Читать книгу Трилогия потери - Граф Д. Исильен - Страница 13

Я ненавижу спать. Потому что после ночи всегда следует утро, а утро – это пробуждение. От тех снов, в которых есть ты, в каждом из них, день за днем, и вот так уже складываются месяца. Наверное, кто-то другой на моем месте просто сошел бы с ума. Но я почему-то ещё держусь. В феврале я похоронил кота – самое близкое для меня существо, сопровождавшее меня в течении 17 лет, затем меня покинул и ты. Все, с кем я мог бы разделить свои печали, ушли. Остались только комья оледеневшей земли. Падающие на картонную коробку – импровизированную крышку гроба. Для самого дорогого существа на свете. Если в этом есть какая-то печальная ирония, сейчас я не могу её осознать. Просто нет на это сил. Прошло уже более полугода, но мне всё так же болит. Всё так же я вспоминаю о нем перед сном – друге, любившем меня не за что-то, а просто так. Друге, к которому я относился порой по-свински, но он всё равно приходил, и укладывался мне на руки. Он всегда всё прощал. Он не умел по-другому. Другие коты умели, а этот нет. Он не был просто домашним питомцем, он был частью семьи, он был полноценной её частью. Он забирал всю мою боль себе, а потом стряхивал её со своих лап. Не было никого, кто оставался бы со мной на протяжении долгих 17 лет, от моего детства, к моей юности, сквозь беды и суициды, сквозь всё. Он оставался. Я не представлял своей жизни без него, ведь всю сознательную жизнь он был рядом. Ничего не прося взамен. А теперь лишь комья оледеневшей земли. Мои сжатые кулаки, побелевшие костяшки пальцев, и ветер. Холодный февральский ветер, бьющий в мои ярко-красные глаза. Так завершается жизнь. И начинается новая.

Помню, как ты был рядом, когда это случилось. Когда его маленькое сердце перестало биться, ты опоздал всего на пару минут. Помню, как трясущимися руками я открывал входную дверь, впуская тебя, и был не в силах сказать даже слово. Язык не слушался меня. Но ты понял всё и так. Мое лицо, уже распухшее от соли и влаги, было красноречивее всех слов на этом свете. Весь этот день, до самого вечера, я был рядом с ним. Под самый конец он ослеп и уже не мог ходить. Только лежать и изредка издавать жалобный стон. Я не знал, как помочь ему. Я был рядом, до самого конца был рядом, пытаясь его успокоить. Он не видел меня, но он слышал мой голос. Не знаю, узнавал ли он его. Мне хочется верить, что да, что это успокаивало его. Так прошел целый день – один из самых тяжелых в моей жизни. Кажется, за этот день я немного состарился. Может быть не столько снаружи, сколько внутри. Под конец этого дня я уже сидел на диване один. Но рядом был ты. Успокаивал меня в этот момент отчаянной потери, разорвавшей мне сердце в первый раз. Когда ушел и ты, не было никого, кто был бы рядом, чтобы успокаивать. Мое сердце разорвалось во второй раз, точнее то, что от него оставалось. И не было никого, кто смог бы помочь. Только лишь комья оледеневшей земли, всё еще стоящие у меня перед глазами. Так завершается жизнь. И начинается существование.

Даже самые взрослые взрослые плачут, когда умирает тот, кто был для них другом.