Читать книгу Люди $лова - И. Сотников - Страница 6

– Объект настоящий Аббери, со всеми признаками подавляющей личности. А это вы знаете, требует подобранного специального подхода к нему. К тому же он совершенно не идёт на контакт. И в тот единственный раз, когда он всё-таки меня принял у себя, мне удалось лишь определить якорные точки в его личности. – Сидя за одним из столиков уличного кафе, которые всегда полны народом в такие тёплые солнечные дни, подводил итог своей деятельности, работающий под прикрытием падре, отвечающий за информационную безопасность дома нового слова офицер Сальваторе.

– Мы этого ожидали. И раз напрямую не получается воздействовать на наш объект, то какие у вас есть соображения по поводу косвенного внедрения? – прикрывая свой рот чашкой с чаем, тихо спросила мисс Ми.

– Мисс Минтанель. Можно я буду вас называть по имени, Алисой? – задался вопросом слишком самоуверенный в своей неотразимости широко улыбающийся падре Сальваторе. И если бы мисс Ми не была несказанно удивлена подобным, до чего же наглым заявлением этого падре Сальваторе, то этому падре сейчас бы лежать на мостовой и задаваться актуальным для его разбитой головы вопросом: «За что?». Но так как мисс Ми рассчитывает на содействие падре Сальваторе, то она по этическим соображениям (мисс Ми в недалёком прошлом была отвечающим за внутреннюю этику дома этик-офицером) не делает этого, а даёт своё согласие воспарившему от осознания своей высокой значимости падре Сальваторе.

– Так вот Алиса. Наш объект, как и всякий страдающий одиночеством и непониманием ВОГ, который не открыл для себя знания нового слова и которому недоступен одитинг, ищет его заменитель в стенах психоаналитика. – Прищурив глаз, проговорил падре Сальваторе. – Ну а это открывает нам пути к его сердцу. – Сладко улыбнувшись мисс Ми или для него Алисе, полноуверенный в себе падре Сальваторе откинулся на спинку стула.

– Информация готова к использованию? – совершенно без эмоционально спросила его мисс Ми. Что видимо не понравилось, при его-то внешних весь мир обаять данных, рассчитывающему на большое взаимопонимание и кофе в постель, падре Сальваторе (просто падре Сальваторе по большей части работал вне стен дома нового слова и поэтому, отстав от полной этического содержания жизни в доме, развратился пагубностью внешнего мира). И падре Сальваторе ничего другого не остаётся делать, как передумать насчёт своих и Алисы планов на вечер (пусть потом кусает свои, а не его локти, которых ей больше не видать, даже если попросит) и достать из внутреннего кармана пиджака небольшую рекламную брошюрку, и протянуть её этой не замечающей своего счастья Алисе.

– Положите на стол. – Только так реагирует мисс Ми на протянутую к ней падре Сальваторе руку с брошюрой. На что падре Сальваторе, явно рассчитывающий с помощью брошюры весело перетянуть на свою сторону такую холодную Алису, ещё больше разозлился на неё за такую свою неуступчивость его взглядам на неё, и со злостью кладёт брошюру на стол – падре Сальваторе даже применил против неё экстрасенсорное давление, пытаясь через заданные им ей установки, навести к ней ментальные мосты, но у мисс Ми стояла мощная защита и у него ничего не получилось.

– Это вам. Ознакомьтесь и представьте нам свои предложения. – Лёгким поворотом головы в сторону рядом с ней сидящему Алексу, обратилась мисс Ми к нему. Ну а всё это время молча сидевший, и ещё не привыкший и в некотором роде испытывающий дискомфорт к применяемому в их обществе нового слова специализированному нагруженному языку Алекс, без лишних слов берёт лежащую на столе брошюру и принимается за её изучение. Пока же он отвлечён на изучение информации, предоставленной ему, конечно, не брошюрой, а тем, что вложено в неё (информационный файл), занявшие непримиримую друг к другу позицию мисс Ми и падре Сальваторе, после взаимного изучения друг друга, решают отдохнуть от этого изучения и, не забывая друг друга, посмотреть по сторонам.

И если мисс Ми испытывает интерес к окружающему миру лишь в плане изучения его на несомые им испытания, то падре Сальваторе, скорее всего не столь агрессивно к нему настроен и готов с удовольствием на него посмотреть. Ну а так как падре Сальваторе, при этом слишком сердит на мисс Ми, которая в стенах дома нового слова, забыв о своём природном предназначении, стала слишком сильно придерживаться данному ей на миллиард лет слову верности этому дому, то он готов подвергнуть эту строптивую Алису такому испытанию, к которому она пусть будет лучше не готова.

– Мисс Минтанель или простите, Алиса. Когда я, в отличие от вас действующей личности, оперирующая личность, уже за много времени до вашего прихода сюда (от этих слов падре Сальваторе по лицу мисс Ми, через уголки её вытянувшихся губ перекатилось несколько ртутных шариков) был зачислен в офис особых дел, то между мной и до сих пор здравствующим начальником ОСЫ, для меня просто Майкла, возникло волнительное недопонимание насчёт степени верности слову женской части мира. – Вернувшись к мисс Ми, заговорил падре Сальваторе.

«Тем личностям, которые без конца болтают и совершенно не умеют держать рот на замке, разве можно доверить молчание?», – слово в слово задал мне тогда этот вопрос Майкл. – Падре Сальваторе мельком посмотрел на окаменевшую в одном положении мисс Ми. И такая её реакция, с такой волнующей степенью заинтересованности его рассказом, вполне удовлетворила падре Сальваторе, что он выразил через покусывание своих усиков.

– Но я-то хорошо знаю Майкла. – Продолжил свой откровенно хвастливый рассказ падре Сальваторе. А ведь при этом сама мисс Ми тоже много с кем из высших директоров общества была знакома и могла бы много чего порассказать о них, но она хоть и придаёт большое значение этому своему знакомству, но всё же так открыто не спешит хвастаться этим.

«И кто после этого болтун. – Было усмехнулась мисс Ми, как вдруг её настигла страшная догадка. – А может он специально это всё именно мне рассказывает, – затерзалась сомнениями мисс Ми, – для того чтобы меня проверить на предмет моей болтливости. – Мисс Ми крайне быстро, чтобы этот Сальваторе не сумел отследить, бросила взгляд на увлечённого изучением брошюры Алекса. – Нет. Это ещё ничего не значит. А вот то, что он всё слышит и это записывает в своей памяти, то это, несомненно. – Мисс Ми вдруг почувствовав себя в окружении врагов, решила пока молчать и не поддаваться на провокации (а это, несомненно, провокация и была) этого провокационного падре Сальваторе».

– И этот Майкл, – продолжал рассказывать падре Сальваторе, – тот ещё Майкл. – Демонстративно и прямо-таки издевательски, с долей загадочности улыбнулся Сальваторе, чья намёкливая значимость положения и голословное знание им неких тайн, без приведения примеров, начала уже нервировать мисс Ми. Но мисс Ми теперь знает (после того как она убедила себя), что этот Сальваторе специально так действует – он хочет вывести её из себя и тем самым добиться от неё словесного срыва, чтобы потом иметь прямые доказательства, подтверждающие все эти заявления незнакомого ей с такой ненавистной стороны, всё же красавчика Майкла.

– Ведь Майкл, что уж греха зря таить, личность по большому счёту всегда интересующаяся и поддающаяся эмоциям. – Говорит Сальваторе, от чьих слов мисс Ми становится не по себе. «У тебя всё равно не получится вызвать у меня эмоции!». – Прикусив изнутри свои губы, полными ненависти глазами смотрит на этого подстрекателя мисс Ми. При этом мисс Ми вынуждена была сдерживать себя – она слышала о новой программе проверки этичности, с элементами старой под названием «травля быка», где через провоцирование на публике, ищут свои реакционные «кнопки», то есть добиваются негативной реакции у испытуемого. Правда, сдерживала она себя не из-за того, что ей сейчас пришлось услышать от этого Сальваторе (хотя, из-за этого тоже), а в большей степени из-за того, что к ней как действующей личности применили это упражнение воздействия – а это говорило не о той степени доверия к ней со стороны руководства, на которую она рассчитывала.

«А это значит, что Майклу кто-то сильно досадил или скорей всего кто-то там чего-то разболтал». – Делаю вывод я, косо поглядывая на не находящего себе места Майкла. – Рассказывает Сальваторе. – Ну а Майкл между тем, без конца ходит из одного угла комнаты в другой, где посередине делает небольшую остановку напротив зеркала, смотрится в него и дальше продолжает свой круговой ход. А это его загляденье на себя заметливо примечается мною, и я начинаю из всего этого делать выводы – если Майкл сегодня придаёт такое огромное значение своей внешности (зря он что ли так часто заглядывает в зеркало), то значит, ответ на этот его словесный демарш, нужно искать в том, что связано с его внешностью. – Падре Сальваторе демонстративно поправил свои усики, как бы показывая мисс Ми, что и он не обойдён природой в плане красоты.

– И хотя направление поиска мною найдено, всё же наличия одного направления поиска недостаточно для того чтобы найти должный ответ на этот возникший вопрос. – Глубоко вздохнув, падре Сальваторе показал как ему сложно давался весь тот аналитический анализ столь таинственных поступков Майкла. – Но тут я вдруг вспомнил о том, как совсем недавно Майкл восхищался той, совсем недавно прибывшей к нам в отдел, ещё такой молодой, но уже показывающей столь впечатляющие результаты тестирования девушки. Как же её звали? – не скрывая своего притворства, падре Сальваторе взявшись рукой за лоб, принялся натужно думать.

Что же касается мисс Ми, то эти слова Сальваторе чрезвычайно взволновали её – ведь как она по крайней мере знала, то в особый отдел в столь молодом возрасте была зачислена только она, ну и та ещё стерва Сью. «А это значит … – от таких своих мыслей мисс Ми даже на мгновение потерялась, но быстро собралась и решила пока остановиться на этих трёх точках и послушать, что же ещё скажет этот провокатор Сальваторе».

Падре Сальваторе тем временем додумался до своего, и с удручающим видом вернувшись взглядом к мисс Ми, вынуждено признался в отсутствии у себя полной памяти. – Когда это было! – начал с оправдания себя падре Сальваторе. «Два года назад!», – ответила про себя на этот вопрос мисс Ми.

– Сейчас уже и не вспомнишь. – Сальваторе через признание факта случившегося, как ничтожного, таким изуверским способом продолжает издеваться над хорошей и всё помнящей памятью мисс Ми. – Единственное, что я помню о ней, так это то, что она была брюнеткой. – Падре Сальваторе скорей всего намеренно сделал акцент на этой цветовой части внешности девушки, для того чтобы окончательно выбесить мисс Ми.

Но мисс Ми хоть и выбешена выказанным Сальваторе цветовым предпочтением, но она то знает, что этот падре Сальваторе не только провокатор, но и подлый лжец – Сью, как бы она не была ей противна, но тоже была блондинкой. А это значит, что Сальваторе добивался от неё эмоционального опровержения, говорящего о том, что она эмоционально не воздержана и заинтересована во всём им сказанном.

«Не дождётесь, падре Провокатор! – разрезала воздух своей вложенной во взгляд высказанностью мисс Ми». В свою очередь недовольный падре Сальваторе, видимо рассчитывал на иное поведение мисс Ми, которая своей невозмутимостью вдруг спутала все его планы. Ну а раз так, то он начинает свой заход с другой стороны – падре Сальваторе на ходу переобувается и вдруг вспомнив, заявляет. – Ан, нет. Она, как я сейчас вспомнил, была блондинкой. – Но мисс Ми в ответ молчит, и падре Сальваторе продолжает. – Так вот. Делаю я для себя такой вывод. Раз сам хладнокровный Майкл – сколько я его знаю, то он никогда не проявлял сочувствия и эмоционального участия в чужой судьбе – вдруг взял и проявил заинтересованность, то это всё неспроста и … – Сальваторе оборвав себя на недосказанности, тем самым пытается расшатать нервы мисс Ми. Но мисс Ми также как и Майкл хладнокровна, и также как и он, как скала не сдвигаема.

– Ну а это всё уже наводит на свои логические воспоминания, которые, в конечном счёте, памятливо и приводят меня, вначале о мельком сказанном им слове о проведении с новенькой собеседования, а затем повергнувшему меня в шок, ни разу до этого мною не слышанному в стенах нашего общего дома смеха. И не просто смеха, а направленного против Майкла, громкого, демонстративного смеха, который себе позволила группа молодых вновь прибывших практиканток – о чём я, несмотря на всю нашу большую близость, так и не посмел с ним заговорить. А я ведь ещё тогда заметил, как лицо всегда невозмутимого Майкла, вдруг перекосилось от стыдливой эмоции (если бы Сальваторе, вообще и в частности к мисс Ми, был повнимательней, то он бы заметил, как уголки её губ скривились в восторженной усмешке). Но я тогда не придал большого значения этому происшествию, и не потому, что не посчитал нужным, а лишь потому, что и сам находился в растерянности после такого происшествия – это действительно было неслыханная дерзость, ведь в стенах нашего, всегда пребывающего в думающей тишине дома, главенствовало правило «молчание – золото», а тут такое! И если бы не это ошеломляющее сознание, с невозможностью объяснить всё это происходящее простыми словами происшествие, и присутствие в нас сомнения – а может это новое жёсткое упражнение, которое для идентификации статей наших личностей, придумало руководство – то каждый из тех, кто услышал тогда этот смех, не прошёл бы мимо этих тревожащих личность людей, а указал бы им на этическую недопустимость такого своего поведения. И только сейчас (тогда), меня как током поразила догадка, о глубокой связи между этим событием и нервным заявлением Майкла. – Падре Сальваторе для того чтобы перевести дух, взял чашку чая и сделал пару глотков. После чего отставил чашку и, посмотрев на мисс Ми, приступил к дальнейшему рассказу.

– Я ещё ничего толком не знал о том, что произошло с Майклом на той встрече, но догадываясь, что именно она повлияла на его ставшее нервным и придирчивым ко всему настроении, решил, что будет разумным, заручившись дополнительным доверием (для этого надо выказать общность мыслей), через косвенные вопросы попытаться узнать у Майкла, что же случилось на той, теперь понятно, что знаковой встрече. И я для того чтобы показать Майклу, что я разделяю все его мысли (об этом я уже признался на сеансе откровения), сказал ему: «Майкл. Хочешь, верь, а хочешь, не верь, но я всегда относился настороженно к этой части человечества. И я даже скажу больше – я ни одному сказанному женщиной слову не верю!». – Сказав это, падре Сальваторе очередной раз внимательно посмотрел на мисс Ми, и попытался прочитать по ней, какую реакцию вызвали эти его слова. И к его удивлению, на этот раз мисс Ми не промолчала, а дала свою оценку его словам.

– Я с вами полностью согласна в этом падре. И в свою очередь, даже скажу больше – некоторые представители противоположной женской части человечества, ведут себя так, как та часть человечества, которую я представляю. – Отбила слова мисс Ми, вызвав недоумение на лице падре Сальваторе, которому вторая часть ею сказанного, определённо не понравилась. Но Сальваторе уже не может на этом закончить свой рассказ – тогда он признает, что мисс Ми сумела его перебить – и он продолжает свой рассказ:

– Я всегда знал, что тебе можно доверять. – Подойдя ко мне, пылко сказал Майкл. Ну а я, видя то, что Майклу нужны ещё слова поддержки, говорю ему. – В таком сложном вопросе, как вера в сказанное женщиной, я проявляю стоический прагматизм, которым прославил себя Фома неверующий – пока не увижу, не поверю.

– Это всё верно. – Согласился со мной, вновь поникнув головой Майкл. После чего он собирается с мыслями и задаётся вопросом. – Но как быть, если ты, находясь в состоянии аффекта, в мысленном затмении, где на первый план вышли чувства, наговорил лишнего? – не смог сдержаться Майкл и высказал мне то, что его всё это время волновало.

– Всё отрицать и ни в чём не признаваться. – Жёстко говорю я ему. – И при этом главное, всё отрицать самому себе. А как только в этом убедишь самого себя, то какое тебе будет дело до других. – Но только падре Сальваторе успевает поставить в этом предложении точку, как мисс Ми слишком усердно и оттого звонко ставит свою чашку на блюдечко и тем самым сбивает с мысли падре Сальваторе, несказанно удивлённого такой реакцией мисс Ми на свои слова. Но мисс Ми не обращает никакого внимания на падре Сальваторе, а повернувшись к Алексу, заинтересованно задаёт ему вопрос:

– Ну, что вы нам скажите? У вас есть предложения? – На что Алекс откладывает брошюру на стол и, посмотрев на мисс Ми, говорит:

– Только самые простые.

– Тогда зачем такие сложности? – нетерпеливо спрашивает мисс Ми.

– У меня есть дополнительные вопросы. – Ответил Алекс.

– Слушаю. – Сказала мисс Ми.

– Общее понимание объекта имеется. И, пожалуй, путь к его разуму будет не трудно найти. Но для этого мне нужна та информация, которую я должен вложить в голову нашего объекта. – Сказал Алекс.

– Ты её получишь. – Бросив косой взгляд на падре Сальваторе, сказала мисс Ми. Ну а мисс Ми в таких вещах, если это зависит от неё, всегда обязательна и пунктуальна. И когда в назначенный (пунктуальна) день, за Алексом заехала машина, в которой кроме сидящего за рулём мистера Ворона (предсказуема), находилась мисс Ми (обязательна), а также сидящий на заднем сидении не броского вида человек с мутными глазами (непредсказуема, что создаёт баланс), который что-то постоянно мял в руке, то Алекс был уже настроен на то, что ему сейчас вручат тот ключик от дверей разума мистера Объекта под именем Ли Харви Освальда.

После же того как Алекс занял своё место на заднем сиденье автомобиля, рядом с этим, одновременно мутным и проницаемым типом, то мисс Ми посмотрев на Алекса в зеркало заднего вида, и убедившись в том, что все в полном сборе и на своих местах, открывает лежащий на своих коленях средних размеров кейс и засовывает туда руку, чтобы достать оттуда… Нет, не то, что хотела, а только что зазвонивший телефон. И хотя телефон зазвонил прямо-таки под руку мисс Ми, всё же, если судить по её лицу, то она не просто этого не ожидала, а как-то прямо-таки была удивлена.

И, наверное, мисс Ми в другой раз отключила бы этот свой, сейчас мешающий ей телефон, но стоило ей из необходимости – для того чтобы справиться со своим любопытством – посмотреть на его экран, то она изменила свою позицию и, открыв дверь автомобиля, вышла на улицу, чтобы там без присутствия лишних ушей ответить на этот внезапный звонок. Ну а оставшимся в салоне автомобиля таким разным между собой людям остаётся лишь одно – попытаться не задерживать друг на друге мысли, а глядя в окно на жестикулирующую при разговоре по телефону мисс Ми, таким образом попытаться отвлечься друг от друга.

Что им частично и удаётся сделать – такое поведение мисс Ми не может не вызвать вопросы у людей склонных задавать и искать вопросы. При этом мистер Ворон, чьё местоположение впереди давало ему одновременно преимущество перед сзади сидящими – он не видел эти их ничем не привлекательные для него их лица (если ему по какой-то надобности – чтобы плюнуть, нужно было взглянуть на них, то он мог бы посмотреть в зеркало или повернуться), и недостаток – он постоянно находился на виду у этих, не ясно о чём думающих, не привлекательных для него лиц (и здесь уже всё зависело от них – захотят они не смотреть на него, то закроют глаза или вообще, понуро повесят голову), решил задуматься над этим, и поэтому не смог отвлечься на демонстрационные виды мисс Ми.

Что же касается Алекса и этого рядом с ним сидящего мутного типа, то их случайное, а может и нет соседство, из-за этой своей неизвестной близости, не давало им покоя и мучало их насчёт друг друга одинаковыми вопросами – и что это за хмырь, так совершенно рядом, что даже чувствуется исходящее от его ноги тепло, сидит рядом? Хотя, наверное, этот вопрос не прозвучал так откровенно. А вот с элементами благопристойности и под прикрытием какого есть культурного кода или воспитания, он мог примерно прозвучать так – интересно, и как долго я буду разделять это неприятное мне общество с этим, поджилками чувствую, невозможным господином?

«Это скорей всего кейс-супервайзер, в исполнительном своём варианте, – Алекс знал, о чём думал, он часто видел такие одухотворённые фанатизмом лица в обществе нового слова, и встреча с ними, как правило, не предвещала ничего хорошего. – Тогда для чего он здесь? – А вот этот вопрос, так в нервном своём исполнении вопрос».

Но этим разделённым своим вынужденным соседством господам, так и не удалось, прямо сейчас выяснить не достоинства друг друга, о которых они предсказуемо уже догадывались про себя (что ж и так бывает, что ничего о друг друге незнающие люди, при первой встрече испытывают обоюдную неприязнь – это был один из таких случаев), так как дверь автомобиля открылась и в салон залезла чем-то – может быть уличным ветром – всполошенная мисс Ми. Ну а появление мисс Ми, вновь отвлекает все думы и головы от себя внутри автомобиля сидящих людей, и переводит их на неё. И теперь все сидящие в салоне автомобиля люди, внимательно, со всех своих сторон смотрят на мисс Ми и ждут от неё слов или каких-нибудь действий.

Мисс Ми же, видимо сидела не просто так, а обдумывая всё то, что ей сообщили по телефону. Когда же мисс Ми успокоившись, пришла в себя – её волнение было следствием, конечно же, сильного ветра, а ничего другого – то она поворачивается к Алексу, внимательно на него смотрит и после этой, так ей необходимой внимательной паузы говорит ему:

– Планы меняются. Необходимо срочное внедрение. – Сказала мисс Ми и после небольшой паузы спросила. – Ты готов, убрав причины, создать следствия и проделать путь?

– Когда? – спросил Алекс.

– Всегда. – Пространно ответила мисс Ми.

– Готов. – Ответил Алекс.

– Тогда поехали. – Повернувшись к мистеру Ворону, сказала мисс Ми. После чего мистер Ворон нажимает на педаль акселератора, и автомобиль несколько сдержанно дёргается в свой путь. Что, видимо, не нравится мисс Ми и она, сурово посмотрев на этого неспешного водителя, говорит ему:

– Мистер Ворон. Время не ждёт. – Ну а раз это чистая правда и даже частично истина, то кто такой мистер Ворон, чтобы игнорировать её. И мистер Ворон пока его время не истекло, сильнее придавливает педаль акселератора и, автомобиль зарычав, начинает не просто набирать скорость, а даже начинает казаться, что он рванул наперегонки со временем. Ну а если вдруг у кого-то получится со стороны посмотреть на этот несущийся автомобиль, то создаётся такое впечатление, что он избрал для себя дорогу в одну сторону – он несётся на безумной скорости, сметая на своём пути всех бабочек, букашек и главное ветер – ну а его взлёты и падения на неровности поверхности автострады, в особо завораживающие полётные моменты, в той же полётной степени вызывают завышенные мысли о себе и окружающем мире. А уж с такими неразборчивыми на высказывания мыслями трудно кому-либо из подлетающих к самому потолку пассажиров справиться, разве что только тем, у кого их нет и никогда не было в голове (такая вот головная защита).

И первая, что даже более чем неожиданно выглядит, с собой не справилась мисс Ми – возможно, это объясняется тем, что она в своей внутренней лёгкой сущности была ближе к ветру – и при проезде мимо огромного особняка (странно то, что она заметила именно этот самый обычный, ничем не отличающихся от других находящихся в этой части города особняков) сделала насчёт него мимолётное замечание, чем приблизила внимание и мысль Алекса к этому зданию.

– А мистер Сальери пусть пока подождёт. – Мысля вслух, явно забыв о том, что она не одна, произнесла мисс Ми и была запомнена, как Алексом, так и его соседом, мутным типом (мистер Ворон был слишком занят дорогой и скорее всего, не принял большого значение сказанному). Ну а всякая не воздержанность со стороны мисс Ми всегда волнующе действует и заставляет о многом задуматься тех, кто хоть немного знает её и по роду своих обязательств вынужден иметь с ней дело. Так что когда мисс Ми так непозволительно для себя сболтнула лишнее, то сидящим на заднем сиденье машины людям, было о чём задуматься. Правда ненадолго, а всё потому, что автомобиль начал сбавлять скорость (любое изменение движения – направления или его скорости, изменяет ход мысли) и все сидящие в автомобиле люди перевели свой взгляд в окна машины и принялись делать оценочные выводы тому, что они увидели в этом конечном пункте их путешествия.

Ну а конечный пункт определённо заслуживает особого внимания, хотя бы только из-за того, что мистер Ворон остановил свой или служебный автомобиль чуть поодаль от одного из шикарных поместьев, и не просто в тени деревьев, а так в них заехал, что автомобиль оказался совсем не виден со стороны проезжающих мимо автомобилей и самого особняка.

– Ну что, – повернувшись к Алексу, пространно заговорила мисс Ми, – вам предоставляется отличная возможность на практике проверить себя и то на что вы способны. – Мисс Ми своим немигающим взглядом продолжая смотреть на Алекса, видимо пыталась прочитать по нему степень его готовности к заданию. Ну а так как Алекс никак не проявлял себя и продолжал также безмолвно и непроницаемо смотреть на неё в ответ, то она решила разбавить молчание вопросом:

– Сумеете убрать причины и барьеры и дойти до цели?

– Наличие сомнения уже есть одна из тех причин, которые становятся помехой на любом пути. А его у меня нет, а это значит, что я готов. – Сказал Алекс.

– Вот и отлично. – Ответила мисс Ми. – А теперь слушайте то, что я вам скажу. Вы проникаете в дом, находите наш объект и забираете у него папку с документами.

– Какую папку? – спросил Алекс.

– Ту, какую он отдаст. – Достаточно для понимания того, что этого достаточно знать, сказала мисс Ми. Алекс же пошёл дальше в понимании сказанного мисс Ми, и ничего больше не говоря, открывает дверь автомобиля и выходит из него. Оказавшись же на улице и на ногах, Алекс для начала размял затёкшие от сидения в машине ноги, посмотрел по сторонам, после чего перевёл свой взгляд на цель своего прибытия сюда – огромный особняк, состоящий из комплекса зданий, который лишь только с первого взгляда своими размерами внушал беспорядок в голове. Впрочем, когда ты, а именно Алекс, досконально изучил подробный план внутреннего расположения всех ходов и выходов, а также переходов, спален и комнат, то ты не только не заблудишься в этих лабиринтах комнат, но и всегда сумеешь найти для себя самый оптимальный путь прохода внутрь, а если экстренно надо будет, то и выхода.

«А охрана? – размеренным шагом направляясь по направлению главного хода (запасные и все другие, лучше применимы для выхода), как и прежде при подготовке к этому заданию, задался вопросом Алекс. На что, как и прежде, дал свой ответ. – Они всего лишь люди, чья причина нахождения здесь, это прежде всего обязанность перед собой, а не перед нанявшим их хозяином, которого они бывает, что и ненавидят (а их, судя по собранной на них информации и составленным психологическим портретам, не мало). Ну а частности, то это всегда частности, для которых всегда найдётся свой такой же индивидуальный подход. А вот найти его, и есть главная задача стоящая передо мной. – Подходя к ключевому пункту, парадному входу, подвёл итог своему размышлению Алекс».

«Нужен зрительный контакт», – наскоро, чтобы не вызвать подозрения, осмотрев массивную дверь на воротах открывающих вход во внутренние пределы особняка, Алекс сосредоточившись на том, что требует от него эта мысль, а также на камере наблюдения, нажал на кнопку вызова. И ожидаемо Алексом, ответ не заставил себя ждать, и из встроенного динамика до него донёсся вопрос:

– Представьтесь, сэр.

«До чего же глупое требование. – Не удержавшись от улыбки подумал Алекс. – Да и разве воспитанный человек в здравом уме позволит себе такие откровения на людях. Ведь я себя может быть, каким-нибудь супергероем представляю». – Усмехнулся Алекс, представив то, как после его такого представления, вытянется лицо у сидящего в пункте наблюдения за мониторами, совершенно непонимающего шуток мистера Сандоро – Алекс знакомый с внутренним сменным распорядком, имел много оснований делать такие выводы. Правда пока мистер Сандоро слишком не заволновался и не перенервничал, а это при его недавнем нахождении на этой должности вполне может случиться, нельзя ему давать время для возможности, не просто так подумать, но и рефлексировать.

– Посмотрите сюда, мистер Сандоро. – Вытащив из кармана пиджака портмоне, при раскрытии которого на свет появился прикрепленный к одной из его стенок, похожий на полицейский, жетон, где сбоку от него помещалась идентификационная карта с фотографией Алекса на ней, Алекс ткнул его по направлению камеры. – Да. Вы не ошиблись, Это тот самый жетон, который открывает все двери. И он пришёл по вашу душу, мистер Сандоро.

Ну а сидящий за центральным охранным пультом, как и угадал Алекс мистер Сандоро, как ещё раз угадал или предугадал Алекс, как раз испытывал своего рода волнение, которое всегда присутствует у новичков, которым совсем недавно доверен столь ответственный пост. И этот мистер Сандоро, как и всякий новичок, именно в свою смену определённо ожидая какого-нибудь подвоха со стороны обстоятельств своей жизни, частенько не испытывающих к нему расположения или по простому, происшествия, тем не менее, совершенно не был готов к тому, чтобы вот так прямо сейчас, что-то подобное, раз и опять случилось.

А тут ещё очередные (когда ваши домашние склонны к безделью и готовы на всё, ради того чтобы продлевать как можно дольше это своё любимое развлечение, то от них чего угодно ожидать можно – например, как у них в семье, постоянно рожать) выходки миссис Сандоро, которая, так прямо-таки выходит из себя, когда что-то случается не по неё – а это случается с регулярным постоянством и не только в день его, по её мнению, мизерной зарплаты (что поделать, раз миссис Сандоро по натуре нервная, склочная и с огромными запросами особа – такую даже зарплата с шестью нулями не устроит и ей будет всё мало). И спрашивается, как мистер Сандоро, находясь всё это время дома под физическим, а здесь на работе, под жёстким мысленным прессом миссис Сандоро, мог сосредоточиться хоть на чём-то.

Так что придавленный со всех сторон – с одной стороны огромной ответственностью, которую определяла его место работы, а с другой, ещё большей ответственностью перед миссис Сандоро, которая грозилась ему отрезать кое-что, если он попытается проявить безответственность по отношению к ней – мистер Сандоро определённо был застан врасплох вновь прозвучавшим сигналом звонка в двери (Всё верно, за сегодняшнюю его смену это был не первый визит к мистеру Моргану со стороны уличных проходимцев – а второй. Так к первому неожиданному визиту, мистер Сандоро всё же внутренне был готов – он предполагал, что его каким-нибудь – таким способом, захотят проверить, как он справляется с возложенными на него обязанностями, и на появление подозрительного типа у дверей ожидающе, с улыбкой отреагировал. Где после проверки его документов, он не забыв подмигнуть проверяющему, сопроводил этого, догадливо понятно, что за типа – проверяющего, в кабинет мистера Моргана. А вот этот второй визит действительно был из рядя вон выходящим для мистера Сандоро, не предполагавшего, что его будут так часто проверять). Отчего мистер Сандоро нервно дёрнулся и, задев рукой, стоявший на столе стаканчик с горячим кофе, разлил его, и не просто на стол, а что главное – на лежащую в буквальной близости от стаканчика клавиатуру.

– Вот чёрт! Я так и знал! – нервно и испуганно задёргался обладающий столь провидческим даром мистер Сандоро (а все пророки, как в своё время Кассандра, страдают от непонимания себя своими соотечественниками, миссис Сандоро и тем, что они всегда бессильны и не могут предотвратить это своё пророчество), потрясывая своей обожжённой рукой. Но не рука, хоть и своя, сейчас волновало мистера Сандоро, а вот то, что случилось с видео картинками на экране монитора, где часть из них принялась моргать, а другая и вовсе залипла на одном остановившемся кадре, и всё как следствие пролития кофе на клавиатуру, то это, до мокроты в подмышках и на лбу, чрезвычайно взволновало его. При этом у мистера Сандоро, совершенно не было времени для того чтобы как-то технически разобраться во всём этом, когда на него через моргающий экран монитора, прямо-таки взирал взгляд незнакомца. И находящемуся в растерянности мистеру Сандоро, ничего не остаётся делать, как на автомате задаться вопросом:

– Представьтесь, сэр.

На что тут же, не давая ему передыха, следует ввергнувший его в прострацию, ответ откуда непонятно, но знающего его имя незнакомца:

– Посмотрите сюда, мистер Сандоро.

И заворожённому этими знаниями его незнакомцем и его приказным властным тоном, мистеру Сандоро опять ничего другого не остаётся делать, кроме того, как слушаться и, прильнув к экрану монитора, сквозь все эти блики и моргания, пытаться разобрать, что ему показывает этот властный незнакомец. И хотя мистер Сандоро ничего толком разглядеть не может, тем не менее, он из всего увиденного, – жетона и его носителя, – обладателя властного голоса, сумел для себя сделать не очень-то желательные выводы – либо в лучшем случае, что-то случилось с миссис Сандоро (опять её братец негодяй и бездельник, во что-то её втянул), либо в худшем, на него из его прошлой жизни, что-нибудь накопали (раз в этой жизни мистер Сандоро не чувствовал за собой грехов, то такой вывод сам собой напрашивается).

– Я жду, мистер Сандоро. – Незнакомец убрав жетон себе в карман, не сводя с него своего пронзительного взгляда, не даёт мистеру Сандоро собраться с мыслями и, мистер Сандоро действуя на автомате, нажимает кнопку открытия дверей. Но только стоило ему это сделать, как вдруг на улице раздался не просто шум от топота бегущих людей, но что страшнее, взволнованные крики охраны: «Вон он! А ну, стой!».

И взятый в оборот всем этим шумом и кавардаком мистер Сандоро, даже забыв, как он всегда это делал, мысленно подумать: «Всё к одному», – выскочил на улицу, для того чтобы хотя бы оглядеться по сторонам и понять, что здесь происходит. Но не успевает он оглядеться вокруг и опомниться, как вдруг набежавшие и чуть не сбившие его с ног несущиеся непонятно куда и зачем сотрудники службы безопасности, своей энергичной устремлённостью, неожиданно для него, взяли и захватили его вместе с собой. И мистер Сандоро сам того не заметил, как уже оказался среди участников погони, за только что выявленным, не санкционированно проникшим на территорию поместья злоумышленником.

– Вон он! – истерично орёт мистер Сандоро, наводя свой пистолет в сторону движущейся вдоль находящегося в глубине окружающих деревьев забора тени. Но принадлежащая этому злоумышленнику тень, несмотря на то, что её обнаружили, даже и не собирается останавливаться, а как видится преследующими его охранниками, начинает сбираться на забор, с явным намерением таким образом умыкнуть от них. И, конечно, преследующих этого незнакомца людей, такой вариант дальнейшего развития ситуации не устраивает и они, достав оружие, начинают вести беспорядочную стрельбу в сторону этого, чего ещё надумал злоумышленника. Но они ничего поделать не могут, ведь на стороне этого злоумышленника находится природа в виде зарослей деревьев, вечернее время суток – его трудно различить в темноте, и сбивчивые от бега прицелы пистолетов охраны, которая так и не попав по этому, однозначно одному из людей-X, а иначе как объяснить, что они в него не попали. И как результат всему этому – к огромному огорчению преследователей, он умело уходит от них.

– Ушёл, гад! – согнувшись в спине, пытаясь отдышаться, подытожил результат стрельбы и погони мистер Сандоро, как тут же вдруг потрясённо вспоминает о том, что он оставил пульт без своего личного надзора. Но даже не это озарение заставило мистера Сандоро нервно обмереть – а вот то, что он впустил на внутреннюю территорию поместья незнакомца, то вот это было не просто недопустимо, а …Но несущийся как угорелый обратно к себе на пульт охраны мистер Сандоро, постукивая зубами от нервной тряски, даже не смел сформулировать то, чем ему может грозить такое его отступление от правил службы.

– Ушёл, гад! – всё также согнувшись в три погибели, пытаясь отдышаться, подытожил результат осмотра своего рабочего места и такого же пустынного места, там, с другой стороны забора, разделяющего внутренний мир поместья с тем внешним миром. – А может быть, я просто задремал и мне всё это приснилось. – Попытался успокоить себя мистер Сандоро. Но залитая клавиатура и мерцающий экран монитора, имея свою мстительную точку зрения на случившееся, явно были не согласны с мистером Сандоро и требовали от него каких-нибудь действий. И мистер Сандоро, безнадёжно посмотрев на всё произошедшее, решив, что, пожалуй, ему грозят большие неприятности, уже было хотел сдаться, но вспомнив какой на улице произошёл переполох, – а это, несомненно ЧП, – решил немедленно действовать и, забыв о рации, бросился искать начальника смены, мистера Фрейда.

Что же касается вошедшего в открытую мистером Сандоро дверь Алекса, то он определённо имел свой регулировочный движение, план продвижения внутрь здания особняка. Но так как резко поднявшийся шум и беготня, своей неожиданностью появления, изменили эти его планы, то Алекс был вынужден по ходу движения вносить в него правки. Так в самом начале своего пути, Алекс, не обнаружив на нём, покинувшего свой пост вместе с другими охранниками мистера Сандоро – Алекс в принципе был не против такого подарка судьбы – решил не дожидаться этого растеряно себя ведущего мистера Сандоро, и без всякого сожаления, целеустремлённо направил свой шаг к входным дверям.

«Охрана внутреннего периметра больше прилизана и размягчена своим тёплым положением внутри здания, ну а их близость к хозяйскому взгляду, прибавляет им самоуверенности и гордыни, делая их слепыми к человеческим отношениям. Наверное, эти, так стремящиеся попасть во внутренний периметр охраны охранники из внешнего периметра, как раз за это их пренебрежение к ним и ненавидят их», – за своими размышлениями Алекс проявил оплошность и не заметил, как наткнулся на неожиданно выскочившего из-за угла запыхавшегося и не только физически, потерявшего по неизвестной причине лицо, начальника смены, мистера Фрейда.

И хотя Алекс оплошал, вовремя не заметив этого наскочившего на него неизвестного лица, он, тем не менее, первым нашёлся и, сурово отодвинув от себя мистера Фрейда высокомерным взглядом, презрительно посмотрел на него с тех самых недоступных для такого ничтожества как мистер Фрейд небес, где он частенько пускает дым из сигары вместе с президентами и даже иногда, и с самим богом. Ну а после этого своего приветственного напутствия, раздражается возмущением:

– Да ты кто такой?! Да как это всё понимать?!

Ну а мистер Фрейд, что и говорить, а итак находился в состоянии крайнего перевозбуждения, после своего срыва и неудачного падения с выступа, на который он забрался для того чтобы заглянуть в окно мистера Моргана. Ведь когда он так неудачно для себя туда заглянул, то к своему потрясению и частичному изумлению, как раз и был застан на этом месте своего преступления против личной жизни мистера Моргана самим мистером Морганом. И оказавшись лицом к лицу с мистером Морганом, мистер Фрейд даже не успел сообразить, как тут же был пригвождён к своей мелкой сущности, своевременным и принципиальным вопросом мистера Моргана, который не стал ходить вокруг да около и напрямую спросил с него: Кто ты есть такой?

Ну а потрясённый прямотой мистера Моргана мистер Фрейд, не выдержал потрясения, сорвался с окна и покатился вниз по склону, где и наткнулся на остановившее его дерево. После чего он, ничего не соображая, находясь не в себе и, мучаясь над заданным мистером Морганом вопросом, бросился бежать, и так до тех пор, пока и не наткнулся на этого неизвестного типа, от которого вновь услышал тот самый вопрос, который у него пока он бежал подальше от окна мистера Моргана, так и не выходил из головы. И, конечно, мистер Фрейд не выдержал своей душевной муки и, остолбенев на месте, впал в умственный ступор.

Алекс же, этот, по мнению мистера Фрейда, поднебесный житель, лучший друг мистера Моргана и заодно всех рукопожатных президентов, без чьего совета они не смеют выдвигать друг другу требования, тем временем не унимается и всё больше волнуется и нервничает, изумлённо глядя на свои испачканные мистером Фрейдом туфли. И хотя туфли этого всемогущего друга мистера Моргана, были так себе и у мистера Фрейда даже промелькнула кощунственная мысль – мои то, будут получше – всё же кто такой этот мистер Фрейд, чтобы судить о предпочтениях столь высоких господ – он, может быть, был йог или быть может, находился в предвыборной гонке на пост президента всех президентов и поэтому вынужден проявлять свою близость к народу.

Но вот лицо всемогущего друга мистера Моргана смиряет снисходительность к этому ничтожному червю мистеру Фрейду и он так уж и быть, готов его простить, если он во избежание подобных эксцессов – кто знает насколько нерасторопна охрана внутреннего периметра дома, и не отдавят они ему ноги, как он – проведёт его до страдающего от нетерпения, уже заждавшегося его мистера Моргана. Ну а мистер Фрейд, конечно же готов искупить свою вину перед этим всемогущим мистером (и мистером Морганом), который быть может, замолвит за него словечко мистеру Моргану. И мистер Фрейд наполнившись важностью и ненавистью к мягкотелой и теплолюбивой охране внутреннего периметра здания, выдвинувшись вперёд, игнорируя вытянувшиеся в недоумении лица сотрудников внутренней охраны, ведёт всемогущего мистера прямо до дверей кабинета мистера Моргана (мистер Фрейд почему-то уверен, что мистер Морган сейчас находится именно там).

– Дальше я сам. – Остановившись у дверей кабинета мистера Моргана, всемогущий мистер, благожелательно, как бальзамом на душу, посмотрел на мистера Фрейда и отпустил его этим своим заявлением. Когда же мистер Фрейд, окрылённый проявленным к нему доверием всемогущего мистера, скрылся из виду Алекса, то Алекс поворачивается к двери мистера Моргана и без лишнего для всемогущего друга мистера Моргана стука, широко открывает дверь. После чего делает шаг и к полной своей неожиданности, натыкается на удивительно вопросительное заявление мистера Моргана:

– Так скоро!

«Я бы мог к этому добавить – удивительно легко и быстро», – только подумал, но не добавил Алекс, изучающее глядя на мистера Моргана, в чьих руках как раз, что опять удивительно, находилась папка. Мистер Морган в свою очередь, замечает этот обращённый на папку взгляд незнакомца и ни слова не говоря, протягивает её ему. Незнакомец же не решается взять папку и скорее всего, ожидая какого-то подвоха, поочередно смотрит, то на папку, то на мистера Моргана.

– Берите. – Решает нарушить молчание мистер Морган, ещё ближе к Алексу протягивая папку. – Вы же за ней пришли. Не так ли? – Ну а такая осведомлённость и заодно такое благорасположение мистера Моргана, не может не насторожить Алекса – ведь он, как ни крути, а явился сюда без приглашения и без предварительного предупреждения. Да и вообще, всё это как-то странно выглядит – с какой это стати этому мистеру Моргану, который не только на порог не пускал Сальваторе, но и от всего мира отгородился охраной и своим самомнением, вести себя так открыто и отлично от того, как он вёл себя прежде?

И не успевает Алекс как следует поразмыслить над этой загадкой, как он затылком чувствует – в него ударил ворвавшийся через открывшуюся дверь ветер, а вслед за этим, до него доносится шум приближающихся шагов. И хотя всё это требует от Алекса каких-то действий – ну того же поворота головы, чтобы посмотреть назад – Алекс продолжает стоять на своём и тупо смотреть на мистера Моргана.

Между тем, судя по взглянувшему за спину Алекса мистеру Моргану, то тот, кто так спешно шёл сюда, показался в зоне видимости мистера Моргана. Правда, стоило только шедшим увидеть самого мистера Моргана и стоящего к ним спиной неизвестного гостя мистера Моргана, то они тут же остановились на месте. И скорей всего, на этот раз увереннее и лучше всех из всех здесь находящихся, себя чувствует мистер Морган, раз он улыбнувшись, вкладывает папку в руки Алекса и, подойдя к нему говорит.

– Знаете, что я сейчас сделаю? – взяв Алекса за локоть и повернув его в сторону выхода, где замерев в удивлении, стояли сотрудники службы безопасности, скорее риторически спросил его мистер Морган. И промолчавший в ответ Алекс, чьё внимание было поделено между охраной и мистером Морганом, выказал полное понимание риторики своего собеседника. – Чтобы не возникло ненужных недоразумений, я провожу вас на выход. – И опять на всё сказанное мистером Морганом, ведомый им на выход Алекс, ничего не говорит, а лишь внимательно смотрит на разгорячённые лица охраны, которые не так уж незнакомы для него – он их в отличие от них, всех знает на пересчёт.

«А вам бы мистер Сандоро, всё же не следовало оставлять пульт охраны и бежать сюда вслед за всеми в поисках оправданий», – незаметно для узнавшего его и ещё больше удивлённого от своего узнавания мистера Сандоро, наставительно ему качнул головой Алекс. И вдруг, правда не зная почему, Алекс взял и вслед за этим своим покачиванием головой, подмигнул ничего непонимающему и перетрухнувшему мистеру Сандоро.

И вот кажется, что все препятствия, в том числе входные двери на пути на выход преодолены, и Алексу, пока мистер Морган не передумал или не обратил всё это в злую для Алекса шутку, остаётся только, как побыстрее расстаться с ним, как вдруг, к их обоюдной неожиданности, главные въездные ворота открываются и во двор въезжает представительского класса автомобиль – другие в этих краях не водятся. И, пожалуй, для Алекса любая задержка здесь ни к чему, да и кто знает, что или кого внутри себя такой автомобиль везёт. И Алекс не желая этого знать, начинает потихоньку двигаться в сторону выхода. Что же касается мистера Моргана, то его вниманием полностью завладел подъезжающий автомобиль и он, забыв о своём госте, замерев на месте, не сводит своего взгляда с автомобиля.

Но вот автомобиль останавливается и как слышит уже находящийся спиной к автомобилю и мистеру Моргану Алекс, из открывшейся двери раздаётся, что за волнительный, удивительного тембра женский голос. И хотя у прежде не страдающего от любопытства Алекса, совершенно не было времени, если не на любопытство, то на туже любознательность, он вместо того чтобы ускорить свой шаг к выходу, не понятно по каким своим мотивирующим его на это действие причинам, взял и оглянулся назад, для того… Ну ладно, так и быть признается – чтобы соизмерить с реальностью, уже (теперь понятно почему, возникло это мотивирующее почему) им представленный образ обладательницы этого голоса.

И трудно сказать, что в данном случае было бы лучше – разочарование, когда действительность в отличие от ваших желаний, как всегда имеет свой взгляд на отображающую звуки реальность – совершенной красоты голос, как крик души совершенной не красоты называемой уродством, или же то, что на этот раз вашим мечтам суждено было сбыться – ваш толстый слух на этот раз не подвёл вас и ваше самое нескромное воображение, в точности предстало перед вами в виде красавицы в брючном костюме. И если в первом случае, вас или вернее удручённого такой несправедливостью Алекса (до чего же эгоистичен – одним значит всё, и красоту и голос, а другим, прокуренный, хриплый голос и уродство в придачу), ожидало душевное терзание, с его брошенными обвинениями в адрес небес, то во втором случае – сердечная сдавленность, которая возникнув при виде этой девушки, поспособствовав заплетанию его ног и, споткнув Алекса за самого себя, тут же уронила его в траву.

– С тобой ничего не случилось? Ты цел? Что тут произошло? Мне сообщили, что здесь творится что-то непонятное. Я как услышала, то сразу примчалась к тебе. – Ворох слов и вопросов обрушилось на мистера Моргана, со стороны выскочившей из машины и бросившейся к нему, раскрасневшейся от множества сопутствующих покраснению причин, молодой девушки. И, пожалуй, если суметь заглянуть сквозь непроницаемое лицо мистера Моргана глубоко в него вовнутрь, то можно было заметить, что мистеру Моргану было приятно слышать и видеть такое проявление заботы о нём, со стороны его дочери Марии. И всегда такой непроницаемый на людях мистер Морган, пока никто не видит (охрана не в счёт), позволяет себе пустить, но только в глаза слезу, и одной рукой приобнять Марию.

– Да ничего страшного не произошло. – Говорит мистер Морган. – Просто охрана стала слишком пуглива и спешит палить в воздух, при первой же залётной вороне. – Усмехнулся мистер Морган, ведя Марию в дом. Но Мария всегда отличалась приметливостью и она пока её не увели в дом, оборачивает голову туда назад, где она по приезду видела подозрительного типа. Но сейчас она там никого не видит, что возвращает её обратно к отцу, которого она и спрашивает:

– А кто это был сейчас с тобой?

– Не знаю. – Засмеялся, в кои веки позволивший себе сказать правду, мистер Морган.