Читать книгу Римская сага. Том IV. Далёкие степи хунну - Игорь Евтишенков - Страница 13

ГЛАВА VIII. ИНТРИГИ ВНУТРЕННЕГО ДВОРА ИМПЕРАТОРА

Оглавление

В то время, когда хунну во главе с Чжи Чжи возвращались в своё кочевье на реке Талас, в столице империи Хань, городе Чанъань, происходила встреча великого императора Юань Ди со своим главным министром. Они обсуждали последнее сообщение от губернатора Сяо из северной провинции, которое доставили во дворец в запечатанном конверте.

Империя Хань, спустя десятилетие после гибели Красса, переживала не лучшие свои времена. Несмотря на наличие большой стены на севере страны, её границы всё равно оставались уязвимы, и удержать кочевников от нападения император и его «внутренний двор» могли только при помощи мирных договоров с многочисленными врагами, одновременно поощряя между ними постоянную междоусобную войну. С вождём хунну Хуханье удалось подписать самый удачный договор – за еду они жили под стеной и не нападали на края империи. Вторым опасным племенем были усуни. С их вождём, гуньмо15, удалось договориться о борьбе с непокорными племенами хунну, и при прежнем императоре им был нанесён серьёзный урон. Тем не менее, самый опасный враг империи Хань был внутри неё. Чиновники тайно скупали земли и повышали налоги, а поддерживавшие их во «внутреннем дворе» министры постоянно боролись за власть и влияние на императора, чтобы обеспечить себе и своим подданным наибольшую выгоду. В такой обстановке пришедший к власти молодой император Юань Ди вынужден был постоянно находиться в напряжении и перед принятием каждого решения взвешивать все за и против, с учётом интересов противоборствующих сторон своего «внутреннего двора».

– Твой раб считает, что в этом письме губернатор Сяо «пририсовывает змее ноги», – не поднимая головы, произнёс главный министр после приветствия.

– Несчастный сильно испугался, это понятно… но в его словах нет ничего страшного, – устало произнёс император и встал, чтобы пройтись. С утра шёл сильный дождь, и спина снова начала ныть, как и год назад, когда ему почти целый день пришлось сидеть неподвижно на похоронах отца. К тому же теперь всё чаще давали знать о себе больные колени. Однажды в детстве ему пришлось простоять на холодном камне почти всю ночь, и после этого боли не прекращались. Теперь, когда приходилось долго сидеть без движения, колени начинали ныть, и он медленно выпрямлял их под широким халатом, стараясь, чтобы пронзительная боль не заставила случайно закричать. Сейчас, после нескольких шагов стало легче. Он остановился возле трона и вернулся мыслями к разговору. – Губернатор Сяо живёт слишком близко с хунну и не видит, что происходит вокруг. Он, как «лягушка на дне колодца», – каждая капля кажется ему водопадом. Но он хорошо знает в этом колодце каждый камень.

– Хуашан16 хочет, чтобы несчастного Сяо наказали? – склонившись в поклоне, спросил главный министр, не поняв его мысли.

– Зачем, Цзинь Чан?.. – скривился император. – Не надо наказывать этого послушного чиновника. Он сделал всё правильно. Просто твой последний инспектор напугал его больше всех. Он так и пишет, что боится его.

– Прости, твой раб не сказал тебе ещё одну важную вещь – это был Ван Ман. Он очень умный человек, – осторожно подбирая слова, произнёс главный министр Цзинь Чан. – Он достойный брат жены нашего чжуцзы17.

– Да, да, я это знаю, но лучше расскажи, что он узнал, иначе облака лести могут заслонить от нас горизонт правды. Так что он говорит?

– Ван Ман сказал, что молодой сын шаньюя Чжи Чжи прибыл с новыми белокожими рабами. Они собрали много лопат, палок, топоров и других инструментов… ещё несколько десятков мулов. Потом увезли всё это для постройки новой столицы хунну.

– Ты думаешь, это правда?

– Правду знает только Сын неба, твой раб может только догадываться, – снова уклончиво главный министр Цзинь Чан.

– Может, Чжи Чжи задумал напасть на нас?

– Это будет сложно сделать, Премудрый Правитель. Его брат Хуханье предупредил бы нас заранее. Наши лазутчики уже давно живут в его лагере. И люди за стеной тоже ничего не доносили.

– Но зачем ему новая столица? У хунну никогда не было столиц, – поднял вверх брови император.

– Чжи Чжи женился на дочери правителя Кангюя. Наверное, он хочет показать всем, что он важнее всех остальных хунну.

– Тогда для нас это большая угроза, – нахмурился Юань Ди, и полы его жёлтого халата прошелестели перед лицом главного министра, как крылья птицы. Тот почувствовал на лице лёгкое прикосновение воздуха и, на всякий случай, наклонился ещё ниже, прислушиваясь к доносившимся сверху словам. – Если хунну и Кангюй объединились, то они стали теперь, как «высокие горы и бегущая вода»18, а это плохо. Хм-м… а мы до сих пор ничего не знаем о Кангюе.

– Да, Владыка Неба. Но напасть на империю Хань они не смогут. До нашей стены далеко, и количество воинов у верного тебе Хуханье за стеной в десять раз больше, чем у Чжи Чжи. Они все твои подданные. С Хуханье у нас мир. И чтобы дойти до нас, Чжи Чжи придётся столкнуться со своим братом.

– Думаешь, Хуханье будет защищать нас от своего брата?

– Твой раб в этом уверен. Без наших запасов еды он не протянет и неделю.

– Зачем же тогда ему строить столицу? – задумчиво спросил император. – Мой отец говорил, что этот Чжи Чжи «прикрывает нож улыбкой»19. Может быть, он «стучит по траве, чтобы испугать змею»20?

– Твой ум велик, правитель! Такое вполне может быть: он приехал, чтобы испугать своего брата и заодно найти тех, кто с ним не согласен. Также он приехал за инструментами, но хотел узнать, что происходит у нас, за стеной. Но твой раб всё-таки осмелится добавить, что Чжи Чжи ещё хочет показать правителю Кангюя и остальным хунну, что у него есть свой город, своя столица, что он – властелин мира, как раньше, хотя это не так, – быстро произнёс последние слова главный министр.

– Хм-м… Ты мыслишь правильно. Но тогда нам лучше всего было бы применить сейчас «стратегму двух берегов» – послать ему вдогонку армию, чтобы ударить в спину и разбить на месте, пока он один.

– Это очень правильное и сильное решение, которое мог принять только великий император…

– Но что? Говори! Я же чувствую, что ты что-то хочешь добавить, – с нетерпением махнул рукой Юань Ди.

– Люди в стране сейчас слишком недовольны налогами. Хотя везде было объявлено об одной тридцатой доли на урожай с земли, чиновники всё равно берут половину, как налог. И люди в пяти провинциях начинают жаловаться. Собрать людей в армию сейчас будет сложно, чжуцзы. Невозможного нет, конечно, но время будет упущено.

– Да, ты прав. Вчера доложили о бунте на юге. Налоги на соль там стали очень большими. Надо заново провести экзамены среди чиновников и наказать тех, кто ворует и обманывает.

– Это слова настоящего императора! – с восхищением произнёс главный министр. – А в это время можно было бы послать к Чжи Чжи посла. Он на месте увидел бы, что строит этот хунну и зачем ему это надо… а также предложил бы ему торговлю. Надо «поменять щиты и топоры на нефрит и шелка»21

– Прекрасно! – с улыбкой произнёс император. – Пусть это усыпит его бдительность!

– Это очень мудрая мысль, Владыка Неба. Ты, как всегда, прав. Если начать войну с хунну, они перекроют нам торговый путь в Парфию и дальние страны Азии. Многие купцы пострадают. Сейчас наши люди торгуют с Хуханье и некоторыми племенами Чжи Чжи. За кусок обыкновенного шёлка нам отдают скот и шкуры стоимостью в несколько золотых монет. К нам идут мулы, ослы, верблюды и лошади самых разных пород. Не говоря уже о стадах волов. Мы меняем меха соболей, сурков, лисиц, барсуков, цветные ковры, яшму, драгоценные камни и даже кораллы. Всё это пополняет казну императора, товары текут широкой рекой, как великая река Хуанхэ. Это значит, что запасы наших врагов уменьшаются. И в нужный момент им будет тяжелей сражаться, чем нам.

– Ты умён, Цзинь Чан. Ты всё это придумал сам?

– Нет, твоему рабу помогают министры Чжоу и Чжан Мжн. Они знают много языков.

– И кого же ты предлагаешь послать к шаньюю Чжи Чжи?

– Благодарю, что ты позволил рабу высказать своё мнение. Твоему рабу кажется, что для этого подойдёт только брат императрицы Ван Ман. От его острого взгляда не укроется ни один человек. Он сразу всё поймёт и оценит.

– Ван Ман?.. Ну, что ж, он очень верный слуга. Надо подумать. Пока можешь идти. Собери завтра всех министров.

– Раб благодарит тебя, чжуцзы, Посланник Неба и хранитель империи! – пятясь, главный министр покинул небольшую комнату, чуть не столкнувшись с главным евнухом Ши Сянем, который ждал у выхода своей очереди и тоже хотел что-то сообщить императору. Главный министр увидел в его руках маленький веер и понял, что евнуха прислала жена императора. Он опустил взгляд и, стараясь изобразить на лице приветливое выражение, коротко кивнул своему «заклятому другу», отправившему в народ22 немало его друзей. Выйдя из дверей, главный министр поспешил покинуть «внутренний двор», чтобы поскорее обсудить состоявшийся разговор со своими единомышленниками конфуцианцами23.

Увидев на лице вошедшего евнуха настороженное выражение, император Юань Ди усмехнулся. Хорошо, что у того в руках был веер. Значит, его прислала заботливая императрица Ю Ван.

– Тысячелетний властелин, – тонким голосом произнёс Ши Сянь, три раза коснувшись лбом пола. Дерево в этом месте было отполировано до яркого блеска десятками тысяч прикосновений, и, благодаря этому, каждый, кто преклонял колени перед императором, оказывался в небольшом блестящем круге, как на циновке. Не разгибаясь, главный евнух подобострастно продолжил: – великая императрица Ю Ван просит Сына Неба навестить её.

– Не знаешь, зачем? – спросил он, хотя прекрасно знал, что хитрый евнух всё равно не ответит.

– Мысли посланных небом правителей не известны твоему рабу, – осторожно ответил тот, и император с усмешкой покачал головой.

– Да, уж. Только мысли главного министра и цензора ты почему-то узнаёшь раньше других.

– Хуашан, прости раба! Твой раб последним слышит то, что все говорят во «внутреннем дворце», до него последнего доходят слова тех, кто держит эти мысли в голове. Они просто летают в воздухе. Если ты прикажешь, твой раб зальёт свои уши воском!

– Потом. Не сейчас, – махнул рукой Юань Ди, думая совсем о другом.

– В городе говорят, что все чиновники боятся новых экзаменов по пяти канонам.

– Не надо об этом! Я устал! Все говорят об одном и том же, – лицо императора скривилось в досадной гримасе. – Ладно, иди! Передай императрице, что я сейчас приду, – он отвернулся и подошёл к небольшому столу, на котором лежал доклад губернатора Сяо. Под ним виднелись ещё несколько донесений министров и других чиновников. Обычно их читал главный секретарь дворца, но сегодня пришлось всё отложить из-за разговора с главным министром. Юань Ди всё время думал о том, что отцу было намного тяжелей и успокаивал себя этой мыслью. Тот неожиданно стал императором в семнадцать лет. И был к этому совсем не готов. Но рядом с ним всегда были верные и преданные люди – простой тюремщик Би и евнух Чжан Хэ. Тюремщик Би спас отца от смерти, когда тому был всего год, а евнух Чжан Хэ воспитал и научил всему, что должен знать настоящий император.

Юань Ди вздохнул. Воспоминания были грустными и радовали его больше, чем мысли о судьбе империи. Ему было уже двадцать шесть, прошёл год после смерти отца, а он никак не мог привыкнуть к новой жизни во дворце и тяготился её ритуалами.

В раскрытые двери зала виднелся коридор. Там сквозь высокие окна лился на стены яркий солнечный свет. Здесь, в зале для приёмов, они были слишком высоко, поэтому свет рассеивался и не казался таким ярким, как там. Дождь за окном неожиданно закончился, и у него сразу поднялось настроение. Вечер можно будет провести с любимыми наложницами Фу и Фэн… А пока его тянуло к свету. Поэтому император некоторое время стоял у окна, наслаждаясь приятным теплом и красотой садов внутреннего двора. Когда он ушёл, два стражника встали с коленей и снова заняли свои места у дверей. Лежавший за дверями на полу раб-уборщик почувствовал их движение и тоже осторожно встал. Затем прошёл в зал и затушил все светильники. Дым тонкими струйками стал подниматься к потолку, извиваясь в лучах солнца, как пронзённый копьём дракон. В это время другие драконы, золотые, медленно покачивались на жёлтом халате императора, приближаясь к женской половине дворца.


Императрица Ю Ван считалась очень красивой девушкой не только в своём богатом роду. Она ещё в детстве привлекала взгляды мужчин, посещавших дом её отца, которые сравнивали её с девушками других родов и приходили к выводу, что Ю Ван всё равно лучше всех. Именно за это её и выбрали в жёны самому Посланнику Неба. Однако помимо красоты, она обладала исключительным умом и проницательностью, которые вместе с образованностью сделали её незаменимым советником и другом. И хотя она чувствовала, что император любил её не так страстно, как своих наложниц Фу и Фэн, в постели он всё равно проводил с ней больше времени, чем с ними. Но Юань Ди был этому рад. Потому что наложницы не любили слушать его тревоги и волнения, требуя только развлечений, а жена, наоборот, терпеливо выслушивала, жалея его, чем постепенно снимала внутреннее напряжение, в котором его слабая и добрая душа не могла долго находиться. А те блестящие советы, которые она давала ему под конец беседы, приводили императора в такой восторг, что он с радостью поддавался её нежным ласкам и никогда не жалел о проведённом вместе времени. Она была его самым преданным другом, с которым приятно было поговорить и отвлечься от проблем… два-три раза в неделю.

На этот раз Ю Ван тоже не обманула его ожидания и предложила сначала отправить посла к Хуханье, а потом к Чжи Чжи. Если два брата почему-то встретились, значит, они уже готовы были терпеть друг друга. А для империи Хань это было опасно. К тому же, никто так и не узнал, зачем Чжи Чжи понадобилось такое количество строительного инструмента. О его новых рабах из Парфии ходили самые странные слухи. Поэтому новый посол должен был сначала узнать всё у преданного Хуханье, а потом у его брата Чжи Чи. Для того, чтобы усыпить бдительность хитрого Хуханье, она предложила подарить ему пять самых красивых девушек империи. Это был знак уважения и признания заслуг. А его заносчивому брату посол должен был предложить самые выгодные условия торговли. Цену за скот, шкуры и шерсть она предлагала увеличить вдвое, чтобы у Чжи Чжи сложилось впечатление о желании императора задобрить его. Что, на самом деле, было недалеко от истины, потому что им надо было выиграть время. Пока посол будет посещать оба лагеря хунну и отвлекать их внимание, императору надо будет отправить послов к усуням и сообщить им о том, что Чжи Чжи готовится на них напасть. Больше ничего обещать им не надо. Это племя и так всегда было готово воевать с хунну за территории между большой пустыней и горами на севере. Им тоже негде было пасти свои стада. Если усуни смогут напасть на хунну и победить Чжи Чжи, то потом на эти земли можно будет вернуть его брата, Хуханье, удалив этих многочисленных и опасных кочевников подальше от Великой Стены.

Император был приятно удивлён таким совпадением взглядов своей жены и главного министра. Он с радостью согласился отправить её брата Ван Мана к хунну в качестве посла и решил, что в этот вечер больше не будет думать о проблемах за границами его империи.


Однако поездка брата императрицы к двум вождям племён хунну оказалась не такой спокойной и безмятежной, как она предполагала. Эти действия привели совсем не к тем результатам, которые они ожидали, и ещё больше осложнили положение внутри императорского двора, заставив самого императора Юань Ди сосредоточиться на скрытой борьбе за его влияние внутри страны. Что, впрочем, ему не всегда удавалось.

15

Гуньмо – «великий правитель» племени усуней.

16

Хуашан – «Ваше величество». Обращение к императору (кит.)

17

Чжуцзы – «государь». Обращение к императору (кит.)

18

Близкие друзья (кит.).

19

Держит нож за пазухой (кит.).

20

Найти врага, который может прятаться неподалёку (кит.).

21

Отвлечь внимание и задобрить (кит.).

22

За казнокрадство и обман чиновников «разжаловали» вместе с семьями в простые люди, лишали всего имущества и отправляли в дальние провинции для возделывания новых земель. При этом евнухов, обвинённых в казнокрадстве, казнили в тот же день.

23

При дворе в то время были две партии – конфуцианцев, которые выступали за установление контроля над чиновниками через систему жёстких экзаменов и которых поддерживал император, и партия двора, которая апеллировала к семейной традиции ханьских императоров.

Римская сага. Том IV. Далёкие степи хунну

Подняться наверх