Читать книгу Красная зона P. S. Из дневника доктора Рыбалкина - Игорь Галилеев - Страница 3

Хорошо помню, как сообщения о приближении пандемии пролетали мимо ушей – это где-то там, на Востоке происходит, и до нас, как бывало раньше, беда не доберётся. Мол, хрена с два ей Россию взять! А, тем более, известно же – граница под надёжной охраной, через которую не только несанкционированную граммульку золота в потаённых складках организма утаить сложно, но и какая-то бацилла прошмыгнёт вряд ли.

Поэтому спали спокойно. Нет, конечно же, в курилках и между собой вирус обсуждали, спорили о его смертоубийственной способности, но вы же помните: всё было что ли походя, лениво, без энтузиазма.

Моей компанией для таких дебатов стали собачники.

Французский бульдог появился в нашей семье благодаря дочери – именно она подарила супруге на день рождения это ушастое и любознательное двух месяцев отроду чудо, которое спустя очень короткое время стало полноценным членом нашей семьи. Мы живём в районе, где много природы – рядом замечательный огромный парк и сквер. Именно в нём мы совершаем прогулки с собакой. Во время этих променадов я познакомился с другими такими же, как и я, любителями четвероногих питомцев. Стали общаться, с некоторыми – даже дружить. Несмотря на разность возрастов, сфер деятельности и, собственно, самих наших любимцев.

Замечу, что ко времени описываемой истории в нашем регионе, впрочем, как и везде в России, уже было рекомендовано соблюдать масочный режим и социальную дистанцию в полтора метра. Однако думается, что последнее предписание в условиях толкотни в общественном транспорте, тесноты в большинстве магазинов и так далее, было невыполнимо в принципе. Но в тот момент растерянности от незнания и непонимания настоящего масштаба беды, любые действия хоть сколько-нибудь напоминающие некие противоэпидемиологические меры, казались по-настоящему действенными.

Возможно, в силу существенного процента нигилизма в характере русского человека, и в медицинские маски, как в панацею, поначалу мало кто верил.

– Игорь, вот ты сам посуди, – внушал мне во время прогулки с псом пенсионер Валерий Иванович, который, по слухам, был отставным военным и что такое дисциплина, следовательно, знал не понаслышке, – нам из телевизора говорят, что надо эти чёртовы маски надевать, а сами-то что?

– Что? – не понял я.

– Без масок ходят! Я лично видел! Да и на заседаниях своих тоже без них сидят. А дикторы, глянь, тоже туда же. Получается как: им, значит, маски не нужны, а мы, обычные люди, эти намордники, значит, носить должны! Я вон даже на Петровича его не одеваю…

Пожилая лохматая дворняга, услышав свою кличку, повернулась и внимательно посмотрела на хозяина – мол, может, надо чего.

– Я тебе вот что скажу, – продолжил Валерий Иванович, – все эти маски – херня самая настоящая. Я в интернете какого-то профессора слушал – как там бишь его: то ли Шлихман, то ли Клячман, один хрен, в общем – так вот, он говорит, что вся эта эпидемия – фикция!

– Как это? – уточняю без интереса.

Мне эти разговоры хуже горькой редьки надоели – в то время я уже работал журналистом в одной из пензенских газет и находился, так сказать, на передовой слухов, расследований «заговоров» и в принципе обладал реальной картиной происходящих в мире событий.

– А вот так! Чтобы народ надурить!

– Так какая же от этого выгода, а, Валерий Иванович?

– Вот посмотришь: очень скоро ушлые дельцы цены на эти самые маски до небес поднимут, озолотятся они на них. Дальше – больше. Потом мелкий бизнес похоронят, только крупная рыба останется. Сам ведь знаешь, что во все времена на любом кипеже кто-то руки греет. Не даром говорят: кому война – кому мать родна.

Я задумался на секунду.

– А знаете что, Валерий Иванович, думаю, что здесь дело каждого – верить в рекомендации и, соответственно, придерживаться их, или не верить. Наверное, нельзя в данном случае своё мнение навязывать.

– Это не Бог, чтобы верить или не верить в него. Здесь всё совсем по-другому…

На том тогда и расстались.

Утро следующего дня конца марта выдалось морозным – снег еще не сошёл, и по ночам было хорошо за минус. Скорее всего, поэтому и моих «коллег» -собачников не наблюдалось. На том самом месте, где мы вчера прогуливались с Валерием Ивановичем, я заметил какое-то движение – это оказался его пёс Петрович. Однако почему-то он был один, без хозяина – забившись под лавку, собака буквально тряслась от холода, а в шерсти на лохматой морде от конденсата образовались сосульки. При этом показалось, что из глаз собаки не переставая текут слёзы…

Я присел перед Петровичем на колени:

– Ну, ты чего, собакин, потерялся? А хозяин твой где?

Затем повнимательнее посмотрел по сторонам и на всякий случай крикнул:

– Ау! Валерий Иванович!..

Дворняга, услышав хозяйское имя, жалобно заскулила и ткнулась холодным носом мне в щёку. Что-то поняв, мой бульдог пристроился рядом с Петровичем – может, чтобы согреть его, или пожалеть.

Из разговоров с пенсионером я знал, что живёт он в одиночестве в частном доме не далеко от сквера – жену похоронил несколько лет назад, а дети работают в столице. То есть, случись чего, помочь будет некому. Поэтому без особых раздумий решил, что надо сейчас же сходить и проверить – что там у него и как.

– Петрович, веди-ка ты меня домой, – пёс встрепенулся. – Ну, Петрович! Домой!

Собака поняла и, выбравшись из-под скамейки, оглядываясь, посеменила в сторону частных построек.

Дом Валерия Ивановича оказался небольшим, но ухоженным и, на вид, крепким – дорожка, ведущая от открытой настежь калитки, была расчищена от снега; в дальнем углу участка, возле деревянного строения с трубой, аккуратной стопочкой лежали дрова; сбоку слева, рядом с обвитой сухими стеблями плюща беседкой, виднелся хороший самодельный мангал; а около гаражных ворот справа стоял мотоцикл «Урал» с люлькой, которым пенсионер иногда пользовался даже зимой.

Подбежав к дому, Петрович снова заскулил и поскрёб лапой сколоченную из досок дверь, которая сама собой распахнулась, приглашая войти.

С порога я крикнул внутрь:

– Есть кто живой? – затем почему-то смутился и сам себя поправил: – Хозяин, вы здесь? Валерий Иванович, отзовитесь!

– Нету его… – вдруг раздалось откуда-то сзади. Оглянувшись, я увидел пожилую женщину в наброшенном на плечи пальто и пуховом платке на голове – она опиралась двумя руками на невысокий заборчик со стороны соседнего участка. – Увезли его ночью.

– Куда? – спрашиваю в растерянности.

– В больницу, куда же ещё, – женщина пальто посильнее запахнула. – С вечера Валерию Ивановичу худо стало – температура поднялась, еле дышит. Хорошо, что я вот зашла зачем-то, «скорую» вызвала. Сразу же приехали, десяти минут не прошло! Доктора как инопланетяне были – в комбинезонах, на лицах маски, даже глаз не видать. Положили его на носилки и повезли, горемычного. А мне сказали дома теперь сидеть, никуда, даже в магазин, не ходить. А как же мне туда не ходить? Я ведь тоже одна, с голоду-то, чай, не помирать же.

Затем спохватилась:

– И вы в дом-то не заходите, вдруг заразу какую подцепите, а дверь я потом закрою. Так что…

И вроде бы уйти хотела.

– Извините, пожалуйста, а куда же собаку девать? – на Петровича, который в это время внимательно к нашему разговору прислушивался, киваю. – Может, присмотрите, пока хозяин в больнице.

Женщина остановилась.

– Конечно, присмотрю, оставляйте прямо здесь – они же, считай, не разлей вода были. Так что пусть остаётся – это ведь и его дом тоже. А покормить, если что, покормлю, не переживайте…

В общем, обратно я с тяжёлым сердцем пошёл – калитку поплотнее, на крючок закрыл, на дворнягу оглянулся – он так и остался сидеть на пороге ставшего в миг таким пустым дома…

Но утром следующего дня Петрович снова оказался на своём «посту» под той самой лавкой, где они с хозяином так любили отдыхать, радуясь свежести начинающегося дня – он также трясся от холода и слёзы текли по его лохматой морде. Но, несмотря на мороз, пёс не уходил – ждал возвращения своего человеческого друга…

Собака пропала примерно через полторы недели.

В тот же день я от кого-то узнал, что Валерий Иванович в больнице умер.

От вируса, которого совсем не боялся…

Из дневника доктора Рыбалкина (15 марта 2020 года)

Наверное, вначале надо пояснить – что же такое «нулевой пациент». Дело в том, что именно с него начинается вспышка заболевания, которое перерастает в эпидемию, а потом в пандемию. Это первый пациент, заразившийся какой-либо инфекцией и который послужил источником заражения других людей. При этом сам «нулевой» может не страдать от симптомов переносимой им болезни. Больше того – он может и вовсе не знать, что является переносчиком.

Если говорить о так называемом «нулевом пациенте», ставшем распространителем новой коронавирусной инфекции COVID-19, то докопаться до истины всё-таки вряд ли получится. Хотя некоторые эксперты такие исследования проводят. Например, кое-кто утверждает, что первой заболевшей 11 декабря 2019 года стала женщина, торговавшая морепродуктами на рынке Хуанань в Ухане. Между тем, известно, что в период между 13 и 15 декабря в Центральную больницу Уханя госпитализировали 65-летнего грузчика с того же рынка с нетипичным воспалением легких, от которого не помогали антибиотики и противогриппозные препараты. У него выявили вирус SARS-CoV-2. Затем, 27 декабря, в больницу попал работник рынка с симптомом поражения легочной ткани в виде «матового стекла», выявленным с помощью компьютерной томографии. 28 и 29 декабря в госпиталь доставили еще троих работников рынка с тем же респираторным заболеванием. В итоге к 28 декабря уханьские врачи диагностировали у семи пациентов SARS-CoV-2, и четверо из них были связаны с рынком.

Всего же 10 из 19 всех самых ранних случаев заражения коронавирусом оказались связаны с рынком, а, точнее, с его западной частью, где стояли клетки с енотовидными собаками.

Нулевым пациентом с коронавирусом в России оказался мужчина, прилетевший из Милана. К слову говоря, он же стал и первым в стране выздоровевшим заражённым. Коронавирус у него обнаружили быстро – заболевание диагностировал главврач инфекционного центра в Коммунарке. Произошло это 27 февраля. Известно, что заразились и пожилые родители пациента, с которыми он контактировал. Из-за возраста их заболевание протекало тяжело, отец мужчины находился на искусственной вентиляции лёгких.

А 15 марта, стало известно о первом заболевшем коронавирусом пензенце – это оказалась женщина с высокой температурой, которую госпитализировали с жалобами на затруднённое дыхание. При этом люди, находившиеся с ней в контакте, взяты под наблюдение. Анализы членов ее семьи, были отрицательными. Хотя тесты, сделанные женщине в Пензе, дали положительный результат – их подтвердили специалисты из Новосибирска. Известно, что за пределы России она не выезжала. Поэтому можно предположить, что заражение произошло от человека, побывавшего за рубежом. Был определён круг лиц, с которыми общалась заболевшая пациентка. Их оказалось 244. Все они находятся под наблюдением медиков.

Честно говоря, я боюсь даже думать о том, что на самом деле нас ждёт дальше, с какими невероятными сложностями нам всем придётся столкнуться в ближайшее время. Но анализ стремительно развивающейся ситуации показывает, что готовиться надо к самому негативному сценарию…