Читать книгу 4. Хашар. Беспощадная жестокость - Игорь Николаевич Евтишенков - Страница 11

– Билбэт, сюда! – раздался громкий крик Уйгуланы. Она стояла возле сброшенного камня. Вместе с Аруной. На чёрной поверхности валуна то и дело вздрагивали слабые серые тени. Свет факелов ещё не падал сюда, луна была в полу дымке, и землю окутал плотный мрак.

– Что? – недовольно спросил он, подбежав ближе. Девушки показывали на камень.

– Вот, смотри, сердце. Уйгулана. Здесь. Приложи руку. Билбэт, приложи к сердцу.

– Что? – и тут до него дошло – она хотела его спасти! Девушка нарисовала буквы и сердце. Как на медальоне и том камне у перевала! Милая, милая глупышка…

Богдан приложил ладонь, но ничего не произошло. Тогда он взял за руку сначала Уйгулану, потом – Аруну и снова коснулся рисунка. Безрезультатно. Сёстры окаменели. Казалось, даже во тьме было видно, как побелели от ужаса их лица. В этот момент тягучая, липкая темнота наступившей ночи разразилась громкими криками прямо у них за спиной. Это были монголы. Они подошли вплотную.

Ошибка оказалась роковой. Спасение было в другой стороне, у обрыва, в реке. Надо было прыгать и плыть! Но было уже поздно. Аруна стояла и плакала, подняв вверх полный боли и отчаяния взгляд. Она видела в воздухе парящую тень старого шамана, который с сожалением качал головой, как бы говоря: «Ты не справилась…»

– Билбэт! Туда! – послышался отчаянный голос Сахи. Он показывал на скалы. Сражаться было невозможно. Монголов было слишком много. Как только появятся лучники, им – конец. Парень был прав.

– Наверх! – заорал Богдан, толкая Уйгулану к упавшему камню. По нему можно было забраться на следующий кусок скалы, который закрывал проход внизу. По бокам были выступы, и разломы.

Туматы сразу поняли, что делать. Богдан подхватил копьё и кинулся на врагов. Те шли, плотно прижавшись плечом к плечу и явно ничего не боялись. Блики факелов то и дело выхватывали из тьмы их щербатые, как у старых шакалов, рты, оскалившиеся в радостном предвкушении расправы. Однако буквально через мгновение тем, кто стоял впереди, пришлось поплатиться за излишнюю самоуверенность. Острый наконечник копья, невидимый и беспощадный, прошёлся по их ногам, как коса по траве. Только свист, как при полёте стрелы, говорил, что рядом что-то летит, спешит, мчится с большой скоростью, но увидеть копьё на фоне земли они не могли.

На пятом или шестом воине скорость упала, и Богдану пришлось повторить. Потом ещё и ещё. Вскоре на земле корчились около двадцати тел. Стоять на ногах и сражаться они не могли. Остальные испуганно попятились назад.

Туматы в это время успели забраться наверх. Оттуда послышался голос Сахи, и Богдан поспешил присоединиться к ним. Роса уже давно выпала на холодную поверхность камней, сделав её скользкой.

– Туда не пройдём? – спросил он охотников, указывая на обратную сторону ущелья.

– Нет, – коротко ответили несколько голосов. – Ноги сломаем. Умрём. Темно.

Богдан не знал, что именно по этой причине с другой стороны не могли пройти те, кого они буквально «выкурили» дымом перед самым заходом солнца. Монголы даже подтащили лестницы и уложили их поверх камней, но идти по ним было невозможно: жерди трескались и ломались, воины падали и оступались, ломая ноги, и не продвинулись даже на пятьдесят шагов. Поэтому с той стороны всё было тихо. Враг отступил и решил вернуться на стоянку, чтобы доложить обо всём Субэдэю.

У заваленного входа в ущелье всё выглядело по-другому.

– Все туда! Кидайте факелы! Стрелы!.. – командовал молодой горячий сотник, явно спешивший разделаться с остатками непокорных туматов. Богдан слышал эти крики и понимал, что их часы сочтены. Но сдаваться не собирался. Ему не было видно, что совсем недалеко, в двадцати-тридцати шагах от этого места стоят монгольский тысячник и злобно насупившийся Нурэй.

– Бат, назад! – послышался неожиданный приказ, и сотник дёрнулся, как от удара плетью.

– Что? Вот они! Сейчас… – он не договорил, потому что его перебил спокойный и настойчивый голос тысячника.

– Стой! Назад! Они нужны живые. Это – приказ Субэдэя!

– Э-э-й! – взвился непокорный воин. – Половины нет. Они убили. Сотни нет. Зачем они?

– Бат, живые… – негромко повторил командир, и даже Нурэй почувствовал в его голосе угрозу.

– Э-э-й! – снова недовольно взвизгнул сотник и пошёл выполнять приказ. Вскоре притащили небольшие лестницы. Монголы убрали луки и стали карабкаться наверх. Когда их попытки закончились неудачей, молодой военачальник с яростью обвёл взглядом корчившиеся на земле тела своих воинов и схватился за лук. Несколько стрел успели улететь в сторону чёрного провала над камнем, где среди догоравших факелов прятались дерзкие охотники.

– Пусти, я знаю, как надо! – воодушевлённый его порывом, выкрикнул Нурэй, обращаясь к главному командиру. – Я могу… – он осёкся, увидев, как к молодому сотнику подбежали несколько человек из личной охраны тысячника и вырвали у него лук. Тот был в бешенстве: он дёргал руками и ногами, сопротивлялся и не хотел подчиняться. Но его оттащили в сторону и без лишних слов зарубили. Просто несколько ударов по шее, и всё. Нурэй замер с открытым ртом, но на него никто не обратил внимания.

– Баяр, готовь копья! – последовал очередной приказ, и новая сотня стала готовиться к новой атаке. К камням прислонили несколько лестниц, и серые тени снова поползли вверх. Снизу стали бросать факелы. Пару раз монголам удавалось подняться наверх и даже встать на ноги, но затем их, как волной, сметала неведомая сила и они, крича и отчаянно размахивая руками, летели вниз, на тела своих товарищей, не успевших отползти после предыдущего падения.

Богдан понимал, что долго им не продержаться. Силы были на исходе. И тогда он решился на отчаянный поступок.

– Эй, кто там! – крикнул он, не высовываясь из-за камня. – Это я, Билбэт. Кто там главный?

Из темноты показались несколько фигур. За ними стоял один человек. Судя по спокойным движениям, он был главным. Рядом вдруг мелькнула знакомая тень! Это был Нурэй! Богдан простонал. Значит, Баргуджин был прав. Всё-таки прав…

– Ты кто? – спросил громкий голос.

– Я – Билбэт, чужак. Вон, с вами предатель. Нурэй. Он скажет.

Какое-то время было тихо. Монголы о чём-то совещались.

– Спускайся, Билбэт, – раздался голос того же самого воина. – Наш тысячник поговорит с тобой.

– Нет! Пусть отпустит туматов. Всех. Я сдамся. Один.

В темноте снова повисла напряжённая тишина.

– Билбэт, наш командир отпускает твоих воинов. Пусть идут.

– Где он? Пусть скажет сам! – крикнул Богдан и повернулся к охотникам. – Берите их и бегите к обрыву. Сразу! Прыгайте в реку. Все. Плывите на тот берег! – он показал на девушек, но туматы поняли его без лишних слов.

– Эй, ты, кто называет себя Билбэт, – теперь к нему уже обращался другой человек. – Я – тысячник Хад. Иди сюда. А твои люди пусть спускаются и уходят.

– Скажи, что ты отпускаешь их! Скажи, что твои воины не нападут на них! – не унимался Богдан, прекрасно зная цену таким витиеватым обещаниям.

– Ты не веришь мне? – голос звучал спокойно. В нём не было ни капли раздражения или злобы.

– Не верю, – в тон ему ответил Богдан.

– Тогда вы умрёте все. Прямо там, – с ухмылкой произнёс монгол. Богдан замер. Что это могло значить? Они будут ждать до рассвета? Будут брать измором? Расстреляют из луков? Что?

Ответом ему послужил громкий рёв сверху. Богдан успел поднять голову, но так ничего и не увидел. Просто что-то упало на затылок и плечи. А когда руки ощутили волосяные верёвки, мозг обожгла ужасная догадка – сеть! Это была большая сеть.

В непроглядной темноте монголам каким-то непостижимым образом удалось заползти сбоку на невысокие утёсы. Там они оказались прямо над головами туматов. Тысячник с самого начала знал, что так и будет. Он просто оттягивал время и отвлекал внимание. Поэтому когда сверху полетели сети, а следом за ними стали прыгать сами монголы, туматы от неожиданности опешили и замешкались. Врагов было очень много, они быстро сбили охотников с ног и поначалу даже не могли разобрать, кто в этой куче был свой, а кто – чужой. Богдан попытался скинуть с себя верёвки, но его быстро повалили на камень и стали бить ногами. На этом сопротивление закончилось.