недоуменно посмотрел на директора фирмы-организатора.

– Что ж… Вы не верите в серьезность моей угрозы… Она кажется вам неестественной, бредом сумасшедшего… – задумчиво проговорил директор, словно бы сам с собой рассуждая. – В таком случае, надо доказать вам, что угроза серьезна, что какой бы неестественной и выдуманной она на первый взгляд вам ни казалась – она вполне реальна и не считаться с ней – смертельно опасно… Вы приходите в следующий раз в этот кинотеатр, можете даже зайти ко мне в кабинет – вы убедитесь в том, что все это не бред сумасшедшего, что ненависть к таким, как вы, готова в этом мире уже давно перелиться через край и смерть и ужас вам!.. И вы поймете, почему я сказал вам, что я смертник… Поймете, неверующий вы человек, но будет поздно!..

Он показал Не-Маркетингу на открытую дверь… Тот медленно, все еще не веря в реальность того, что происходило с ним, вышел из кабинета в коридор.

Дверь за ним с шумом закрылась.

Не-Маркетинг остановился.

Дверь открылась вновь:

– Помните о моем предупреждении и скорей уходите отсюда! И больше не появляйтесь здесь никогда. Пусть беда все же не произойдет!.. – выкрикнул молодой мужчина в черном костюме.

Не-Маркетинг хотел еще раз сказать директору фирмы про то, что он сумасшедший, но почему-то не решился, – против воли – и это было ему неприятно – он начал его бояться…

Дверь снова захлопнулась.

Словно во сне, медленным шагом Не-Маркетинг вышел на лестницу и, то и дело оборачиваясь и глядя наверх, спустился вниз, в холл кинотеатра.

Там он на мгновение остановился и ничего не видящим взглядом уперся в тускло блестевшую барную стойку. Он совершенно ничего не понимал.

Именно в этот момент к нему подошел незнакомый мужчина, которого Не-Маркетинг прежде никогда не видел, и проговорил:

– Как вам фильм?

Не-Маркетинг узнал его голос, – это был голос того самого человека, который во время сеанса сидел где-то позади него.

– Я просто потрясен этим фильмом! – проговорил Не-Маркетинг, еле сдерживая дрожь, которая охватывала его от волнения. – Я до сих пор не в силах осознать, в чьей гениальной голове мог родиться замысел такого необыкновенного фильма. И какой прекрасной должна быть киностудия, на которой смогли воплотить в жизнь такой восхитительный замысел! И какой замечательной, необыкновенной и волшебной должна быть та единственная и несравненная страна, в которой только и есть такие несравненные киностудии!

Не-Маркетинг сделал паузу, – как он это очень часто делал, когда говорил что-то, будучи в состоянии крайнего нервного возбуждения. И после паузы, словно за это краткое мгновение успев немного восстановить силы, продолжил с еще большей нервной дрожью в голосе:

– Вам может показаться, что я шучу, что это комичная речь, что я на самом деле так не думаю, но правда в том, что я действительно так думаю. Я, действительно, потрясен этим фильмом. Это очень двойственный фильм. Он может показаться дегенеративным на первый взгляд. Но это если только вы не поняли одного… Впрочем, это одно… Оно очень странное и непонятное. И я даже не могу рассказать это словами, но это… Это некий вселенский мудрый, наимудрейший ум, который, без всякого сомнения, породил этот фильм, который, без сомнения, руководил создателями фильма, которому, без всяких сомнений, этот фильм чрезвычайно необходим, и который, я это вижу, сквозит в каждой сцене, в каждом диалоге, в каждом кадре этого фильма!..

Незнакомец всплеснул руками:

– Он возбужден! Он бредит! Он не соображает, что он говорит! Это ужасный, отвратительный, невозможный фильм!.. – проговорил он с явным сожалением и разочарованием глядя на Не-Маркетинга.

– Да это так… – устало согласился Не-Маркетинг. – Я каюсь… Я действительно брежу наяву… Это ужасный, отвратительный, невозможный фильм.

Не-Маркетинг пошел от него прочь, к дверям кинотеатра и через мгновение оказался на улице.

На улице было достаточно жарко, людно, пыльно, весь переулок, в котором находился кинотеатр, был забит автомашинами, – пробка начиналась в том месте, где ручеек машин из переулка впадал в реку большой улицы, на которой не было никакого движения – с того места, на котором стоял Не-Маркетинг, эту большую улицу с повисшим над ней маревом выхлопных газов было прекрасно видно.

Не-Маркетинг вспомнил о приехавшем на съемки телепередачи беспризорнике. На всякий случай посмотрел по сторонам, но беспризорника, конечно же, нигде не было.