Читать книгу Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки - Игорь Матрёнин - Страница 98

У каждого человека на этом свете и у всякой нежити на том, даже у любой бессловесной твари или просто совсем уж неодушевлённого предмета есть свой Дар Божий, это совершенно определённо. Только вот далеко не каждый обнаруживает его за целую долгую жизнь. Как же это должно быть ужасно – в конце своего отведённого, положенного и прожитого, давясь последним своим вздохом, судорожно тонуть в безутешных думах: «Как же так, прожил серенько, незаметненько, а зачем это всё, зачем небо синее коптил, никому не помог, никогошеньки не порадовал, и где же оно, то, особенное, что так и не распознал…». Вот такая вот «астролябия»…

Дар обыкновенно вручается не один: маленький и великий, нелепый и вполне общественно полезный, явный и заметный лишь немногим. В общем, можно так классно шевелить ушами, что спасти чью-то пропащую душу от самоубийства, вызвав приступ весёлого жизнелюбия, а можно быстро-быстро играть на рояле, а только кроме тоскливой досады, вроде, «да когда же это всё издевательство закончится…», так ничего и не выходит у подобного виртуоза.

Говорить о талантах и дарах, применительно к самому себе некрасиво и пошловато, но я всё же рискну. Не знаю, какой уж у меня там поэтический и мелодический дар, как я, скажем, пою и сколько могу выпить текилы, не мне судить, но вот один Дар у меня есть наверняка – Дар вызывать доверие.

Доложу я вам, это довольно мучительная и обременительная штука. Раньше, в молодости я ещё не врубался, что происходит, почему самые невероятные персонажи, словно доверчивые дети, выкладывали мне всё самое болезненно-сокровенное, выворачивали изнанками души и поверяли в страшные тайны реальной жизни и воспалённого подсознания.

Подчас я по собственной глупости довольно безответственно и без нужной деликатности относился к выданному мне на исповеди и обижал некоторых нелепых дурачков, так доверившихся мне. Но невольно, поверьте! А когда же пришло ясное осознание, что это не случайность, что бедные люди и в самом деле запросто приносят мне, как древние в жертву, свои тайны, мечты и переживания, я был довольно сильно напуган.

Никогда в жизни я не пользовался корыстно этим своим чрезвычайно странным свойством. И поверьте, мне ни капли не лестно, а, наоборот, до сих пор весьма не по себе от этого самого сомнительного таланта. Мне совершенно не нужен этот Дар, ведь почти всегда он в тягость….

Вы только попытайтесь представить: я выслушиваю чудовищно плохие стихи от человека, от которого подобной дряни ну никак не ожидал. Он не глуп и совсем не бездарен, правда, в несколько других областях бытия, а вот тут такой постыдный для нас обоих прокол. Как мне реагировать на эти адские вирши? Вам легко советовать быть милосердным, толерантным и снисходительным, вы не слышали ИХ и никогда не услышите, это то, что хранится в тёмном подземелье души, сюда не допускается ни один смертный. Язык не повернется повторить подобное, даже если б я был негодяем-разгласителем, это страшно, ведь «доверившийся» просто не понимает, что сие не просто бездарно, пошло и глупо, это – СТРАШНО!

И вот я, как какой-то злобный тролль, завладев доверием очередного несчастного, выслушиваю то, чем потом мог бы легко манипулировать и даже просто убить. О, сколько же я познал таких вот «стихов», от стольких поэтов-просветителей, поэтов-романтиков, поэтов-святых!

Да что стихи… Мне известны такие вещи интимной жизнедеятельности многих моих знакомых, без которых я прожил бы ну совершенно тишайше и спокойненько, а теперь вынужден с содроганием вспоминать все эти эротические фильмы ужасов.

Но тут необходимо всё же отметить и светлую сторону этого странного явления. Дело в том, что очень часто совершенно незнакомые, но такие милейшие персонажи поверяют мне истории своих порой невероятных жизней и судеб, что на помятой моей душе потом так неземно спокойно, трогательно и по-доброму весело.

Вот, буквально сегодня, сидючи терпеливым пауком в своём виниловом магазинчике, я познакомился с потрясающей тётушкой из Бразилии, где много-много… Да сами знаете! Нет, серьёзно, загорелая, с фарфоровыми белоснежными зубами, подтянутая, с лёгким изумительным акцентом, «лет сорока девяти на вид», если выразиться галантно.

Она изящно вошла и испросила ностальгической советской музыки и нестареющего французского шансону. И между делом, то есть параллельно с её неистребимым временем «меломанством» и моей нехитрой коммерцией, рассказала мне о том, что вот уже сорок лет живет в далекой Бразилии, в городе с романтическим флёром Сан-Паулу.

В том самом тревожном «шестьдесят восьмом» она ещё в призрачном СССР познакомилась со своим красавцем «Доном Педро», что гостил и учился у нас по «научно-культурной» линии ЮНЕСКО, и в уже в «семидесятом» красиво переехала к нему «на фазенду».

А ещё она мило доложила, что никаких претензий к советской власти не имеет, что нехарактерно, согласитесь, для наших утомительных «страдальцев-эмигрантов». Что выпустили её совершенно запросто, как в сказке, и даже старенькая ёе мама гостила в стране карнавалов аж шесть раз по полгода.

И потом как-то одновременно легко и страшно сообщила, что шесть месяцев назад у неё умер муж… «Мне так удивительно» – говорила она как-то странно, даже не печально, а совершенно опустошённо – без сомнения, это была её огромная и светлая любовь, – «Что я ставлю теперь свечки за упокой мамы, папы и… за мужа». Он стремительно умер в самолете от неожиданного инфаркта, никогда серьёзно не болев, на семьдесят втором году жизни, вот так…

«А я вот не боюсь стареть» – продолжала щебетать моя новая очаровательная знакомая, – «Здесь в нынешней России по людям сразу видно, как это их пугает, а мне вот шестьдесят шесть (!), и старюсь я абсолютно легко и спокойно».

Она два раза рассеянно снимала деньги с карты, напротив в шумном ГУМЕ, и легонько упорхнула, унося в местном нелепом «фирменном» пакете заливистого нашего Полада Бюль-Бюль Оглы и почему-то сентиментального «ихнего» Фаусто Папетти. И ещё, я так на это надеюсь, моё искренне сочувствие… Я ведь, каюсь, еле сдерживал непрошенные слёзы, когда заворожённо слушал её, а вы ещё говорите, что я – старый ворчливый циник. Жизнь, рассказанная за пять минут, что может быть прекрасней…

Ну чего, пока что по этой щекотливой теме всё. Но ведь тяжкие испытания Даром Доверия не могут не продолжаться – и вот уже кто-то снова таинственно входит ко мне в мой Маленький Магазинчик Ужасов…