Читать книгу WW III. Операция «Эпсилон» - Игорь Азерин - Страница 10

***

От заместителя командира БЧ-5 Шария поступило тревожное сообщение: «Течь в румпельном отсеке». Начали разбираться. Течь оказалась не сильной: по сути, вода каплями просачивалась из привода кормового руля. Командир был в курсе – время от времени она наблюдалась и раньше, соответствующие записи вносились в вахтенные журналы, а также в лист требований ремонтных работ. Похоже, ремонтники не справились с проблемой. Хотя доклад из румпельного отсека не вызвал видимой нервозности, не известно, что случится, когда гидравлика перейдёт в режим работы рулей на полном ходу или противник использует глубинные боеприпасы.

Акустики доложили, что в шести, девяти кабельтовых перед авианосцем идут два корабля. Идут прямо, не совершая манёвра противолодочного уклонения, один из них на пару кабельтовых впереди, а расстояние между ними полтора градуса. Уточнили данные по генеральной скорости авианосца: примерно двадцать два узла. Это означало, что он идёт на полном ходу. Также офицеры рассчитали очерёдность применения боеприпасов и изменение глубинно-дифферентных показателей при стрельбе, потому что каждая из торпед имела вес около двух тонн.

И вот подлодка была уже в восьми милях от выставленного ею минного рубежа, то есть на предполагаемой позиции засады, а авианосная группа давно находилась на дистанции поражения телеуправляемыми торпедами, и приближалась к зоне, в которой должны были сработать мины.

Внезапно поступил доклад от поста радиотехнической боевой части:

– БИП13, Центральный. Пеленг три градуса справа по борту, сигнал активных средств локации на частоте десять с половиной килогерц. Сигнал короткий. Сигнал потерян.

Лосев тут же связался с командиром БЧ-7 Андреем Синицыным.

– Засекли?

– Пока не могу сказать, – отвечал тот. – Но сигнал сильный. Если он отразился на локатор мощно, то сейчас начнут нас щупать на разных частотах. Это цель номер четыре, предварительно классифицирована как противолодочник, уточняем по признакам два и три.

– Давай, Андреич, слушай внимательней.

Прошло несколько минут, снова тревожная весть от радиотехнической боевой части:

– Пеленг три градуса справа по борту. Сигнал активных средств. Сигнал неустойчивый… Сигнал не обнаруживается.

Самые напряжённые мгновения. Засекут, сомнений почти нет. Сколько времени отпущено судьбой до этого момента? И вот звучат слова:

– Сигнал активной работы ГАС14 слева по борту, три градуса! Сигнал устойчивый, ритм чёткий с периодом ноль восемь секунды, на частоте три и три десятых килогерца. Справа по носу четыре градуса, сигнал активной работы ГАС. Сигнал широкополосный, чёткий, ритмический, с периодом ноль восемь секунды. Пеленг меняется вправо.

– Пеленг сигналов совпадают с координатами кораблей охранения главной цели: цели номер три и номер четыре. Цели классифицированы как эсминцы типа «Арлей Бёрк» третьей серии с ГАС.

– Расчётная дистанция до ближайшей цели (цель номер четыре) шестьдесят восемь кабельтовых.

– Наблюдаю направленный постоянный сигнал на частоте два с половиной килогерца. Товарищ командир, мы обнаружены противником!

Словно раскололся прочный корпус и холодная беспросветная бездна хлынула в отсеки. Это не учения! Отбоя тревоги не будет. Обнаружены! Обнаружены не командой родного флота, и даже не потенциальным противником, а самым настоящим врагом. И пойдут сейчас к лодке не практические торпеды, а боевые, с сотнями килограммов взрывчатки!

Хотя, следуя первоначальному плану, Лосев должен был скомандовать «Пли!» расчётам торпедных аппаратов, какое-то наитие, какая-то ещё неоформленная мысль, не дали ему это сделать. Слишком просто, чересчур прямолинейно, незамысловато. Но и медлить было нельзя.

Повисшую на секунду тишину прервал голос командира:

– Экипаж, внимание! Мы обнаружены противником. Боевая тревога! Командиру БЧ-5, готовить реактор к работе на полном ходу и полной нагрузке на электромеханическую часть. ВИПС/ДУК15 товсь! БЧ-7, ГАС в активный режим! Данные по основным целям, для стрельбы, живо! БЧ-3, первый и четвёртый торпедные аппараты, согласно утверждённой очерёдности, товсь!

Пространство лодки наполнилось командами, репетовками, докладами. Лосев уже собирался дать команду «Огонь!» первому и четвёртому торпедным аппаратам, когда поступил доклад: «Пеленг справа по носу четыре градуса, сигнал на частоте семьсот тридцать мегагерц, двухимпульсный, короткий, сигнал завершён. По характеристикам соответствует запросному сигналу морских флотов НАТО».

Выслушав доклад и подумав секунду, командир приказал:

– Продолжать наблюдение, – затем: – Прибор ГПД16 «Бериллий» приготовить к вводу данных. Пешков, принимай доклады. Шабалин, приготовь диктофон для записи сообщения.

Сам он схватил ручку с блокнотом и спешно внёс запись. Она гласила: «I am the captain Bharangita. My country ***17. We remain neutral. We ask you not to impede for us». После этого он быстро прошёл к посту связистов, взял протянутый ему микрофон.

– Тишина на БП18! Отключить на посту систему громкой связи, – скомандовал Лосев и дважды под запись зачитал текст. Разрешил включить громкую связь и приказал командиру БЧ-4: – Передать им через громкоговоритель два раза речью и дважды морзянкой.

Возвратившись на своё место, командир продиктовал параметры хода для аппарата-имитатора: от старта имитация выхода на полный ход – двигаться параллельно нынешнему курсу лодки пять кабельтовых – поворот вправо на девяносто градусов – одна миля хода с подъёмом на глубину двести пятьдесят метров – поворот на восемьдесят градусов вправо – держаться глубины и курса.

Пока всё это делалось, подразделение Синицына активной локацией получило точные сведения о курсе и местоположении основных целей авиационной группы. Данные были введены в БИУС, утверждены командиром и начали обновляться на торпедах. А дальше…

А дальше командиру докладывают, что с пеленга запросчика принято сообщение. Сообщение было коротким, всего два слова на английском языке. Это был приказ: «Ascend immediately!» – «Всплывайте немедленно!»

Командир тут же распорядился перевести ГАС в пассивный режим, удостоверился в готовности торпед – и дал команду «пуск» для аппарата-имитатора. Сразу после этого он вызвал по громкой связи командира БЧ-5:

– Котенко, приборы РЭБ пока не применять. Понял?

– Так точно.

– Чтобы все твои расчёты знали. ВИПС/ДУК держать наготове, но приборы РЭБ без моей команды не применять. Чтобы никто машинально не выпустил шумелку, ясно?

– Так точно, товарищ командир, без вашей команды ВИПС/ДУК для постановки приборов РЭБ не применять.

Затем Лосев распорядился готовить второй имитатор, а для торпедных аппаратов №1 и №4 скомандовал: «Пли!» К авианосной цели ушли две телеуправляемые электрические торпеды. Сохраняя заданное выбрасывающим импульсом направление, они шли пока практически вслепую, так как акустическое поле почти полностью было забито шумом имитатора.

– Внимание! По местам стоять к всплытию! Боцман, всплывать на глубину полста метров, дифферент на нос десять градусов, – отдал Лосев приказание боцману Закрутову.

Пока первые торпеды догоняли и перегоняли «обманку», а та начала делать запланированный поворот, была введена программа во второй аппарат-имитатор «Бериллий». Приготовлены ещё две телеуправляемые торпеды: они предназначались для удара по ближайшим кораблям сопровождения авианосца, обнаружившим «Кота». Второй шумоимитатор, согласно введённой программе на тихом ходу должен был дойти до той точки, где совершал поворот первый аппарат, повернуть в другую сторону и, постепенно поднимаясь на глубину двести пятьдесят метров, пройти две мили, после чего перейти в режим воспроизведения полного хода подводной лодки.

Выстреляна вторая пара торпед! Через несколько секунд подлодка выпустила имитатор. Без промедления стали вводиться задания ещё в два прибора ГПД. В это же время загружались в торпедные аппараты две противовоздушные мины. Они были запрограммированы так, чтобы не помешать стрельбам крылатыми ракетами, которые будут производиться с глубины пятьдесят метров, а именно: АПЗУ не будут учитывать высококонтрастные цели, набирающие высоту на дальности ближе трёх тысяч метров. Это означало, что стартующие «Калибры» будут безопасно покидать зону обстрела зенитных установок, а на дистанции более трёх километров стандартный алгоритм принятия решения об атаке исключит их из числа объектов, годных для обстрела. При этом используемые в «Чинарах» ракеты «9М336» будут готовы поразить цели, приближающиеся из-за пределов зоны ограничения и малоконтрастные объекты типа вертолёта или винтового самолёта.

АПЗУ готовы к использованию – об этом докладывают в Центральный из первого отсека. Для снаряжённых противовоздушными минами аппаратов Лосев командует: «Пуск!» – и зенитные установки уходят к поверхности. Через несколько минут они встанут на защиту экипажа от атак с воздуха. Теоретически они могут сбивать даже торпедоносные американские ракеты «Асрок», но реальную смертельную опасность противовоздушные мины несут авиации врага.

Кстати, когда Лосев недавно общался с инженерами, практиковавшими личный состав в использовании противовоздушных мин, то они ему по секрету рассказали, что идут работы над расширением возможностей этого оружия. Так, например, предполагалось, что в ближайшем будущем АПЗУ смогут сбивать и объекты, спускаемые на парашютах.