Читать книгу Кто свистит в ночи - Грег Вудланд - Страница 6

В половине третьего того же самого жаркого субботнего дня сержант Брэдли официально объявил, что можно приступать к празднованию. У старшего констебля Блая имелась бутылка мексиканского пойла, которое привез ему брат-отставник, возвращаясь из Вьетнама. Мескаль, сказал брат: видишь, вон и червяк на дне бутылки. Сержант вытащил стопки, достал лимон из собственного сада. Пе́трович сбегал за солью: незнакомый напиток требовал странного ритуала, и Блай настаивал, что его нужно придерживаться.

После первых двух стопок все расслабились. Пе́трович накинул разноцветную мишуру на хилое деревце в углу кабинета. Из радио звучали «Серебряные колокола» в исполнении Джима Ривза. Стопки наполнили в третий раз. Кто-то предложил пари – в чью стопку попадет мерзкий коричневый червяк со дна бутылки.

– Ставлю пять баксов на Гудноу! – заявил Брэдли, завидев в дверях Мика.

От констебля пахло так, точно он спал в одном фургоне с овцами. Впрочем, выглядел Мик еще хуже. Гулянка резко прекратилась.

– Мик, да ты, похоже, дашь нам фору, – вскинул брови сержант.

В разговор встрял Пе́трович, пошатываясь и набирая воздух для каждого слова:

– Стало быть, Гудноу, решил гульнуть на деньги налогоплательщиков?

– Я хоронил своего пса, сержант.

Все трое уставились на Мика остекленевшими глазами.

Росс Блай вздрогнул.

– О боже, Мик!

– От тебя воняет так, будто ты не хоронил, а выкапывал собаку, прости господи. – Брэдли помахал рукой, разгоняя воздух. Пе́трович фыркнул.

Давай, ляпни еще что-нибудь, сынок. Взгляд Мика прошел сквозь ухмыляющегося Брэдли и уперся в стену. Мику представилось, как его кулак крушит штукатурку. Он задержал дыхание, сосчитал до десяти. Так хоть немного, да лучше.

– Плохо дело, Мик! Кто умер? – сочувственно сморщился Блай. У него тоже была собака, туповатый спаниель Ринго.

– Чарли, самый молодой. Кто-то поймал его на крючок и убил.

– Поймал на крючок? То есть как?.. – Блай изо всех сил пытался не обидеть Мика.

Мик вытащил из кармана пакетик, показал полицейским.

– Вот на эту штуковину? – скривился Брэдли.

– Именно.

Три пары глаз молча изучали Мика и рыболовный крючок, упавший на пол. Коллеги не знали, как реагировать: то ли поддаться приступу ярости, поскольку пострадал их товарищ, то ли обидеться на него – ведь Мик прервал застолье.

– Значит, тут шляется какой-то больной ублюдок, – наконец пробурчал Брэдли. – Кто еще мог такое сотворить, да еще в канун Рождества…

– Даже не представляю. Что думаете? – Мик поднял с пола крючок с зазубринами, за которым потянулся обрывок лески.

Блай внимательно рассмотрел крючок.

– Мик, с такими ходят на акул. Пит?

Пе́трович бросил взгляд на бутылку с текилой и судорожно сглотнул.

Брэдли похлопал Мика по плечу мясистой пятерней.

– Слушай, может, он просто ловил морского окуня, а Чарли нырнул и схватил приманку? Напоролся на крюк, и рыбаку ничего не оставалось, как добить его?

– Во-первых, река далековато, – постарался сохранить спокойствие Мик. – Во-вторых, кто-то кинул собаке кусок бараньей отбивной с крючком, выудил его как рыбу, ударил по голове и перерезал горло. Да, и еще: ему вырвали коготь. Мне не показалось, что Чарли убили из милосердия. Я думаю, детективов это может заинтересовать.

Блай снова сморщился, глянув на пакетик с крючком. Наступила неловкая пауза. Брэдли покачивал головой. Пе́трович потихоньку зеленел. Веселье словно пылесосом высосали из кабинета.

– Жуткое дело… наверное, какой-то сумасшедший, – подал голос Блай. – И все же это только собака, Мик. Мы не общество защиты животных…

Мик только сейчас ощутил, как от него пахнет. От гостей, как от рыбы, через три дня воротит, подумалось ему. Он был здесь гостем полгода и, похоже, никого не радовал своим присутствием.

– Давайте сделаем вид, что у нас Рождество! Хотя бы ради Пита. Взбодритесь, парни! – Брэдли, сжав в кулаке перевернутую стопку, указал на бутылку. – Росс, наливай. О некоторых вещах лучше забыть, пока не закончится мертвый сезон, Мик. До конца года в нашем районе остался всего один детектив, в Армидейле. Давай зарегистрируем происшествие да выпьем! Хоть придешь в себя, Мик.

– Со мной все нормально, сержант.

– Пит, передай Мику лимон.

Гудноу убрал вещественное доказательство в карман и посмотрел на стопку, зажатую в руке Брэдли. Он уже сто лет не пил. Стоило подумать о выпивке, и желудок словно перевернулся.

– Я не буду, спасибо.

Остальные уже начали ритуал: слизали с руки соль, запрокинули стопки и закусили лимоном.

Почему никто меня не поддержал, когда это было так нужно? Тогда, вдали от Мурабула… Сколько уже прошло? Четыре месяца?

– Микки, пей, Микки, пей, Микки, пей! – загорланил Брэдли.

Полицейские подхватили:

– Пей, пей, пей…

Мик почувствовал, что еще немного – и он не выдержит. Он отломил дольку лимона, вонзил зубы в горьковатую мякоть и опрокинул стопку. Мескаль обжег пищевод.

– Добавь соли, добавь соли, добавь соли!

Он слизнул соль с ладони и обвел языком губы. Первый глоток спиртного за последние сто двадцать девять дней. М-м-м… просто фантастика.

Блай, ухмыляясь, плеснул ему еще.

– Давай, залей в горло!

– Отвали, – выдохнул Мик и перевел взгляд на заднюю дверь, пытаясь не обращать внимания на веселые подначки.

* * *

По пыльной парковке побежали оранжевые всполохи – поток машин начал вытекать на дорогу. Хэл оперся о капот и повесил бинокль на шею. Он стоял у автомобиля в мрачном молчании, дожидаясь, пока родители обнимали на прощание всех подряд. Вприпрыжку подлетел Эван с новой куклой. Подарок по ошибке перепал ему от Санта-Клауса, и Эван вовсе не намерен был его возвращать. Брат запрыгнул на капот, распевая во все горло: «Бу-бу-да, бу-да-да…» Мимо к своему потрепанному серому «холдену» прошли Дженна и Кев. Дженна помахивала пустой сумкой. Похоже, Кев был пьян в стельку, и Дженна безуспешно старалась запихнуть его на пассажирское сиденье. Судя по всему, ей предстояло повозиться. Хэл заметил, с какой тоской женщина смотрит на их «студебекер», и отвернулся. Сзади неслись крики Дженны – Кев никак не желал утрамбовываться в машину. Когда он оглянулся, «холден» уже отъезжал. За рулем была Дженна. Неужели аборигенки умеют водить? Его мама так и не научилась. Наконец появилась и она – в руках корзинка для пикника, в зубах ключи от машины. Мама махнула Хэлу рукой, показывая, чтобы он взял ключ и отпер автомобиль. – Залезай, – велел Хэл Эвану. Брат скользнул на заднее сиденье. – Миссис Хэмфрис… – К ним подошел тот рыжий мальчишка, Тедди, волоча за собой сумку из шотландки. – Хотите, я буду мыть вашу машину, пока мистер Хэмфрис в отъезде? Мама подняла голову из-под крышки багажника, куда укладывала вещи, и устало улыбнулась. – Поговори лучше с самим мистером Хэмфрисом. Я этими вопросами не занимаюсь.

– А я уже поговорил. Он велел передать вам, что можете платить мне за это полтора доллара.

– Полтора доллара? Не многовато ли? – обернулась к нему мама.

– Я вашу машину так обработаю… – Тедди любовно провел рукой по капоту автомобиля. – Будет выглядеть на миллион баксов. – Рыжий так и сиял, наглаживая машину, будто уже стал ее владельцем.

– Хорошо, я подумаю, – растерянно посмотрела на мальчишку мама. – Спасибо тебе, Родди.

– Тедди. Помою, отполирую – станет как только что из автосалона.

– Вообще-то она всего шесть месяцев как из салона, – довольно нелюбезно поправила его мама.

– А… ну я, это… – Тедди все еще пытался что-то придумать, когда по всей парковке разнесся голос «герцогини Кентской»:

– Эдвард! Я думала, ты уже в машине, а ты все языком чешешь, людей беспокоишь!

Миссис Курио важно приближалась к ним, и Тедди отпрянул от «студебекера».

– Я только…

– Диана, все в порядке, мы просто болтаем, – пришла на выручку рыжему мама.

Тедди испуганно глянул на нее.

– Я просто… знаете…

– Быстро в машину! – Миссис Курио ткнула пальцем в направлении их автомобиля.

Подошел мистер Курио и жизнерадостно поставил точку в разговоре.

– Тедди! Собирайся, сынок, мы выступаем! – Он царственно махнул чете Хэмфрис и всем остальным, кто смог увидеть его жест, и миссис Курио погнала их к серебристому «мерседесу». – Всем хорошего вечера, и да благословит вас Бог! Мирного Рождества!

Тедди поплелся за родителями, помахивая своей сумкой в клеточку. Папа возился дольше обычного, переключая привередливые передачи, но как только выехал со стоянки, понесся словно дьявол… словно пьяный дьявол, и так всю дорогу до дома.

– Рожжество, – невнятно пробормотал он.

Мальчики и Корри пристегнулись.