Читать книгу Бегство из времени - Hugo Ball - Страница 16

Я размышлял о памфлетистах. Они ненасытные существа. Атакуют ли они душу (как Вольтер), женщину (как Стриндберг) или дух (как Ницше): всегда их отличительный признак – ненасытность. Их прототип – всеми поносимый маркиз де Сад (которого я читал в Гейдельберге и которого теперь снова вспомнил). Он осуществляет свои памфлеты и фактически. К этому у него чуть ли не призвание.

Памфлетист одновременно и чернит, и пренебрегает. Пренебрежение придаёт ему сил. Он влюблён в чрезвычайное, причём до суеверия, до абсурда. Весь свой дух он применяет для экзальтирования своей страсти. Там, где идеал отказывает такому любовнику, он разражается поношениями. В случае маркиза де Сада: тот заваливает Бога и мир своими упрёками и сарказмом. В ярком противопоставлении он констатирует заурядность естественных и сверхъестественных взглядов, показывает «убожество» идей, установок, законов. Раз он сопоставляет границы дерзости с воображаемой возможностью, то пренебрегает тем, что ему предлагает действительность. И он жесток, поскольку любит страсть в любом обличии и именно там, где она поистине причиняет страдание; ведь именно в состоянии боли чувство уже не терпит подделки. Человек – в этом он убеждён – живёт очень скрытно; гораздо более скрытно, чем он может и хочет признаться. И надо выявить истинную, сокрытую страсть человека или признать, что нет вообще никаких страстей.

* * *

Можно было бы рекламировать печально известного маркиза как полного антипода учтивому Руссо. Он исправляет тезисы последнего о природной доброте и добродетели. Хотя это и звучит напыщенно, но хочется сказать, что он не такой искуситель, как Руссо. Но он в любом случае свободнее; свободнее от сантиментов и от иллюзий. В качестве философа Руссо скорее вдохновенный идеолог, чем циник. Ницше вывел такой тип во многих своих трудах.