Читать книгу Знание в контексте - Игорь Прись - Страница 14

Выше мы пока что рассмотрели лишь один специфический тип случаев Гетье – случаи Гетье, основанные на ложной посылке[33]. Рассмотрим ещё два типа случаев Гетье.

Овца в поле (пример Р. М. Чизольма)

«Предположим, что Вы стоите на краю поля. В поле Вы видите нечто, что выглядит в точности как овца. Какое сразу же у Вас формируется мнение? Помимо многих других, которые могут возникнуть, возникает мнение, что в поле находится овца. И на самом деле Вы правы, поскольку за холмом в середине поля действительно находится овца. Вы не можете, однако, её видеть. Поэтому у Вас нет непосредственной очевидности о её существовании. Более того, то, что Вы видите, на самом деле собака, подделанная под овцу. Следовательно, у Вас есть хорошо обоснованное истинное мнение, что в поле находится овца. Но является ли это мнение знанием?» [48].

В этом случае имеет место причинный «провал» между очевидностью и, соответственно, обоснованием для мнения наблюдателя и истинностью мнения (фактом). Как пишет Витгенштейн в О достоверности (§ 90), «”Я знаю” призвано выражать отношение не между мной и смыслом предложения (как “Я верю”), а между мной а фактом». На самом деле, наблюдатель видит не овцу, а подделанную под овцу собаку. Настоящая овца оказалась в поле случайно, причём, строго говоря, не в том месте, где, как полагает наблюдатель, он видит овцу, а за холмом. Здесь, опять же, обоснование для мнения и факт относятся к разным контекстам («регионам реальности»). Мнение наблюдателя оказывается истинным лишь случайно; при том же самом методе его формирования оно с лёгкостью могло бы оказаться ложным. Если бы овца без ведома наблюдателя случайным образом не оказалась за холмом, мнение наблюдателя, что в поле находится овца, было бы ложным. Поэтому его истинное обоснованное мнение не является знанием. Ниже мы рассмотрим современные эпистемологические теории, которые объясняют отсутствие знания в этом и некоторых других случаях Гетье.

Амбарные фасады (пример А. Голдмана[34])

«Предположим, нам говорят, что, без ведома Генри, район, в котором он только что оказался, полон факсимиле амбаров из папье-маше. Эти факсимиле выглядят с дороги как амбары, но на самом деле это просто фасады, без задних стен и внутренних помещений, совершенно непригодные, чтобы быть использованными в качестве амбаров. Они построены так искусно, что путешественники неизменно принимают их за амбары. Генри только что въехал в этот район, и пока что не встретил никаких факсимиле. Объект, который он видит, – настоящий амбар. Но если бы объект, находящийся на этом месте, был факсимиле, Генри принял бы его за амбар. Принимая во внимание эту новую информацию, мы склонны отказаться от утверждения, что Генри знает, что объект, который он видит, является амбаром» [49, р. 773]. (См. также [30] и небольшой обзор случаев Гетье в [50, с. 64–65].)

Если строить теорию знания только на основе когнитивных способностей, по крайней мере, понятых чисто интерналистски, то такая теория не может объяснить отсутствие знания в этом случае. Более того, истинное мнение Генри формируется каузально надлежащим образом. Поэтому, например, Э. Соса утверждает, что Генри знает, что перед ним амбар. Точнее говоря, Соса делает различие между животным и рефлексивным (а также полным) знанием. У Генри, как он полагает есть только животное знание [51]. (См. анализ позиции Соса в Главе 2 Части 4.)

На наш взгляд, у Генри есть некоторый перцептивный опыт, который не отличим от опыта, который у него был бы, если бы перед ним располагался хорошо сделанный фальшивый фасад, но нельзя сказать, что Генри видит, что перед ним амбар (подлинный фасад), несмотря на наличие причинной связи между его истинным мнением и подлинным амбаром (фактом). Следовательно, нельзя сказать, что он знает, что перед ним амбар, так как, если бы он видел, что перед ним амбар, он знал бы, что перед ним амбар. Почему же он не видит, что перед ним амбар? Непосредственное (неконцептуализированное) восприятие не даёт никакой информации о том, что располагается перед Генри, а визуальная идентификация амбара предполагает корректное применение концепта «амбар», который, как и всякий концепт, имеет зависящие от контекста условия своей применимости, в том числе и условия достоверной применимости (в парадигматических случаях). В описанной нестандартной ситуации эти условия нарушаются. Таким образом, в районе фальшивых (фасадов) амбаров концепт «амбар» неприменим для идентификации амбара. Следовательно, нельзя говорить и о подходящем применении когнитивных способностей Генри (именно как когнитивных, а не чисто перцептивных способностей). Наша точка зрения совместима со следующим примером.

Контекстуализированный пример с амбарными фасадами

Дж. Греко предлагает следующий модифицированный кейс Жине-Голдмана с амбарными фасадами, в котором существенную роль играет контекст практического рассуждения: «Предположим, что мы государственные служащие, в обязанность которых входит подсчёт амбаров в некотором районе с целью определения величины налога на собственность. Предположим, что фасады амбаров облагаются налогами не так, как действующие амбары. Генри, однако, новый служащий, который не осознаёт, что в этом районе есть фальшивые амбары, и он не получил специальной подготовки, чтобы отличить их от фасадов подлинных амбаров. В этом контексте Генри видит амбар с дистанции ста ярдов и достаёт свой журнал, чтобы зарегистрировать его. Очевидно, было бы ошибкой сказать, что Генри знает, что перед ним амбар. Другими словами, если бы в этом контексте Генри сказал “Я знаю, что передо мною амбар”, мы бы не рассматривали его высказывание как истинное» [52, p. 80]. Это один практический контекст.

Далее Греко предлагает другой практический контекст: «Мы всё ещё в районе ложных фасадов. Мы работаем на ферме, где мы знаем, что нет ложных фасадов. На самом деле, мы знаем, что на ферме имеется лишь одно строение – подлинный амбар. Нам вместе с Генри поручено пригнать корову обратно в амбар. Генри видит амбар с дистанции ста ярдов и начинает гнать корову в этом направлении. Теперь, как представляется, будет правильным сказать, что Генри знает, что это амбар. По-другому говоря, если бы в этом контексте Генри сказал “Я знаю, там есть амбар”, мы бы скорее всего рассматривали его утверждение как истинное» [52, p. 80].

Очевидно, что вопрос, действительно ли Генри находится в районе фальшивых фасадов или нет, то есть вопрос о выборе подходящей пространственно-временной области как значащей, зависит от контекста. Заключение, сделанное Греко во втором случае, будет верным, если только подходящая область рассмотрения ограничивается фермой. Другими словами, знание – не внутреннее (чисто субъективное) ментальное состояние. Наличие знания зависит от контекста – конкретных условий, в которых находится субъект. Наличие знания у Генри зависит, в частности, от присутствия других людей, работающих на ферме, которые знают, что на ферме имеется один-единственный амбар, который является подлинным[35].

Можно также предложить следующее альтернативное объяснение этих двух случаев. В зависимости от практических интересов и целей стандарты для знания варьируются. В первом контексте ставки гораздо выше, чем во втором. Поэтому стандарты для знания в первом контексте также выше.