Читать книгу Римская сага. Том IV. Далёкие степи хунну - Игорь Евтишенков - Страница 12

Чжи Чжи встретил сына сразу за стеной. Его люди уже свернули свои небольшие гэры и теперь быстро присоединились к небольшому отряду Угэдэ Суаня. Лаций заметил, что кочевников стало больше. Теперь среди них было много рыжеволосых всадников в длинных шапках. По бокам головные уборы были надрезаны и, когда кочевники надевали их на голову, в этих местах из шапок торчали уши. Атилла обозвал новых воинов «глухими лисицами», и всю дорогу с недоверием и опаской следил за их поведением. Это племя хунну принадлежало другому роду. Оказалось, что его князь решил присоединиться к Чжи Чжи, чтобы пойти с ним в поход за добычей. Рыжеволосые воины были агрессивнее кочевников из племени Сюйбу, и между ними несколько раз возникали споры и драки. Атиллу всё время поражало, как они ловко едят мясо, впиваясь в большие куски зубами, а потом отрезая его у самых губ быстрым резким движением ножа. Он пробовал несколько раз повторить это, но только поцарапал щёки и губы, после чего вообще решил есть только руками. Хунну всегда со смехом наблюдали за тем, как он мучится, стараясь повторить их движения, и всегда забирали нож, который перед этим специально давали ему для того, чтобы посмеяться.

– Варвары, что скажешь! – вздыхал он. – Но вот нож бы мне такой не помешал. Острый очень…

Однако ножи им по-прежнему не давали. Самым острым режущим предметом у римлян были скребки для выделывания кожи. И Лаций понимал, почему хунну после охоты всегда спешили забрать у них луки и копья, а затем тщательно их пересчитывали – делать оружие было трудно и долго, поэтому оно ценилось на вес золота.

Однажды вечером, во время одного из споров у костра, рыжеволосые набросились на кочевника Сюйбу, и один из них ударил его ножом. Тот умер, так и не успев наказать обидчика. Здесь римляне впервые увидели, как кочевники наказывают за преступления. Всех, кто участвовал в нападении на погибшего, поставили на колени. Перед ними вышел их вождь, такой же невысокий, как и Чжи Чжи, только с большим животом и длинными рыжими волосами. Он сказал несколько слов, затем помолчал и громко выкрикнул приказ. Каждому привязали к плечам палку, как будто собирались распять, и уложили лицом на землю. Два человека садились сверху на палку, чтобы шея и плечи были прижаты к земле, а двое других, схватив за ноги, прижимали пятки к затылку, пока не ломался позвоночник. Такая участь постигла всех виновных. Тела оттащили в сторону и бросили недалеко от стоянки. После этого от костров послышались призывы к еде, и все, как ни в чём не бывало, поспешили к дымящимся и аппетитно пахнущим тушам оленей.

В становище племени Сюйбу их встретили с радостью, но Лаций заметил, что во взглядах, которые бросали мужчины и женщины в сторону рыжеволосых всадников, была видна настороженность. Римляне тоже радовались возвращению своих товарищей, потому что те привезли топоры и лопаты. Это были самые ценные после ножа вещи. Три месяца они, не покладая рук, строили длинные деревянные дома, в которых можно было спокойно пережить зиму. Чжи Чжи согласился на это, потому что потом эти постройки можно было бы использовать как склады. Правда, он не понимал, зачем внутри нужны были большие камни, которыми эти странные гололицые люди обкладывали места для костров, и ещё зачем они соорудили большую постройку у реки, где всегда было сыро и холодно. Но когда Лаций объяснил ему, что они будут там мыться, шаньюй рассмеялся и стал тыкать ему в грудь плёткой, называя речной крысой. Все князья и кутлуги тоже стали смеяться. И даже знать со стороны новой жены Чжи Чжи пренебрежительно посмеивалась, кривя губы и плюясь на землю. Но Лаций не обижался. Главное, что хунну не мешали им работать, как парфяне. Атилла нашёл несколько плоских камней, которые они с радостью притащили и укрепили над ямами для костров. Когда камни разогревались, их можно было поливать водой, а внизу ставить ведра и корыта, в которые она стекала уже тёплой.

Наступившая осень принесла с собой промозглые утренние холода и дожди. Римляне прятались от них в своих больших длинных домах, мечтая, что скоро смогут опробовать свои рукотворные термы. Лаций тоже с нетерпением ждал этого момента, уже устав бриться и жарить одежду над костром за стойбищем. Однако его мечтам не суждено было сбыться.