Читать книгу Игра на раздевание - Григорий Лерин - Страница 2

Ниночка не любила зиму. Особенно, холодную зиму. Особенно, ту ее часть, которую называли крещенскими морозами. Стылые серые сумерки падали на город в четыре, а в восьмом часу вечера уже стояла непроглядная темень. Редкие автобусы, изнутри очень напоминающие морозильную камеру холодильника, в сонном оцепенении еле ползли по притихшим улицам. Коченели руки и ноги, хотелось замереть и не двигаться, и не выходить из автобуса до самой весны. Но надо выходить и не поскользнуться на обледеневшем тротуаре, а еще надо быстро пробежать от остановки до дома через черную аллею, окруженную изломанными линиями деревьев, смутно очерченных слабым светом из покрытых снежными узорами окон дома напротив. И опять не поскользнуться, не упасть. И чтобы никто не пристал. А в чужой однокомнатной квартире с обшарпанной мебелью – не больше десяти градусов, батареи чуть теплые. И так каждый вечер…

Она очистила от наледи небольшой участок в замерзшем окне и провела по краям темного пятна ухоженным ногтем, придавая пятну форму сердца. За окном виднелся кусочек безлюдной, обрамленной высокими сугробами улицы. Падал снег, крупные хлопья кружились в свете одного-единственного фонаря, освещающего вход в банк. Снег шел уже два дня, засыпая дома и дороги, немного потеплело, хотя смешно говорить: «потеплело», когда на термометре минус двадцать восемь.

Вообще-то, ей грех жаловаться. Вот уже три месяца она работает стажеркой в коммерческом банке. Банк, конечно, не бог весть какой, и зарплата маленькая, но в задушенном хронической безработицей северном городишке для девушки неполных восемнадцати лет со школьным аттестатом это – успех. Успех закономерный, потому что она знает, что хочет получить от жизни, и обязательно получит.

Ниночка подышала на стекло, протерла затуманившееся сердечко ладошкой. Что-то изменилось снаружи в безжизненном пейзаже улицы. Она прижалась щекой к стеклу и прикрыла руками глаза от падающего с потолка света люминесцентной лампы.

По улице шел человек. Он горбился и прятал лицо от снега и ветра. Обойдя освещенный сектор, одинокий прохожий отвернул капюшон куртки и бросил торопливый взгляд на серое двухэтажное здание. Ниночке показалось, что он посмотрел прямо на нее сквозь отогретое ее дыханием пятно на стекле, и она явственно ощутила, как от окна дохнуло морозом. Вспомнив, как десять минут назад спускалась вниз по холодному пролету запасной лестницы, ведущей в подвальное помещение архива, как прикоснулась к тяжелым заиндевевшим засовам, она отпрянула от окна и зябко передернула плечами.

Здесь, в теплом холле у нее есть свое рабочее место и даже свой стол. Напротив расположен пост внутренней охраны, поэтому Ниночка находится под постоянным наблюдением. Вот и сейчас она прекрасно знает, что стоит ей отвернуться от окна к столу, она наткнется на внимательные глаза Леонида. Она кокетливо улыбнется ему, как обычно, сядет за стол и займется бумагами. Его взгляд не задержится на ее лице, а воровато скользнет вниз, на ноги. А если она, задумавшись, немного, совсем немного раздвинет коленки, Леня сразу забудет про свои гвардейские обязанности. Его взгляд уступит место воображению. Воображение проникает гораздо дальше, чем взгляд, и не надо быть экстрасенсом, чтобы прочитать его мысли.

Ниночке нравится эта игра, а сам Леонид не нравится. Если и нравится, то совсем чуть-чуть, с большими ограничениями. С ограничениями для Лени, не для нее, конечно. Он, правда, высокий и сильный, в бронежилете и с автоматом, и служил в десантных войсках – что еще девчонке надо? Это Леня так думает, потому что он глупый. Можно сказать, примитивный. Он так всю жизнь и будет охранять чужие деньги и воровато пялиться девушкам под юбки. На большее не способен. Хотя можно не охранять и не пялиться – все рядом, только протяни руку. Вот, сегодня, например…

Сегодня после обеда им позвонили из Сбербанка и предупредили, что инкассаторской машины вечером не будет. Машина безнадежно застряла где-то за городом, туда послали резервный автомобиль и всю свободную охрану.

Подобные транспортные передряги случались ежемесячно и вносили небольшие изменения во внутренний распорядок банка. Ворона – главный бухгалтер, вредная, вечно недовольная карга с жесткими черными волосами и крючковатым носом, обычно важно отбывала на своем серебристом «Форде», не дожидаясь, пока захлопнется дверь за последним клиентом. В этот вечер она осталась в банке до закрытия, чтобы надежно запереть инкассаторские сумки с деньгами и сдать помещения под сигнализацию. Для Ниночки такие вечера означали сверхурочную задержку без всякой дополнительной оплаты – она помогает Вороне пересчитывать деньги и носит ей кофе в кабинет. Когда банк под охрану сдает Света – заместитель главбуха, Света обходится без Ниночки.

Ворона считает, что Ниночка и так должна быть по уши счастлива, коли уж работает в банке без специального образования. На самом деле Ворона прекрасно знает, что клиентам приятно, когда Ниночка встречает их в холле, провожает к операторам или просит подождать. Особенно, когда просит подождать, и садится за свой стол, и закидывает ногу на ногу или, задумавшись, чуточку раздвигает коленки. Клиентам, как и Леониду, очень интересно, и они приходят снова и снова, и дарят шоколадки и коробки конфет в надежде, что в следующий раз она задумается еще крепче.

Этих конфет у Ниночки уже полный стол, она делится ими с Вороной. Ворона с Ниночкой, естественно, не делится, хотя ей тоже делают подарки, гораздо более существенные – ювелирные украшения или пухлые конверты с деньгами. Это не совсем справедливо, потому что Ниночка не в состоянии представить себе мужчину, который захотел бы заглянуть Вороне под юбку.

Последнюю чашку кофе Ниночка отнесла двадцать минут назад, после чего Ворона заперлась в кабинете и приказала ее не беспокоить. Это значит, сейчас она работает с «черным налом» и, как минимум, еще минут десять в холле не появится. Леонид тоже об этом знает. Он поглядывает то на часы, то под Ниночкин стол и думает, что за десять минут можно все успеть.

Ниночка сдвигает коленки и поднимает голову. Леонид торопливо вскидывает затуманенные глаза и облизывает пересохшие губы. Да, прямо по-настоящему облизывается! Как смешной и глупый щенок!

Она улыбается и манит его пальчиком.

– Ленечка, можно тебя на минутку.

Леонид встает с табуретки и уверенно подходит к столу. Он представляет, как мужественно выглядит со стороны: бронежилет, тельняшка, крепко зажатый в кулаке ствол автомата… Раньше, чем через десять минут Ворона не выйдет из кабинета. А может, и все пятнадцать.

Ниночка тоже знает, как она выглядит со стороны, когда слегка запрокидывает назад голову и томно приоткрывает рот, обнажая влажные зубы.

– Ленечка, все хотела тебя спросить: что это означает? Вот здесь, на руке. Инициалы твоей девушки?

Ниночкины пальцы ложатся на его руку. Леонид укладывает автомат на стол и начинает солидно объяснять. Ниночка и так знает, что буквы «ВДВ», вытатуированные на его кисти, это – воздушно-десантные войска, а «94» – год демобилизации, но слушает с интересом, не отрывая глаз от синих букв на руке. Еще она знает, что Леня не смотрит на свою руку. Он наклонился над столом и старается как можно глубже заглянуть в вырез белой рубашки. Его взгляду мешает пуговица, а воображению ничего не мешает. Глупый Леня думает, что говорит спокойно и естественно, на самом же деле его голос садится, сбивается дыхание. Ниночка хочет ему помочь и, продолжая смотреть на руку, расстегивает эту злосчастную пуговицу, потом другую.

Леня умолкает, слышно только его тяжелое дыхание. Ниночка тянет с плеча рубашку вместе с бретелькой от лифчика.

– Посмотри, у меня тоже есть татуировка. Только не трогай. Нравится?

Но поперхнувшийся Леня протягивает руку и трогает наколотую на ее груди разноцветную бабочку, трогает грудь и тянется к ней губами, навалившись на стол. Он хватает ее за ногу, пытается дотянуться до резинки трусиков и не догадывается не только снять свой неудобный бронежилет, но даже обойти стол. Где уж ему успеть за десять минут!

Ниночка откидывается назад на стуле, крепко сжимает его шею и закрывает глаза.

Дуновение морозного воздуха проносится по теплому холлу. Леонид отдергивает руки так резко и неосторожно, что делает ей больно. Он выпрямляется, но она улыбается и тянет его к себе:

– Не бойся – это не Ворона. Форточка открылась.

– Я и не боюсь, – хрипло шепчет он. – Стол мешает.

– Догадался, наконец-то!

Ниночка лукаво морщит хорошенький носик. Ее глаза призывают его быстро и решительно форсировать возникшую между ними преграду, но руки не отпускают и снова прижимают голову к груди.

И в этот момент из-за его спины появляется темный силуэт, страшное лицо в черной маске с блестящими в прорезях глазами. Леонид чувствует опасность. Пытаясь выпрямиться, он неосторожно бьет ее головой в подбородок. Ниночка вскрикивает – ей очень больно, в глазах вспыхивают яркие желтые круги, на губах появляется вкус крови. Она слышит звук удара, и не глухой, как пишут в книгах, и не звонкий – как будто ударили не по голове, а по кастрюле с водой.

Леонид падает грудью на стол, откидывает голову назад, смотрит на Ниночку непонимающими глазами и медленно сползает на пол…

*** *** ***

Первым забеспокоился дежурный отдела вневедомственной охраны. Не дождавшись звонка из «Терра-банка» о сдаче объекта под сигнализацию, он позвонил сам. Ни один из трех контактных телефонов не отвечал. Домашний телефон старшего бухгалтера, ответственного за сдачу, тоже молчал. Капитан дозвонился до генерального директора и поднял группу на выезд.

Входная дверь была закрыта, и свет не горел в окнах. Капитан с минуту безрезультатно давил на кнопку дверного звонка, но брать банк штурмом без санкции не решился. Бойцы, шепотом выражая замерзающее на губах крайне нецензурное неудовольствие, рассредоточились по периметру здания.

Вскоре на шикарном джипе приехал генеральный с охраной. Он выслушал доклад капитана и приказал одному из сопровождавших его людей набрать код дверного замка. Соблюдая необходимые меры предосторожности, насквозь промерзшие люди в заиндевевших касках устремились внутрь, к долгожданному теплу.

В холле второго этажа они обнаружили лежавшего в бессознательном состоянии охранника и перепуганную стажерку с заклеенным лентой ртом и связанными за спиной руками. В одном из кабинетов нашли главбуха, упакованную точно таким же способом.

Это было самое несерьезное ограбление банка в области за последние десять лет. Обычно подобные происшествия сопровождались стрельбой из автоматов и гранатометов, лужами крови и добрым десятком трупов. Здесь же ущерб, нанесенный здоровью потерпевших, ограничился сильным сотрясением мозга у охранника, разбитой губой у стажерки, синяком под глазом и вырванной прядью волос у главного бухгалтера. Да и материальный ущерб, судя по финансовым документам, в пересчете на самую конвертируемую валюту не превышал стоимости четырехсот – четырехсот пятидесяти ящиков водки.

Поэтому следственная бригада, работавшая в банке и со свидетелями, особо не напрягалась. Тем более, что все и так было ясно. По версии следствия, охранник допустил халатность, выразившуюся в том, что, провожая последнего клиента, он не проверил дверь, которая не закрылась до конца из-за образовавшейся на пороге наледи, и замок не защелкнулся. Более того, этот же охранник, пренебрегая своими обязанностями, воспользовался тем, что главный бухгалтер работала в кабинете, и, бросив пост и оружие, приставал с объятиями к молоденькой сотруднице банка, о чем, смущаясь и краснея, и отводя в сторону доверчивые, слегка испуганные глаза, поведала следователю сама сотрудница.

Подозревать кого-либо из потерпевших в сговоре с преступником также казалось бесперспективным. Охранника – потому что, если бы удар оказался чуть посильнее и пришелся чуть правее, он в тот же вечер отчитывался бы в другом месте. Главного бухгалтера – потому что за ее лояльность поручился сам генеральный директор. Что же касается молоденькой стажерки с такими круглыми мягкими коленками и упругой грудью, то ее тоже еще не старый следователь прекратил подозревать через пять минут после начала допроса.

Ну, а попробуй, поймай преступника, который был в маске и в перчатках, поэтому не оставил ни пригодного для фоторобота облика, ни отпечатков пальцев. Правда, девчонка говорила, что заметила на улице какого-то мужчину незадолго до ограбления. Мужчина смотрел на окна, и она на мгновение увидела его лицо, но все попытки обрисовать его с завидным постоянством заканчивались портретом Карабаса-Барабаса в исполнении Владимира Этуша.

Самым непонятным в этой истории было поведение генерального директора банка. Он вел себя так, как будто пропавшие двадцать тысяч долларов – последние гроши, остававшиеся у него до следующей получки. Он торопил следствие и даже пытался на него негативно повлиять, предлагая крупное вознаграждение за то, чтобы выбить признание в соучастии у отлеживающегося в больнице охранника.

Нельзя сказать, чтобы предложение никого не заинтересовало, но через пару дней оно потеряло силу, так как генерального директора расстреляли из автомата прямо на пороге собственного дома. В тот же день из больницы был похищен и бесследно исчез банковский охранник. А еще через пару дней прокурору города позвонил очень влиятельный и всеми уважаемый человек, позвонил прямо из тюрьмы, в которой отбывал срок заключения, и посоветовал деньги найти.

По-видимому, реальная сумма намного отличалась от зафиксированной в документах, и на расследование ограбления были брошены лучшие кадры. Начинавший дело следователь со вздохом поведал своей подопечной о намечающихся перемещениях и понадеялся, что они не раз еще встретятся в неофициальной обстановке. Понадеялся зря, потому что на следующий день она тоже бесследно исчезла, правда, в отличие от охранника, прихватив с собой паспорт и необходимые вещи.

Лучшие кадры не оправдали прокурорских надежд и ни денег, ни преступников не нашли. Но, тем не менее, провели кропотливое и высокопрофессиональное расследование, предельно прояснившее дело.

Во-первых, они не поверили в предоставившийся преступнику счастливый случай и занялись разработкой версии с соучастником. Чтобы не подгонять эту версию под очевидные факты, бегство стажерки из города поначалу считали вполне обоснованным: чего же ожидать от столкнувшейся с суровой действительностью перепуганной девчонки, у которой еще молоко на губах не обсохло?

Истыкав метровой железной линейкой занесенное снегом крыльцо черного хода, которым обычно сотрудники банка не пользовались, следователи осмотрели засовы и установили, что грабитель попал в банк именно через эту дверь, и кто-то открыл ее изнутри. Правда, из-за махрового налета инея, плотно покрывавшего металл, отпечатки пальцев с засовов снять не удалось. Зато главный бухгалтер, как подозреваемая, сразу отпала – на предварительном следствии оба пропавших свидетеля утверждали, что она не выходила из кабинета.

Затем, изучив вещественные доказательства, обратили внимание, что на некоторых кусках клейкой ленты, которой преступник связал женщин, отсутствуют шерстяные нитки. Предположили, что связывая первую жертву, он снял перчатки, чтобы отделить край ленты от рулона. Предположение подтвердилось – на двух обрывках ленты криминалист обнаружил четкие отпечатки пальцев.

Ну, и наконец, совсем не составило труда выяснить, что у юной сотрудницы банка имелся друг, а точнее, сожитель, которого неоднократно видели и обсуждали бдительные приподъездные старушки. Мужчина был гораздо старше своей подруги, чем вызывал усиленную неприязнь и скрытое раздражение негласного домового комитета. Его «пальчики», снятые в арендованной девушкой квартире с телефонной трубки, с защелки форточки и с металлических ручек платяного шкафа, совпали с отпечатками грабителя, оставленными на ленте. По показаниям соседей составили фоторобот.

В обширной базе данных милиции грабитель не числился. На обоих подозреваемых разослали ориентировки, послали запрос и в Краснодарский край, откуда прибыла стажерка, но там девушка больше не появлялась.

На этом профессионалы свою работу закончили и отошли в сторону, оставив неограниченное поле деятельности для любителей.