Читать книгу Самоучитель Истории Запада. Книга первая. Дела недавние - Константин Хайт, Хайт Константин - Страница 9

Служба на подводных лодках всегда была делом не для слабонервных. В некотором роде она находится на противоположном полюсе по отношению к службе летчика-истребителя. Для того вся жизнь сводится к коротким мгновениям: взлет – полет – скоротечный воздушный бой – и, если повезло, домой на посадку. Все происходит так быстро, что и испугаться-то толком не успеваешь.

Работа подводника – это, в основном, ожидание. Причем ожидание в самых поганых для этого условиях: вечно текущем душном гробу, где не то, что нормально ходить – вытянуться толком нельзя. Бесконечная тишина и напряженное вслушивание, ибо зрение здесь практически бесполезно.

Для подводников Второй Мировой все еще хуже. Их лодки довольно медлительны, только точный расчет может вывести их в точку, откуда можно атаковать. Сама атака – это, как правило, долгое занудное преследование в попытке срезать угол и пересечь курс, постоянный расчет торпедных треугольников, наконец, залп – и бегство. Зачастую столь быстрое, что даже результаты своей атаки оценить не успеваешь, поскольку против надводных кораблей лодка практически беззащитна.

Бегство – это тоже ожидание. Рывок – остановка: нельзя долго шуметь винтами – затаиться, затихнуть, спрятаться. Потом снова рывок – и снова остановка. Грохот глубинных бомб и… ты либо когда-нибудь всплывешь на поверхность, либо нет. О гибели множества лодок и их экипажей мы догадываемся потом исключительно по результатам изучения архивов противника: преследовали, бомбили, всплыло пятно. Сверяем: да, была в этом районе лодка и да, не вернулась. А несколько десятков человек в лучшем случае утонули в безвестности, в худшем – много часов задыхались в своем ящике, не имея никаких шансов выбраться на поверхность.

Так вот, в сентябре 1942 года, когда американцы теряли на Тихом океане все, что только можно, японская подлодка I-19 тихо шуршала электромоторами в районе Соломоновых островов, где месяц назад началась большая тропическая мясорубка. На ее удачу мимо торопливо пробегали американские корабли: две большие авианосные группы во главе с "Уоспом" и "Хорнетом", собственно, в нее входили почти все крупные современные корабли, какими США в тот момент располагали в южной части Тихого океана.

I-19 выбрала самую жирную и близкую цель, дала торпедный залп веером и, как и надлежало, быстро и успешно слиняла вдаль. Жирная цель – авианосец Уосп – получил в борт две торпеды из шести, и, поскольку японские торпеды никаких дефектов не имели, вскорости пошел на дно. Что гидроакустики на подводной лодке и зафиксировали.

В этой истории не было бы ничего примечательного, если бы не одно обстоятельство: гидроакустики ничего не зафиксировали относительно того, что случилось с четырьмя другими торпедами, и японское командование узнало об этом только после войны. А случилось вот что: эти торпеды в «Уосп» не попали. А пошли себе дальше на всю дальность своего проектного хода, составлявшую 15 морских миль. Шли они туда полчаса, а тем временем туда же прикатила вторая авианосная группа – «Хорнет» и его корабли охранения. О том, что они окажутся именно там, никто, разумеется, заранее догадаться не мог – пятнадцать миль это практически за горизонтом, да и за полчаса боевые корабли Второй Мировой успевали пройти практически столько же. Тем не менее одна торпеда нашла линкор «Северная Каролина», а еще одна – эсминец «О'Брайен». Здоровенному сундуку – в тот момент единственному современному линкору союзников на Тихом океане – взрыв причинил достаточно повреждений, чтобы отправить его в длительный ремонт. А эсминец, хоть и не сразу, пошел на дно. Так, что везло на войне не только капитану МакКласки.

О своем везении сами японские моряки, в отличие от историков, не узнали вообще никогда. Через год отдыхающую в надводном положении лодку55 обнаружил, догнал и потопил со всем экипажем другой американский миноносец. Заканчивался сорок третий год – везению японцев окончательно наставал конец.