Читать книгу Сказки из рюмочной - Гоша Апальков - Страница 5

Рассказ мой разумнее всего было бы начать с приезда.

Приехал поездом. Пятнадцать часов пути – и я в Ханске. Приехал поступать в Ханский университет искусств и культуры на графического дизайнера. Завтра мне надлежит сдать творческий экзамен по рисунку и живописи. Рисую я из рук вон плохо, да и вообще ровно дышу в сторону всякого рода изобразительных штучек, но нужно же хоть какое-то образование получить. Ведь над людьми без вышки нынче сгущаются не самые замечательные перспективы: дворник, таксист, главный по картошечке. Профессии это, конечно, нужные, но пусть ими занимаются те, кто не прошёл естественный отбор или у чьих родителей не найдётся жалких пятисот тысяч на оплату обучения своего ребёнка. Или совсем уж скорбные личности, которые даже с дипломом не нашли себе лучшего применения.

Выйдя из поезда, я попал в окружение тех, о ком выше писал: маргинального вида мужичков с пропитыми лицами.

– Такси, такси, ребята!

– Таааакси, такси, такси!

– Такси по городу, не дорого, – говорили они наперебой одинаковыми голосами, да так быстро, что слова их слипались, и получалось: «Таксипогородунедорого».

– Молодой человек, такси?

– Нет, – отмахнулся я, оглядываясь. Где-то на перроне должен был стоять парень, обещавший приютить меня на пару дней – знакомый со времён недавних рок-н-ролльных пьянок. Он был старше меня. В Ханск перебрался год назад и за это время уже успел обзавестись здесь… Да ничем обзавестись не успел: квартира съёмная, престарелая «Волга» подарена родителями, и работка, насколько знаю, так себе. Но парень нормальный. Борей зовут. И как ни напрягал я зрение, нигде поблизости его не видел. Пришлось сидеть на лавочке, курить и ждать. На дворе было десять вечера и приятная июньская прохлада.

Поезд поехал дальше. Прибывшие вместе со мной люди уже разошлись кто куда, и на перрон вышли новые пассажиры с сумками, рюкзаками, баулами и детьми. Подождав десять джентльменских минут, я достал телефон и позвонил ему. В этот самый момент из дверей вокзала вышел рассеянного вида парень, выколупывавший из кармана брюк звонивший мобильник.

– Алё, слуш, соррян, я на вокзале уже, задержался, – сказал одновременно парень и голос в динамике.

– Я тут.

– О! Здаров!

– Привет.

Мы пожали руки.

– Ладно, пошли давай. Ещё раз прости, там так получилось.

– Да забей.

– Помочь чего-нибудь?

– Не, у меня только рюкзак.

«Волга» была припаркована далеко от главного входа. Пока шли, мы обменялись стандартными вопросами и ответами, вроде: «Как сам?» и «Нормально. Ты как?».

– Прыгай. Рюкзак можешь назад бросить, – говорил Боря, открывая машину.

Сев внутрь, я очень аккуратно закрыл дверь, чтобы ненароком ничего не повредить. Машинка выглядела жалко по сравнению с тем, что она из себя представляла года два назад, находясь во владении Бориного отца: на ветровом стекле тогда не было трещин, обе задние фары были целы, а на пассажирской двери спереди не было уродливой вмятины. Это ж как водить нужно, и сколько, должно быть, Боря отдал жертвам всех этих аварий? Несомненно жертвам, поскольку виновником точно был он. А ещё квартиру снимает и одевается не бедно.

– Наркотиками не торгуешь? – зачем-то спросил я.

– Чё дурак? Какими наркотиками?

– Это я так.

Боря ещё раз усмешливо цыкнул, завёл машину, включил передачу и стал сдавать назад.

– Наркотиками… Сам-то чем занимаешься?

Мы вырулили на дорогу и поехали передом.

– Учиться буду.

– На кого, я забыл?

– На графического дизайнера.

Боря вздохнул и сделал такое лицо, будто следующую пару минут он собирался говорить что-то важное.

– Да-а, пацаны. Лохматит вас жизнь. Один имиджмейкером, другой в менеджеры, третий в рекламу. Костян хоть молодец – в армию пошёл. Год хернёй позанимается и больше не будет.

– Чё к чему ты это?

– Да ты ж не рисовал с роду!

– Я полгода с пятиклашками на ИЗО ходил.

– И чё?

– Науку изучил. Да и в детстве я рисовал, в начальных классах. Даже хвалили. Даже в художественную школу ходил.

– Я говорю: тебе самому оно надо?

– Чё ты начал? Сам же знаешь, почему всё и зачем, чё прикопался? Допросчик.

– Да вы хернёй занимаетесь просто, говорю тебе. Хотя ты прав, зря я учить взялся. Просто сам это всё недавно осознал. Знаешь, как в голову так: «Бум!», – Боря стукнул себя ладонью по лбу, – Вот я и это… того. Кипишую.

– Ты сам-то чем дышишь?

– Точно не графическим дизайном…

– Ну чё опять-то?

– Ладно, ладно, шуткую, – мы оба сдержанно похихикали, – Работаю я. Хотя как работаю… тоже по сути фигнёй маюсь. Короче – бизнес, скажем так.

– А чё за бизнес?

– Лень объяснять. Но не наркотики точно, хе-хе.

– А с образованием как?

– Я на заочке.

– Кем на заочке?

– Не помню.

Я от души засмеялся. Знаете, таким смехом, когда идёт натянутая беседа, и кто-то говорит что-то забавное. Боря подхватил моё настроение: хотел, наверное, чтобы сказанное им сошло за шутку.

– Да блин, на этого… как его… на экономиста какого-то или связиста, – дополнил он.

Когда хохотушки закончились, мы уже были где-то недалеко от исторического центра города: по бокам стали мелькать архаичные здания, размещавшие в себе кафе, бары и магазины одежды, тем самым вписываясь в современность.

– Познакомь что ли с городом.

– Блин, я, честно говоря, этих штучек не знаю. Типа: «Это здание было построено тогда-то и у него такая-то ценность». Про какие-то памятники знаю, про которые все знают, и всё. Ну, вот здесь ещё красиво: вон, то здание, видишь, которое реставрируют? Оно такое белое-белое, и ты, когда с моста съезжаешь, то будто прям в него, в это здание едешь. А здесь нет, развилка.

– Расскажи тогда просто что-нибудь интересное, не обязательно об умном.

– А в остальном здесь то же самое, что и там, откуда ты приехал. То же быдло, те же мажоры, та же студентота расфуфыренная и люди простые. Только сам город побольше, и народа в нём больше, а так – ничего особенного.

– Понятно.

– Всё остальное сам узнаешь постепенно. Я откуда знаю, что тебе надо. Конкретней спросишь – отвечу.

– Спрошу, как в голову придёт.

Мы свернули во дворы и подъехали к одному из подъездов заурядной девятиэтажки, резавшей уличную тьму светом окон. Боря заглушил мотор, мы вышли из машины. Я забрал с заднего сиденья свой рюкзак.

– Погоди, давай покурим ещё, – предложил я, достав пачку из кармана куртки, – будешь?

– Не, я не курю. И тебе бы советовал бросать: стариком станешь раньше времени.

– Надо бы.

– Так не бросишь. Не планы нужно строить, а тупо взять и перестать.

– Попробуй-ка, перестань. Сам же знаешь, как засасывает.

– Знаю. Поэтому и говорю.

– Посмотрим. Может, так и сделаю.

– Ладно, докуривай и пошли.

Я достал телефон и набрал матери смс, мол, добрался хорошо, всё в порядке. Потом быстро укоротил сигарету и пошёл за борей в подъезд.

В прихожей нас встретила девушка с волосами цвета ванили. Боря познакомил нас. Его девушку звали Настей, и именно она была виновницей чистоты, порядка и уюта в этой квартире. Мы разулись и прошли на кухню.

– Чай, кофе? – спросила Настя.

– Можно для начала. А потом отметим, – распорядился Боря, достав из холодильника две бутылки коньяка.

Вот, что я помню о том вечере.

Мы выпили по чашке кофе, обменялись дежурными фразочками, а потом распечатали коньяк. Сначала мы культурно выпивали, Настя сообразила закуску, что было очень кстати, потому что я был зверски голоден. Мы кушали и пили, приговаривая стопку за стопкой, и в итоге приговорили первую бутылку, вслед за которой распечатали вторую. Когда кончилась и она, мы были изрядно навеселе. Особенно Боря. Иначе бы он не достал из хлебницы какой-то зелёный брусок в целлофановом пакете, издалека напоминавший очень сильно заплесневелый хлеб, и не предложил бы «дунуть». Он сказал, что обычно не «дует» и никому не предлагает, но сегодня особый случай. Мы вытряхнули из трёх моих сигарет табак и зарядили туда эту зелёную штуку. Потом проделали это ещё раз. Много хохотали, валялись, прыгали, подолгу рассматривали один кусочек сыра. А дальше провал.

В себя я пришёл на полу в ванной со спущенными штанами. Непосредственно в ванной лежала Настя в нижнем белье, укрытая халатом. Из крана ей на ноги бесшумно капала вода. Не будь я ещё под кайфом, то запаниковал бы, а так мою грудь лишь легонько тронул стыд за то, что я, возможно, натворил и страх перед последствиями.

Вокруг всё было в тонкой дымке нереальности. В горле чувствовался тошнотворный вкус всего вдыхавшегося вчера. Я, как истинный рыцарь, решил по-тихому свалить отсюда и больше не возвращаться. Глянул на часы – половина двенадцатого. Экзамен по рисунку уже давно идёт, так что нет смысла торопиться. То есть потом, после выхода на улицу. Сейчас-то нужно быстро привести себя в порядок и пулей бежать прочь.