Читать книгу Кто свистит в ночи - Грег Вудланд - Страница 8

Стрелки на часах уткнулись в половину девятого. Второй день нового, 1967 года. Мик, в начищенной и отглаженной форме, переступил порог участка, сел за новенький электрический «ремингтон» и застучал по клавишам, печатая отчет. Записку он готовил на имя суперинтенданта Уоррена Деннисона, старшего инспектора по округу Новая Англия, Армидейл. Необходимо было отчитаться о своей работе в качестве констебля на испытательном сроке в районном подразделении Мурабула за декабрь 1966 года. Все свои дела Мик помнил наизусть, и регистрационный журнал ему не потребовался. Дел было всего три.

Первое: задержание воришки при краже в магазине. Второе: предотвращение стычки в пабе отеля «Бэтсманс армс» во время мясной лотереи. Третье: расследование похищения голубой сиамской кошки (женского пола) по кличке Баттонс. Кошка не обнаружена, с престарелой хозяйкой проведена успокоительная беседа (миссис Фэй Дункан, Федерал-стрит, 36).

По каждому из дел имелся определенный результат, за исключением кошки Баттонс, которая, насколько знал Мик, до сих пор домой не вернулась. Поскольку аналогичных прецедентов с кражей кошек выявлено не было, Мик считал, что разумнее всего предположить переход похитителей кошек в другой регион, где они продолжили терроризировать хозяев домашних животных. Он также не исключал, что разбойники залегли на дно на период праздников.

С тех пор кое-что изменилось: после убийства Чарли Мик уже не мог позволить себе беспечность.

Ежемесячные рапорты были призваны подчеркнуть, что констебль Гудноу четко выполняет свои обязанности в течение испытательного срока. Мик отдавал себе отчет, что это своего рода искупление за потерю должности сержанта уголовной полиции в крупнейшем полицейском участке Сиднея, где он исполнял обязанности заместителя начальника. Тогда он занимался расследованием наиболее резонансных убийств.

Его сместили с должности в результате ссоры с другим сержантом криминального отдела; о стычке стало известно. Сержант обвинил его в применении физической силы, и делом заинтересовалось начальство.

Обвинение признали достаточно веским для увольнения. За Мика вступился его бывший наставник, заместитель комиссара Терри Бирн. Лишь его вмешательство позволило Мику избежать отставки и перейти на службу в глухую провинцию. Ему было запрещено приближаться к детективу-сержанту О’Дауду ближе чем на двести ярдов. Это означало, что Мику придется держаться подальше от чертова Сазерленда. Старик Терри на его звонки больше не отвечал. Вот так местное подразделение в Мурабуле и разжилось новеньким, самым престарелым за всю историю констеблем на испытательном сроке.

Гудноу стал четвертым полицейским в участке. Другими словами – пятым колесом. Могло быть и хуже, утешал он себя. Пока иных вариантов не просматривалось, можно немного побыть примерным стажером, набить руку на написании месячных отчетов.

Только Мик положил свою записку на стол Брэдли, как вошел Пе́трович, кинул шляпу на вешалку и коротко кивнул.

– С добрым утром, Питер. Как провел выходные?

– Сойдет.

Гм… интересный стиль общения.

– Я заварил свежий чай.

– Не хочу, – угрюмо мотнул головой Пе́трович, плюхнулся за свой стол, открыл «Нозерн дейли лидер» и принялся изучать объявления о продаже подержанных автомобилей.

Мик глянул на снимок на столе стажера. Пе́трович позировал в майке, улыбаясь под тропическим солнцем. В руках у него извивалась огромная речная баррамунди.

– Ничего не поймал в выходные?

– Пару окуней и карпа, – буркнул Пе́трович, выдавливая прыщик.

– Окуни? Неплохо. Карп-то мне напоминает мокрую собачью шерсть. Грязная рыба.

– Будешь готовить, как я, грязной не покажется, – хмуро отозвался Питер.

– Да? Знаешь секрет?

– Обычный здравый смысл, вот и весь секрет, – фыркнул Питер. – Просто снимаешь с крючка и сразу кладешь его на лед.

– Вот как? И вкус становится нормальным?

– Ну да.

Разговор зашел в тупик, как это обычно и случалось при общении с Пе́тровичем. Обменялись парой фраз – и все на этом.

– А потом? Запекаешь его? Добавляешь лимон, так?

– Не-е-ет, – начал объяснять Пе́трович, словно неразумному ребенку. – Отслаиваешь филе, ясно? Толщиной со стейк, с обеих сторон.

– Значит, с обеих сторон? – старательно восхищался Мик.

– Кладешь в пакет со специями, перетряхиваешь. Соль, перец, понятно?

– Гм…

– Жаришь на масле. По минуте на каждую сторону. Получается здорово.

– Век живи – век учись. Спасибо, Пит.

– Пи-тер, – по слогам произнес Пе́трович и снова уткнулся в объявления.

За окном послышался звук подъезжающего минивэна. Сейчас или никогда… Мик выхватил из кармана пакетик с крючком и обрывком лески и помахал им под носом у Пе́тровича.

– Дружище, где в нашем районе можно купить такой же?

Пе́трович засопел, потянулся носом к пакету, точно служебная собака.

– Ты о чем?

– Где можно найти такой же крючок, с такими же насечками? В рыболовном магазине, в спорттоварах – где?

– Я понял, чем вы занимаетесь, констебль на испытательном сроке Гудноу! – Взгляд Пе́тровича посуровел, и он сложил руки на груди, самодовольно усмехаясь. – Используешь служебные ресурсы на своих собак! – Его маленькие глазки уставились на констебля, и он снова напомнил Мику ищейку.

– Питер, он убил мою собаку! Перерезал ей горло и потрошил ее так, как ты не потрошишь своего карпа!.. Помоги мне его найти, пока он не сделал это снова с чьим-нибудь питомцем. И не только с питомцем…

– С чего ты так уверен? – фыркнул Питер.

– Так и будет. Он уже сделал это раз, и сделает еще. Ему нравится убивать.

– Но сержант Брэдли приказал…

– Скажи мне, Питер! – Мик поднес острие крючка прямо к глазам Пе́тровича, и тот отшатнулся. – Где продают такие крючки?

– Ты уже не крутой детектив из Сиднея. Даже еще не констебль! – с издевкой ухмыльнулся Питер.

– Ты прав. Так где? Прошу тебя…

Снаружи захрустел гравий под форменными ботинками. Мик втиснул пакет в руку Пе́тровича. Тот с негодованием глянул на крючок.

– Здесь такого не найти. С ним ходят на крупную рыбу, с большой пастью. На треску, которая водится в Муррей-ривер, например.

– То есть здесь, в городе, такого не достанешь?

– Ну а я о чем? – резко ответил Пе́трович. – Муррей и Дарлинг, Маррамбиджи. Большие реки, только там.

– Спасибо, Питер. Я знал, что на тебя можно положиться.

Мик не смог бы сказать наверняка, в чем именно можно положиться на Пе́тровича, но кашу маслом не испортишь. Он едва успел спрятать пакетик с крючком в карман, как дверь распахнулась и сержант Брэдли бодрым шагом прошел через вестибюль. Чуть сзади держался старший констебль Блай.

– Всем доброго утра! – гаркнул сержант.

– Чай только заварен, угощайтесь, господа! – немедленно начал рыть носом землю Пе́трович.

– Молодчага парень! Вы с Миком, оказывается, не разлей вода, а? – Брэдли явно наслаждался гармонией, царившей в его королевстве. – Мне с молоком, Мик, и пару ложек сахара!

Гудноу напрягся, но тут же напомнил себе: ему полагается быть паинькой, – двинулся к чайнику. Полная гармония.

– Росс, чайку?

– Ты в своем уме, Мик? – улыбнулся Блай. – На улице девяносто два![1]Я бы пивка хлебнул.

– Только не сегодня, Росс, – предостерег его Брэдли.

На столе ожил телефон. Мик отвернулся в сторону, и Брэдли с Блаем посмотрели на Пе́тровича, который сидел к столу ближе всех. Парень тут же с низкого старта рванул к аппарату.

– Полицейский участок Мурабула, констебль Пе́трович слушает! Ага… ага… Минутку, мэм. Я посмотрю, на месте ли он.

Пе́трович прикрыл микрофон, оглянулся на Брэдли.

– Тут миссис… член городского совета миссис Курио. Сказать, что вы?..

Брэдли потянулся к трубке, нацепил дежурную улыбку.

– Привет, Диана. Как поживаете в это божественное утро? – Сержант мурлыкал, словно консультант из магазина женской одежды. – Как его превосходительство? Вы не?.. О, так-так… – Брэдли застучал ручкой по столешнице, мрачно кивнул. – Гм… Знаете, у нас тут с утра небольшой аврал, но через некоторое время постараюсь…

Из трубки понеслись пронзительные вопли. Брэдли поморщился.

– Хорошо. Через двадцать минут.

Он попрощался и посмотрел на Блая и Пе́тровича. У обоих были более важные дела. Сержант уже потянулся за шляпой, когда ему пришло в голову задать риторический вопрос констеблю на испытательном сроке.

– Наметилось небольшое дельце, Мик. Не желаешь заняться?