Читать книгу 1212. Или Художественно-историческое вольное повествование о детском франко-германском крестовом походе - Игорь Попов - Страница 5

В середине мая 1212 года в дверь аббатства святого Дионисия в Париже постучал двенадцатилетний мальчик Этьен. Его не хотели пускать, но то, что он начал рассказывать, повергло монахов в шок и смятение, они срочно провели его к аббату Вейкару, многозначительно глядя друг на друга.

Этьен оказался в большом зале со сводчатым потолком, на котором цветной росписью были изображены многочисленные библейские сюжеты. Через узкие конусообразные оконца лился дневной свет, отражаясь от серого гранитного пола. В середине зала стояли подобие трона и две маленькие деревянные скамейки.

Необходимо сделать пояснение и рассказать вкратце об этом удивительном маленьком человеке. В 1200 году на севере Франции, неподалёку от города Вандома, в деревушке Клуа, родился крестьянский мальчик по имени Этьен. Как все крестьянские дети, Этьен с малых лет помогал родителям – он пас скот. От сверстников отличался только чуть большей набожностью: чаще других бывал в церкви, горше других плакал от переполнявших его чувств во время литургий и крестных ходов. Этьен был обычным французским мальчиком, мечтательным и впечатлительным, крестные ходы, мессы и литургии повергали его в священный трепет. Сызмала его потрясал апрельский «ход чёрных крестов» – торжественная процессия в День святого Марка, участники которой несли обвитые чёрной холстиной кресты. В этот день возносили молитвы за воинов, полёгших в Святой земле, за мучимых в мусульманском рабстве. И мальчик воспламенялся вместе с толпой, яростно клявшей неверных. Его речами заслушивались, и толпа обожала его с неистовой страстью. Возможно, именно благодаря своей шальной голове он как раз и обладал тем жарким красноречием, которое буквально завораживало людей.

Дома в своих фантазиях он неоднократно представлял себя Главным Крестоносцем, творящим христианскую справедливость и изгоняющим неверных из святых мест. Живущие с ним родственники, да и соседи, отмечали, что Этьен не от мира сего: часто разговаривал с кем-то, обращаясь к небу, безутешно при этом плача, в то же время был безмолвен в течение длительного времени, не реагируя ни на какие контакты и раздражители. Эти странные особенности в рамках возможного сильнейшего психического расстройства личности резко отличали его от множества других деревенских детей. «Что возьмёшь с юродивого?» – говорили о нём близкие люди, снисходительно улыбаясь. Но скоро улыбки исчезнут с их простоватых лиц, ибо не ведают они, кто перед ними.

В один из тёплых первых майских дней 1212 года Этьен повстречался с монахом-пилигримом, идущим из Палестины и попросившим подаяния. Монах стал рассказывать о заморских чудесах и подвигах. Этьен зачарованно слушал. Вдруг монах прервал свой рассказ, а потом неожиданно сказал, что он Иисус Христос! Всё дальнейшее было как во сне (или же сном мальчика была эта встреча). Монах-Христос велел мальчику стать во главе небывалого крестового похода – детского, ибо «от уст младенцев исходит сила на врага». Нет нужды ни в мечах, ни в доспехах – для покорения мусульман будет достаточно безгрешности детей и Божьего слова в их устах. Затем онемевший Этьен принял из рук монаха свиток – письмо к королю Франции. После чего монах быстро ушёл прочь или вознёсся на небо.

Этьен не мог более оставаться деревенским пастухом. Всевышний призвал его на невиданный подвиг. Запыхавшись, мальчик примчался домой и десятки раз пересказывал случившееся с ним родителям и соседям, которые тщетно вглядывались (ибо были неграмотными) в слова загадочного свитка. Ни насмешки, ни подзатыльники не охладили рвения Этьена.

На другой день он собрал котомку, взял посох и направился в Сен-Дени – в аббатство святого Дионисия, патрона Франции. Мальчик верно рассудил, что собирать добровольцев для детского похода надо в месте наибольшего стечения паломников. Ранним утром щуплый мальчик шёл с котомкой и посохом по пустынной дороге и отчаянно думал о своих дальнейших действиях. Мысль, которая озарила его, – посоветоваться со святыми отцами аббатства святого Дионисия. «Снежный ком» покатился. Мальчика ещё можно остановить, удержать, связать и бросить «остыть» в подвал. Но ведь никто не предвидел трагического будущего, да и кто бы это сделал? Один из хронистов свидетельствует «по совести и по истине», что Этьен был «рано возмужавшим негодяем и гнездилищем всех пороков». Но данное свидетельство нельзя признать объективным: эта фраза была им написана спустя тридцать лет после описываемых событий, а ведь как легко давать оценки и быть беспристрастным по истечении времени!

И вот в углу открылась небольшая, неприметная дверь, и в зал вошёл сам аббат Вейкар в одеянии странствующего монаха, с большим капюшоном. Тогда считалось, что в облачении именно странствующего монаха заключена невероятно священная сила. Человек, поцеловавший полу рясы, обретал отпущение грехов на пять лет вперёд, чего иначе можно было добиться только неукоснительно соблюдая сорокадневные посты, каждый последующий день которых отличался от другого повышающейся степенью строгости.

– Подойди ко мне, сын мой, – сказал аббат и сложил молитвенно руки.

Этьен подошёл к духовному лицу, припал на два колена и поцеловал нижний край его рясы, а затем заплакал, содрогаясь всем телом.

– Как зовут тебя, пастушок? Расскажи мне, что привело тебя в святое аббатство, ничего не утаивай, мне важны подробности.

Аббат сел на трон и показал рукой на скамейку, на которую пригласил сесть малолетнего гостя.

– Я Этьен, живу в деревушке Клуа в пригороде Вандома, – уже спокойным голосом, утирая слёзы, сказал пастушок. – Вчера я пас, как обычно, коз и коров и увидел идущего ко мне монаха, одетого в белые одежды, в руках у него был свёрток. Он поздоровался со мной, сказал, что он пилигрим, идёт из Палестины и что он наконец нашёл меня. И ещё он сказал, что я избранный Богом, поскольку он является самим Иисусом Христом! Перед этой встречей у меня были знаки с небес, поданные мне Господом. Например, стадо забрело в пшеницу, и, когда я погнался за ними с хворостиною, коровы пали ниц передо мной на колени!

При этих словах маленький Этьен снова заплакал, а потом испуганно посмотрел на аббата.

– Продолжай, – нетерпеливо сказал аббат Вейкар, – побереги свои слёзы для других бесед.

– Иисус Христос сказал мне, чтобы я собирал новый крестовый поход, но только из детей, чтобы без оружия, с именем Божьим на устах освободить Иерусалим. Он говорил, точно помню: «Только непорочные юные души, чистые сердцем, смогут идти рядом с тобой, мальчик, оружие им не нужно. Ведь главное оружие, как утверждает Библия, – это Слово. Слово было в начале, Слово будет и в конце. Слово было „Бог“, и Слово было у Бога. Слово Божье, иконы и священное распятие – с их помощью вы, дети, изгоните из Иерусалима неверных. Иисус даст детям еду и силы, а попадёт войско в Святую землю по дну моря, которое разверзнется перед ними, как перед Моисеем». А затем взял меня за руку и говорит: чтобы мне люди поверили, у меня будет дар Божий исцелять больных, совершать удивительные чудеса. Потом отдал мне свиток и сказал, чтобы я передал его французскому королю лично в руки. После этого возникло сияние, и он растворился в воздухе.

– Свиток с тобой, мальчик? – Лицо аббата стало нетерпеливым и тревожным.

– Со мной, падре. – И Этьен вынул из старой пастушьей сумки свиток пергамента, опоясанный золотой нитью.

– Дай мне его на сохранение и ознакомление. Хорошо?

– Но, падре, Иисус сказал, чтобы я отдал его лично…

– Довольно! – перебил его рассерженный аббат. – Свиток, быстро! – И он протянул морщинистую руку.

Этьен подал аббату Вейкару свиток и глубоко вздохнул.

Вейкар медленно развязал золотистую нить, расправил пергамент и стал его читать.

Время как будто остановилось, аббат, читая послание, медленно шевелил губами, временами закатывая глаза. Свиток был написан на высокопарной классической латыни, текст местами повторялся, и падре понял, что писал его не Иисус, а простой смертный грешник, и, вероятно, с начинающимся умственным безумством. Мальчишка, безусловно, уснул и рассказывает свой сон, пастушья братия страдает этим грехом, но кто ему дал это послание французскому королю? Этот Этьен явно со странностями, но ему хочется верить, так в речах убедителен! Этот талант надо немедленно закреплять.

Прочитав свиток, аббат закрыл глаза, поставил ладонь левой руки на лоб и стал думать. Через полчаса мучительных раздумий он оторвал руку ото лба, как будто вновь увидел маленького грязного пастушка, и сказал ему:

– С этого дня ты будешь жить при аббатстве. Родителям мы сообщим. Не пытайся сбежать, кара будет суровой. Сейчас скинешь эти лохмотья и переоденешься в новую одежду. Тебя покормят и покажут твоё жилище. Пока будешь читать псалтырь. Я думаю, тебя ждёт великолепное будущее… Анри, – позвал он помощника-монаха и вручил ему малолетнее достояние Франции.

Вечером того же дня конная повозка, запряжённая двумя статными жеребцами и сопровождаемая двумя верховыми стражниками, отправилась в сторону города Рима, в Ватиканский дворец, в коем проживал и благодетельствовал папа римский Иннокентий III. В окне повозки угадывался орлиный профиль аббата Вейкара, в руках он крепко сжимал свиток дорогого пергамента, перевязанный золотой нитью.

Через одиннадцать дней пути, проследовав секретной дорогой римских легионеров, обходящей Альпы, повозка пересекла центральный парк, прилегающий к папской резиденции, и остановилась у центральных ворот. Аббат Вейкар грузно сошёл на землю, осенил себя католическим знамением и увидел, что к нему приближается один из папских викариев. Они поприветствовали друг друга, аббат показал викарию свёрнутый пергамент, что-то активно стал говорить ему на ухо, затем они проследовали в зал ожидания папской резиденции.

Папа Иннокентий III – пожалуй, самый знаменитый папа всех времён. Человек невероятно преуспевший и неизмеримо высоко поднявшийся. Он многого достиг в утверждении того, что сегодня называют папской теократией. По его мысли, римский папа – непосредственный наместник Бога на земле, и только через него осуществляется Божья воля. Но Иннокентий III был не только теолог, но и политик, удивительно гибкий, умевший управлять всеми, в том числе и первыми монархами Европы. Его система воззрений была совершенна в своём понимании. Он говорил: «Римская Церковь – мать и госпожа всех прочих церквей Вселенной»; «Мы поставлены Господом над народами и царствами»; «Мы занимаем на земле место Христа, и по его примеру мы обязаны и хотим установить мир на Земле».

Папа имел сложные отношения с монархами Европы, так как постоянно вмешивался в их взаимоотношения друг с другом. В качестве показательного примера можно привести запрет папы вести Франции войну против Англии, на что французский король Филипп II Август с раздражением заявил: «Папе нет дела до того, что происходит между королями».

В описываемое нами время в папской резиденции проходила Священная коллегия кардиналов, на которой рассматривались два вопроса: голод в Европе, вызванный неурожаями последних лет вследствие необычайной засухи, и перенаселение городов.

По словам одного из выступающих кардиналов: «Голод доходил до того в отдельных областях, что матери поедали своих детей».

А города в Европе росли как грибы. В одной только Германии появилось более трёхсот новых городов, в которых без дела шастали тысячи молодых людей. Этому способствовал и так называемый «майорат» – порядок наследования имущества, при котором старший сын получал всё нажитое его отцом наследство, тогда как младшие сыновья, ничего не получив, отправлялись странствовать или поступали на военную службу. «Младшенькие» были обозлены на судьбу, ведь всем хотелось сытно поесть и знатно развлечься. Создавалась критическая масса молодых людей, способных к бунту против властей.

После долгих дебатов по этой проблеме Священная коллегия кардиналов не пришла к единому решению и постановила отложить этот вопрос «до Божественного Провидения».

И вот в это самое время в Риме появляется старый аббат из Франции с известием папе Иннокентию III о чудесном явлении бедному мальчику-пастушку из бедного пригорода Сен-Дени. Из вещественных доказательств этого странного события в руке аббата Вейкара был крепко зажат свиток – послание, предназначенное королю Франции Филиппу II Августу. Священная коллегия кардиналов продолжила свою работу, уже в экстренном режиме, под председательством самого папы Иннокентия III.

Доклад аббата Вейкара из аббатства святого Дионисия во Франции о бедном пастушке Этьене и его видении, с предъявлением свитка, перевязанного золотой нитью, взорвал коллегию возрастных кардиналов в Папской курии.

Спустя два дня внутренних папских консультаций выступил верховный суверенный понтифик Иннокентий III. Представим требовательному читателю только начало его речи, так как никто доподлинно не знает тонкостей всей картины описываемых событий:

– Мир вам, служители Бога нашего, Иисуса Христа. Вы все прекрасно знаете, как Святая римская католическая церковь выступала за освобождение Святой земли от неверных и борьбу с еретиками. У нас была сила, которой мы объединяли тысячи людей разных сословий и народов в воинство, сплочённое высокой целью. Четвёртый крестовый поход, благословлённый мною, без моего согласия пролился на голову христианского Константинополя – столицы Византии. Крестоносцы вместо того, чтобы биться за Гроб Господень, уклонились с пути (истинные слова папы) и нашли себе более лёгкую добычу. Ворвавшись в город, они стали грабить и разрушать дворцы и храмы, дома и склады. Свершилось самое непотребное: был разграблен храм Святой Софии.

– Вы видели это чудное творение рук человеческих? – спросил папа кардиналов и, увидев опустившиеся к полу лица святых отцов, продолжил:

– Пришедшие с ними священнослужители повели себя не лучшим образом: вывезли оттуда множество старинных книг, утвари, произведений искусства и других реликвий. Где это всё? И что мы имеем теперь? Какое наследие дали Святой католической церкви этот варварский поход и обозначенные вами проблемы? Вы знаете, я отлучил всех участников похода от церкви. Итак, говорить буду предельно откровенно.

Первое. Идея крестовых походов, которая более ста лет объединяла Европу, не находит поддержки у жителей разных сословий, более того, она вызывает насмешки и пренебрежение в католическом сообществе.

Второе. Всё большую ценность для людей приобретают деньги. Жажда денег становится болезнью, отодвигает на задний план духовные ценности. До меня доходят сведения, что многие священники зарабатывают на идее крестовых походов. Сначала пламенной речью разжигают у людей религиозные чувства и призывают их отправиться в Святую землю. Затем охладевшим намекают, что обет можно не выполнять, выплатив некоторую сумму якобы на крестоносные нужды.

Третье. Города наши, пережившие бурный рост в последние годы, перенаселены праздными молодыми людьми. Из деревень люди бросились в города, готовые работать где угодно, но только не на земле. Это чревато голодом, срамными болезнями, неповиновением гражданским властям и Святому Престолу. Растёт пропасть между богатыми и бедными, а это пропасть, в которую может рухнуть подвластный Святому Престолу грешный человеческий мир.

Четвёртое. Многие монархи Европы дерзки со Святым Престолом, постоянно оттягивают время крестовых походов, ведут себя как язычники. Отлучение от Святой церкви будет им наказанием.

Пятое. Четвёртый крестовый поход в Константинополь отдалил от нас Русь, вечного союзника Византии. Схизматики никогда не дадут нам обученное войско для участия в крестовых походах, хотя их необходимо задействовать – воевать они умеют. Святым Престолом ведутся работы в этом направлении.

Папа о чём-то задумался, тяжело вздохнул и продолжил:

– Надо признать, что четверть века назад Салах ад-Дин нанёс нам сокрушительное поражение, и мы вынуждены были отдать ему Иерусалим. Лучшие рыцари пытались вернуть утраченную святыню: на пути к Святому граду погиб Фридрих Барбаросса, не добился победы и Ричард Львиное Сердце. Оказалось, легче взять православный Константинополь, чем мусульманский Иерусалим. Есть и другая беда, на которую мы не можем закрывать глаза, – распространение еретических сект. Вся южная Франция охвачена ересями. Люди бросают свои дома, расстаются с богатством и, движимые бесовским духом, спешат проповедовать. Катары отвергают Ветхий Завет и создают свою церковь. Вальденсы не признают молитвы и иконы, отказываются платить налоги, нести военную службу. Их богопротивные учения распространяются по всей Европе. Для очищения Святым огнём всевозможных ересей в конце прошлого столетия нами утверждена Святая инквизиция. В 1210 году я позволил Франциску Ассизскому создать Святой орден францисканцев. Он, конечно, безумец и отъявленный скандалист, надо признать. Он требует от своих сторонников бедности, целомудрия, послушания и хочет, чтобы всю жизнь они оставались неприкаянными бродягами, ненавидящими законы и оружие. Всё это так, но этот орден нам крайне важен, как незыблемая опора нашей власти, как бескорыстные воины Святой церкви.

А теперь главное: чтобы решить все наши накопившиеся за эти годы проблемы, нам нужен мальчик по имени Этьен. И, возможно, другие мальчики. Францисканцы нам в этом помогут. Я недавно устно утвердил первоначальный устав общества наших «меньших братьев». А Святому Престолу нужно продумать детали…