Читать книгу Серый градиент. Сумеречье - Грамсс - Страница 4

Как и запланировала, Рей дни напролет проводила за книгами. Библиотека Сифесты представляла собой несколько необъятных по масштабу залов, соединенных мостовыми проходами, причем комплексы таких залов располагались на каждом этаже. Внутри выстраивались бесконечные ряды стоек с книгами в форме входящих друг в друга колец, в центре которых размещались читальные места. Обстановка строгая и в меру элегантная, с сочетанием темно-золотого, синего и бордового тонов.

Распорядок дня у Рей сложился незамысловатый – после пробуждения шла завтракать в столовую, затем направлялась в библиотеку, в обед вновь забегала за едой, после чего до вечера проводила время за чтением, а в финале – ужинала и укладывалась на боковую. Когда мозги начинали плавиться от перегрузки информацией, исследовала Академию. Правда, большинство кабинетов, лекционных и других помещений оказалось закрыто, поэтому оставалось довольствоваться несколькими залами с диванчиками и картинами. Выделялся интерьером девятый этаж: множество бюстов преподавателей, почетных досок, гобеленов и фресок с цветами, а в конце коридора – помпезная дверь с табличкой «Директор». О том, какой человек в данный момент занимает этот пост, что за преподаватели работают в Сифесте и чем объясняется помешанность дизайна здания на цветочных образах – все это и многое-многое и еще сто раз многое другое было выяснено из библиотечных резервов.

Первый пункт в списке информационного поиска – история Реллума и вообще этого мира, ведь любое обучение следует начинать с начала начал, то бишь с основ. Кроме того, это самый верный способ найти хоть какие-то ниточки, связанные с прошлым миром.

Естественно, ни о Новерре, ни о Великой Революции и сентрейских странах не говорилось ни в одном источнике (веселенькое начало). На тему появления современного мира любые исторические учебники ссылались на различные легенды. Итак, согласно официальной Первейшей легенде, миром управляет бог, или, как его здесь принято называть, Сотворитель. Однако мир он сотворил не собственноручно, а через третьих лиц – божеств. Существует всего пять божеств – божество созидания, божество разрушения, божество времени, божество пространства и божество эсенции. Почему Сотворитель не сделал все сам, а пошел обходным путем, не совсем ясно, но, кажется, ему просто было лень впрягаться и он сбросил все муторные дела на подчиненных. Однако, несмотря на это, вся слава досталась именно этому типу – в каждом описании истории возникновения всего сущего восхвалялся в основном Сотворитель, а божества упоминались вскользь (что за черная неблагодарность). Исключительные заслуги Сотворителя – «изготовление» божеств и трех менсур или по-другому измерений бытия: измерение реальности Инстрийс, измерение стражей Арастрас и измерение пустоты Нихилиус. Впоследствии появилась четвертая менсура – измерение демонов Инфернис. Схема немного напоминает концепцию «ад-чистилище-рай», но лишь некоторыми деталями. Заинтересовавшись, Рей посвятила разбору этой религии (если можно так сказать) немало времени.

С первым измерением все просто и понятно. В Арастрасе обитают так называемые стражи – следующие по званию после божеств бессмертные существа, охраняющие души почивших людей и следящие за порядком во всех измерениях. Нихилиус – место рождения душ, а также что-то вроде переходного пункта, где души умерших решают (да-да, сами решают!) куда им дальше отправляться – в Арастрас или Инфернис. Когда-то давно души по умолчанию перенаправлялись в измерение стражей, однако с рождением нового, демонического измерения, им предоставили выбор. Инфернис возник в результате забастовки некоторых стражей, вылившейся в крупную революцию. Восставшие стражи трансформировались в новый вид – демонов – и обосновали собственное измерение.

Откуда взялась эта история? Она, как и все знания нового мира, включая главный в употреблении здешнего народа неольский (он же новеррийский) язык, была поведана самим Сотворителем, который, обратившись в старца, колесил по свету и распространял «истины». И если в этом еще можно (и нужно) сомневаться, как и в рассказах о божествах и стражах, то существование демонов – неоспоримый факт. Такое явление как контракт с демоном не считается чем-то уникальным или невероятным. Демоны отбирают подходящих кандидатур и посещают их во снах, где устраивают рекламное шоу – предлагают продукт, то есть контракт, заманивая выгодными обещаниями, акциями, бонусами и другими демонскими фишками. Короче, призывают на темную сторону. Контрактники – люди, заключившие сию сделку, – в обмен продают свои души в рабство, и обязуются после смерти батрачить без выходных и отпусков на демона, с которым заключили контракт. И это еще не все – помимо демонов, людской покой нарушают иные жильцы Инферниса – демониты или демонические существа. Монстры, любящие полакомиться человеческой эсенцией, а заодно плотью или кровью, или и тем, и другим, или какими-то конкретными органами. В общем, не самые приятные создания, которых в принципе в человеческом мире быть не должно. Однако люди сами нажили себе таких проблемных сожителей – однажды они так разошлись в своих эсенцных поединках, что сотрясли измерения в буквальном смысле слова. Колоссальный взрыв образовал между измерением реальности и Инфернисом разломы и теперь через эти разломы демониты наведываются в Инстрийс как к себе домой. На этом последствия «Катаклизма» (так окрестили взрыв) не заканчивались – мутация, порожденная катастрофой, затронула людей, обитавших поблизости, превратив их в новую расу (да, есть и другие расы, но об этом позже), растений, животных и зону аварии в целом. На одной из частей пораженной местности через некоторое время сформировалась тория Дарсар.

Помимо Реллума, существует еще четыре тории (альтернативное название страны) – Ливестия, Фидем, Дарсар и Альтиор. Реллум, как и утверждал Джебберт, издавна являлся военной торией – его национальная политика направлена на завоевание ключей (об этом тоже позже) других торий. Ливестия – тория, чье население не использует эсенцию и при этом проводит жизнь в постоянных развлечениях – расслабляющие наркотики, гладиаторские бои рабов, выпивка и яства. Эсенция жителей сдается ученым, которые организуют все эти увеселительные мероприятия, проводят исследования и заправляют всей торией. Фидем составляют два религиозных ордена – Черный и Белый. Черный орден поклоняется демонам (секта сатанистов короче какая-то), а Белый орден служит Сотворителю (святоши в общем). Между ними издавна идет непримиримая борьба, что вполне логично с такой-то разницей во взглядах. Дарсар – самая загадочная тория, о которой практически нет никаких сведений. Из-за специфичных личностей, ее населяющих, большинство которых – беглые преступники, и благодаря своеобразным местным особенностям данную торию кличут «торией безумства», где главное и единственное правило – отсутствие правил. И последняя тория – Альтиор – «тория рас». В эту торию, которую заселяют различные существа, вход людям воспрещен. Ее местонахождение не известно. А причина этому – опять же косяк со стороны представителей рода homo sapiens – нещадно эксплуатируя иные народы, они навлекли на себя их гнев. Началась кровопролитная война, и в итоге расы объединились в единую торию, скрытую от людских глаз.

Теперь подробнее об этих самых существах. Все самые крупные по численности расы – человекоподобные. Всего их три – арконы, кхумы и зверолюды. Арконы, рогоносцы, или раса света – древнейшая из рас. Особенности внешности – небольшие рога на голове, невероятно красивая наружность, глаза и волосы самых разных цветов. Пожалуй, самая враждебная и вспыльчивая раса, у которой любовь к войне, играм и философии – в крови. Продолжительность жизни – от восьмисот до тысячи лет (всего лишь). Считают себя высшей расой, во всем превосходящей людей, кроме эсенции, которой они, как и все остальные нечеловеческие расы, не обладают (их больное место). Вместо этого владеют особым восприятием – могут чувствовать эмоции людей, подвергать их сознание гипнозу, а в редких случаях – читать мысли. Плюс они имеют особую связь с природой, с которой каким-то образом общаются. Боятся темноты.

Следующая раса – кхумы, землежиты, или малая раса. Живут по несколько сотен лет. Низкого роста. Примечательны их огромные уши, благодаря которым у них развит уникальный слух. Обитают под землей, строят целые сети подземных ходов. Не любят солнечный свет. Мастера на все руки и даже более того – по природе талантливы, способны в кратчайший срок освоить любой навык. Шитье, готовка, лепка, изготовление оружия, рисование, да что угодно – во всем могут стать профессионалами. Из-за таких вот умений стали объектом интенсивной эксплуатации людским обществом. По натуре своей кхумы не жестоки и не агрессивны, а довольно миролюбивы и спокойны, однако человеческая жестокость пробудила в них ненависть. Характер кхумов трусливый и осторожный, но ради своих они готовы на все – свойственно сильное чувство коллективизма.

И третья многочисленная человекоподобная раса – зверолюды. Как ясно из названия, представители этой расы несут в себе черты и человека, и зверя. От последних они унаследовали определенные части тела (какие именно зависит от рода, например, есть лисий и волчий рода, рода енотов и медведей и так далее) и соответствующие способности – острые обоняние, слух, зрение, инстинкты, усиленные физические данные. Безжалостно используются людьми в качестве рабов на протяжении многих веков (человечество будущего вконец обнаглело?)

Но это не единственные расы, связанные с людским родом. Так, существует две расы, возникшие искусственным путем, а точнее, в результате мутации (а еще точнее, повторной мутации) – сангрифэ и уморту. Сангрифэ, кровавые, или алая раса – раса, порожденная Катаклизмом. Обладают белыми волосами, алыми глазами и черными крыльями. Для выживания им необходимо насыщать крылья человеческой кровью. Особая способность – управление кровью. Люди вели на сангрифэ охоту и истребили почти весь их род. Представителей сангрифэ осталось совсем немного – не больше десятка, последние уцелевшие разбросаны по всему свету. Это единственная раса нелюдей, способная использовать эсенцию. Уморту или морская нежить – что-то наподобие зомби, обитающих в водных просторах. Высасывают жизненные силы людей и иных живых существ. Ответственность за появление этой расы лежит на Черном ордене, который неудачно провел опасный обряд. Остальные расы – грунды, юрмы, шиюты, верхты и другие – не обладают человеческим интеллектом, а их внешний вид напоминает скорее звериный или монстрообразный.

Не сложно догадаться, что главное преимущество людей перед другими расами – эсенция. Что же это за штуковина такая и с чем ее едят? «Энергия в теле, преобразовывая которую можно воздействовать на материальные объекты» – так ответил на данный вопрос Джебберт, и это верное, но не совсем полное объяснение. Не смотря на то, что ею, как врожденным и неотъемлемым генетическим свойством, обладает каждый человек, обладание это неодинаково. В человеческом теле протекает две разновидности эсенции. Первая – синерта – связана с жизненными силами. Вторая – саарса – позволяет воздействовать на окружающую материю. Каждый рождается с определенным уровнем саарсы, исчисляемым от одного до девяноста девяти единиц, причем уровень выше девяноста – редкость. Как правило, дети наследуют уровень саарсы от родителей: так, при высоком уровне обоих родителей показатели ребенка также будут высокими, при малом уровне – аналогично. Сложнее обстоят дела с различными уровнями саарсы – если разница небольшая, то ребенок обычно наследует промежуточный показатель. При значительном разрыве результат непредсказуем. Однако из данной системы бывают исключения. Наследуемый объем саарсы, грубо говоря, определяет силу человека, насколько мощной может быть его эсенция. При этом кроме уровня саарсы генетическим путем передается и эсализация.

Эсализация – это отнесение преобразования эсенции к определенному виду материи. Существует множество категорий эсализации – стихийные (огненная, водная, воздушная и эсализация земли), пространственная эсализация, действие которой Рей уже испытала на своем опыте, эсализация давления, опять же проверенная ею лично (пропади пропадом этот Йонсу), и так далее. Обычно человек владеет одной категорией, однако бывают редкие случаи наследования двух видов (от отца и матери), а еще исключительно редкие случаи наследования трех видов (например, от отца, матери и бабушки или дедушки). Многократное наследование одной категории эсализации через поколения увеличивает ее мощность, поэтому браки по договоренности популярны среди знатных семейных родов. При этом одна категория эсализации подразделяется на так называемые разветвления или типы. Само обучение использованию эсенции – замудренный процесс, связанный с развитием манипуляций, высчитыванием формул и закреплением их в памяти, короче все очень сложно. Этому и обучают в Сифесте, но прежде чем переходить к ней, пару слов о способностях, ключах и Реллуме.

Способности – это силы, не связанные с эсенцией и наследованием. Если эсенция воздействует на материальные объекты, то природа способностей нематериальна. Они оперируют такими категориями, как чувства, мысли, видения различного рода. Например, Профессор Гронбелл продемонстрировала способность распознания лжи. Способность и эсенция никак не взаимосвязаны. При этом для применения способности действует правило трех условий: одно условие связано с самим владельцем способности. Так, Делисса перед каждым вопросом сообщала определенную информацию о себе, которая так или иначе затрагивала суть предстоящего вопроса. Логично предположить, что это условие обязывает Профессора Гронбелл делиться правдивыми сведениями, касающимися одновременно и ее саму, и непосредственно задаваемого вопроса. Другое условие привязано к вещи или человеку, на которых используется способность. Возможно, для Делиссы требуется, чтобы человек, чья честность испытывается на прочность, отвечал прямо на заданный вопрос. И третье условие имеет отношение к окружению, обстановке применения способности, например, времени или пространству. С Профессором Гронбелл тут не совсем ясно, для предположений не достаточно информации. Людей, владеющих способностью, называют «способцы». Они встречаются крайне редко. Могут различать подобных себе.

Далее – ключи. Впервые слово «ядро» Рей повстречала при знакомстве с легендой о Сотворителе – говорилось что-то о даре священном и спасении мира. Она не придала этому значения, приняв за очередную байку, однако затем изменила свое мнение. Как выяснилось, вот уже на протяжении нескольких сотен лет тории собачатся именно из-за этого ядра. Ядро – это артефакт, ниспосланный Сотворителем в измерение реальности, дабы спасти мир от участи разрушения. Ядро дарует достойному какие-то невероятные силы. Какие конкретно лидер божеств не счел важным сообщить, зато устроить для достойного проверку, доказывающую всю его достойность, он не забыл – чтобы найти ядро, необходимо собрать пять ключей, которые в совокупности укажут нужные координаты. Когда информация о ядре и его могущественных силах разлетелась по округе, между ториями началась знатная потасовка. В конце концов дело чуть не дошло до второго Катаклизма и Совет торий – орган по решению крупномасштабных проблем – решил поделить ключи между ториями, в общем, чтобы никому обидно не было. На данный момент ситуация с ключами не изменилась, но волнует это лишь Реллум и Фидем. Остальные тории не заинтересованы в захвате ключей, по крайней мере, так указано в библиотечных книгах.

Итак, Реллум принято считать торией военного уклада, однако это не означает, что все здесь маршируют, живут в казармах и ежедневно рубятся в сражениях. Часть населения, участвующая в военных действиях против Фидема и демонитов, а также охраняющая безопасность тории в целом, служит в Легионате. Служащие в Легионате эсенты подразделяются на три ранга: эсенты ранга «А» – самые сильные, могут возглавлять отряды стать командующим или маршалом, ранга «Б» – рядовые солдаты и гвардейцы, и ранга «Г» – подручные – рабочие низшей категории, выполняющие самую нудную и мелкую работу, практически не требующую использования эсенции. Иерархия Легионата выглядит примерно так: подручные; солдаты; капралы – возглавляют отряды солдат; генералы – возглавляют группы отрядов. Лично императору служат гвардейцы, также относящиеся к Легионату. Гвардейцы подразделяются на три гвард-группы: Альфа, Бетта, Гамма. Лидерами групп выступают командующие, которые, как и вообще весь Легионат, подчиняются командиру. Особняком стоят маршалы – эсенты А ранга, признанные сильнейшими. Они обязаны исполнять приказы лишь императора, то есть сами себе начальники.

Власть в Реллуме можно представить так: император и члены имперской семьи – на вершине. В координировании императора – гвардейцы. Кроме того, в его распоряжении личный отряд продвинутых бойцов-телохранителей – карателей. Затем идут два главных органа власти: состоящий из специальных чиновников – магистров – Магистрат, ведающий всем, кроме войны, во главе которого стоит канцлер, и Легионат во главе с командиром – в его юрисдикции вся военная сфера. Легионат состоит из чиновников и стратегов, обсуждающих военные дела, и легионеров, непосредственно в войне участвующих. Канцлер, помимо руководства делами Магистрата, контролирует аббатов. Аббатства – религиозные объединения, продвигающие официальную религию Сотворителя.

Сам Реллум делится на две части – верхнюю и нижнюю зоны. Название второй зоны имеет буквальный смысл – она действительно находится под землей. Ее жители не могут обучаться эсенции и даже свободно посещать верхнюю часть. Их права намного более ограничены по сравнению с верхними жильцами. Окончательно добивает обложение немаленькими налогами, которые отнимают у нищенствующей подземной зоны последние деньги. Короче дискриминация цветет и пахнет! Наверху это не так заметно, однако и здесь есть свои разграничения. Так, поступающие в Сифесту в зависимости от своего уровня саарсы делятся на три класса – А, Б, Г, аналогично воинским рангам, что логично, поскольку выпускники Академии принимаются на должности в соответствии с академической категорией их класса. Сифеста – не единственная академия в Реллуме, и помимо воинских должностей существует множество других профессий. Но военные эсенты – самые уважаемые и востребуемые. В противовес им не пользуются почетом «частники» – эсенты, выбирающие вместо государственной службы работу на конкретных людей, как правило, знатных семей или как принято говорить родов (существует система различных статусных наименований, например, носителей фамилий называют представителями, представителей младшего поколения потомственных родов – наследниками, потомков императора – наследным принцем /принцессами или кронпринцем/ кронпринцессой, крупных землевладельцев – герцогами, и так далее). Самую тяжелую (ручную) работу выполняют жители подземной зоны, нанимаемые в качестве наемных рабочих, а также рабы (рабство по закону Реллума разрешено лишь в отношении арконов и зверолюдов). Как ни странно, и в верхней зоне эсенция практически не используется, точнее говоря, ее используют по большей части военные эсенты. Однако и для них нет полной свободы – применение эсенции контролируется посредством циния. Цинием называют искусственно выведенное соединение из особого растения, реагирующего на эсенцию – ремцентия. Циний вживляется в каждого рождающегося в верхней зоне. При помощи артефактов людям удалось организовать скоординированную систему отслеживания, по которой видно кто и где применяет эсенцию.

Артефакты – это предметы, материалы, вещества, в которых отпечаталась эсенция. Эсенция – весьма сложная по структуре энергия. При определенных обстоятельствах она может проявляться необычным образом – например, из-за сильных чувств эсента, его нестабильного психологического или физического состояния, из-за особенной обстановки или взаимодействия с чем-то, а также других факторов. Одно из таких проявлений – «отпечаток», когда эсенция как бы проникает в материю, наделяя ее уникальными свойствами.

Наткнувшись на описание отслеживающей системы и особого вида растений, Рей поняла, что упустила немаловажный вопрос – тему флоры и фауны будущего (точнее, теперь уже настоящего). Как оказалось, множество существовавших до Биоцида животных и растений возродилось. Помимо того, появились новые виды – как естественно, так и противоестественно. Так, существа именуемые фагмарами, которые так нравятся Джебберту, были выведены самой природой. Но некоторые виды породила мутация. Однако подавляющая часть как животных, так и растений, имеет сентрейское происхождение. Но за неимением каких-либо зацепок остается лишь гадать, как наноустройству удалось вернуть все эти исчезнувшие призраки прошлого.

Славно повеселились Советники Сайлорс, ничего не скажешь! Как они умудрились превратить мир в какое-то гребаное фэнтези?!

Ответа на вопрос об исчезновении Новерры с анналов истории не нашлось, но Рей решила – вместо ломания головы над непонятными вещами уж лучше заняться изучением насущного. Вскоре ей предстояло окунуться в академический мир самого известного образовательного учреждения Реллума. Сифеста во многом отличалась от новеррского Гнозиса. Здесь приветствовались дискуссии преподавателей с учениками, действовала балльная система оценивания и отсутствовало распределение классов по полу. Обучающиеся проживали в учебных общежитиях, размещавшихся в боковых частях здания Академии. Преподаватели делились на акадентов (обычных) и профессоров (более продвинутых). Эксклюзивные уроки проводили специально приглашенные профессиональные эсенты, в числе которых бывали даже маршалы, включавшиеся в состав экзаменационных комиссий. Директор Сифесты сменился относительно недавно. Им оказался какой-то невзрачный профессор с невыдающейся биографией. Довольно странно, учитывая, что человек, занимавший этот пост раньше, имел большую известность и слыл гением.

Просматривая описание Сифесты, Рей наконец-то нашла объяснение цветочному помешательству. Согласно одной древней легенде, однажды божество созидания влюбилось в человека. Одолеваемое страстными чувствами не находило оно себе покоя и после долгих мучительных раздумий отважилось навестить свою возлюбленную. Однако объект его воздыхания, будучи заинтересованным лишь в книгах, не особо обрадовался и сказал почитателю убираться восвояси. Равнодушие сокрушило беднягу, и принялся он добиваться расположения смертной. Все перепробовал почитатель, но ничто не трогало сердце ледышки. Вконец отчаявшись, спросило божество у своей ненаглядной, чего она желает. «Хочу узнать все истины этого мира» – прозвучало в ответ. Нехилое такое желаньице, однако всемогущему божественному созданию такое сделать – раз плюнуть. Не в состоянии рассуждать здраво, подчиненный Сотворителя, пропустив все бюрократические процедуры, забил на получение разрешения у босса и создал священный цветок с миллионом лепестков, каждый из которых хранил, как и просила «скромная» девушка, все истины мира. Но цели своей божество так и не достигло. Заполучив в руки источник бесценных знаний, стала творить человеческая особа всякие нехорошие дела и использовать полученные сведения не по назначению. Наблюдая за ее злодеяниями, божество наконец пришло в себя. Разрываемое стыдом и виной, оно решило исправить свою ошибку, и, состряпав второй экземпляр, передало его более достойному индивиду с просьбой усмирить разбушевавшуюся девицу. Звали индивида Сифестиан Логбертери. Человек этот и так обладал зашкаливающим IQ, и к тому же был мудр не по годам и благороден до мозга костей. Без труда разобравшись с лиходейкой, герой уничтожил первую модель, а затем построил собственную академию. Впоследствии учреждение окрестили в честь его основателя – Сифестой, которая уже многие годы остается верной своему главному кредо.

– «В руках недостойных знание – беды и зло, в руках достойных – мир и благоденствие». Эта фраза, принадлежащая Сифестиану Логбертери, является неизменным девизом главной академии Реллума. Цветок всезнания превратился в символ Сифесты, день ото дня напоминая всем жаждущим просвещения какова настоящая ценность познания. Местонахождение самого цветка остается загадкой. Сотни и тысячи умов блуждают по всему свету в поисках дара божества, надеясь вкусить истины этого мира», – прочитала Рей вслух, склонившись над пожелтевшей страницей книги. – Вот любят же люди слова на свой лад перекручивать. Ну не мог этот крутой чувак такой бред выдать. А если и мог, то по пьяни, а все, кому не лень, теперь это цитируют с умным видом. Да разве логично делить на достойных и недостойных, когда речь идет о знаниях? Вот и я думаю, что нет.

От этой привычки болтать с собой нужно избавляться. Однако не так-то просто перестать делать то, чем занимался на протяжении всей жизни!

Долгий зевок напомнил Рей, что пора ложиться на боковую, и она взяла курс на свою комнату. Точнее, временно свою. Как никак уже почти месяц в ней живет, вот и привыкла считать своей. Та, между прочим, была довольно уютной, а по сравнению с кое-чьим пристанищем, напоминавшем склеп (а может, он им и являлся когда-то?) вообще казалась роскошной.

*

Тупо уставившись перед собой, Рей не могла понять, куда ее занесла нелегкая. Положение было то же, что и перед сном – лежачее. Но вместо привычного потолка с ромбовидными узорами над ней простирался блеклый навес. Мгновением позже она осознала, что место выглядит знакомо. Однако что-то изменилось. Серое пространство превратилось в просторный зал, а тьма уменьшилась в размерах, но при этом стала более плотной.

Обойдя темную массу со всех сторон на расстоянии шага, Рей помахала перед ней, и, не получив реакции, подняла руку и медленно протянула вперед. Когда между ее пальцами и неподвижной тьмой оставался какой-то миллиметр, последняя шевельнулась, но внезапно все пропало, и в следующую секунду в обзоре возник бежевый узорчатый потолок спальни, озаренный рассветными лучами.

– Кажется, сумасшествие таки настигло меня. Я пробыла там определенно дольше, чем в прошлый раз… Нет, так не пойдет, нужно этому месту дать название. Не говорить же постоянно «там». Хмм, пускай будет «Сумеречье», по-моему, неплохо звучит. Только вот по-прежнему не понятно – что это за тьма, где находится это Сумеречье и реально ли оно вообще или это больные фантазии моего съехавшего с катушек сознания? Нет, с одной стороны, мне можно дать скидку – переселение в будущее, осознание там, адаптация. Но, с другой стороны, для иллюзий видения как-то слишком реальны, слишком ощутимы. Значит, все очень плохо? Всем можно расходиться, представление окончено, пациент вконец сбрендил.

Размышления вслух о вероятности своего умственного расстройства привели Рей к выводу – пока рано ставить конечный диагноз и стоит попробовать посоветоваться еще с кем-нибудь, а если Джебберт не знает, не значит, что и все остальные не знают. Помимо того, можно покопаться в книгах.

С такими оптимистичными мыслями Злодейка Новерры наконец оторвала себя от теплой постели. На выходе из комнаты ее как обычно встретила облаченная в черное фигура, моментально изобразившая учтивый поклон.

– С добрым утром, леди Сайлорс.

Теперь странное обращение не казалось Рей таким необычным, верно говорят – ко всему привыкаешь.

– Утречка, – поздоровалась она и направилась в столовую.

В огромном светлом зале с бесчисленными рядами вытянутых столов мужчина с взлохмаченными волосами цвета соломы уплетал омлет, а завидев зашедшую, безрадостно скривился. Что ж, неудивительно – готовка то висела на нем.

– Пожрать спокойно не дают, – пробубнил надзиратель номер один (да, как ни удивительно, мечница исполняет второстепенную роль в присмотре) и запихнул в рот едва ли не половину блюда.

Вместо ответа Рей молча закатила глаза и, усевшись на скамью в соседнем ряду, задумалась. Может, попробовать посоветоваться насчет Сумеречья с этим ворчуном? С Нароной откровенничать не вариант – та, как только прознает о секретах объекта охраны, тут же начальству доложит.

Спустя несколько минут Эрнетт поставил перед опекаемой тарелку с приготовленным завтраком и сел с противоположной стороны.

– Слушай, у меня вопрос.

– Чего тебе? – угрюмо отозвался ключник.

После долгой заминки Рей, взвесив «за» и «против», наконец произнесла:

– Ты кроме омлета и запеканки ничего готовить не умеешь? Каждый день одно и то же. А у меня растущий организм, между прочим.

Что может знать ключник в запое? Только время зря потрачу. К тому же, ему тоже нельзя доверять.

Явно расстроенный нелестным отзывом незадачливый кулинар злобно огрызнулся:

– Здесь тебе не ресторан, а я не шеф-повар.

– Да, не похож, – спокойно согласилась Рей, мысленно воздав собеседнику за здравую самооценку.

Такая бесстрастная реакция как обычно привела Эрнетта в недружелюбное состояние, но для отыскания новой претензии ему понадобилось немало времени.

– И сколько раз повторять, обращайся ко мне на «вы».

Но Рей сделала вид, что пропустила замечание мимо ушей, и покивала с оценивающим видом.

– В прическе все дело, в прическе. Она тебя не облагораживает. Попробуй причесаться, должно помочь.

Очевидно не прельстившись советом, Эрнетт раздраженно фыркнул, а Рей уткнулась в тарелку и, поглощая двадцать восьмой по счету омлет, отдала должное приправам и специям, разбавлявшим однообразное меню. Слава приправам! Слава специям! Воздвигнуть им памятник!

Наблюдавший за клиенткой омлетный маньяк, к счастью (для себя), не слышал беззвучные восхваления вкусовым добавкам и чуть погодя ленивато поинтересовался:

– Что, Нарона наконец заказанный плащ принесла?

– Как видишь, – кивнула Рей. – Круто смотрится, да?

Темно-шоколадные глаза без интереса оглядели алый наряд свободного кроя с капюшоном.

– Не знаю, по мне так слишком не женственно, – пробурчал Эрнетт.

На данную оценку у Рей быстро нашлась эффектная контрреплика:

– Ну, тогда все в порядке. Если человек без вкуса не оценил твою одежду, значит, можно не волноваться, это принцип от обратного, – фырканье было оставлено без внимания. – Недоступный красный цвет, как долго я тебя ждала! Я теперь прямо как Квартлер…

Из-за восхищений своим первым в жизни не серым одеянием Рей поздно осознала, что ляпнула словечко нездешнего происхождения. Наказание в виде неодобрительного взгляда настигло ее в то же мгновение.

– Обучение начнется через три дня, а ты еще допускаешь глупые ошибки. Будь внимательнее.

Вот ведь нашли кого посвятить в мои тайны, ворчливого пьяницу! Где ты, логика?

– Да, да. Просто фидемские изверги так надо мной измывались, что до сих пор в голове каша. Сама себя иногда не понимаю.

С горемычным вздохом, отчетливо говорившем: «И что с ней делать?», Эрнетт покачал головой, а затем едко заметил:

– У тебя потеря памяти, а не рассудка.

– Одно другому не мешает, – задумчиво протянула Рей, отметив про себя: «Потеря рассудка, да? Она как раз маячит на моем горизонте».

К странным выражениям подопечной работник Академии уже привык, поэтому не придал комментарию значения.

– Я бы на твоем месте сбавил спесь. Здесь с тобой церемониться не будут.

Без двух суток студентка Сифесты мрачно усмехнулась и назидательно («Вообще-то должно быть наоборот!» – мысленный крик, раздавшийся неподалеку) изрекла:

– Если сбавлю спесь, то меня точно сожрут. Беженка с враждебной территории – первое время я определенно буду в центре внимания. Затаиться не поможет, все равно без стычек не обойдется.

На мужском лице промелькнуло удивление, но всего на миг.

– Не доставляй Императору проблем.

– Это уже не от меня зависит, благодарю за пищу, – монотонно произнесла Рей и поспешно ретировалась.

С непроницаемым выражением в глазах ключник тяжело вздохнул удаляющейся фигуре вслед.

Позависав в библиотеке несколько часов, Рей отправилась на разминочную прогулку по окрестностям второго этажа Сифесты, где принялась неспешно осматривать застекленные стеллажи с золотыми кубками, грамотами и изображениями молодых людей, видимо отличившихся учеников. Внезапно ее внимание привлек отдельно стоящий стеллаж, разительно выделяющийся среди остальных. Внутри него на картине красовался добродушно улыбающийся во весь рот парень со светлыми волосами. Вокруг портрета висели ленты, а на медной табличке значилось: «Лучший выпускник Сифесты, гордость Академии – Джереон Лагналирос». Судя по количеству наград, теснившихся на полках, брат Джебберта талантами не обделен.

Даже члены имперской семьи обучаются в Сифесте? Я-то думала, Император нанимает им каких-нибудь суперэлитных учителей… Стоп, тогда получается и Джебберт тоже?! Так вот что означало это его «увидимся через месяц».

По возвращении в библиотеку Рей вспомнила, что так и не разобралась в семейном древе имперского рода. Побродив по круговым лабиринтам книжных рядов, она наконец отыскала подходящий раздел, взвалила на себя гору книг, газет и журналов, и, с кряхтением добравшись до столика, приступила к делу.

Итак, как уже известно, современный император Реллума – Клодет Лагналирос. Династия или, точнее, род Лагналирос правит уже множество поколений. Поскольку практически все в этом роду владели эсализацией огня, ее в народе кличут императорской.

Предыдущего главу Реллума – отца теперешнего – звали Таорон Лагналирос. Этот Император снискал неоднозначную славу. Одни считали его жестоким тираном, другие уважали и вместо жестокости и тирании видели железную волю, стойкость и решительность. Таорон принимал суровые меры по отношению к иноземным врагам, преступникам и жителям нижней зоны. Если в подземном поселении вспыхивал бунт, не щадили никого, даже не участвующих в восстании непосредственно. Крайне безжалостно обходились со зверолюдами, пребывающими в рабстве. Однако именно при монархе-тиране военные силы Реллума достигли небывалого могущества, снизился уровень преступности, а правительственные круга стали как никогда сплоченными. Единственной слабостью жесткого правителя являлась его избранница – Аластра Лагналирос. Лишь эта женщина могла усмирить гнев своего импульсивного супруга.

Потомство Таорона и Аластры составляет четверо имен – Октиан, Уиллард, Клодет и Норинда. Октиана Лагналироса – старшего из наследников – уже двадцать два года как нет в живых. Будучи несогласным с существовавшей политикой, он возглавил восстание из жильцов подземной зоны, арконов, кхумов и зверолюдов, собираясь создать собственную независимую торию, но был побежден и казнен лично отцом. Супругу предателя – Тамию Найтергенн – и его дочь – Рурику Найтергенн – оставили в Имперском дворе при условии, что последняя добьется успехов после выпуска из Сифесты. Тамия спустя три года соблюдения траура вышла замуж за Ланзо Найтергенн, у них родился сын – Хордан Найтергенн. Илетта Лагналирос – жена второго по счету Принца – Уилларда Лагналироса, Макиса Лагналирос и Марок Лагналирос – их дети. Самая младшая из наследной четверки – Норинда – с раннего детства сильно болела. О ней и ее суженом, Фрейзере Ириконе, сложена уйма любовных историй. Согласно одной из них, Фрейзер ради поиска редкого снадобья для своей любимой объездил весь свет. Благодаря этому лекарству у парочки родилось долгожданное дитя – Веста Ирикон.

При смене власти в Реллуме действует правило – престол занимает сильнейший. Когда умер Таорон, кандидатуру Клодета Лагналироса, обладавшего наибольшим уровнем саарсы и довольно благородным нравом, как следующего главу тории никто не оспорил. В первые годы правления он придерживался старых порядков и не проводил особо крупных перестроек, но затем вдруг начал принимать законы, смягчающие положение преступников и рабов. Многие считали, что это произошло из-за влияния возлюбленной новоявленного Императора – Анжель Лагналирос, которую боготворили за ангельски милосердный характер. Однако после родов, в результате которых на свет появился Джереон Лагналирос, любимица народа ослабела здоровьем и спустя семь лет скончалась. Для безутешного вдовца потеря стала страшным ударом. Под давлением чиновников несчастный вновь женился. Второй брак ознаменовался рождением Джебберта Лагналироса. Мать Джебберта – Зарсию Лагналирос – невзлюбили из-за пристрастия к изучению обратной эсенции (запретной эсенции, которую человек может использовать за счет своей души). Спустя восемь лет после заключения брачного союза Клодет провозгласил о проведении грандиозной реформы. Во-первых, планировался ряд мероприятий по переселению жителей нижней зоны и уравнению их в правах с надземными гражданами. Во-вторых, отменялась смертная казнь преступников. Решение вызвало небывалое возмущение как у населения (верхней зоны, естественно), так и у чиновников, но реформатор оставался непреклонен. Только вот его намерения так и не осуществились. В день, предшествующий реализации имперского указа, день годовщины смерти Анжель, произошло убийство Зарсии. Зловещая ирония судьбы. Окончательно сломленный духом Клодет отложил реформирование на неопределенный срок, который длится по сей день.

– По сей день, – задумчиво повторила Рей.

Надо же, а у Императора непростая биография. Неудивительно, что он такой апатичный… Любопытно, о смерти этой Зарсии вообще ничего не сказано, может, посмотреть еще?

В поисках информации Рей перерыла кучу книг, пролистала биографические журналы, сводки событий и… ничего. Никаких подробностей. Кто и как свершил преступление история умалчивает. Что довольно странно – как можно скрывать информацию о смерти столь значимой персоны?

Зато противоречивых статей о личной характеристике Зарсии Лагналирос пруд пруди. И в основном все негативные. Но один известный член профессорских кругов пошел против толпы.

– «Людям свойственно делить все вещи на черное зло и белое добро. Обратная эсенция – крайне сложное и неизученное явление. Однако ее без лишних колебаний занесли в категорию зла. Туда же попадает любой, кто смеет сомневаться в признанных установках. Любой, кто желает открыть истину, кто осмеливается задавать вопросы. Зарсиа Лагналирос стала жертвой человеческих стереотипов и предрассудков. Демоница, злодейка, поклоняющаяся проклятой эсенции – так говорит весь Реллум. Однако, по моему мнению, если женщина, обладающая выдающимся умом и твердыми убеждениями, является злодейкой, зло не кажется уже таким злым. Злодейка, не сотворившая злодеяний – в какую же категорию нравственности она входит, белую или черную?». Злодейка, не сотворившая злодеяний, да? Как прозаично.

Взглянув на имя автора провокационной статьи, Рей изумленно приподняла брови. «Профессор Делисса Гронбелл» – гласила подпись в конце публикации.

– Профессор жжет.

На этом семейное древо рода Лагналирос не заканчивается. В Имперуме проживает также семейство Форфентрол – Лакелия Форфентрол, сестра покойной Анжель Лагналирос, ее муж – Граем Форфентрол, и их сын – Реннет Форфентрол.

При взгляде на третье имя Рей раздраженно цокнула языком.

Последние и самые пожилые обитатели Имперума – сестра Таорона – Вивена Лагналирос и ее супруг – Гиливан Лагналирос (почему у него тоже имперская фамилия не совсем понятно).

– На сегодня хватит, – объявила Рей и удовлетворенно захлопнула книгу.

*

Следующим утром к дуэту завтракающих присоединился третий субъект, обычно воздерживающийся от совместных трапез. За столом висело молчание, прерываемое звоном ножей и вилок. Устав от «веселенькой» атмосферы, одна из участников компании оживленно поинтересовалась у соседки:

– Нарона, как думаешь, ты бы смогла уделать Эрнетта в кулинарном поединке?

Надзиратель номер один удрученно вздохнул с видом «Как же она меня достала». Его коллега, всерьез призадумавшись, невозмутимо ответила:

– Сомневаюсь, леди Сайлорс. Мои познания в готовке весьма ограничены.

«Лед мертвого безмолвия пробит, двигаемся дальше» – мысленно провозгласила Рей и продолжила наступательные действия:

– Ммм, ясненько. Эй, Эрнетт, у меня есть вопрос.

Глаза с темным шоколадным раскрасом подозрительно прищурились, явно ожидая подвоха (вполне обоснованно).

– Если опять про мою готовку…

Жаждущая заполнить пробелы в своем информационном архиве, а заодно утолить любопытство Рей нетерпеливо махнула рукой.

– Нет, нет, не боись, я про другое. Вчера я изучала членов имперской семьи, и кое-что мне показалось странным. Почему-то об убийстве Зарсии Лагналирос сведений ноль и даже меньше. В чем подвох?

Мужской лик внезапно исказился, будто от боли. Рука, держащая вилку, повисла в воздухе. Эрнетт замер, уставившись в одну точку, но это продлилось недолго – через несколько секунд он очнулся и пробурчал:

– Понятия не имею. Я тебе не справочник.

«Не шеф-повар, не справочник, никакого от тебя толку» – хотела подколоть Рей, но благоразумно промолчала. Непробиваемая Нарона, однако, не прониклась болезненной реакцией ключника и пропечатала без капли жалости:

– Что за бесполезный человек.

Виновница сей неловкой ситуации чувствовала легкое неудобство за свой вопрос, но в голове у нее пронеслась мысль иного кроя: «Действительно бесполезный».

Не изменяя своему распорядку, Рей весь день просидела за книгами. От чтения научных трактатов об эсенции ее отвлек шум. У окна обнаружилось, что источником звуков служил барабанящий по стеклу ливень. Погода снаружи разошлась не на шутку – в сумеречном небе громоздились тучи, а ветки деревьев гнулись под сносящими ураганными порывами.

После оценивания масштабов буйства крышесносного (в буквальном смысле) действа Рей решила не вылезать наружу. Обычно, как только начинался дождь, она выбегала из стен Академии и кружилась, подставляя лицо под освежающие капли. В Новерре-то такого удовольствия не представлялось (там погодные условия вообще не подвергались изменению), вот и наверстывала упущенное. Но сейчас дождик уж чересчур освежающий.

Увлекшись наблюдением за водными кляксами, растекающимися по стеклянной глади, Рей не заметила, как рядом бесшумно появился силуэт, облаченный в черное одеяние.

– Леди Сайлорс, вы пропустили свой обед.

От взорвавшего беззвучие женского голоса у окликнутой сердце остановилось, перекрутилось через себя раз десять и возмущенно проорало: «Какого хрена?!»

– Твою ж! Елки моталки, меня чуть кондратий не хватил!

Даже я, как истинный любитель наводить страх, не настолько жестока!

Преисполненная раскаяния Нарона, у которой получалось пугать против своей воли (врожденный талант, не иначе), опустилась в извиняющемся поклоне.

– Прошу прощения, леди Сайлорс.

– Да ничего, проехали.

По немигающему взору, где застыл немой знак вопроса, Рей уловила намек, перемотала хронологический порядок и наконец сообразила в чем дело.

– А, обед. Его запеканки в меня больше не лезут, желудок занес это блюдо в черный список, – из говорящей невольно исторгся мечтательный вздох. – Мяса бы с картошечкой.

Пепельные глаза мгновенно просияли решительным огоньком.

– Поняла, – отчеканила Нарона. – Будет исполнено.

Пребывание в съестных грезах вызвало у Рей легкое торможение в переваривании происходящего, поэтому она отреагировала запоздало. Хотя и в противном случае остановить одну исполнительную особу навряд ли бы удалось.

– Нет, подожди, я это не всерьез, я же просто…

Но мечницы уже и след простыл.

– Пошутила.

И куда эту ненормальную понесло на ночь глядя еще и в ливень? Неужели ей настолько нужно втереться ко мне в доверие?

Возвращаться к книгам Рей как-то совсем не хотелось. Бросив унылый взгляд на бешеные пляски непогоды, она поплелась в свою комнату.

Там поджидал сюрприз – окно почему-то было открыто настежь. Гонимое ветром, оно то захлопывалось, то растворялось, и так туда-обратно. От прежнего тепла не осталось ни градуса – неслабое проветривание помещения, однако.

– Блеск, – оценила хозяйка, поежившись.

После безуспешной схватки с непослушной оконной створкой стало предельно ясно – что-то там сломалось.

– Закрывайся уже, – велела Рей и изо всех сил надавила руками на сопротивляющуюся поверхность.

Будто насмехаясь над бесполезными потугами, мощный воздушный шквал набросился на стеклянную стенку. Сражавшуюся вместе с объектом сражения отбросило назад. Последующие события развернулись стремительно – задетая фарфоровая ваза слетела с полки, а фигура в красном поскользнулась о мокрый пол и, исполнив эпичное сальто, спланировала вниз. Локоть упавшей пронзила острая боль – в него вонзился кусок разбившегося сосуда. В этот момент щелкнула дверная ручка, впуская незваного вторженца, который, ворвавшись внутрь, взволнованно прокричал:

– Что стряслось?!

– Сам не видишь? – спокойно спросила Рей и показала травмированную конечность. – Развлекаюсь тут, вон осколки в себя втыкаю.

Не вникнувший в иронию ключник изумленно вытаращился. Злодейка Новерры закатила глаза, но все же соизволила выложить подробности:

– Что, два плюс два сложить не можешь? Окно не закрывалось, ваза не устояла, я поскользнулась и – привет, осколок.

– Тц, – укоризненно нахмурился Эрнетт. – Одни проблемы от тебя.

С каменной миной Рей резко вытащила застрявший в теле инородный предмет. Из рваной трещины хлынула кровь. Не изменившись в лице, инициатор собственной кровопотери с пугающим любопытством наблюдала, как пол заливает бордовая жидкость.

– Оу, не ожидала.

Зрелище ввергло бедного Эрнетта в шок, но, справившись с оцепенением, он молниеносно наклонился и с чувством проорал:

– Ты чего творишь?! Совсем ненормальная?!

– А что, мне его там надо было оставить? Думаю, так было бы слегка неудобно, я эту руку под подушку подкладываю, – не то шутя, не то серьезно сообщила Рей.

Вцепившись железной хваткой в подопечную, Эрнетт внимательно осмотрел порез, после чего скомандовал непреклонным тоном:

– Пошли ко мне, нужно продезинфицировать.

Навещать подземную обитель Рей не особо горела желанием, но здравый смысл и некоторые познания в необходимости оказания первой медицинской помощи, а также вероятные последствия неоказания этой помощи (кровопотеря/заражение = вероятность летального исхода) убедили ее согласиться. Однако по прибытии в пункт назначения опасения еще большего впадения в депрессию не сбылись – подвальная каморка, в отличие от обстановки наверху, не поддалась воздействию внешних факторов ненастья вроде завываний шторма или ударов ливневых снарядов и сохранила первозданный, теперь даже кажущийся уютным, вид.

Пока пациентка ждала, усевшись на кривом стуле, скрипевшем от малейших движений, хозяин подвальной обители, извергая проклятия, рылся в шкафу.

– Вот демона отродье, где эта гребаная аптечка?!

Спустя пару минут Эрнетт с победоносным «Ага!» вытащил белую коробку, напоминающую чемоданчик. Рей скривилась, когда к рассеченному месту приложили смоченную вату – как будто огнем обдали.

– Что, больно? – спросил вынужденный лекарь («Мне даже за это не доплатят!» – мысленное восклицание), отмечая едва заметное изменение в мимике на обычно равнодушной маске пострадавшей.

У Рей нервно дернулась бровь.

– Нет, блин, приятно! Просто непередаваемые ощущения, может, на себе испытаешь? Там еще куча осколков валяется, бери – не хочу.

Обычно не спускающий никому резких высказываний в свой адрес Эрнетт отреагировал невероятным образом – выдохнул с облегчением! – и аккуратно возобновил обработку дезинфицирующим средством.

– Хорошо. А то я подумал, что ты боли не чувствуешь от шока.

С мысленным комментарием «Заболел? Климатические сбои повлияли? Чудеса?» Рей ядовито съязвила:

– Меня пробрало, можешь не волноваться,

Конечно же, болевая сенсорная система жертвы стекловтыкательной терапии работала исправно. Ей просто не хотелось показывать свою слабость. Или вести себя так, как этого от нее ожидают. Назло. Или еще по какой-то причине. Короче, она сама не в курсе.

– Вот не могла еще день подождать, прежде чем калечиться? – ворчал Эрнетт, наматывая бинт. – Тогда Доктор Блавейт тебя бы мигом подлатала, и царапины бы не осталось.

– Эсализация восстановления? – предположила Рей.

Познания опекаемой сначала удивили ключника, но затем разгадку ему подкинул факт каждодневной пропажи той в библиотечных чертогах (внутренний крик ужаса: «Я бы не выдержал подобных пыток!!»).

– В точку. Смотрю, ты уже освоилась?

Ответный взгляд Рей, которая прочитала выражение в шоколадных глазах: «А мне понравилось, я с книгами больше схожусь чем с живыми существами».

– Ну, светскую беседу теперь сумею поддержать.

Пауза молчания. Как-то странно замявшись, Эрнетт с напускной небрежностью проговорил:

– Я не о том. Как ты, ну, в целом?

– В целом, на данный момент я чувствую себя не особо целой, – отшутилась Рей, намекая на свое боевое ранение, но, заметив беспокойство надзирателя, добавила уже серьезно. – Ну, как сказать. Иногда сомневаюсь, что все происходит на самом деле. А вдруг это созданный каким-нибудь аппаратом воображаемый мир, навязанный моему сознанию? Вдруг мое тело в реальности сейчас лежит в капсуле в Министерстве исследований? Даже такие бредовые мысли порой лезут в голову. Да уж, недалеко от сумасшествия, еще и эти странные недосны…

– Что за недосны?

Осознание лишнего словоизлияния снова настигло Рей слишком поздно. День сегодня такой невезучий или у нее вместе с кровью последние мозги вытекли?

– Да ничего такого, забей.

Лик работника Академии, явно не поверившего отмазке, посуровел.

– Что. За. Недосны. Выкладывай, живо.

Приказной тон давал понять, что от ответа не отвертеться. Эрнетт хмуро, но внимательно слушал рассказ о Сумеречье, а с наступлением тишины угрюмо спросил:

– Кто еще знает?

В который раз Рей прокляла свою неконтролируемую болтливость. Это все чертово окно виновато, гори оно синим пламенем! (Негодующий возглас несчастного окна: «А я-то тут при чем?!»)

– Никто. А, нет, Джебберт в курсе. Но он мне не поверил.

Одна из хмурых складок на эрнеттском лбу распрямилась.

– Ясно. Больше пока никому не рассказывай.

Сказать, что Рей, чье сознание уже нарисовало неотвратимую картину решеток психбольницы, удивилась, значит ничего не сказать. Слуховые галлюцинации или окончательно поехавший рассудок – причина, не иначе.

– Ты что, не собираешься докладывать об этом Императору или Канцлеру?

Сложив медицинские инструменты обратно, Эрнетт запихнул аптечку в шкаф и пробурчал, не оборачиваясь:

– Зачем зря волновать их? Для начала, выясним, что это такое, а там посмотрим.

Пораженная Рей молчала, растерянно хлопая ресницами. Несмотря на недружелюбные слова, надсмотрщик явно помогал ей. Кажется, он не так уж плох.

– Хорошо. Тогда надеюсь на ваше сотрудничество.

Теперь уже пораженный Эрнетт развернулся и вытаращил глаза.

– Ты что, сейчас ко мне на «вы» обратилась?

В защиту последних остатков гордости, которой был нанесен критический урон, Рей придала себе абсолютно непоколебимый вид.

– Сам же, кхм, в смысле, сами же просили так обращаться. Я всего лишь расплачиваюсь за бесплатное лечение. Не люблю быть в долгу.

Никогда еще фирменное ключниковское фырканье не выражало столько довольства. Скрыв счастливую физиономию, Эрнетт на полной скорости поскакал к выходу и, перед тем как исчезнуть за занавеской, с деланым безразличием бросил:

Давай лучше, как раньше. Меня раздражает, когда мне выкают.

Благо Рей располагалась на стуле, иначе точно бы на полу растянулась.

– Эй, – прокричала она, бросаясь вдогонку. – То на вы, то на ты, определиться, что ли, не можешь?!

Отклика не последовало, и Злодейка Новерры с хмыканьем устремилась вверх по лестнице. Ее надежда уединиться с самой собой никак не воплощалась, словно ступавший рядом специально избирал тот же курс. Через какое-то время совместной дороги подозрение подтвердилось – спутник уверенно топал прямиком в зону недавней аварии. Благоразумная идея отложить уборку и починку на завтра была им отвергнута.

Обстановка в комнате не изменилась – окно все также раскачивалось, а на глянцевом полу виднелись части почившей вазы и кровяные лужицы. Прибывшие обреченно оглядели нерадостную картину и принялись наводить чистоту.

Когда с работой было покончено, Эрнетт взялся за ремонт, но борьба с ломящимся ветром не приносила результатов. Рей, наблюдая за представлением с мягкого лежбища, периодически предлагала сдаться, на что раздавалось упрямое пыхтение. Очередную «подбадривающую» фразу перебил третий голос, принадлежавший забытой всеми особе:

– Леди Сайлорс, вот вы где.

Обе головы повернулись в сторону источника звука. На пороге стояла вымокшая до нитки фигура в темном облачении. При взгляде на перебинтованную руку пепельные глаза имперской служащей изумленно округлились. В мгновение ока она переместилась к кровати, оставляя за собой водянистые следы.

– Леди Сайлорс, что с вами произошло?!

Вечно хладнокровная «жуткая особа» повысила громкость, чуть не перейдя на крик? Сей эпизод скорее обескураживает, чем льстит, однако отчетливо ощутимые понурые волны раскаяния не позволили Рей долго зависать в прострации.

– Да пустяки. Просто царапина, не заморачивайся. Эрнетт проявил лечащие навыки, а теперь вон мастера ремонтных дел из себя строит. Можешь на него вообще всю работу скинуть, кажется, он будет только рад.

Красноречивое фырканье доступно выразило протест. Видимо, в доказательство своего героизма или в отместку за утренний эпизод ремонтник не удержался от язвительного замечания:

– И кто теперь бесполезный?

Нарона, пропустив колкость мимо ушей, опустилась на одно колено, понурилась и с отчаянием произнесла:

– Мне нет прощения, леди Сайлорс. Я приму любое наказание.

«Какой, однако, запущенный случай или достойная премии актерская игра, что-то одно точно имеет место быть» – этот мысленно подведенный итог Рей, разумеется, не стала обращать во всеуслышание, а поспешила опустить занавес развернувшейся драме.

– Если кто и виноват, то дурацкое окно, его и стоит наказывать, – крик обвиняемого – «Да почему опять я?!» – был всеми дружно проигнорирован. – Так что не убивайся зря. Лучше переоденься, а то прост… Зальешь тут все, мы только что прибрались.

– Поняла, леди Сайлорс, будет исполнено, – отчеканила Нарона и вскочила на ноги. – Я занесла покупки в столовую, сейчас вам принесу.

– Я и сама могу…

Вжух – мечница метеором вылетела из помещения.

– Забрать.

Уставший от поединка Эрнетт со злостью стукнул кулаком и, посверлив противника тяжелым взором, обратился к подопечной:

– Она что, правда за едой ходила? Ты ее в такую бурю отправила? Бессердечная.

– Вообще-то, – выпалила Рей и осеклась. – А что такого? Захотела и приказала, какая-то проблема?

Вместо ответа ключник как-то странно прищурился, а после продолжил починку. Не прошло и пяти минут, как добытчица съестного, переодетая и обсушенная, вернулась, неся две гигантские тарелки. На одной громоздились аппетитные куски жареного мяса, на другой лежали сваренные клубни картофеля. Рей придвинула низкий столик к кровати и велела решительным тоном:

– Клади сюда и падай, я одна это не съем. Эрнетт, ты тоже давай присоединяйся.

Уговаривать мужчину не пришлось – через секунду он уже приставил к столику стул и приземлился на него, жадно поглядывая на угощение. А вот его добросовестная (нет, неверное описание – черезчурсовестная, или маниакальносовестная, в общем, что-то в этом роде) коллега, конечно же, начала сопротивляться:

– Как я могу, леди Сайлорс…

– Ой, не занудь и ешь, – перебила Рей. – Считай это своим наказанием.

Самопровозглашенная провинившаяся, проведя внутреннюю битву между долгом и самобичеванием, в итоге подчинилась. Карательница же преспокойно откусила стейк и зажмурилась от удовольствия – вот оно, счастье.

– Недурно, – оценил Эрнетт, проглотив три мясных куска.

Осторожно, будто опасаясь, Нарона съела картофелину и сокрушенно выдавила:

– И все же, моему проступку нет оправдания. А ведь вы пытались меня остановить, леди Сайлорс, я должна была вас послушать.

Приглушенное хихиканье другого надзирателя напомнило Рей о ее произнесенных недавно несколько нечестных словах… ладно, совсем нечестных, но злодеям полагаться поступать по-злодейски, на кону имидж!

– Да ничего я не пыталась…

Но поток кающихся излияний подчиненной Императора уже было не остановить.

– Не стоит меня жалеть, леди Сайлорс! Вы же сказали, что не всерьез и просили подождать. Хоть я и услышала, посмела не подчиниться. Впредь подобного не случится.

Ключниковский смех набрал в децибелах и превратился в заливистый хохот. Вперемешку с ним с губ весельчака донеслось что-то неразборчивое, но похожее на «Приказала, да? Вот умора!». Рей внимала чужую потеху с каменной миной, хотя чуть подергивающийся глаз свидетельствовал о возможной нервозности. Ее разум производил поиск подходящего реагирования – убить? Покалечить? Или сначала второе, а потом первое? Но в конце концов, игнорирование показалось ей лучшим выбором. Зачем пачкать руки, а заодно свое отполированное жилище?

– Зато благодаря сему инциденту мы можем насладиться такой вкуснотищей. Так что не загоняйся.

Общими усилиями опустошив тарелки, троица еще немного поболтала, после чего один из них с многострадальческой миной возвратился к ремонту. Пока он упорно что-то подкручивал и затягивал, вторая надзирательница рассказывала о своих похождениях в поисках самых вкусных и отборных мясных деликатесов. Наконец раздался торжествующий вопль.

– Готово! – объявил Эрнетт и с силой захлопнул ненавистное окно.

– Поздравляю, мистер Валлертон, сегодня вы преуспели, – с уважением признала Нарона, поднимаясь с кровати.

Мужское лицо озарилось злорадственно-ликующим сиянием.

– Хах, наконец-то ты это приз…

На полуслове говорящий вдруг смешно сморщил нос и оглушительно чихнул.

– Это не к добру, – мрачно прокомментировала Рей.

Предсказание сбылось уже на утро следующего дня. В то время как птички весело напевали песенки, а солнышко вставало с горизонта, пробуждая заспанные улицы и разгоняя остатки ночного присутствия, в мрачной подземной обители развернулась следующая картина: слегший с простудой мастер на все руки лежал в постели, а две гостьи тупо глядели на него с немым вопросом: «И что делать?».

Благо Эрнетт имел некие познания в области лечения и принял на себя роль главнокомандующего. В итоге Нарона, следуя продиктованной инструкции, сообразила холодный компресс и приготовила несложный травяной отвар (ну как приготовила, залила готовую смесь кипятком, кажется, кто-то не верит в способности других!). Рей, со скрещенными руками наблюдавшая неподалеку, протяжно вздохнула.

– Ты даже под дождь не попал и уже стух. Где твоя закалка?

– Это все из-за проклятого окна, – просипел ключник, отпив из чашки.

Реакция бедного окна: «Вы издеваетесь?».

Ответственная имперская служащая в это время как заправский солдат ждала дальнейших распоряжений, но так и не дождалась, поэтому выступила с инициативой:

– Что делать дальше?

– Оставьте меня в покое, – простонал Эрнетт, накрываясь одеялом. – Само пройдет.

Вопросительный взгляд помощницы номер один: «Оставить его или валить?». Решительный взгляд помощницы номер два: «Сам оклемается… то есть, не будем тревожить больного, леди Сайлорс». Единодушные взгляды двух зрительных собеседниц: «На том и порешили».

Удовлетворенный своей великой щедростью помогающий (а это точно так?!) дуэт дружно ретировался.

– Вы постарались на славу, леди Сайлорс, – похвалила Нарона, поднимаясь по ступенькам. – Уверена, мистер Валлертон скоро поправится.

– Ему бы каши какой-нибудь поесть или супчика, чтобы побыстрее оклемался и возвращался к своим обязанностям. Готовить то больше некому…

Поразившись собственным словам, Рей резко затормозила – ее разум осознал кое-какое жизненно важное обстоятельство. Обстоятельство, призывающее к срочному рассмотрению и решению. Нет, требуется составить план, принять срочные меры, предпринять хоть что-нибудь, что спасет эту безнадежную ситуацию!!

Чувствуя рядом мощно распространяющиеся волны негатива, Нарона слегка насторожилась.

– Что-то не так, леди Сайлорс?

С максимально отрешенным выражением Рей, наполовину витающая в астрале (ибо не в силах принять суровую реальность), протянула:

– Ну, как сказать. Насколько сильны твои познания в готовке? По десятибалльной шкале среднего уровня?

– Пожалуй, семь из десяти. А что случи… Оу.

До подчиненной Императора наконец-таки дошло – грядет участь голодных страданий! Депрессивные волны удвоились, слившись в единую пучину мрака. Рей сильно пожалела, что за все дни пребывания в Академии так и не удосужилась освоить азы кулинарного мастерства.

– Ладно, не дрейфь, семь из десяти очень даже неплохо. Погнали в столовую, что-нибудь да сообразим. Нужно же заботиться о хворых, ха-ха-ха…

Однако оптимистичный настрой Рей не оправдался. Будучи владельцем нулевого опыта готовки (Советники Сайлорс как-то не удосужились ее поднатаскать в этой сфере) она сразу же записалась в подручный состав и помогала чем могла, в точности выполняя указания, но в итоге то, что должно было получиться кашей, напоминало скорее клокочущую массу, доставленную прямиком из ада. От смеси пепельной расцветки исходил странный дым, а специфичный запах резко ударял по обонянию.

– Что-то определенно пошло не так, – вынесла вердикт Рей, оценивающе разглядывая результат трудов.

– Внешний вид блюда не так важен, главное – вкус и питательная полезность, – с невозмутимым видом отчеканила Нарона, будто все так и планировала.

В нашем случае я сомневаюсь насчет как первого, так и второго. Но это уже пусть больной проверяет, из-за него столько продуктов перевели.

Когда незадачливые поварихи спустились в подвал, то застали хозяина поднимающимся с постели.

– Куда намылился? – прикрикнула Рей. – Ложись обратно. Выглядишь все еще хреново. Ешь свою кашу.

Обладающий неплохой интуицией (особенно в моменты, грозящие смертью) Эрнетт с подозрением уставился на предоставленную тарелку, затем – на бесстрастные мины «хозяюшек», и снова туда-сюда, после чего ткнул в не внушающее доверия месиво ложкой и настороженно уточнил:

– Это точно съедобно?

Пожалуй, правду с плеча рубить не стоит, но и предупредить будет не лишним.

– Вероятность – три из десяти, – оповестила Рей, мысленно подметив: «Предупрежден значит вооружен. Если что, это несчастный случай, а вовсе не убийство по неосторожности».

– Вероятность чего? – не понял ключник.

– Того, что не съедобно.

Не желая показаться трусом, Эрнетт осторожно зачерпнул и попробовал. В следующую секунду его лицо искривилось, а глаза полезли из орбит.

– Вы меня убить хотите?! – проорал он, отплевываясь.

Не радужный поворот стал для Нароны полной неожиданностью (хотя разве возможно соорудить такую жуткую стряпню непреднамеренно?!).

– Странно, а ведь я точно следовала рецепту.

Несчастный пациент, чей болезненный облик приобрел еще более малопривлекательные черты, схватившись за светлые лохмотья, прокричал:

– Это какой-то демонский рецепт, что ли?! – и, прищурившись, гневно спросил. – Ты это специально, да?

– Рецепт из поваренной книги для новичков, – спокойно ответила Нарона и как-то двусмысленно добавила. – Не нужно судить по себе и видеть в других людях мошеннические помыслы.

Переговаривающиеся перешли на уединенный зрительный диалог, по всей видимости, для выяснения каких-то личных дел. Оставшаяся за бортом Рей терпеливо ожидала завершения разборок, но когда наскучило окончательно, нарушила тишину оптимистичным (смотря для кого) выводом:

– Так, для больного еда готова, – и, сделав вид, что не заметила возмущенный взгляд, обратилась к напарнице по беде под названием «Голод». – А мы с тобой что будем есть?

Задумавшись над дилеммой, Нарона сосредоточенно сдвинула брови.

– Может быть, запеканку? Если мистеру Валлертону она была по силам, то и мы справимся.

«Ну уж нет, не хочу быть убитой запеканкой!!» – этот душепроникновенный крик Рей проглотила усилием воли и заменила на фразу более умеренного стиля:

– Давай ты лучше что-нибудь прикупишь?

Несмотря на здравость идеи, Нарона безапелляционно отрезала:

– Я не могу оставить вас одну, леди Сайлорс. Особенно когда мистер Валлертон в таком состоянии, – беззвучный упрек «Я в таком состоянии из-за тебя!» не был принят во внимание. – Вдруг что-то случится?

Что-то случится, если мы съедим это кашеподобное средство массового поражения, и это что-то будет со смертельным исходом.

– Тогда пошли вместе.

– Нет, простите, леди Сайлорс, это слишком рискованно, – внезапно лицо имперской служащей просветлело. – Придумала.

В воздухе образовалась закрученная черно-сиреневая субстанция, и в следующий миг пространственная эсентка исчезла вместе с ней.

А что, и так можно было?!

– Мне казалось, ей разрешили использовать эсенцию только в экстренных случаях.

– Этот случай самый что ни на есть экстренный, – буркнул Эрнетт, с ужасом поглядывая на булькающую псевдокашу.

Через пару минут Нарона снова стояла в комнате, держа в руках спасительные кульки с едой. Ужинавшие мысленно воздали должное полезной эсализации перемещения.

Трапеза подошла к концу, и Рей, оставив надзирательницу присматривать за хворым коллегой, решила наведаться в библиотеку и на всякий случай повторить важные основы нового мира.

Повторение – мать учения. Пхах, Марго Перрен наверняка бы одобрила.

Дефектов в знаниях не обнаружилось, и она, с задумчивостью смотря на отбрасываемые свечой тени, подрагивающие на полках книг, почувствовала, как волнение испаряется и в то же время заменяется каким-то странным чувством, порожденным принятием кажущейся ранее безумной реальности. Только теперь осознание достигло полной степени – все это происходит с ней взаправду, по-настоящему. Что же будет дальше? Проблемы и, как следствие, нервное напряжение и головная боль. Все вместе и в больших дозах. Определенно.

По возвращении в подвальную комнату ожидало неожиданно умилительное зрелище: сидящая в углу девушка, облокотившись головой на спинку стула, мирно сопела. Ее безмятежный и расслабленный лик сильно отличался от привычного серьезного выражения. Рей на цыпочках прошлась вперед и взяла с дивана плед.

– Что, не спится? – раздался шепот с кровати.

Второй спящий оказался совсем не спящим. Злодейка Новерры, уже свершившая укрывательное действие, резко отскочила от стула, как будто ее застукали за чем-то преступным и прошептала:

– Она уже такая была.

С неслышным вздохом Эрнетт, притворившись, что ничего не заметил, недоуменно спросил:

– Что?

Незаметно для себя Рей выдохнула с облегчением и присела на краешек кровати.

– Ничего, неважно. Ну как, ты уже не при смерти?

Опережая ответ, вполне обычное ключниковское фырканье известило – самое страшное позади, пациент идет на поправку.

– Вообще-то и не был. Хотя от вашей каши у меня вся жизнь перед глазами пролетела, – ключника аж передернуло. – Но сейчас мне намного лучше.

Ранее нездоровый облик действительно посвежел, следы болезни отступили. Покрутив затекшими конечностями, спасенный от недуга ворчливо прокряхтел:

– Завтра первый рабочий день, не хватало только учеников заразить. Плакала тогда моя зарплата.

– Какая забота, – наигранно восхитилась Рей.

Губы Эрнетта насмешливо искривились, а в шоколадных глазах заблестел озорной огонек – все указывало на отыскание достойного колющего отпора словестной формы.

– Вижу, нервишки шалят перед завтрашним?

Колкость, хоть и попала в точку, не вызвала ожидаемой реакции. Рей лишь усмехнулась – Проклятию Новерры переживать по таким пустякам? Немыслимо.

– Вот еще. Чего мне нервничать? С кучкой подростков я как-нибудь уж справлюсь.

– Ты и сама подросток, – напомнил Эрнетт. – Хотя ворчишь как старушенция.

От возмущения «старуха» невольно повысила голос:

– Я ворчу?!

Сопящая Нарона недовольно пошевелилась, но не проснулась. Покосившись на нее, Рей продолжила войну в остроумии с пониженной громкостью:

– Ты меня с собой перепутал, настоящий брюзга. И вообще-то мне восемнадцать уже, хотя даже будь я и на пару-тройку лет моложе, все равно поумнее тебя была бы.

– Вот нахальная девчонка, – беззлобно проворчал любитель побрюзжать и вдруг посерьезнел. – Послушай, помнишь ты спрашивала про Зарсию Лагналирос?

Резкая перестройка в настроении с одной стороны смутила Рей, а с другой – пробудила в ней волнительные импульсы. Кажется, планируется посвящение в тайну!

– Да, а в чем дело?

Вздохнув, Эрнетт уставился наверх, будто обнаружил там что-то интересное.

– Тебе все равно кто-нибудь да расскажет, пускай уж это буду я. Ты же знаешь, чем увлекалась эта женщина?

Мозговые клетки Рей усиленно заработали, восстанавливая прочитанное недавно.

– Ты про обратную эсенцию?

– Верно, – кивнул Эрнетт, не сводя внимательного взгляда с потолка. – Хотя на самом деле Зарсиа ее даже не активировала. Она всего лишь не скрывала свою заинтересованность. Но из-за этого многие ее ненавидели и презирали, называли ведьмой, демоницей. Даже я ее сторонился, о чем теперь очень жалею. Распространено мнение, что после применения обратной эсенции ты перестаешь быть человеком и превращаешься в демона, даже ученые так считают, – на застывшем мужском лице не проглядывало ни единой эмоции. – Есть один семейный клан, который считает своей обязанностью искоренять зло, очищать мир от грязи, – послышалась горькая усмешка. – Они занимаются этим из поколения в поколение. Не семья, а какая-то гребанная секта. Руководствуясь своим идиотским уставом, они устраивают самосуд. В народе их прозвали чистильщиками. Все члены этого клана были признаны преступниками, однако обнаружить их логово так и не удалось. Целью этих психов стала Зарсиа, именно они ее убили.

Чувствовалось, что рассказчик что-то недоговаривает, поэтому Злодейка Новерры терпеливо ждала. Первый, недолго помолчав, снова испустил тяжелый вздох.

– Фамилия этого клана – Валлертон.

Сначала Рей не догнала, а сообразив, ошарашенно вытаращилась.

– Значит, ты… Но как ты…

Потеря у подопечной способности связно выражаться не стала для Эрнетта сюрпризом. Он лишь кратко кивнул и пустился в продолжение истории:

– Да, я из рода чистильщиков. Я сбежал из семьи, когда мне было семнадцать. Бродяжничал, скрываясь и от родственничков, и от властей, но однажды загремел в императорский изолятор за то, что набил морду члену имперской семьи. Император Клодет заинтересовался мной. Моя эсализация довольно редкая, однако предлагать бродячему преступнику и отбросу вступить в гвард-группу…, – говорящий улыбнулся. – Император – необыкновенный человек. Я хотел отблагодарить его верной службой и смог получить звание командира.

Командир? Он?! Остановите Землю, я сойду.

– Только Император Клодет знал мою тайну. Однако после той ночи, ночи убийства Зарсии, обо мне как-то узнали. На меня посыпались обвинения в сговоре с чистильщиками. Все дворяне настаивали на моем аресте. Прямых доказательств найдено не было, но никто мне не верил. Никто, кроме Императора. Однако он не мог противостоять всему Реллуму. Я был признан невиновным, но меня, как родственника преступников, лишили звания и наложили бессрочный запрет на использование эсенции. Спустя несколько лет Император предложил мне должность в Академии. Многие, конечно, выступили против, но предъявить им было нечего. Через год на меня уже не обращали внимания. Вот и вся история.

Переваривание услышанного заняло у Рей довольно много времени (что неудивительно!). Только одна деталь показалась ей непонятной.

– А почему тебя не проверили через способность Профессора Гронбелл?

Окунувшийся в ностальгическую бездну прошлого Эрнетт откликнулся с довольно длительной задержкой:

– Она в то время не работала на Императора, а потом стало уже поздно. Делисса Гронбелл может проверять информацию, срок давности которой максимум пять лет.

Отложив полезную информацию на полку склада памяти с пометкой «На случай проблем и просто к общей осведомленности», Рей решила уточнить:

– В общем, тебя втоптали в грязь и выставили крайним лишь из-за твоего неудачного происхождения? Как это… по-человечески.

К ее уже неизвестно какому по счету удивлению, собеседник не разделил мнения:

– Но я в самом деле повинен в смерти Зарсии. Будучи командиром я не смог спасти жену Императора и подвел его, так что мое наказание слишком мягкое.

Голос главного героя трагических событий пронизывало раскаяние, но Рей не смогла проникнуться таким нерациональным самобичеванием.

– Ну, продолжай верить в это, если тебе так легче. Но, как по мне, Император обошелся с тобой по-свински. А ты, не желая это признавать, сваливаешь вину на себя. Хотя виновна тут только твоя ненормальная семейка.

– Да что ты…, – угрожающе прошипел Эрнетт и тут же успокоился. – Ты просто не понимаешь. Не забивай себе этим голову, тебе сейчас о другом стоит думать, – заметив во взгляде вопрос, он пояснил. – О том, как не проколоться и не вылететь из Академии.

Сил будущей студентки хватило лишь на то, чтобы закатить глаза. На несколько десятков секунд воцарилась тишина, прерываемая размеренным посапыванием пребывающей в сновидениях мечницы.

– Насчет Академии, – вдруг вспомнила Рей. – Меня кое-что волнует, – драматичная пауза для поддержания интриги. – Учащиеся обязаны носить форму, так? Я могу надеть свой плащ поверх?

Напряженное лицо Эрнетта, явно настроенного на вопрос более проблемного характера, недовольно искривилось.

– Ты… В данный момент тебя волнует именно это? Ты точно ненормальная.

Почти полностью согласная с последним описанием Рей (а что, у нее на родине другие критерии нормальности, повезло вообще не свихнуться) изобразила шутливый поклон.

– Сочту за комплимент. Ну так что, могу или нет?

Некогда знаменитый Командир (до сих пор сложно поверить!) устало отмахнулся:

– Можешь, можешь.

Иных беспокоящих тем у Рей не водилось, поэтому она с удовлетворенным кивком бросила заключительную реплику:

– Ладно, если у тебя больше нет душеледенящих историй в запасе, позволь откланяться.

Но отступление было остановлено внезапной просьбой:

– Подожди.

Если он сейчас поведает о том, что когда-то и императором успел побывать, у меня точно ум за разум зайдет!

– Неужели есть?!

– Да послушай ты спокойно, – шикнул Эрнетт. – Я хочу тебя предупредить. Сифеста полна неадекватных психов и просто отвратных личностей среди как учеников, так и преподавателей. Ситуация здесь все хуже и хуже, особенно в последние годы. Всегда будь настороже, поняла?

«Можно было и не говорить, я по жизни настороже. А опыт общения с психами уже имеется, в Новерре всему населению можно этот диагноз ставить» – собиралась уже ответить Злодейка Новерры, но почему-то сдержалась и просто утвердительно качнула головой.

– Тогда катись отсюда, – мило попрощался ключник и махнул рукой на силуэт в углу. – И эту с собой прихвати.

Вымотавшись долгой беседой по душам, Рей без лишних слов послушно зашагала к стулу. Едва стоило прикоснуться к плечу телохранительницы, та тут же вскочила.

– Леди Сайлорс, мне нет прощения…

– Да-да, пошли спать.

На обратном пути Рей посетило озарение – ни в надзирательстве, ни в защите теперь нет нужды. Остановившись на развилке коридоров, она поинтересовалась у «жуткой особы», уже совсем не кажущейся жуткой:

– Нарона, что будешь делать дальше? Вернешься к Императору?

– Да, леди Сайлорс, – Нарона резко остановилась. – Но моя преданность ваша навеки. Возьмите этот артефакт и разбейте в случае опасности, тогда я приду на помощь.

В протянутой ладони лежала черная стеклянная колбочка. Рей, хоть и помялась в сомнении, все же приняла подарок, после чего попрощавшись с имперской служащей, а затем с комнатой, приютившей ее на месяц, улеглась на свою кровать в последний раз, однако еще долго вертелась, не находя сна.

*

– Вставай же!

Проснувшись, Рей почувствовала, как с нее бесцеремонно сдергивают одеяло, потянула обратно и сонно пробурчала:

– Где твои манеры?

Разрушитель чужого спокойствия был явно не расположен к светской беседе, да и вообще какой-либо беседе.

– В жопу манеры! – рявкнул он. – Живо поднимайся, скоро уже запустят учеников!

Нависающая над кроватью разъяренная физиономия отчетливо давала понять, что надеяться на пощаду бесполезно.

– Да не мельтеши ты так, встаю я, встаю.

Поскольку ключник не прекращал буйствовать, Рей пришлось попрощаться с теплой постелькой, и едва ей удалось воплотить сие непростое действие в реальность с сопровождением пугающего зрительного бурения, как на нее обрушился шквал вопросов:

– Ты помнишь инструкцию? Какой у тебя класс? Свое прикрытие?

У Рей аж язык зачесался ответить что-нибудь едкое в отместку за свое горькое пробуждение, дабы довести надзирателя, точнее, теперь бывшего надзирателя, до состояния кипения, но его неподдельно взволнованный вид убедил ее на время забыть о возмездии.

– Ай, вот пристал, помню я все. Двигаю в парадный зал, смешиваюсь с толпой и топаю на вступительную церемонию. Затем в кабинет А-ранговых первогодок.

С облегченным выдохом Эрнетт удовлетворенно кивнул и, зашагав к двери, бросил на прощание финальное распоряжение… нет, даже два:

– Чтобы через пять минут была готова. И помни кто ты.

– Вот раскомандовался, – буркнула Рей, поднимаясь на ноги.

Кто я? Я – беженка Фидема. Черный орден ставил надо мной эксперименты, из-за чего я потеряла память, а моя эсенция заблокировалась.

Мысленно проговаривая свое прикрытие, фальшивая фидемка надела форму, состоящую из юбки в сине-красную клетку, рубашки с короткими рукавами и галстука, а наверх накинула красное пальто. Затем посмотрела в зеркало и, будто убеждая его, повторила:

– Я – беженка Фидема. Беженка Фидема. Беженка Фидема. Орден, эксперименты, память, эсенция. Главное, что я – Рей Сайлорс. А Рей Сайлорс все нипочем.

С этой мотивирующей установкой Рей эффектно развернулась, но стукнулась ногой о тумбочку.

– Квартлер вас всех дери! Чертова тумбочка, чертова Сифеста, чертов Реллум, пропади все пропадом!

Парадный зал как обычно пустовал. Рей прошлась в место, скрытое колонной, прильнула к стенке и, скрестив руки, стала ждать. Когда она уже в пятый раз пересчитала клетки на мантии статуи Сифестиана Логбертери, двери Академии распахнулись и через них потекла подростковая масса в сине-красной униформе. Спустя несколько секунд толпа заполнила все пространство, и, возбужденно переговариваясь, с восхищением принялась озираться по сторонам.

Минутой позже с лестницы на межэтажную площадку спустилась женщина, одетая в что-то среднее между пиджаком и кардиганом и юбку карандаш. Ее густые черные волосы были заколоты изящной шпилькой. Выглянув из убежища, Рей так же, как и все, обратила взор наверх и с изумлением уставилась на своего психологического консультанта.

Я и забыла, что она здесь работает! Вот же отстой!

Собравшиеся постепенно угомонились и притихли. Профессор Гронбелл, обведя их взглядом, торжественно провозгласила:

– Добро пожаловать в Сифесту! Отныне вы ученики самой престижной академии эсентов! По традиции для первогодок проводится вступительная церемония, участие обязательно для всех! Следуйте за мной.

По окончании речи Делисса спустилась вниз, пересекла огромные двери и углубилась в коридор. Лавина новоиспеченных студентов устремилась вслед за ней, а Рей с неохотой поплелась в хвосте.

Церемониальный зал не разочаровал ожидания. Величественная и роскошная обстановка четко вписывалась в поражающие взор масштабы. Перед огромной сценой, окруженной атласным занавесом, выстраивались нескончаемые ряды кресел.

Ученики, не переставая галдеть, расселись по местам. Только Рей заняла кресло в заднем ряду, как рядом с ней плюхнулась запыхавшаяся невысокая девушка с низко заплетенными короткими рыжими хвостиками, которая, переведя дыхание, выпалила:

– Фух, думала опоздаю. Привет! Тебя как зовут? Меня Айвин. Айвин Блафрит. Здесь так круто, да? Не верится, что я в Сифесте! Знаменитой Сифесте! Просто невероятно! Можешь себе представить, что когда-то Император так же как мы сидел в этом зале? А может быть, даже там, где сейчас сидим мы?!

Глаза коротышки пылали каким-то безудержным огнем. Казалось, что усидеть на месте для нее невыполнимая задача – ее голова поворачивалась в разные стороны, руки мелькали туда-сюда в разнообразных жестах, словно их накачали энергией (и явно переборщили). Рей почувствовала, что уже устала, а день еще только начался. Благо трескотню навязчивой соседки заглушил пронесшийся по залу оглушительный звон, который оповещал о начале церемонии.

На сцену вышел неказистый мужчина в темно-синем костюме в черную полоску и бордовом жилете.

– П-приветствую вас, дорогие ученики! – прокричал он. – С-сегодня необыкновенно важный день не только для вас, но и д-для всей Сифесты! Прибытие н-новых лиц означает, что время не стоит на месте, нас ждут новые открытия, новые возможности, новые в-выдающиеся личности! Сифеста славится своей б-богатой историей, многолетними традициями и т-талантливыми преподавателями. Однако г-главная ее гордость – студенты! И я, как директор этой академии, обещаю – в этих стенах вы раскроете весь свой п-потенциал, добьетесь громких побед и высоких достижений! А п-помогут вам в этом люди, являющиеся первоклассными профессионалами в самых р-разных сферах. Позвольте представить вам наш уважаемый п-преподавательский состав!

Прекрасно! Директор Сифесты – хлюпик и заика, впечатляет!

Наверх поднялись фигуры в темно-синих одеяниях.

– Профессор Нейтан Поларис! – воскликнул директор. – В-ведущие дисциплины – основы эсенции, практическое введение эсенции, освоение эсализации.

Из цепочки выступил преподаватель с черными, уложенными назад волосами и равнодушно-скучающим выражением лица. Публика зааплодировала.

– П-профессор Делисса Гронбелл! Ведущие дисциплины – основы философии, психология войны, современный анализ трактатов.

Профессор Гронбелл качнула головой, вежливо улыбаясь. Рей невольно спряталась за чьей-то спиной. Скрывать ей было особо нечего (кроме истории с клайзиром), но нервозность все равно осталась.

– Профессор Партон Хоффестик! В-ведущие дисциплины – политическая наука, расоведение, демонология.

Человек лет так шестидесяти с седой прической, но бодрым взглядом, шагнул вперед, опираясь рукой на деревянную трость. Шквал аплодисментов сотрясли воздух.

– П-профессор Калиша Карберг! Ведущие дисциплины – всеобщая история, история Реллума, концепции идеологий.

Импозантная белокурая женщина с замысловатой прической и пышными формами помахала и ослепительно улыбнулась. Многие зрители мужского пола смущенно потупили глаза и залились краской.

– Профессор Румус Гиммельв. Ведущие д-дисциплины – искусство ведения войны, основы эсентных поединков, система в-военных рангов.

Бородач лет сорока раздраженно кивнул.

– Профессор Пиарола Страбдом! Ведущие дисциплины – н-неольское языкознание, древние языки, легендгия.

Дама пожилых лет с пучком на голове и добрым взглядом озарила зал теплой улыбкой.

В такой форме представление продолжалось еще некоторое время. Озвучив имена, директор пустился в занудные описания правил Сифесты, касающиеся проживания в общежитии, балльной системы, сессий и прочей нудятины. Рей, которая все это обстоятельно проштудировала, прилагала максимум усилий, чтобы не заснуть. Она уже едва не задремала, но выступающий наконец закончил мучить мающихся от скуки слушателей.

– А т-теперь в заключение нашей церемонии передаю слово великому маршалу, п-признанного номером один среди эсентов!

Вдруг на площадку залетел коренастый великан двухметрового роста, одетый в длинный малахитовый пиджак, опоясанный широким ремнем. За спиной у него развевался оранжевый плащ с меховым воротником, а светлые вздыбленные волосы покрывала высокая фуражка. Появление можно назвать более чем эффектным – гиганта окружали изгибающиеся водяные потоки.

Зал сначала замер в тишине, а затем разразился гомоном восторженных возгласов.

– Уму не постижимо! Сам Крифс Меннернеллум! – ахнула Айвин.

Для поддержания образа Рей придала лицу впечатленное выражение и незаметно цыкнула – с информацией такого рода у нее сложности. Но фидемке, недавно перебравшейся в Реллум, некоторая неосведомленность простительна. И все равно быть единственной не в теме раздражает.

Как только знаменитый эсент приземлился, водный вихрь исчез.

– Ха-ха-ха, – прогремело по всему пространству. – Какая ностальгия! Первый год в Сифесте, как я вам завидую! Ваше веселье только начинается! Запомните – воля, упорство и решительность – вот залог сильнейших! Желаю всем пробиться на вершину! Ученики А классов! Жду не дождусь ваших групповых экзаменов, выложитесь по полной! Не разочаруйте меня! Удачи!

С грохочущим смехом Крифс скрылся за водной стеной, а через секунду пропал вместе с ней. Директор, пройдя на середину сцены, объявил:

– Н-на этом вступительная церемония закончена! Проследуйте в свои аудитории, через десять минут н-начнется ознакомительное занятие. Расписание классов вы найдете на стенде объявлений. Ж-желаю всем удачи!

Одной из первых поднявшись с сидения, Рей поспешила к выходу и, обходя снующих повсюду сверстников, направилась в вестибюль, где располагался стенд объявлений, а затем к лестнице. Кабинеты для всех А-ранговых размещались на восьмом этаже (вроде бы элита, а приходиться напрягаться больше остальных, как-то непредусмотрительно). Однако ее спокойный путь в пункт назначения испортили два громких голоса, заглушавшие даже всеобщий гул академического роя.

– Пожалуйста, дай мне пройти! – взмолился кто-то.

– Не хочу, – нахально прозвучало в ответ. – Давай поболтаем.

У прохода с колоннами развернулась следующая картина: стройной симпатичной девушке со светлыми волосами, струящимися мелкой волной до плеч, преграждал дорогу оскаливающийся тип с челкой, закрывающей один глаз. Открытая половина лица пожирала свою жертву плотоядным взглядом. Несчастная отчаянно пыталась вырвать свою руку из цепкой хватки, но тщетно. Окружающие либо равнодушно проходили мимо, либо отступали подальше, поспешно отводя взгляд, будто чего-то боясь.

День только начался, а они уже развели драму. Прямо классическая ситуация «дама в беде».

– Прошу, отпусти! – пискнула «дама в беде», озираясь в надежде найти помощь.

– Да не упрямься ты, – юноша притянул заложницу еще ближе к себе. – Со мной могут общаться только избранные, тебе повезло!

Со скучающей миной Рей наблюдала за происходящим со стороны. Ей вспомнились события из прошлого. Прикидывая от чего будет больше выгоды – вмешательства или невмешательства, она остановила выбор на втором варианте.

– Ты такая очаровашка…

По завершении сомнительного комплимента ухажер осекся, почувствовав, как на плечо легла чья-то ладонь, и резко обернулся. Перед взором нарисовалась незнакомая (и в то же время кого-то ему напоминающая, только вот кого?) голубоглазая физиономия с бесстрастно-высокомерным выражением.

Ну не могу я остаться в стороне, этот гад слишком похож на Карлайла. Рефлексы мои виноваты, рефлексы! Надеюсь, от этого будет выгода.

– Приятель, тебе сто раз сказали свалить в туман, неужели так непонятно? Если да, боюсь дела твои совсем плохи, иди-ка ты в библиотеку, повтори там грамматику, алфавит.

Челкастый парень на миг остолбенел от подобной наглости. «Да как ты посмела?! (И все у меня в порядке с грамматикой!)» – так и читалось в его гневно полыхающем взоре.

– Ты еще кто такая? Совсем страх потеряла? – не отыскав признака упомянутого состояния, говорящий поторопился растолковать несведущей положение дел. – Я из имперской семьи, так что отвали по-хорошему.

Новость вызвала у Рей мысленное восклицание не слишком оптимистичного характера («Твою мать!»), но отступать из-за разницы в статусах ей не позволило упрям… то есть жажда расправы над карлайловской версией, разумеется.

– Член имперской семьи, а новер… неольские слова не понимает. Мне уже страшно за будущее Реллума.

В конец добитый двойник Карлайла, внутренне прокричавший: «Да почему снова намек на грамматику?!», угрожающе взревел:

– Тыыыы…

Чем закончится сие растянутое высказывание (ничем хорошим или умным, предположительно) Рей было не особо интересно, поэтому ожидание ее быстро утомило.

– Яяяя, что? Долго думаешь. Успокойся уже и иди подоставай кого-нибудь другого. Или в первый же день хочешь прослыть приставучим задирой?

Назревающий конфликт действительно стал привлекать все больше внимания, масса зевак стремительно увеличивалась. Мрачно зыркнув по сторонам, имперский отпрыск умчался восвояси, на ходу обещая разобраться с нахалкой в другой раз. Последняя вежливо помахала улепетывающему силуэту и с неудовольствием поймала на себе полный признательности взгляд.

– Спасибо тебе боль…

– «Спасибо» в карман не положишь, – оборвала Рей. – Будешь должна.

Только в грубоватой фразе была поставлена точка, к благодарящей особе, так и не успевшей толком поблагодарить, откуда ни возьмись подбежал русовласый подросток с взволнованным восклицанием:

– Сиера, ты в порядке?! Извини, я проспал! Слышал, этот придурок Хордан опять к тебе клеился!

Спасенная героиня драматичного эпизода успокаивающе улыбнулась.

– Не волнуйся, Ларк, мне помогла она… А где она?

Удаляющаяся помощница уже скрылась за спинами учеников.

Джебберт, Джереон, Реннет и… Как же звали еще одного? Ходин? Харон? Плевать, просто не буду попадаться ему на глаза.

Главный кабинет класса «А» первого года обучения находился в центральной части восьмого этажа. Дождавшись, когда настенные часы выбьют нужную цифру, Рей сделала шаг в пропасть… то есть пересекла порог.

Внутри просторного помещения в три ряда стояли вытянутые парты. Рассевшиеся облепили нового субъекта в красном пальто взглядами. Среди них один испускал уж слишком агрессивные волны. Источником буравящего взора оказался студент с длинной челкой, закрывающей чуть ли не половину лица.

Твою налево. Хуже уже быть не может.

Натянув безразличную маску, Рей заняла место на последнем ряду. Появившиеся вслед за ней фигуры осмотрелись, обменялись чуть заметными кивками и уверенно выбрали ту же скамью.

Вокруг полно свободных сидений, почему именно сюда?!

Светлые волнистые пряди и невинные серые глаза, отливающие серебром, растолковали почему – Рей узнала «даму в беде». Та, мило улыбаясь, украдкой поглядывала в ее сторону, будто чего-то ждала или не знала, как завести разговор. Эту роль принял на себя другой сосед, который, облокотившись вперед, с энтузиазмом произнес:

– Привет! Спасибо, что помогла моей подруге! Я Ларк, а тебя как зовут?

Злодейка Новерры с трудом сдержалась, чтобы не цыкнуть и нехотя представилась. Заслышав имя, Ларк сосредоточенно сдвинул русые брови, словно силясь вспомнить забытую информацию.

– Рей? Звучит как-то знакомо…

Молчавшую до сего времени блондинку, наконец набравшуюся смелости вступить в беседу, по всей видимости, мало заботили личные данные новой знакомой.

– Большое тебе спасибо, ты меня очень выручила. Я Сиера, приятно познакомиться!

Пока Рей усиленно пыталась растворить свое присутствие и слиться с фоном (получалось так себе, может, наряд не стоило выбирать такой яркий?), рыцарь, не успевший вызволить леди из лап имперского гада, с яростью сжал кулаки.

– Этот слизняк Хордан. Когда-нибудь я точно набью ему морду!

Более рассудительная участница романтической трагедии, больше походившую на преступный акт, отрицательно мотнула головой.

– Не нужно. Так ты только хуже сделаешь.

А, по-моему, неплохая идея… Хордан, точно!

Аргумент звучал разумно и Ларку, не могущему спорить с приятельницей, пришлось признать поражение. Чтобы отвлечься, он решил поболтать с затихшей спасительницей, все еще продолжавшей строить стену невидимости (тщетно):

– Эй, Рей, ты очень круто поступила! Перед имперской семьей обычно все пасуют. Ты наверняка из знатного рода, да?

– …

Пауза росла, а представительница совсем не знатного рода (с происхождением вообще все очень сложно!) безмолвно молилась о спасении от нагрянувших переговоров. Словно в ответ на ее мольбы дверь распахнулась, впуская мужчину с уложенной назад прической. Облокотившись на стол, тот обвел присутствующих унылым взглядом.

– Нейтан Поларис. Отныне я ваш классный руководитель. Прежде чем перейти к по-настоящему важным делам, я должен провести ознакомительное занятие, хоть мне это совершенно не интересно. Но руководство считает эту пустую трату времени необходимой… Пусть каждый встанет, представится и расскажет о себе.

Преподаватель присел и с отсутствующим видом откинулся на спинку стула, не замечая адресованного себе возмущенного взгляда, посылавшего выразительные сигналы.

Разве обо мне не сейчас должны были объявить? Эрнетт, сволочь, почему все пошло не по твоей долбаной инструкции?

Вдруг в аудиторию залетел подросток с коротким хвостиком и алой серьгой в ухе.

– Простите за опоздание, Профессор.

В произнесенном извинении не проскальзывало и тени раскаяния, отчего Нейтан холодно сощурился.

– Проходи быстрее, и чтобы подобное не повторялось.

Смиренно кивнув, опоздавший двинулся вперед, но тут же резко затормозил. Конечно же, потому что заметил кое-какое знакомое лицо. В зеленых глазах моментально заплескалась неприязнь.

– А ты что здесь забыла?!

Нет, хуже все-таки может быть. Что за подстава из подстав?

Учащиеся, удивленно зашептавшись, проследили за направлением неприязненного взгляда и синхронно повернулись к заднему ряду. Учитель, последовавший их примеру, дернул бровью, осознав прокол.

– Ох, точно, забыл про нее. Реннет, садись уже, если не хочешь в коридор. Я расскажу про эту ученицу потом. Давайте в темпе.

В то время как ученики один за другим толкали самоописывающие речи, один неугомонный блондин, сидящий в полуоборота, посылал в ненавистную личность, которой он мечтал отомстить уже целый месяц, убийственное зрительное сверление, и так увлекся этим занятием, что очнулся лишь с призывающим профессорским кличем, после чего раздраженно передернул плечами и встал. С его насупившейся мины мигом исчезло напряжение, а сжатые губы растянулись в дружелюбной улыбке.

– Реннет Форфентрол, огненная эсализация. Думаю, бессмысленно что-то говорить, ведь обо мне и так уже всем все известно. Но я прошу относиться ко мне без каких-либо предубеждений, я такой же ученик, как и вы. Пока что. В Сифесте имеет значение не статус, не богатство или положение, а сила. Поэтому я приложу все усилия и стану сильнейшим эсентом, чтобы заполучить уважение не за свою родословную, а за мастерство и умения. Надеюсь, мы с вами подружимся.

Позер.

Уверенность и нагловатость, сквозившие в наследнике рода Форфентрол, придавали ему невероятную харизматичность и обаяние – по крайней мере, так считала девичья половина, которая восторженно зашушукалась. Другой член имперского семейства выглядел недовольно – после его напыщенного приветствия эффект получился совершенно не такой.

Следующий выступающий подскочил словно мячик и дружелюбно заговорил:

– Всем привет, меня зовут Ларк Тронбтанн, звуковая эсализация. Я мечтаю стать знаменитым лекарем. Мои родители держат лечебную лавочку «Гармония». Помимо обычных способов лечения, мой отец применяет разработанную им лично уникальную методику врачевания звуком – расстройство эсенции, мигрень, бессонница и многие другие болячки, на которые не действует эсализация восстановления, как рукой снимает! Убедитесь сами – нашу лавочку вы найдете на Лунном Проспекте, напротив трактира «Орион». За первый прием – сбор травяных чаев в подарок, постоянным клиентам – скидки. «Гармония» гарантирует качественное и быстрое обслуживание, доверьте свое здоровье профессионалам!

Судя по убедительности и складности сия незамаскированная рекламная презентация была исполнена не в первый раз.

– Попрошу воздержаться от столь подробных описаний семейного дела, – сурово отчитал Нейтан.

Первогодки залились смехом. Сын владельцев врачевательного заведения с невинным видом приземлился на скамью. Когда после нескольких замечаний классного руководителя гам наконец-то улегся, ораторствующую эстафету приняла последняя на очереди, которая, заняв нерешительную позу с подрагивающими сцепленными ладонями, робко улыбнулась.

– Меня зовут Сиера Озалиос. Владею созидающей эсализацией. Моя семья уже многие поколения занимается общественной деятельностью во благо Реллума. Я понимаю, что мой уровень саарсы недостаточно высок, однако постараюсь изо всех сил и докажу, что достойна здесь находиться! Надеюсь, я не доставлю вам проблем!

С раскрасневшимися щеками девушка поспешно села обратно. Кто-то из мужской части ученического коллектива прошептал:

– Какая милая!

Из Рей, внимавшей чужие выступления в пол уха, невольно исторгся напряженный вздох. С этой поры для нее начинается жизнь под прикрытием.

– Так, все закончили? – ленивато протянул Профессор Поларис. – Тогда попрошу внимания. Вы все уже наверняка слышали про Рей Сайлорс, фидемскую беженку, которую Император признал гражданкой Реллума. Теперь она учится в этом классе. Прошу проявить к ней понимание. Рей Сайлорс потеряла помять и многого о себе не помнит, так что не донимайте ее расспросами.

Присутствующие замерли, а затем с изумленными возгласами синхронно вытаращились на «фидемку», как на инопланетянина. Та с безэмоциональным выражением взирала на стену.

– Я ведь говорил, что это имя мне знакомо, – пробормотал Ларк.

Угрожающее покашливание преподавателя вернуло тишину.

– А теперь обсудим детали вашего обучения. Вы должны соблюдать правила Академии и знать их назубок. За нарушение правил снижаются баллы. При недостаточном количестве баллов вас не допустят к сессии. Недопуск может привести к отчислению, так что пользуйтесь мозгами и не создавайте мне проблем. Первое, что вы должны запомнить – покидать стены Академии можно только в воскресенье. В девять часов комендантский час. Завтрак в восемь утра, обед в час, ужин в семь. Кто опоздал, тот платит за еду из своего кошелька. Таак, дальше. Практическое обучение эсенции начинается во второй половине первого семестра. В конце семестра – первая сессия. Дисциплины боевого мастерства пока что для всех общие. Дисциплины по выбору также открываются со второй половины первого семестра. А теперь расселяйтесь по общежитию – вот ваш распределяющий список. Настоящие занятия начинаются с завтрашнего дня. До конца недели чтобы выбрали старост. Если вопросов нет – посидите пока одни, а у меня срочное дело.

Едва за мужчиной захлопнулась дверь, несколько учеников повскакали с мест и столпились над лежащим на преподавательском столе листом. Притягательной наружности парень с волнистыми волосами, прочитав содержимое, разочарованно вздохнул.

– Общежития раздельные?

Стоящая неподалеку брюнетка с круглыми очками и низко заплетенными хвостами, перекинутыми вперед, игриво усмехнулась, что слегка не совпадало с ее строгим обликом.

– А ты что, на другое надеялся, извращенец?

Нисколько не смутившись, красавчик наигранно схватился за сердце.

– Шеррил, не будь со мной так жестока.

Щупловатый на вид подросток с обильными веснушками на лице, расхаживающий взад-вперед, удивленно вскинул брови.

– Ты уже имена запомнил?

Во взгляде нареченного извращенцем промелькнул пренебрежительный вопрос: «Ты еще спрашиваешь?».

– Конечно же.

Студент с бритой прической, делящий парту с наследником рода Найтергенн, решил тоже поучаствовать в зародившемся обсуждении:

– И как меня зовут?

– Я не запоминаю имена парней, – холодно отрезал дамский угодник.

В процессе этого странноватого обмена репликами Хордан нервно отбивал пальцами барабанную дробь, а с наступлением безмолвия не сдержался и, соскочив со скамьи, выхватил у одноклассников список распределения.

– Сейчас узнаем, кому не повезло. Таак, Рей Сайлорс из комнаты номер… десять. Вместе с ней Бертина, Пеона и…, – неприкрытый челкой глаз дернулся. – Кхм, Сиера. Что за несправедливость! Я против того, чтобы наших прекрасных дам заселяли с представительницей вражеской тории!

Обладатель безупречной осанки и длинной прямой шевелюры темного окраса, занимающий первый ряд по центру, энергично замахал руками.

– Что ты такое говоришь! В нашей Академии не допускается классовая и любого другого рода дискриминация! Подобные заявления оскорбляют честь Сифесты!

Бормотание члена имперской семьи, похожее на что-то вроде: «Какой правильный нашелся», потонуло в громогласном выкрике.

– Зануда прав! Мы должны быть заодно!

Обычный человек на такое малоприятное прозвище отреагировал бы не очень благосклонно, но защитник равенства просто ровно поправил:

– Я не зануда, а Ронделл.

Видимо, коротышка с хохолком на макушке воспринял высказывание как приглашение к знакомству (хотя оно таковым не являлось).

– А я Диркс!

Ликование Рей всеобщим наплевательским отношением к своей персоне разбилось вдребезги, когда перед ней возникла гиперактивная девушка с рыжими хвостиками (та, что с вступительной церемонии, чтоб ей провалиться!).

– Ух ты ж, ты правда сбежала из Фидема?! Расскажи, как тебе удалось?

«Сказали же не донимать меня расспросами! Я несчастная жертва дьявольских экспериментов, пожалейте меня хоть немного и свалите нахрен!» – эти вертевшиеся на языке слова Рей благоразумно проглотила и страдальчески вздохнула.

– Помню, что меня кто-то переместил, но остальное… как в тумане.

Конечно же, вопросы на этом не закончились – энергичные личности всегда подвержены болтливости.

– А почему твоя эсенция заблокирована?

Готовая к такому сценарию Злодейка Новерры выждала драматичную паузу.

– Черный орден ставил надо мной эксперименты и… вот результат.

– Обалдеть, – ахнула Айвин. – И каково это было?

Зависнув, Рей оторопело посмотрела на замершую в ожидании ответа одноклассницу. «А теперь взгляните сюда – это экземпляр человеческой особи, напрочь лишенный тактичности. Наличие мозгов тоже под сомнением. „Каково это было?“ Охренеть как увлекательно! Мое фальшивое „я“ негодует!» – жаль, что пронесшийся в сознании словестный поток нельзя предать озвученной форме.

– Не самые приятные ощущения.

Внезапно голос, значительный временной отрезок остававшийся в тени молчания, снова напомнил о своем существовании:

– Какая невероятно интересная история. Даже слишком невероятно.

В том случае, если бы данный комментарий был представлен в письменном виде и без подписи, для Рей все равно не составило бы сложности вычислить автора.

– Что-то не так?

Невозмутимый тон подозреваемой слегка подбил самоуверенную броню Рена, но лишь на долю секунды.

– Ну что ты. Просто в такое сложно поверить. Если бы я был членом ордена и хотел заслать в другую торию шпиона, то, пожалуй, придумал бы как раз что-нибудь подобное. Но это я так, к слову.

Ну, начинается.

Усилием воли Рей подавила закипающее раздражение и сохранила недоуменное спокойствие. Она уже настроилась на бой, но не успела начать.

– Почему ты подозреваешь Рей? – вклинился в диалог Ларк. – Разве Император не признал ее невиновной? Ты не доверяешь самому Императору?

Зеленые глаза сузились еще сильнее.

– Император тоже человек, а всем людям свойственны ошибки.

На самом деле Рен подумал в более грубом стиле («Да я бы скорее съел собственные ботинки, чем доверился такому безмозглому слюнтяю!»), но решил оставить непосвященных в своих идеалистических фантазиях, а заодно не портить имидж.

– Но ведь сама Профессор Гронбелл ее проверяла! – вмешался Ронделл, смешно жестикулируя. – Ее способность может распознавать ложь! Это неоспоримый факт.

Тут Ларк, почувствовав уверенность от поддержки, предпринял повторную атаку:

– Вот видишь! Рей можно доверять!

– Да, я уверена, что Рей хороший человек! – вдруг с чувством выпалила Сиера.

От такого заявления Рей едва не поперхнулась и изо всех сил сдержалась, чтобы не возразить.

Спокойно, нельзя выступать против себя, нужно перетерпеть. Но… но… как же это уязвляет мое злодейское естество, Квартлер побери!

Здравый смысл и аналитические расчеты подсказали Рену – против мнения большинства не выстоять, лучше отступить.

– Я и не утверждал обратного. Она ведь теперь одна из нас.

Что, лицемер чертов, сдулся?

– Я не ставлю под сомнение ни способность Профессора Гронбелл, ни решение Императора, но тоже считаю все это довольно странным.

На сей раз каплю подозрительности в котел мнений внес молчавший до сих пор короткостриженый подросток с мрачным выражением лица. Встретившись с «фидемкой» глазами, он будничным тоном поинтересовался:

– Какие чувства ты испытывала, когда была подопытным кроликом? Я немного разбираюсь в психологии, поэтому смогу определить искренне ты ответишь или нет.

Насколько Рей знала, для успешного прохождения подобного теста (вообще-то довольно странного и слегка неуместного, никому так не кажется?) существовало два варианта решения. Первый – надавить на жалость плюс слезы, сопли и все в таком духе. Но это слишком расходилось с ее злодейским стилем и могло выйти неправдоподобно. Поэтому она выбрала второй.

– Хмм, чувства значит? Как подметил Профессор Поларис, я плохо помню свое прошлое, но это не значит, что я ничего не помню. Я помню, отчетливо помню, как эти твари измывались надо мной, обращались как с вещью. Нет, даже с вещью обращаются лучше… Помню, как они веселились над моими страданиями, их отвратительный смех. Но самое яркое воспоминание – это моя ненависть. Каждый день, каждую минуту я представляла, как убиваю этих уродов. Хотя убить сразу было бы слишком просто. Я хотела причинить им страдания, мучить их, заставить пройти через тот же кошмар, что прошла я. Нет, я бы истязала их в стократ сильнее. Пытала бы, пока они не превратились в овощей, жалких овощей без эмоций и рассудка, а потом избавила бы от страданий, забрав их никчемные жизни.

Для натуральности Рей постаралась вложить в пронзительное откровение все свои обиды на соотечественников и Советников Сайлорс и, осторожно проверив реакцию, с удовлетворением кивнула про себя – миссия наведения ужаса успешно выполнена, слушатели пораженно застыли.

Первым нарушил молчание эксперт в психологии, видимо составивший экспертный отзыв:

– Что ж, эмм… Думаю, можно считать ответ… удовлетворительным. У меня больше нет вопросов.

После этого больше никто не подал заявку на высказывание точки зрения. Некоторые скучковались в группы и болтали, другие продолжали пребывать в молчаливом уединении. Рей бы с превеликим удовольствием предпочла последний вид времяпрепровождения, но ей хватило одного взгляда на своих соседей по парте, явно располагавших к беседе, чтобы оставить надежду на желанное одиночество. Словно в ответ на ее мысленное подозрение одна из них что-то настойчиво прошептала второму, вплотную приблизившись к его уху. Тот, немного покраснев от такой близости, неловко отстранился и обратился к фидемской знаменитости:

– Давай дружить!

– И со мной, пожалуйста, – попросила зачинательница предложения, умоляюще округлив свои искрящиеся серебром глаза.

Надеюсь, умственная недоразвитость не передается воздушно-капельным путем, иначе я пропала – рядом целых два источника вселенской тупости.

– Я вам этого не советую, – холодно обрубила Рей. – Меня на неопределенный срок запишут в изгои, так что держитесь подальше.

Но Сиера оказалась не слабым орешком и с пылом возразила:

– Нет, это не так! Все обязательно тебя примут! Ты очень замечательная и… и… И даже если ты права, я не боюсь стать изгоем!

Финальное заявление на миг обескуражило, а зачем почему-то разозлило Рей, занимавшую изгойский статус пожизненно.

– Да мне как-то все равно, становись, если так хочется. Но я сейчас должна затаиться по максимуму и ни во что не вмешиваться. В одиночку это намного проще.

На подмогу подруге пришел Ларк, зацепившийся за несовпадение фактов:

– Правда? Зачем же ты тогда вступилась за Сиеру?

Не сыпь мне соль на рану! От этого Хордана исходила карлайловская аура, я действовала бессознательно!

– Конечно же, чтобы сделать ее мне обязанной. Я не влезаю в чужие дела просто так.

У простодушного Ларка, не привыкшего к глубокому анализу и распознаванию лжи, уже мозги набекрень выворачивались, но он упорно не сдавался:

– Не верю, бессмыслица какая-то!

– Да ну? – притворно изумилась Рей. – А, по-моему, очень даже смыслица. Вы сейчас за меня разве не из-за этого заступились?

С утверждением, вроде бы и верным, но каким-то неправильным, Ларк не мог поспорить или согласиться, поэтому перестал напрягаться и рассмеялся.

– Блин, ну чего ты такая сложная? Все равно от нас тебе уже не отвертеться, смирись. Верно я говорю, Сиера?

Не менее наивная простачка с энтузиазмом закивала.

Где там профессор прохлаждается? Прекращай от обязанностей отлынивать и спаси меня от этой прилипчивой парочки!

– Делайте что хотите. Все равно скоро сами передумаете.

Дуэт не придал равнодушной интонации значения и разразился радостными воплями типа: «Ура!», «Она согласилась!» и «Мы славно постарались!», одновременно хлопая в ладони. Реакция свидетельницы сего торжества: «…».

И какие мои слова они приняли за согласие? Нет, это определенно очень запущенный случай, их уже не спасти.

Лимит общения Злодейки Новерры был исчерпан. Уткнувшись лицом в парту, она закрыла глаза, игнорируя своих новоиспеченных «друзей».

Вернувшийся спустя несколько минут Профессор Поларис обрадовал первогодок долгожданной фразой «Все свободны», и те пулей вылетели из кабинета. Когда Рей поднялась со скамьи, тут же наткнулась на загородившего проход челкастого члена имперской семьи. Он, нагло ухмыльнувшись, с обеспокоенным лицом склонился над светловласой одноклассницей, очевидно намереваясь завершить неоконченный спектакль романтического (криминального?) жанра.

– Сиера, скажи мне, если тебя будут обижать! Я разберусь с любым мусором, посмевшим тебе надоедать.

Красноречивый взгляд наверх намекал прямым текстом, но Рей, отметив про себя, что кто кому надоедает еще не совсем понятно, не разозлилась, а лишь покачала головой, с актерским талантом изображая сочувствие.

– Вот же дилемма. Ты под это описание больше всего подходишь. Придется тебе с самим собой разбираться, Хурдан.

Наследник рода Найтергенн собирался было оспорить первые части фразы, а затем осмыслил последнюю и возмущенно проорал:

– Я Хордан!

– Без разницы.

В который по счету раз имперский отпрыск остолбенел от наглости простолюдинки. Последняя издала презрительное «пха» и победоносно обошла препятствующую тушу.

В память о Новерре будешь заменой Карлайлу.

Побродив по кругу и не найдя безлюдного места, Рей решила посетить свое новое пристанище и уверенно повернула влево. Корпуса общежитий размещались в двух боковых частях здания – женская половина в левой, а мужская в правой. Двери в комнаты студентов располагались в просторном зале с диванчиками. Каждой группе сожителей выделена отдельная уборная.

– Десятая, десятая, – бормотала Рей, водя глазами по номерным табличкам. – Нашла!

Вдруг мимо прошмыгнули две ученицы. Их объединяли схожие прически – прямые короткие волосы, но у коротышки с каменным лицом они были черные, а у шатенки на голове красовался желтый ободок. Обе исчезли за дверью, пронумерованной цифрой «10».

Здесь люди, там люди, да что ж такое? Где можно спрятаться в этом муравейнике? То есть людовейнике. Неважно!

Когда мозг осенило идеей, Рей со всей дури понеслась по знакомому маршруту и, добравшись до обители знаний, привычным движением руки дернула массивную ручку. Радость накрылась суровой реальностью – библиотека закрыта. Но надежда не потеряна. Курс изменен и взят на коридорное переплетение.

При спуске по мрачному завитку лестницы, ведущую в подвальную обитель, Рей с удивлением обнаружила, что унылая обстановка кажется ей уютной. Похоже, сумасшествие светит на горизонте.

Хозяин подземной каморки, разложив ноги на столе, беспечно потягивал что-то (хотя зачем наводить таинственность – пойло, лишающее трезвости, без сомнений) из кувшина. Внезапно из-за занавески вынырнула фигура в красном пальто.

– Что, уже днем напиваешься? – насмешливо прозвучало вместо приветствия. – Алкашня.

Застигнутый врасплох нежданным вторжением Эрнетт закашлялся.

– Ты чего здесь забыла?

– По тебе соскучилась, – сострила Рей. – Библиотека закрыта, дай ключ.

Если бы ключник в данный момент снова пригубил напитка повышенных градусов, непременно зашелся бы в новом приступе кашля (мысленный вздох облегчения: «Хорошо, что я не стал допивать свой… сок там, сок, ясно?!»).

– Ты что, еще не начиталась?!

Со скрещенными руками оглядывая захудалую и вместе с тем привычную обстановку, Рей небрежно отмахнулась:

– Да мне просто негде от людей укрыться. Дай ключ.

Хранитель вскрывающих инструментов, вместо того чтобы исполнять просьбу (равняющуюся с профессиональным долгом, между прочим!), назидательно посоветовал:

– Тебе нужно влиться в коллектив, попробуй подружиться с одноклассниками.

Игнорирование уже дважды озвученного запроса взбесило Рей не на шутку, а возвращение советчика к своему прошлому занятию вообще вывело из себя. Но больше всего ее поразило содержимое так называемого совета, навязанного против воли!

– Что, прости? Тебе алкоголь мозги залил? Во-первых, мне не нужны лишние связи в виде так называемых друзей. Во-вторых, то, что мне действительно нужно, так это минимум общения. Меньше общения – меньше вероятности раскрыться. Я не права?

– Да ты это как удобное оправдание используешь, – фыркнул Эрнетт и с досадой потряс опустевший сосуд.

Правда кольнула по больному, но Рей не придала значения.

– А что не так? Привязанности только мешают и ослабляют. Дай уже мне этот долбаный ключ!

«Какой запущенный случай» – отметил бывший Командир в мысленных записях и, пораскинув мозгами, таки отыскал возможное решение проблемы.

– Библиотека открывается завтра. Так что нет. Может, лучше…

Распаленная Рей не собиралась внимать слуху альтернативные варианты – да что может быть лучше опустошенного библиотечного зала?!

– Что ты за ключник такой? У тебя всего одна обязанность – раздавать ключи нуждающимся…

Каким-то образом Эрнетт умудрился вставить опровержение:

– Вообще-то она не так звучит.

– А ты и ее толком выполнить не можешь, – проигнорировала Рей и резко развернулась. – Кошмар. Ну и ладно. Найду убежище сама.

Так и не успевший предложить сыграть в шашки Эрнетт растерянно глядел на запахнувшуюся занавеску и опустевшее перед ней пространство. Раздался тяжкий вздох.

– Вот же заноза ходячая. С такой правда хрен подружишься.

Неудача вынудила Рей разработать новый план. После упорных блужданий ее поиски таки оправдали себя – на этаже А-ранговых, в самом дальней зоне, между окнами размещалась овальная дверь, ведущая на небольшую площадку типа балкона. К стене примыкала изящная скамеечка.

Обретшая упокоение душа, свесившись с перил, полюбовалась на открывшийся вид и удовлетворенно улыбнулась – идеально! Погода стояла чудесная – солнышко припекало, а ветерок приятно обдувал.

– Операция «Поиск убежища» успешно выполнена. Когда устану от… всех, могу сбежать сюда. Только чем заняться сейчас? До обеда еще долго… Эх, надо было вчера прихватить книженцию.

Доступных развлечений не предвиделось, поэтому Рей достала из кармана флофер и стала перебирать варианты для голосовой команды включения. За этим занятием, так и не принесшим результата, она просидела до вечера, прервавшись лишь на обед в столовой, а когда солнце стало багреть, покинула обретенное укрытие.

На первом этаже Злодейка Новерры чуть не натолкнулась на кого-то и подалась в сторону, но преграда снова перекрыла ей путь и растянулась в насмешливой улыбке.

– Спасибо за утреннее представление, давно так не веселился.

Из Рей вырвался обреченный вздох. Принцип равноценности определенно функционирует на жизненном поприще, иначе как еще объяснить встречу с заклятым неприятелем сразу же вслед за обнаружением крова, идеального для одиночек?

– Не думала в актрисы податься? – с преувеличенным интересом спросил Рен. – Очень реалистично играешь.

– Нет, мне больше по душе играть по нервам, – с серьезной миной съязвила Рей.