Читать книгу Конструктор миров: Возвращение на остров. Том 10 - Ибратжон Хатамович Алиев - Страница 6

Насекомых стало больше, когда им удалось наконец дойти до более ровной поверхности, где к тому же росло высокое дерево. Подъём был не таким сложным, хотя пришлось затратить усилия, крепко вставляя концы тростей в щели и опираться на них, но за эти труды они были награждены прекрасными видом огромного леса, в центре коего виднелись верхушки купола, а дальше соседние горы, закрывающие горизонт. Солнце уже покинуло зенит и было заметно, что время не собиралось никого ждать, неуклонно заставляя двигаться не только яркое дневное светило, но и облака, гонимые скорым ветром куда-то вдаль.

– Дальше мы будем подниматься к следующим выступам? – спросил Вениамин.

– Да, но, когда они закончатся, нам придётся немного рискнуть и пройти по тропе огибая гору, – ответил господин Годфри. – Но проблема в том, я не знаю есть ли сейчас тот небольшой выступ тропы, если мы поднимемся выше, думаю уже откроется вид на эту тропу, и мы сможем в этом убедиться.

Все кивнули в ответ и отправились дальше. На сей раз пришлось заменить обувь на ботинки, после чего продолжить путь. Поток ветра немного усилился, что заставило подолы плащей парить в разы активнее. Они старались подниматься как можно выше и скорее, но иногда просто не в силах устоять от того, чтобы, придерживая одной рукой шляпу, оглядеться по сторонам, наслаждаясь чудными красотами природы, которые видны отсюда и не улыбнуться блистающему Солнцу, к коему как казалось они приближались. Но нужно было продолжать путь, поэтому каждый раз, затратив на это всего пару секунд, они разваривались и продолжали восхождение, предрекая скорый доход до следующего большого выступа.

И вот они уже преодолели порядка 300 футов или около 90 метров. Оставалось ещё достаточно много, при высоте этого гиганта в 560 метров. Но благо им предстоит дойти до высоты только в 500 метров, ибо там и должен находиться тот самый проход, о коем говорил господин Годфри.

Удивительно, что именно с этой высоты только стало видно пару холмом, которые из-за странной каменистой наружности могли быть приняты за части гор. Они тоже возвышались над землёй, самая высокая среди них была высотой близкой к 200 метрам – пороговому значению для холмом, остальные же были значительно ниже. И вот, наконец перед путниками предстала очередная площадка-выступ, где они могли немного передохнуть под кроной пары деревьев, что тут проросли. Удивительно, что не смотря на такую местность, растительность была весьма богата цветами и кустами, а над головами всё ещё пролетали птицы.

– Довольно неожиданно здесь встретить дикую астру или мальву лесную, но они очень красиво украшают эти хребты, не так ли господа? – обратился граф Уна, оглядывая красивую растительность.

– Полностью согласен с вами, – ответил граф Мур, подходя ближе к другу, на что обратил внимание Амет, выпрямившись и улыбнувшись.

– А что это? – указывая на один из цветков спросил Вениамин.

– Это полынь древовидная, – ответил, подойдя барон.

– А это? – чуть было не дотронулся мальчик.

– Не трогай, – тут же поспел Амет. – Это дельфиниум, ядовитый цветок.

– Здесь бывают ядовитые цветы? – удивился мальчик.

– Конечно, – ответил господин Годфри, – к примеру вот ещё один представитель – вязель пёстрый. Но тут, конечно, больше красивых растений, полевой марьянник, серповидная люцерна или папоротник с тысячелистником.

– Тоже самое я могу сказать и про породу, господа, – ответил внезапно сэр Нобель.

Как оказалось, он достал лупу и решил разглядеть некоторые камни, которые он нашёл и уже приступил к записям.

– Странно, что тут очень даже много древних магматических образований, – заметил господин Нобель.

– Возможно сам остров принадлежит к типу образованных при извержении вулкана? – предположил барон.

– Вполне возможно, но я думаю стоит проверить это предположение одним довольно интересным методом, взяв пробы магматической породы и обычной почвы, – ответил господин Амет.

Вениамин сразу же понял, что речь шла о радиоуглеродном анализе, но сейчас не было времени для очередной лекции, поэтому изобретатель не стал заострять внимание на этом моменте.

– Отлично, – ответил граф Годфри, – теперь же, когда мы поднялись достаточно высоко, я думаю кому-то из нас придётся пройти к тонкой части этого выступа за деревом, пока мы побудем под его кроной.

– Почему же нам нельзя отправиться туда вместе? – спросил барон.

– Хотя бы той причине, что всех нас выступ просто не выдержит, а лишний сильный шум станет причиной для обвала, – ответил Амет. – Я согласен отправиться.

– И я, – ответил Вениамин.

– Я думаю, не стоит, – хотел было сказать изобретатель, чем вызвал небольшую грусть у мальчика, но его прервал Самуил.

– Вы обучились многому видя это и поскольку судьба вас не жалела, думаю вам также стоит обучить и своего ученика, – говорил граф Мур.

Эти слова добавили уверенность изобретателю и стали визиткой карточкой для подпрыгнувшего от радости мальчика.

– Хорошо, – согласился изобретатель и направился к дереву, дабы пройти мимо со своим учеником.

Это дерево высотой около 4 метров с косо вверх поднимающимися ветвями располагалось близко к концу выступа, из-за чего были видны его корни с тонкой чешуйчато-лупящейся корой на стволе. Крона состояла из яйцевидных, а на концах острых с клиновидным основанием, листьев. Уже появились плоды – ложные яблоки с пятью многосемянными гнёздам, тёмно-жёлтого цвета, иногда с красноватым односторонним «загаром», сейчас войлочно-опушённое.

– Вам же я пока советую взять пару плодов айвы, к сожалению, они ещё не поспели – это произойдёт только в сентябре или октябре, но это будет не плохая память. Я просто обожал его в сыром виде, но лично советую попробовать добавить в плов.

– Даже если вы это не любите? – спросил Вениамин.

Граф немного смутился этим словам, чем вызвал лёгкий смех остальных, а затем и свой, с ответом:

– Разумеется, – после чего они и продолжили путь.

Поначалу тропинка ссужалась не так сильно, но их почти сразу же за первым углом накрыла тень от огромной горы. Тут растительность в разы была меньше и это было видно, поскольку сюда почти не падал свет от солнца, но в пресмыкающихся в лице ящериц или насекомых в лице быстро перебегающего десятка скорпионов, тысяч муравьёв и прочих, явно не было недостатка.

Они следовали вперёд, стараясь хоть как-то разглядеть верхние выступы. Граф решил воспользоваться металлическим биноклем небольшого размера, который часто был у него в кармане.

– Что-нибудь видите, господин Амет?

– Пока нет, есть выступы, но они значительно ниже. Хотя, погоди, кажется вон та небольшая дорожка, которая почти у конца скалы, она слишком сильно выступает от общей поверхности скалы может быть той самой дорогой, о которой говорил господин Годфри.

– Но, есть ли у нее продолжение?

– Пока не понятно, – опустив бинокль говорил граф. – Попробуй взглянуть, – обратился он к мальчику, передавая бинокль.

Плод зелёной горной айвы

Ученик не стал заставлять учителя ожидать, поэтому быстро принял предмет и начал со всей своей внимательностью всматриваться. Действительно имелся большой выступ, который огибал скалу, но имел ли он продолжение почти прямо над ними? Если бы они смотрели с точки, где находиться дерево или дальше, им явно бы ничего не было видно, но и сейчас ситуация не сильно улучшалась. Была видна существенная разница в поверхности горы, но не было до конца понятно, достаточно ли дальнейший проход, где как можно было понять не раз был камнепад, был достаточно широк, чтобы оттуда прошёл хотя бы один человек?

Мальчик вглядывался, как и граф, но затем изобретатель опустил голову и уже протянул руку мальчику, чтобы принять бинокль, пока начал дуть ветер, но тут ученик внезапно заговорил:

– Подождите, господин Амет, я вижу. Наверху, какая-то ветка, это ветвь от небольшого деревца, что находиться ближе к плоскости горы, – передавая бинокль говорил мальчик, чем тут же воспользовался ученый, – подул ветер и наверняка наклонил его ветвь в сторону, что сделало его видимым для нас. Корней не видно, но дерево или точнее куст, смог как-то прорасти, значит и для нас там будет достаточно места!

Граф всматривался и с каждой секундой на его лице улыбка становилась всё шире, наконец, он посмотрел на ученика с радостным видом. От грусти и вздоха разочарования, что он до этого издал не осталось от следа.

– Замечательно, Вениамин! – наконец сказал граф Амет. – То, что нам нужно!

– Поспешим сказать остальным о нашей находке!

– Конечно, – ответил изобретатель.

Ученик поспешил как можно скорее, но тем в отличие от него учёный не спешил и лишь размеренно шёл. Тогда ученик оглянулся и не понимая поведение своего учителя решил спросить.

– Всё в порядке, господин Амет?

– Да, Вениамин, просто находясь на такой большой высоте, я задумался об одной интересной идее.

– Что же привлекло ваше внимание?

– Взгляни в сторону этого поселения, оно находиться в низине, впрочем, как и все его обитатели, в чём я уверен. И я размышляю о том, чтобы может быть захватить остров?

От этих слов мальчику стало не по себе.

– Вы шутите? – с дрожью в голосе спросил мальчик.

– Ничуть. Стоит признаться в том, что даже если наука сильна, для её продвижения, как я вижу с каждым днём, неизбежно нужна власть, полное господство, могущество, не только научное, но и военное.

– Почему же вы так решили? Ведь никогда у вас не было таких мыслей.

– Да, но обрати внимание, до того, как я не был с господином Муром, мало кто мог обратить на меня внимание, но благодаря нему я обрёл связи, сам встал на ноги, тебя взял к себе и только теперь общество слушается меня. Количество моих слуг и рабочих исчисляется десятками тысяч и почему? Только потому, что я могущественнее, потому что в моих руках есть какая-никакая власть, отсюда я и делаю выводы, что для того, чтобы осуществить ту научную революцию, о коей я думаю и мечтаю, нужно обладать ещё большей властью.

– Властью над целым островом?

– Если не над островами, – со странной улыбкой ответил граф. – Ведь если иметь это люди – обычное общество, если закрыть им все возможные пути – превратить их в рабов, для всех ты и станешь царём, а для некоторых Богом. Поэтому я думаю использовать то, что у меня есть и полностью блокировать весь остров, ведь они жили под гнётом других правителей, ничего не будет, если они будут действовать уже в лучших целях, скажем, принесут себя в жертву науке…

С каждым словом господина Амета в жилах Вениамина стыла кровь, он не понимал, откуда в господине Амете эти эмоции? Что с ним приключилось? Как он мог так быстро поменяться? Но мальчик ещё не знал, что это было вовсе не быстрое или резкое изменение, это было скорее одним из сильнейших стадий возбуждения его самой страшной болезни – ненависти ко всему человечеству.

– В любом случае, – хладнокровно продолжал Амет, – что стоят они по сравнению с тем масштабом, о коем ты знаешь. Можно будет создать новые лаборатории, предприятия, устройства и новых жителей…

– Новых жителей?

– Да, подобных тебе, подобных Ицалу. Они будут жить бок о бок друг с другом, но, разумеется, центром оставим остров Перпентуум. Ведь подумай сам, у них нет цели, когда же у меня есть, у них нет чести, нет стати, – он подошёл максимально близко к мальчику, говоря это, но при этом оставаясь в тени горы, – они есть у меня или хотя бы, – он смотрел внимательно на мальчика из тени, а его глаза сверкали как у хищника, – у них нет той силы, что даёт наука, но я ею владею.

Мальчик застыл при виде этой картины, вспоминая былую доброту графа.

– Более того, какая у них есть причина сопротивляться, когда лучше им подчиниться, хотя бы даже как расходный материал, – Вениамин разинул рот от удивления, когда же Амет сам усмехнулся своей не плохой шутке. – Ты согласен?

– Но, господин Амет, верно ли то, что вы говорите? Соответствует ли это вашим былым убеждениям, вашей идее?

– Что ты имеешь ввиду?

– Я хочу сказать, что разве вы не должны самым первым соответствовать тому образу, который вы видели хотя бы в Ицале? – мальчик старался донести свою мысль. – Ведь вы хотите, чтобы все творения и жители вашего будущего мира были добрыми, а злоба и жестокость не по нраву никому.

– Неужели ты забыл, что они сделали с Ицалом, с наукой, с истиной, со мной? И после этого, они имеют право существовать? – указывая на все города спрашивал Амет.

– Для моего господина Амета, для которого существовал обычный мальчишка на улице и которого он приблизил к себе – могут, потому что он тогда имел право существовать для него.

Грозный взгляд тут же сменился удивлением, зрачки сузились, рот еле открылся, лицо застыло, изображая ужас и страх перед своими собственными мыслями, словами и замыслами. Амет еле как узнал в этих фразах себя. Настало молчание, которое, казалось, длилось вечность, но в эту же минуту, изобретатель понимал, что он забыл кем он был на самом деле. Забыл свои же слова и свою же доброту, став подобным этим же самым людям, которых так ненавидел.

Мальчик, подумав, что не смог оказать влияния на своего учителя и решив, что ему лучше уйти, раскланялся и поникнув попытался уйти, но почти сразу же ощутил на своих плечах тёплое прикосновение. Ученик не хотя посмотрел обратно, думая увидеть грозное выражение лица и лишь с мельчайшей надеждой на лучшее, и она оправдалась, Амет тут же обнял своего ученика, говоря:

– Да, Вениамин, ты прав, твой господин Амет любил всех людей, даже не любя их в их же пользу, – держа мальчика за плечи и смотря на него уже говорил Амет. – Я забыл это и спасибо тебе, что ты напомнил мне это…