Читать книгу Воспоминания старого шамана. Модорхон - Хамархан Хамтай Александр - Страница 23

Сильно я горевал, будто он – Никифор, родственником мне был близким. Заболел я, после его похорон, и слег на целую неделю. Температура под сорок, кости выламывало, и есть не ничего мог, только воду одну пил. Душа, моя, не на месте была.

Всё слетело, как пыль с сапог. По-другому начал смотреть на людей, ценить начал то, что есть, к старикам стал прислушиваться.

А пока болел, – жизнь свою передумал, – слова Никифора вспомнил. Оценил я его слова.

На работу вышел уже другим человеком. Несколько лет еще проработал, после того события.

– Батя, а как шаманили в твоей молодости? – перевел разговор Степан.

– В ранешние годы шаманить совсем запрещали. Даже преследовали за это. Но, в мою бытность, к такому делу спокойно относились. Не то, что само собой разумеется, но глаза закрывали на это. Народ шаманил спокон веку, и будет шаманить, – как ты его не переделывай, – сказал Милхай. – А чего переделывать? – Все равно бесполезно.

– А ты как начал шаманить? – спросил Степан. Он посмотрел на отца и замялся. Понял, что трудно ему ответить.

Милхай не сразу ответил. Помолчал с минуту, другую.

– Батя? – тронул за плечо Степан.

– Ась…? – встрепенулся тот.

– Я говорю – как шаманить ты начал?

– Шаманить…, – повторил Милхай и уставился в одну точку.

– Случилось, у нас, что все мужики уходить стали, – неожиданно начал он. – Один за другим, все в течение года… Кто-то от старости своей ушел. Другие, что помоложе, – те раньше срока.

Старики тогда, о нашем Роде заговорили: сказали за предков наших. Объяснять начали, почему все происходит.

Я тогда заболел, как назло: – бредил по ночам, – духов стал видеть. Самым старшим в Роду оказался. Остальные, – кто был постарше меня, – все ушли.

Старики мне сказали, что весь Род наш, на мне сошелся. По этой причине и заболел я, и чуть не помер тогда.

Подготовили меня. Хоть я и сопротивлялся, хотел и не принимать ответственность, но потом согласился.

Деды деревенские проводника нашли, чего нужно купили, что положено приготовили. Потом собрали народ из деревни и провели обряд. Посвятили меня в шаманы, представили предкам, как положено. А после, я сам стал шаманить. За всех наших, перед Богом, грехи отмаливать. И вот что я понял тогда, Степа, – он посмотрел на сына.

– Чего, – недоуменно спросил тот.

– Лучше самому судьбу менять, – иначе она тебя поменяет и весь твой Род.

А я, пока жив, буду делать, то, что положено. Вам – детям и внукам, – дорогу открывать, – помогать тем, кто помощи попросит. А не станет меня, – тогда знай, что может случиться, и будь готов к этому. В деревне всегда есть старейшины: бабушки и дедушки, которые помнят и понимают, что с человеком происходит. Они и проводника найдут, и, то что нужно для обряда, – все сделают.

Степан нахмурился и помрачнел этих от отцовских рассказов. Сидел весь хмурый и задумчивый, то и дело потирал свой лоб.

– Да не дрейфь, ты, – стукнул по плечу Милхай.

– Может и не случиться этого. – Знал бы я наперед – сказал бы. Но я не знаю. Да и неправильно это, – в книгу раньше срока заглядывать. Хотя готовым нужно быть ко всему…

Рассказ отца стал неприятным откровением для Степана. Удивленный, и даже шокированный, от всего услышанного, он не сразу пришел в себя.

* * *

Много вопросов было в тот день. И один, из них, был такой:

– Батя, скажи: вот у нас капать положено на святых местах, – сигаретку и спичку ложить, и монету еще. А как у других, – есть что-то подобное?

– Ну, где-то оно и есть, а где-то и нет. Одно могу сказать. Если ты оказался в чужих местах, тогда спроси у старейшин местных, присмотрись, как они поступают. Чужие традиции нужно уважать, где ты бы ни был.

А если чего-то делают люди перед дорогой, тем более, если просят тебя что-то сделать, – тогда сделай, не пренебрегай. Не принимай это за оскорбление.

– Батя, а почему по-разному то у всех? – спросил Степан.

– Потому, что мы разные, – в разных местах живем, и разным Духам поклоняемся. Обряды разные у нас и обычаи. Законы свои, понимаешь: там где тепло – одно, а где холодно – другое.

Однако за всеми различиями, есть у людей и другая сторона.

– Какая? – спросил Степан.

– Мы под одним Богом ходим, – куда бы ни пошли, и куда бы ни поехали. Он всех нас принимает и всех любит.

Слушал Степан отца, но думал, почему-то, о своем. Переваривал его слова.

– То, что тебе говорю – делай, – продолжил Милхай. – За собой следи, и за своей семьей. Детям твоим: Коле с Катей – сейчас особая поддержка нужна. Вот и поддерживай их, и помогай. Мы, с мамой, – не вечные, когда-то и вам с Оюной главными становиться. Так, что, Степа, сына своего – сам воспитай, а жена твоя – за дочкой присмотрит.

– Ну, да, – нехотя согласился тот.

– Не ругайся на Колю сильно. Он мужик, только маленький, – свою жизнь проживает, и свои ошибки делает.

– Так, а если не слушается?

– А ты сам себя вспомни. – Много ты нас слушал, когда маленький был? А подростком когда…? – глянул Шаман на Степана. Тот потупил свой взгляд, – припомнилась, пара моментов из юности.

– Ну, то-то же. С сыном можно строжиться, и наказывать можно. Но только не сильно. Нельзя в нем стержень мужской поломать. Ты взрослый, а Коля твой – маленький. Он тебе никакого отпора не даст, и защититься от тебя не сможет. Вот потому и старайся по-хорошему, – объясняй, ему, чего хочешь.

– Ну, так я по-хорошему, только не всегда получается. Не слушается, он, – вот и ругаюсь. Не могу смотреть, когда беспорядок, а он бездельничает.

– Беспорядок, ладно, – ты такую вещь пойми: когда-то сам будешь старым, а Коля, к тому времени, силу наберет. Воспитай его так, чтобы он тебя взрослым слушался. – Одного твоего слова. Уважения его заслужи, делами своими и своей работой. Вот тогда и будет порядок. А если беда, какая случится или заболеешь ты, – так он сразу придет и поможет.

Поговорили, Милхай со Степаном, вопросы свои обсудили, и разошлись, каждый по своим делам.

А Жизнь деревенская рядушком посидела, послушала Шамана с сном, и потекла дальше, своим неспешным чередом. День уже клонился к закату. Тучки на небе нахмурились, обещались к ночи пролиться дождем.

Наступила ночь. Тихо вокруг: ни души, ни собачьего лая, только сверчки поют. Постояла ночь, небом своим покручинилась, да так и не пролилась дождем. А на утро ветер прилетел, и все тучи разметал.

Солнце поднялось из-за дальнего горизонта: – новый день наступал в деревне, новое время и новые события…