Читать книгу Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис - Страница 13

Превосходное вино Нантигиса, которым угощал виконт Сунифред, развеселило гостей. Музыканты играли, начались парные танцы.

Фродоин, наконец освободившись от докучливых священников, вел беседу со знатными горожанами, чтобы выяснить, кто из них склонен его поддержать своей властью и средствами. В мыслях он уже занимался воздвижением нового собора, хотя у епископата были и другие, более насущные проблемы. Но он ни на минуту не переставал искать взглядом Году. Захмелевший Нантигис громко орал, потом зашатался и чуть не упал; старика усадили в кресло. И тогда Года подошла к дверям. Женщина как будто дожидалась этого момента: вот она обменялась взглядом с епископом и вышла из зала. Фродоин догадался, что это приглашение. Он только что прибыл в Барселону в качестве высшего церковного иерарха, а Года являлась женой влиятельного патриция; Фродоин рисковал очень многим, и все-таки он жаждал узнать эту женщину. Он скомканно завершил разговор с архидиаконом и, стараясь не привлекать внимания, вышел вслед за Годой.

Фродоин спустился по ступенькам, различил в темноте женский силуэт и двинулся следом. Он не знал, куда заведет его эта таинственная дама. Вот он увидел, как она входит в старую вестготскую церковь, выстроенную в виде греческого креста. Фродоин колебался. Это ведь может быть ловушка, подстроенная готами. С другой стороны, подумал епископ, на празднике никакой враждебности со стороны Годы он не почувствовал. Охваченный любопытством, Фродоин шагнул вперед.

Он вошел в храм, но женщины там не было. Одинокая масляная лампа освещала дарохранительницу, подвешенную на цепях в алтаре. Фродоин испугался и хотел уже повернуть назад, но заметил в глубине поперечного нефа проем, озаренный мерцающим светом. Он опасливо спустился по ступеням и оказался в маленькой крипте с толстыми колоннами в прожилках и почерневшими арочными сводами. Пол и стены были выложены могильными плитами и каменными саркофагами. Года стояла в крипте, повернувшись к Фродоину спиной.

– Бабушка рассказывала, что здесь размещался стол царя Соломона, а уже потом его перевезли в Толедо. Теперь об этом никто не помнит.

Епископ и замужняя дама один на один в закрытом помещении – дело небывалое, но эта женщина его влекла.

– Говорят, твой род старше, чем римский Барсино. – Фродоин вел себя как завороженный.

Года раскинула руки, обводя крипту взглядом; голос ее звучал торжественно.

– Многие мои предки лежат здесь. Я прихожу сюда, когда чувствую себя потерянной.

– Ты сейчас чувствуешь себя потерянной? – спросил Фродоин, все больше волнуясь.

Когда женщина обернулась, молодой епископ был потрясен ее красотой. Но взгляд ее был полон печали.

– Зачем ты пришел, епископ? Чего ты ищешь вдали от родного дома?

– Меня направил сюда Господь. И мой дом здесь.

Года изменилась в лице. Ей было важно знать, правдивы ли слова этого мужчины или же он шел за ней для того же, что и другие, – чтобы соблазнить. Фродоин казался ей не таким, даже его взгляд как будто искал в ней чего-то помимо внешней красоты. Годе хотелось, чтобы этот франк не был похож на других мужчин. Ей нравился его облик, это живое лицо, эти черные лукавые глаза, эти собранные в пучок волосы.

– Другие франки тоже так говорили, но никогда прежде священнослужитель не интересовался моим мнением, – заметила Года.

От нее пахло розовым маслом, и у Фродоина от близости этой женщины шевелились волоски на теле.

– Возможно, ты действительно веришь, что следуешь Господним велениям. – Года как будто размышляла вслух.

– Ну а чьим же еще?

В юности Фродоин завоевал любовь многих женщин, однако теперь, сделавшись епископом, он должен возвыситься над слабостью плоти. Но сейчас чары Годы были сильнее.

– Вот почему я привела тебя в эту крипту. – Женщина пристально смотрела в его глаза. – Я хотела узнать, что думают они…

Фродоин с испугом воззрился на могилы. Крипта излучала особую таинственную энергию. Он чувствовал, что за ним наблюдают. Года обходила Фродоина по кругу, точно изучая свою добычу.

– Когда ты услышал мой ответ на празднике, в тебе что-то переменилось. Могу я узнать, что именно?

– В Реймсе я принял свое назначение только лишь из презрения к своим соперникам, – признался Фродоин. – Я думал, что, когда я взойду на эту кафедру, Гинкмар из Реймса осыплет меня почестями, и тогда я последним посмеюсь над своими врагами. Но когда я узнал больше, то поразился, как это Барселона продолжает стоять, испытав на себе столько штурмов и мятежей. И тотчас спросил себя, могу ли я оказаться здесь полезным. Сегодня я видел умирающий город. Я человек практических решений, и благодаря твоим словам на празднике я понял, что каравана колонов, нового собора и единого церковного обряда здесь будет недостаточно.

– Продолжай, епископ, – повелела Года. Ей было интересно: она чувствовала вожделение этого мужчины, но здесь крылось и что-то еще.

– Ты наверняка понимаешь, Года, что наше королевство зиждется не на одном монархе, не на Карле, а на нескольких знатных домах, которые делят его территорию, как, например, Гильемиды при дворе или Бозониды в Провансе. Эти семьи держат все дороги, мосты и перевалы. Это они приводят войска, они, даже поклявшись в верности, все равно служат только себе. Основное значение имеют кровные узы, и представители знатных домов принимают решения сообща, всегда во благо семье – вот каким образом они поддерживают и преумножают свои владения.

– Здесь все по-другому.

Фродоин улыбнулся:

– Именно это ты и дала мне разглядеть. Марка должна получить сильную династию!

От этих слов Года затрепетала. Она почувствовала уверенность своего собеседника и теперь размышляла, принесет ли Фродоин городу реальную возможность спастись.

– Сейчас единственный кандидат на смену Гунфриду из Готии – это Дрого де Борр.

– Который, кажется, верит, что сила способна убедить короля. Но при дворе считают иначе. – В улыбке Фродоина промелькнуло коварство. – Я неважный священник, а теолог и того хуже, но назначение Гинкмара не было наказанием, он не шел на поводу у соперников моей семьи; сегодня вечером я понял, что архиепископ послал меня сюда, потому что он верит в мою способность спасти эту землю от проклятия.

Года незаметно оказалась совсем рядом с ним, лицом к лицу. Она чувствовала, как впервые за долгое время оживает ее естество – и дух, и тело. В пылающем взоре Фродоина она видела силу воина и хитрость византийского купца.

– Епископ, я предлагаю тебе договор. Сделай то, о чем ты говоришь, и я тебе помогу. Барселона поможет.

– Только дай мне время завоевать авторитет в курии и при дворе, – ответил Фродоин, не отстраняясь от Годы. – Какие династии могут получить поддержку готской знати?

– Беллониды. Вот только Сунифред был казнен тринадцать лет назад, и никто не знает, что сталось с его детьми.

– Я слышал об этом роде, – припомнил епископ. – Они потомки Белло Каркассонского. Но если они все умерли, нам придется искать другую родню – например, Саломо Уржельского.

Под его словами струились ручьи желания. Желания, запретного для них обоих, но ни один не делал шага назад.

– Фродоин, я не одинока. Есть и другие, думающие так же, как и я. Твой приход был ознаменован чудом. Вместе с тобой шел Изембард Второй из Тенеса! Его отец был одним из Рыцарей Марки, как и мой первый муж. – Женщина стояла совсем близко, речь ее сделалась прерывистой. – Это не может быть совпадением! Силы этого мира вновь обратили взгляды на нашу забытую землю!

– Ты хочешь сказать – Бог обратил? – осторожно поправил епископ.

– Ты – тот, кого ждали мои предки, – загадочно ответила Года. – Ты принес нам надежду.

У Фродоина было немало вопросов, но огонь во взгляде Годы стирал их один за другим. Они стояли совсем рядом; никто не отстранялся, хотя у обоих имелись причины отступить. Фродоин не мог больше сдерживать себя и наклонился вперед, чтобы поцеловать Году, но в последний момент женщина резко отвернулась. Одиннадцать лет тоски, одиннадцать лет замужем за немощным Нантигисом, и вдруг появляется Фродоин и пробуждает чувства, которые она считала иссякшими. И все-таки она едва знала этого мужчину, и он был епископ. Если поддаться желанию – такая страсть может обернуться гибелью.

– Мой супруг, наверно, меня уже хватился, – сказала она нетвердым голосом. – Я должна идти.

Фродоин не мог поверить, что осмелился на такое.

– Мне нужно снова увидеть тебя, Года. – Он понимал, насколько греховно его стремление, но раньше он никого не желал так страстно. Дело было в силе, которая от нее исходила, в ее облике жрицы.

– Мы заключили договор перед лицом моих предков, – произнесла Года, приходя в себя. – Они посчитали тебя достойным, и я тоже. Добро пожаловать тебе и твоим колонам. Мы скоро встретимся снова.

Последний ее взгляд нес поддержку, она приглашала его не отступать. Года удалилась, а Фродоин ненадолго задержался в крипте, чтобы вернуть себе ясность мыслей. В этом удивительном приключении он утратил контроль над собой. Года каким-то образом сумела его зачаровать. «Чтобы снова увидеть желание в твоих глазах, я посажу на графский престол кого угодно», – подумал он и тотчас понял, что эта одержимость сделается главной его слабостью.