Читать книгу Последняя лошадь Наполеона - Григорий Александрович Шепелев - Страница 6

Тамара Харант и скрипачка Вера Салей встретились в четверг, в одиннадцать вечера, на станции метро Семёновская, у третьей колонны. Вера приехала со стороны центра. Она держала футляр со скрипкой.

– Как отыграла корпоративчик? – поинтересовалась Тамара, когда они поднимались по эскалатору.

– Так себе. Контингент был вполне вменяемый. Но девчонка – тупая! Просто тупая. Жаль, что ты не смогла.

– Ой, не говори! Я Дашку, суку, убью! Что ей стоило подменить меня в «Бесприданнице»? У неё, видите ли, планы на вечер! Знаю я эти планы. С Лёшкой пошла в бассейн. Просто мразь!

– Да ладно! Может, оно и к лучшему. На корпоративе ты бы, скорей всего, нажралась.

– Верка, не гони! Я что, идиотка?

– Да.

Выйдя из метро, они закурили под фонарём.

– Давай постоим, – предложила Верка, глядя по сторонам, – я думаю, ещё рано.

– Я без колготок!

– У тебя брюки тёплые.

Было градусов восемь ниже нуля. Несмотря на позднее время, машины шли мимо площади сплошняком. Трамваев с маршрутками ждали целые толпы. Кинотеатр на противоположной стороне улицы весь мерцал голубой подсветкой.

– Если тебя возьмут, ты сможешь работать разве что по ночам, – заметила Верка, сплюнув. Она была невысокая, тонкая, сексапильная, с выразительными глазами и милым носиком. Одевалась дорого.

– У меня других вариантов нет, – сказала Тамара, ёжась в своей потёртой дублёнке. – Вот нет и всё! Хоть ты обосрись.

– Дура! Ты говорила, что от Артурчика даже дерево забеременеет!

– Значит, я – тупее, чем дерево.

– Да сходи к другому врачу!

– Верка, отвяжись. Сказала без вариантов, значит – без вариантов.

Скрипачка шумно вздохнула.

– На хрен тебе ребёнок? Ты говорила миллион раз, что детей не хочешь и не захочешь!

– А Артур хочет. Мне – тридцать семь, ему – двадцать шесть, и он офигенный! Где я такого ещё найду?

– И сколько стоит искусственное оплодотворение?

– Триста косарей.

– Ох, я не могу! Пошли.

По покрытой льдом Щербаковской улице народ двигался в основном к метро.

– Тамарка, я тебя сразу предупреждаю: В последний раз! В первый и последний! – пищала Верка, ежеминутно с кем-то сшибаясь и энергично размахивая футляром, чтоб от неё шарахались, – я не буду работать в баре! Мама меня за это сожрёт с говном! Поняла?

– Конечно.

– Ой, я падаю! Ой! Тамарка, какого хрена ты меня подпрягла? Ведь вы же все вместе договорились у Светки на новоселье закорефаниться с этой девкой!

– Во-первых, там и Волненко будет. А это значит – конец всему. Во-вторых, мне лучше без этой девки сразу закорефаниться с Хордаковским.

– Думаешь, он тусуется в этом баре?

– Всё может быть.

– Я сейчас башку себе разобью! Тут скользко! Где этот бар?

– Да вон он, за магазином.

У Верки было слабое зрение.

– Где? Не вижу!

– Да вон, весь светится. Ой, что там нарисовано!

– Что, что, что?

– Да девка с голыми сиськами и с бокалом! Наверное, это – Патриция Хольман.

На самом деле нужно было пройти ещё целых два магазина. «Снежную королеву» и «Автозапчасти» для иномарок. Оба были огромные. Перед самым порогом бара одна нога у Тамары вдруг заскользила вперёд, другая – назад, и Тамара грохнулась – с воем, с визгом, с матерной бранью. Скрипачка с таким же визгом ринулась к ней, чтоб либо её поднять, либо умереть от горя над её трупом. Но, ни того, ни другого сделать ей не пришлось. Тамару поднял мужчина, как раз в тот миг выходивший из «Мерседеса», который подкатил к бару.

– Ну, вы даёте, – произнёс он, отряхивая артистку сзади. У вас всё цело? Может в больницу вас отвезти?

– Нет-нет, всё нормально. – не обращая внимания на кудахтавшую то справа, то слева Верку и потирая зад, ужасно не вовремя получивший два синяка, Тамара прищурилась на мужчину. Он был чуть младше её, чуть пониже ростом, хорош собой и одет под стать «Мерседесу» – пальто, костюм, перчаточки, галстук. Взгляд его был пытливым, но добродушным.

– Спасибо вам, – сказала Тамара, морщась от боли. – Вот идиоты! Не могут лёд сколотить перед своим баром. Я могла сломать ногу!

– Нельзя ломать такое сокровище, – засверкал актёрской улыбочкой мерседесовладелец. Ох, до чего же он был хорош!

– Мы в суд на них подадим! – верещала Верка. – Мы заработаем кучу денег!

– Вы проиграете суд во всех трёх инстанциях, – возразил мужчина.

– Но, как же так? Ведь здесь – голый лёд! Вот, прямо перед ступеньками! У неё синяки, наверное, появились! Сейчас мы пойдём в травмпункт и всё задокументируем.

Джентльмен внимательно выслушал аргументы Верки, затем кивнул и задал довольно странный вопрос:

– Вы зачем хотели сюда войти?

– Мы ищем работу в баре, – объяснила Тамара, – у нас есть номер. Она играет на скрипке, а я танцую стриптиз.

– Стриптиз? Под скрипку?

– Да, без шеста. Под классику, блюз и танго.

– И вы пришли сюда в первый раз?

– Совершенно верно.

– Ну, хорошо, пойдёмте. Меня зовут Алексей.

Две дамы представились. Алексей, не слушая их, взошёл на ступеньки и открыл дверь. Служительницы искусства робко вошли. Тамара при этом пихнула скрипачку локтем – дескать, что, поняла, как надо?

– Со мной, – бросил Алексей охранникам в смокингах, войдя следом, – Арина сейчас на месте?

– Да, у себя.

Сдав свои пальто в гардероб, Алексей и две его спутницы поднялись по мраморной лестнице к другой двери. Её открыл ещё более представительный и холёный охранник, стоявший возле неё так окаменело, что Верка вздрогнула, когда он вдруг взял, да и положил ладонь на дверную ручку.

Бар соответствовал своему названию лишь отчасти. Да, на стенах висели огромные фотографии раритетных автомобилей. Да, свет тонул в каком-то сизом тумане. Да, за спиной барменши поблёскивал в полутьме большой медный щит, но это была барменша, хоть и в жилетке поверх крахмальной рубашки, а не бармен.

Звучал вялый блюз. Все столики были заняты. Перед барной стойкой не было никого.

– Вот здесь подождите, – указал Алексей на две табуретки и, завернув за стойку, исчез в каком-то проёме.

Оказавшись под удивлёнными взглядами завсегдатаев элитного заведения, две работницы театра не стушевались. Взобравшись на табуретки, они скептически изучили ассортимент, потом закурили и заказали по сто грамм рома «Баккарди».

– Колой разбавить? – осведомилась барменша, блондинка лет тридцати с наглыми глазами.

– Мне – да, – ответила Верка.

– А мне налейте колы отдельно, – потребовала Тамара, – кстати, как вас зовут?

– Меня зовут Вика.

– Классное имя, – сказала Верка, – и классный носик.

– Ваш носик гораздо оригинальнее, – изрекла блондинка чистую правду и быстро выполнила заказ. Когда две подруги сделали по глотку, она поинтересовалась:

– А это скрипка?

– Скрипелка, – ответила музыкантка, – скрипка начинается с двадцати тысяч долларов.

– О! А сколько стоит ваш инструмент.

– Пятнадцать.

– Ого! И где вы на нём пиликаете?

– В раю, – сказала Тамара, – любое место, где Верочка начинает играть, становится раем. По крайней мере, так кажется всем, кто слушает.

– В это очень легко поверить. Она похожа на ангелочка.

– Да, по ней видно, что она – девочка целомудренная. Аборты делает, исключительно потому, что у нас в театре сперма распространяется как зараза, воздушно капельным образом.

– Молчи, дура! – крикнула Верка, слегка забрызгав подругу ромом, – ты просто дрянь!

На официантках, обслуживавших столики, так же были жилетки поверх крахмальных рубашек, узкие юбки, подчёркивавшие стройность их бёдер, и мокасины. С клиентами девушки разговаривали подчёркнуто деловито, на грани дерзости. Вероятно, таков был стиль заведения.

Хмель ударил Тамаре в голову моментально.

– А ты когда-нибудь видела Хордаковского? – привязалась она к скучающей Вике.

Та улыбнулась.

– Видела.

– Здесь?

– Да, здесь.

– И как он?

– Да ничего.

– А этот вот Алексей – он кто?

– Спроси у него, – пожала плечами Вика.

– А у тебя что, язык отвалится, если скажешь?

– А ну, отстань от неё! – жёстко пресекла нелепый конфликт скрипачка. – Она работает!

– Ах, работает? Зашибись! Хороша работа. Мне бы такую! Да видать, рылом не вышла.

Вика немедленно начала протирать бокал, впрочем, ей, казалось, было больше смешно, чем страшно.

– Вам повторить? – холодно спросила она Тамару, как только та допила свой ром.

– Повторить. И глупых вопросов не задавать.

Барменша взяла бутылку. Взгляд её был таков, что Верка перепугалась. Она решила – бутылка будет разбита об лоб Тамары. Но нет, ром хлынул в бокал. Всосаться в него Тамара, к своей досаде и к величайшей веркиной радости не успела, так как, в этот момент пришёл Алексей. Он был не один. Ему сопутствовал ещё более молодой, атлетичный, рослый, с весёлым взглядом и благородным носом блондин в толстовке и джинсах. Он был небрит. От него буквально веяло смертоносной для женщин наглостью. Верку он удостоил полусекундным взглядом, а на Тамару уставился, в показном восхищении раскрыв рот. Вика усмехнулась.

– Дамы, вас ждут в кабинете администратора, – произнёс Алексей, мотнув головою в сторону коридорчика, из которого вышел вместе с блондином. Сразу забыв о тех, к кому обращался, он сделал шаг к выходу из бара. Но ускользнуть от пьяной Тамары было не так-то просто.

– Одну минуточку, – прокричала она, схватив его за рукав, – вы – друг Хордаковского?

Алексей взглянул на неё растерянными глазами.

– Что вы сказали?

– Я спрашиваю: вы – друг Михаила Борисовича?

– А что?

– Ответьте, ответьте! Мне интересно.

Верка закатывала глаза. Вика протирала бокалы. Блондин был в диком восторге.

– Вы теряете время, – проговорил Алексей, выдернув рукав из пальцев Тамары. Но его тут же взял за рукав блондин.

– Лёха, Лёха, Лёха! – мне очень хочется это видеть. Я посмотрю. Пять минут. О'кей?

– Но только не дольше. Я жду в машине.

И Алексей стремглав убежал, видимо, боясь ещё какой-нибудь выходки пьяной бабы с бешеными глазищами. Не успели артистки соскочить с табуреток, как на их плечи властно легли ручищи блондина.

– Ой, вы милашечки! – с хохотом кричал он, увлекая их в коридорчик. Сколько ж вы выпили? По сто грамм? Ой, какие лапочки! Маргарита Викторовна! Арина Юрьевна! Принимайте! Смотрите, какие это очаровашечки!

Кабинет, куда хохотун втолкнул двух приятельниц, оказался весьма просторным. Рита сидела в кожаном кресле, положив ноги на стул, и пила ликёр из бутылки. Главный администратор бара, Арина, за столом пила кофе. Пепельница, стоявшая перед нею, была наполнена перепачканными помадой окурками.

– О, Денис Антонович, вот и вы! – вскричала Арина, вытаращив глаза на весельчака, по-прежнему, обнимавшего своих спутниц. – Какое счастье! А мы уже успели соскучиться. Целая минута прошла с тех пор, как мы распрощались с вами навеки!

– Арина Юрьевна, вы, конечно, имеете право иронизировать. Через пять минут я уйду. Я просто не смог отказать себе в наслаждении посмотреть, как женщина раздевается. Вы ведь знаете, как я вас всех люблю – молоденьких, длинноногих!

Белозубо смеясь, блондин сделал шаг к свободному креслу и примостился на подлокотник. Рита с досадой цокнула языком. Взглянула на часики. Воцарилось молчание, крайне тягостное для Верки. Рассеянный, злой взгляд Риты с предельной ясностью говорил о том, что более неудачный момент для знакомства с нею трудно было бы выбрать. Тамара также чувствовала себя неловко, что было ей не очень-то свойственно. Сто грамм рома, как-будто вдруг испарились из организма. Пока она собиралась с мыслями, чтоб решить, с чего начать разговор, Арина сама его начала:

– Ну, что вы умеете? Раздеваться? Так раздевайтесь. У нас для вас – пять минут, и то лишь в том случае, если будет на что смотреть.

– Большое спасибо, – произнесла Тамара и огляделась. – Можно я возьму стул?

– Берите, но не сломайте.

Рита убрала ноги со стула. Переставив его на самую середину комнаты, и проверив, крепок ли он, Тамара сняла ботинки. Ни носков, ни колготок под ними не оказалось. Верка, тем временем, извлекла из футляра скрипку, затем смычок. Футляр взял блондин. На Тамаре были тщательно выглаженные брюки, блузка и пиджачок.

– Что тебе играть? – сердито спросила Верка, вскинув скрипку к плечу.

– Сен-Санса.

– Тамарка, я тебе уже объясняла, что для Сен-Санса нужен ещё рояль.

– Ну, поиграй Брамса.

– Пятый или второй?

– Второй.

Смычок потянулся. Пальцы забегали. Скрипка пела глубоко, страстно. Танец, который поставил и скрупулёзно отрепетировал Виктор Левин, Тамара тысячу раз уже исполняла без единой ошибки. Она, казалось, не сбрасывала с себя предметы одежды, а незаметно выскальзывала из них – то ползая вокруг стула, как потревоженная пантера, то становясь на него коленками, то ложась животом – так, что её тело вытягивалось в струну параллельно полу. Сначала на пол упал пиджак. После него – блузка. Медленный темп венгерского танца взвился как пламя. Из брюк Тамара выползла столь изящно, что ощущения пошлости не возникло ни у кого. Оставшись в одном белье, она оседлала стул, и, зацепив стопами две передние его ножки, стала откидываться назад. Казалось, что стул вот-вот опрокинется. Но нет – руки Тамары коснулись пола. Затем на него легли и чёрные волосы. Слетел лифчик.

Рита внезапно расхохоталась, поставив на пол бутылку. Смех её был почти истеричным. Он испугал скрипачку. Она взяла фальшивую ноту, а потом сбилась совсем. Опустила скрипку. Тамара выпрямилась. Вскочила. Она была взбешена. Встретив её взгляд, Рита перестала смеяться.

– Прошу прощения. Это было очень забавно. Стриптиз под классику! Обалдеть!

– Вот именно, обалдеть, – очень суетливо согласился Денис, взглянув на часы. Отдав футляр Верке, он быстро встал, подобрал пиджак и нежно укрыл им голые плечи стоявшей в одних трусах танцовщицы, не преминув коснуться губами её спины. Тамара не шевелилась. Её глаза, в которых смех Риты разжёг безумие, остывали.

– Денис, признайтесь, часто вам приходилось одевать женщин, раздевшихся не для вас? – съехидничала Арина.

– Я, если честно, ни разу ни одной дамы не одевал, – хихикнул Денис, – такая вот я свинья. Но я ни разу и не был в таком восторге. Эх, жаль, прошли пять минут. Мне пора бежать. Побегу. До встречи.

Как только дверь за выбежавшим закрылась, Тамара, бросив пиджак на стул, стала одеваться. Верка молча совала смычок и скрипку в футляр. Арина докуривала, стуча по столу ногтями.

– А ну, пройдись, – попросила Рита, когда Тамара надела всё, кроме обуви.

– Да зачем?

– Пройдись.

Тамара прошлась и остановилась, глядя на Риту. Та, взяв бутылку и сделав пару глотков, смотрела не её ноги. Смотрела долго, задумчиво.

– Ногти надо будет покрыть каким-нибудь другим лаком. Думаю, что бесцветным. Красный лак не годится. Аринка, ты как считаешь?

– Плевать на лак, – сказала Арина, – ей бы прическу сделать посовременнее.

– Вот уж это никак нельзя! – взвизгнула Тамара, глядя на Верку с такой мольбой, будто лишь она могла спасти ситуацию. – Меня режиссёр за это повесит! Я ведь играю классику.

– Ты работаешь в театре? – не без досады спросила Рита.

– Да, со Светланой, вашей соседкой. Она сказала мне, что вы вроде как собираетесь танцевальное шоу устроить в баре. Рассматриваете какие-то варианты. Вот я подумала…

– Поняла. Как тебя зовут?

– Тамара Харант.

Хоть этот ответ для Риты был ожидаемым, с её губ сорвался невольный возглас:

– Ага!

Она очень долго не отрывала глаз от Тамары. Потом скосила их на скрипачку.

– А это Вера Салей?

– Совершенно верно, – отозвалась музыкантка.

– Рита задумалась.

– Хорошо. Очень хорошо. У вас ещё есть готовые танцы?

– Да, – сказала Тамара, садясь на стул, – штук двадцать, если не больше.

Она надела ботинки.

– Как мы оформим их? – обратилась Рита к Арине.

– Официантками, – был ответ. – Так будет удобнее.

– Нет, меня оформлять не надо, пожалуйста, – воспротивилась Верка. Я согласилась лишь помочь Тамаре устроиться на работу. С музыкой вам придётся как-то решать вопрос.

– Хорошо, решим – согласилась Рита. – Живая музыка, в принципе, не нужна. А вот над костюмами надо будет подумать. Тамара, во сколько ты сможешь начинать?

– Не раньше одиннадцати.

– Годится. Пятьсот рублей за выход тебя устроит? За смену будет не менее пяти выходов.

– Я согласна.

Верка была, казалось, обескуражена тем, что её отказ от сотрудничества не вызвал ни у кого никаких эмоций.

– А что её обязательно оформлять? – спросила она. – Зачем это надо?

Никто на Верку даже и не взглянул. Она покраснела, но промолчала.

– Да, для устройства на работу официанткой нужна медкнижка, вспомнила Рита. – Арина, как нам быть с этим?

– А она что прыщавая и с глистами? Пускай оформит медкнижку. Клиника – здесь, на соседней улице. После завтра Наташка, кстати, туда пойдёт продлевать свою. Вместе и пойдут.

– Послезавтра? – переспросила Тамара. – Ладно, я отпрошусь с репетиции. А во сколько надо?

– А я сейчас её позову, – предложила Рита. – Договоритесь.

Встав, она быстро вышла из кабинета.

– Паспорт с собой возьми, – сказала Арина, – и сперва, с ним подойди ко мне. Я выдам тебе запрос.

Тут вернулась Рита. С ней вошла рослая молодая официантка с очень красивым лицом и белыми волосами, стянутыми в длинющий хвост. На её губах лежала помада с блёстками.

– Вот она, – указала Рита на повернувшуюся Тамару.

Официантка прошлась по ней сонным взглядом голубых глаз, удлинённых стрелками до висков, и проговорила:

– Ну, я пойду туда к десяти. Устраивает?

– Ну, да, – сказала Тамара. – А где встречаемся?

– Возле бара. Риточка, я могу идти?

– Да, иди.

Наташа кивнула и, повернувшись, с достоинством удалилась.

– Вот лошадь-то, – хмыкнула Арина, – мозги ей надо проверить.

Рита, не отвечая, уселась в кресло. Было вполне понятно, что она уже думает о другом.

– Мы тоже можем идти? – спросила Тамара.

– Да, разумеется. Телефон мне только оставь.

Тамара продиктовала номер. Достав мобильник, Рита внесла этот номер в базу.

– Ну, всё, до связи. Пока.

– До свидания, – проронила Верка и вышла.

Тамара, встав, направилась вслед за ней. Но остановилась.

– Чуть не забыла. За ром платить Вике надо?

– За какой ром? – со злостью спросила Рита.

– Мы выпили по сто грамм «Баккарди».

– Нет. Никому ничего не надо платить. Иди.

Закрыв за собою дверь, Тамара остановилась. За дверью долго молчали. Потом послышался голос Риты:

– Да на него уже дело шьют.

– На Платона?

– Да.

– Слушай, ведь если даже я скажу этому уроду, что у меня таких полномочий нет, он вряд ли отвяжется!

– От него – то что, вообще, зависит? Он понтоваться ходит сюда.

– Вот это не знаю. Чтоб они сдохли! Все! И откуда Ельцин вытащил эту крысу?

Дальше уж Тамара не слушала, потому что Верка крикнула ей из зала, что больше ждать её не намерена.

Весь обратный путь они обсуждали театр. Расстались на кольцевой. Тамара жила в общаге на Китай-Городе, Верка – с мамой, в Южном порту.

Снимая пиджак после ужина, чтоб отправиться в душ, Тамара вдруг обнаружила в боковом кармане пластиковую карточку. Это была визитка. Денис Антонович Светенков являлся сотрудником ФСБ.