Читать книгу Старинный обычай. Часть вторая - Игорь Сычев - Страница 3

В конце концов друзья, которым было очень неловко за свой поступок, поняли, что после ночного приключения ничего, кроме доброй славы и уважения, им не грозит. Кроме многочисленных похвал мальчики заслужили и другую награду – сам Лоскенн Лучник стал их старшим другом, а это вам не что-нибудь. Уже на следующий день он пришёл к дому Родерика, встал у калитки и долго смотрел на троих мальчиков, болтавших с оружейником у крыльца. Мигел и Кевин только что вернулись из монастырской школы, и теперь что-то оживлённо рассказывали Энгусу и Родерику. Сипловатый старческий голос прервал их беседу.

– Славные у тебя ребята, иноземец. Мне их не уступишь?

Родерик улыбнулся старику. Он видел его несколько раз, знал его историю, и теперь радовался тому, что лучник начал выздоравливать. Старик действительно выглядел хорошо. Лицо у него посветлело и посвежело. Прежние угрюмость и напряжение исчезли, и Родерик надеялся, что навсегда.

– Пожалуй, обменяю одного на пару ваших аркибалист, мастер Лоскенн. Рад видеть вас у себя.

Лоскенн вошёл во двор, и действительно протянул Родерику аркибалисту, которая до этого висела у него за спиной. На лице оружейника появилось озадаченное выражение. Неужели безумие старика приняло другую форму, и он не понял шутки? Лоскенн это заметил и засмеялся.

– Да не волнуйся! Это тебе подарок, в благодарность за то, что растишь таких сыновей. Обмена не нужно, но я хотел бы видеть тебя вместе с ними сегодня у нас в гостях.

Родерик с восторгом осматривал подарок. Ручная аркибалиста считалась редчайшим стрелковым оружием, и многие полагали утерянным секрет её изготовления. Оружейник знал, что она в несколько раз превосходила лук по точности и дальности стрельбы, а также могла пробивать самые прочные доспехи.

– Так отпустишь ко мне ребят на пару часов? – вновь спросил Лоскенн – Не пострадает твоя работа?

– После такого подарка, хоть на полгода!

– А сам придёшь?

– И сам приду.

Старик посмотрел на мальчиков.

– Для вас тоже будут подарки, но позже. Думаю, они вам понравятся. А это, – вновь обернулся он к Родерику, – передай своей супруге. Мы её тоже ждём.

Старик протянул Родерику небольшой свёрток, и направился к калитке. В свёртке оказалась прекрасная серебряная брошь в форме небольшого круга, оплетённого вьющимся растением.

Частые застолья у Гаурдида и ответные визиты, долгие и интересные беседы с Лоскенном Лучником стали теперь для троих друзей обычным делом. Конечно, наиболее выгодными они были для Энгуса. Он теперь осмелел, запросто болтал с Олвен о всякой всячине, а на насмешки Кевина не обращал ни малейшего внимания. Но у Кевина тоже был свой интерес в новом знакомстве. Лоскенн знал очень многое из истории королевства, а также знал очень многое про прилегающие к нему земли, но при этом не знал, что Кевин – королевский сын, которому до сегодняшнего дня никто ничего толком не рассказывал про Дикий Край.

Принц искренне обрадовался предложению старика при наступлении осени отправиться к северным пределам на поиски «доброго тиса» для изготовления луков и аркибалист. Родерик вначале эту идею не одобрил.

– Там недобрые земли, и мальчикам туда лучше не ходить, – заявил он Лоскенну, – не мне тебе рассказывать о том, кого там можно встретить.

– Так ведь мы и близко не подойдём к Запретным Пределам, – ответил старик, показывая оружейнику, как заряжается аркибалиста. – Дойдём до Сожженной Деревни, не дальше, и то при свете дня. А днём там никого такого страшного и не встретишь. А если встречу…

За забором, отделявшим двор от балки, поднялся шум и гам. Причина вскоре стала ясна. Коршун напал на выводок цыплят, и, схватив когтями писклявого малыша, взмыл теперь в небо. Родерику показалось, что Лоскенн даже не целился. Просто поднял аркибалисту, и выстрелил. Коршун упал к его ногам с простреленным горлом, а Лоскенн высвободил из его когтей жёлтый дрожащий комочек, и протянул умилённой Корнелии.

– А если встречу, – закончил старик, – так назад он уже не уйдёт. Я ведь ещё до молодого господина Федельмида нёс там стражу, и разное повидал. До того дня, когда мои ребята…

Старик вздохнул и замолчал.

«Славный старикан, – подумал Кевин, – и если я от него не узнаю всё, что мне нужно, то я не принц из рода Катгабайлов».

Однако до осени было пока далеко. А летом случилось два новых события, и каждое по-своему отразилось в памяти принца.

Первое из них было радостным. Этлен сыграл свадьбу. Его супруга Кэйлин оказалась настоящей красавицей. Влюбленные были неподдельно счастливы, и празднество учинили явно не по средствам. Гостей было множество, и Родерик – оружейник занимал среди них почётное место. Надо сказать, что он сдержал своё слово, и по-королевски отблагодарил юного воина, подарив ему не что-нибудь, а прекрасный шлем. Он не был украшен дорогой резьбой и каменьями, но был сделан из добротного материала, и главной его особенностью была стальная маска с прорезями для глаз, защищающая лицо.

– Я не специалист по шлемам – объяснил Родерик юноше, – Однако, думаю, эта вещица вполне способна защитить тебя от вражеских мечей, стрел и копий.

Этлен долго отказывался от столь щедрого дара, но в конце концов вынужден был его принять.

Радостная атмосфера сельского праздника полностью захлестнула Кевина. Венчал молодых сам епископ Альбин, а потом целый день до вечера были песни, танцы, подарки и всевозможные угощения. Конечно же, на свадьбе был Мерл, и даже король Лугайд прибыл поздравить своего дружинника. Кевин, хоть и соскучился по отцу, старался на него не смотреть, и тот тоже казалось, даже не заметил в толпе гостей черноволосого мальчика. Но так должно было быть, поэтому принц вернулся домой совершенно счастливым и довольным. И хотя свадеб на своём веку Кевину предстояло увидеть множество, эта запомнилась лучше всех, поскольку была первой, на которой он присутствовал. Но второе событие отразилось в его памяти совершенно иначе, подобно тому, как история с Лоскенном и бешеным волком. И произошла она на той же злополучной поляне, где они добывали руду, и где была могила чудища.

В семье иберийцев была ещё памятна быстротечная болезнь Мигела, как вдруг слёг Родерик, и слёг надолго. Может, причиной было переутомление, может – невидимая зараза, даже отец Ильтуд не мог сказать ничего ясного.

– Ладно бы осенью или зимой. – пожаловался он Корнелии, – а то среди лета… Хотя на этом острове летом ненамного теплей, чем у вас в Иберии поздней осенью. Возможно в этом причина частых болезней в твоей семье. Но не тревожься, голубушка. Муж твой человек крепкий, поправится. Давай ему отвары из тех трав, что я оставил, и уповай на милость Господню.

Мальчики внезапно остались без работы, но неожиданное облегчение было им не в радость. Они наготовили полный сундук колец, сделали в мастерской капитальную уборку, но плести кольчужное полотно без руководства Родерика не решался даже хваткий Энгус. Им было совестно тратить своё время на игры и развлечения, пока оружейник болел, поэтому они обратили всю свою энергию на помощь Корнелии в её хозяйственных заботах. Особенно активно они занимались добычей припасов на зиму. Лесные коренья и грибы, рыба и дичь, всё это доставлялось домой и обрабатывалось. Кевин вновь был на высоте, поскольку ему удалось подстрелить в лесу лань, а также отыскать дупло, полное медовых сот диких пчёл.

В охоте и рыбалке Мигел был ему незаменимым помощником, а вот Энгус просто томился от скуки. Однажды, собравшись на ужин, мальчики услыхали, что Корнелия разговаривает с кем-то на улице. Когда римлянка вошла в дом, лицо её было очень озадаченным. Мигел спросил у матери, что случилось.

– Супруга Габура Игерна интересовалась, как здоровье Родерика. – ответила Корнелия, и добавила, пожав плечами, – Странно…

Кевин присвистнул, Энгус нахмурился, каждый был удивлён. Семья Габура была тёмным пятном на Улице Оружейников. Грубый хозяин, сварливая хозяйка, и их сыночки – Рин и Мэлгон, с повадками шакалов и стервятников, доставляли немало огорчений своим соседям. Правда, напрямую они никого не обижали, поскольку все, кто жил с ними рядом, могли постоять за себя, но на мелкие подлости и пакости были очень даже способны. Все в королевстве знали, что Габур был братом Шеймуса – кожевника, который забил насмерть усыновленного им мальчика, и был казнён королём Лугайдом. И все в королевстве предполагали, что Габур вполне может окончить жизнь похожим образом. Кузнец Ирголл, так тот откровенно его терпеть не мог, и нередко говорил в присутствии Кевина, что «Такому, как Габур, впору дружить с лесными разбойниками. Да только они у нас не приживаются, вот и страдает человек от одиночества». А с семьёй Родерика у Габура были свои счёты, поскольку он, как и Ибериец, работал над изготовлением кольчуг. Не то, чтобы Родерик составил для Габура непреодолимую конкуренцию. Но видя его успех и славу, Габур проникся к нему завистью, и нередко можно было услышать в кабаках, как толстяк хает Родерика последними словами. Игерна демонстративно не здоровалась с иберийцами при встрече на улице, а Кевин, Мигел и Энгус нередко ловили на себе злобные взгляды Рина и Мэлгона.

– Это не к добру, мама! – заявил Энгус, – Явно не к добру!

– Ну, ну, успокойся, – отозвалась Корнелия. – Может, они не такие уж и плохие люди, как о них говорят. В каждом нужно видеть доброе, и радоваться, если человек проявляет чуткость и сострадание.

Кевин слишком любил и уважал Корнелию, чтобы фыркнуть на её слова, однако про себя подумал, что в медведе – шатуне можно найти больше чуткости и сострадания, чем в ком-либо из семьи Габура.

Казалось бы, поговорили и забыли, однако именно после этого разговора скука Энгуса сменилась бешеной активностью.

– Что-то они да замышляют, – заявил он друзьям, когда они остались в спальне наедине – и я даже, кажется, знаю, что!

– Ну и? – поинтересовался Кевин скучающим голосом. – Ушастого у нас украдут, или что?

– Ушастого – нет, украдут – да! Как ты думаешь, мой остроязычный армориканский друг, Габур знал о нашем походе за рудой?

Думаю, знал… Мы ведь долго отсутствовали…

– Ну вот! Я не уверен, что именно он обокрал отца в прошлом году, найдя его залежи руды, но если разобраться, то кроме него – некому. И руду украл, и злость свою утешил. А теперь – отец болен, Игерна разведала, что встанет он не скоро, вот и возможность поискать наши запасы.

И Кевин, и Мигел согласились, что опасения толстячка резонны. А выход был простой. Отправиться на болота, и доставить руду домой.

– Выплавлять не будем, конечно. – говорил Энгус, – Я на той страшной поляне на ночь ни за что не останусь, даже с вами. Просто погрузим на осликов, и вернёмся назад.

На следующий день они изложили свой план родителям. Самым сложным делом оказалось уговорить Корнелию. Однако мальчиков поддержал Родерик.

– Пусть привыкают к самостоятельности. – сказал он жене. – Да и риск не велик. Сегодня вечером доберутся до деревни Этлена, и там переночуют. А оттуда при свете дня на болота – и обратно. Только, чур, с волками не задираться! И с людьми тоже.

– На том и порешили. Взяли Ушастого, одолжили, как и в прошлый раз, осликов у пастуха Майля, и отправились в путь. Из оружия взяли луки, кинжалы и длинные посохи, при случае вполне способные заменить дубинки. Нужно сказать, что Кевин с детства обучался владеть этим оружием, и теперь тренировал Энгуса. Мигел дрался шестом очень хорошо, но обычно проигрывал Кевину. Возможно, победить мешала природная мягкость. Мальчики даже не подозревали, насколько им пригодятся подобные навыки в предстоящем путешествии.

Мигел и Кевин наслаждались прогулкой, Энгус торопился и нервничал. Мысль о том, что злоумышленники похищают найденную им руду, не давала ему покоя.

Этлен, которому король, как молодожёну, предоставил год свободной от службы жизни, был сердечно рад мальчикам. Получив от Родерика невероятно дорогой подарок, он считал себя его должником по гроб жизни. Вместе с Кэйлин он устроил своим молодым друзьям праздничное угощение, и вечер оказался настолько приятным, что даже Энгус успокоился и забыл думать о неприятностях.

Однако друзей он разбудил до рассвета, и к полудню они достигли Восточных Болот. Цель была близка, настроение у всех было хорошее, и вот тогда начались неприятности. До поляны оставалось не больше ста метров, когда вдруг ослик, которого вёл Кевин, умудрился оступиться и защемить себе ногу в старой коряге. Мигел остановился, чтобы помочь другу освободить бедолагу, но Энгус, снедаемый нетерпением осуществить свой план, не подождал друзей, а пошёл дальше один. Не успели мальчики высвободить ослика, как услышали со стороны поляны шум и крики.

Когда Кевин хотел, он мог бежать очень быстро. Мигел не отставал от него ни на шаг. Через мгновение оба выскочили на поляну.

А на поляне шел неравный бой. Двое нападали на Энгуса с дубинками, а он отбивался своим посохом. В нападавших принц сразу узнал Рина и Мэлгона, сыновей Габура. Возле дерущихся мальчиков стояли три чужих ослика и Ушастый. Хозяева бились, а животные мирно знакомились. Но это не умилило Кевина. Значит, прав был Энгус! И ещё как прав!

А Энгусу приходилось сложно. Шест он не выпустил, хотя получил несколько чувствительных ударов. Последний из них пришёлся по голове, и мальчик упал. Рин смеялся, Мэлгон скалился гадкой усмешкой. Противник был явно слабее, почему бы и не порадоваться?

Через секунду им стало не до смеха. Энгус стоял на коленях, кровь заливала ему лицо. Мэлгон занёс палку, и только тут заметил, что на поляне есть кто-то ещё. И сразу утратил способность что-либо замечать. Кевин метнул свой шест как копьё. Мэлгон был старше, выше и крепче юного принца. Но Кевин был в ярости, а в сочетании с его навыками это обстоятельство не оставляло Мэлгону никаких шансов на победу.

Мэлгон ещё держал дубинку над головой, когда получил страшный удар прямо в лицо. Его нос был сломан, боль парализовала мерзавца, но Кевин не остановился, и быстро подхватил упавший шест. Удар по животу, и противник согнулся пополам. Удар по ногам, и Мэлгон упал на колени. Можно было прекратить, но тут Кевин взглянул на окровавленное лицо Энгуса, и это довершило участь злодея.

Возможно, Кевин бы и пощадил его, однако Мэлгон поднялся на одно колено, и, выставив дубинку блоком, попытался перейти в контратаку. Принц с разворота ударил мальчика шестом прямо в лоб, и тот растянулся на траве. Дубинка упала рядом со своим неудачливым владельцем, а принц взглянул на Мигела, не нужна ли ему помощь. Кевин был в эту минуту прекрасным и страшным. Энгус, отёрши кровь с лица, с восхищением наблюдал за своим другом. Глаза принца блестели, лицо стало жёстким и суровым. Черноволосый, в чёрной одежде, с кинжалом на поясе, держащий шест в руках, он на секунду показался толстячку не человеком, а чёрным ангелом – карателем, наказывающим подлецов и негодяев.

Мигел дрался с Рином, и его победа была не такой стремительной и блестящей, как у Кевина. Рин блокировал первые удары Мигела, и даже сам нанёс несколько, но счастье было не на его стороне. Отбив его удар, Мигел неожиданно прыгнул вперёд, и, держа шест перед собой, ударил им врага по зубам. Нужно отдать Рину должное. Он не упал, не выпустил дубинку, и растерялся всего на мгновение. Но преимущество было утеряно, и шест Мигела достал до его уха. Именно в этот момент Кевин посмотрел на друга, и убедился, что помощь ему не требуется. Но природная мягкость иберийца превозмогла и в этот раз. Выбив из рук оглушённого противника дубинку, Мигел наступил на неё, и выставив вперёд шест, смотрел на стоящего перед ним на коленях Рина. И в позе Мигела, и в его взгляде Рин прочёл «Шевельнись, и тебе конец!», поэтому стоял смирно. Казалось, всё было кончено. Схватка продолжалась считанные секунды, и мальчики даже пока не осознали, что произошло.

Однако главные неприятности были впереди. Не успел Кевин помочь Энгусу подняться, как со стороны леса послышался дикий рёв. Сам Габур выскочил на опушку, и, размахивая огромной боевой секирой, мчался на помощь сыновьям.

Битва происходила посреди поляны, и у мальчиков было время перегруппироваться. Трое друзей стали бок обок, выставив шесты перед собой. Рин попятился назад, к отцу. Мэлгон приподнялся на локтях. Мысли роились в голове Кевина. Он проклинал себя за то, что оставил лук и стрелы у седла на ослике. В то же время он спрашивал себя: а смог бы он выстрелить в живого человека, да ещё и жителя его королевства? Нормальные дети всегда испытывают шок, если им предстоит биться со взрослыми, и Кевину теперь тоже было не по себе. Однако он был исполнен решимости защитить своих друзей, во что бы то ни стало.

Но поединок не состоялся. Габур был в десяти шагах от мальчиков, когда вдруг длинное копьё чёрной молнией блеснуло в воздухе, и воткнулось в землю прямо возле ног верзилы. Габур споткнулся об него и упал, и тогда Кевин услышал голос, который почему-то заставил его похолодеть:

– Помочь подняться, боров?

Сколько в нём было презрения! Он прозвучал негромко, но все его услышали. Он принадлежал человеку, но Кевин всегда полагал, что так говорят призраки. Приготовившиеся к схватке друзья посмотрели на перекошенное от страха лицо Габура, который как раз встал на колени, и, проследив за его взглядом, повернули голову к опушке. То, что они увидел, заставило их испугаться.

Из леса вышел человек. Он был высоким, худощавым и черноволосым. В чёрной кожаной тунике и кожаном плаще такого же цвета, он медленно шёл по поляне, и руки его лежали на рукоятях двух длинных мечей, висящих у воина на поясе. На скуластом лице играла презрительная ухмылка, а глаза его были холодными, как лёд, но не это одно испугало мальчиков. Соблюдая между собой одинаковое расстояние, по шестеро с каждой стороны, рядом с воином тихой крадущейся походкой вышагивали волки. Серые, огромные, с оскаленными пастями, они готовы были в любую секунду атаковать. И всем стало ясно, что стоит чёрному человеку отдать приказ, и они разорвут в клочья любого из них.

Кевин готов был поклясться, что видел этого воина раньше, но страх мешал ему соображать, и он с трепетом продолжал разглядывать незнакомца. А тот подходил всё ближе, не сводя глаз с Габура. А когда подошёл, заговорил:

– Такому здоровяку, да нападать на ребятишек, да с боевой секирой? Нехорошо! Может, попробуешь со мной потягаться, храбрец? Мне как раз нужно свежее мясо для моих соратников. А ты упитанный кабан. Ну, так как?

Габур, обычно краснолицый и наглый, теперь был бледнее снега и дрожал. Он ничего не ответил. Мигел подумал, что он сейчас умрёт. А угрюмый воин взглянул на троих друзей, которые так и замерли с шестами в руках. Голос его немного смягчился.

– Я вижу, вы щенки хорошей породы, – промолвил он, разглядывая мальчиков. – Наблюдал, как защищали своего друга, и как не испугались вот этого (и он презрительно кивнул в сторону Габура). Хотел бы я узнать в подробностях, что здесь произошло.

Энгус опустил глаза. Кевин не мог раскрыть рта от волнения. Самым отважным оказался Мигел. Он, спокойным и учтивым голосом, поведал воину про все их злоключения, и в конце поблагодарил его за своевременную помощь. Кевину показалось, что лицо человека из леса на секунду посветлело, но тут же вновь стало угрюмым и мрачным. Он взглянул на Габура.

– Это правда?

Мальчики вдруг почувствовали, что таким, как этот человек, врать нельзя. Видно, Габур это тоже сознавал, поэтому, запинаясь, ответил:

– Д-д-да, г-г-господин…

Воин насмешливо покачал головой.

– Нехорошо! Очень нехорошо! Нехорошо воровать и обижать маленьких! Мама не учила?

И тут вдруг его голос из насмешливого стал таким грозным и страшным, что у Кевина от волнения заболело сердце. Угрюмый воин наклонился и спросил Габура:

– Ты знаешь, кто я?

– Д-д-да, г-г-г-господин, – промямлил Габур, а потом поднял нечастное лицо к воину, и пролепетал, – Пощади! Я не знал…

– Что не знал, мразь? Что я рядом? Или что эти ребята под моим покровительством? Или что зло наказуемо?

Габур уже не мог говорить. Он закрыл глаза, ожидая своей участи. А воин продолжал:

– Значит так, боров. Хочешь ещё пожить?

Несчастный быстро-быстро закивал головой.

– Соберёшь со своим выводком всю руду. Доставишь к дому этих мальчиков. Будешь исполнять их малейшие прихоти, и быть с ними вежливым и учтивым до невероятного. Тогда поживёшь. А если нет…

Кевин взглянул на воина, и вновь опустил глаза. Северный ветер и лёд, горная река и стрела в полёте, лев, говорящий с мышью, вот каким был этот человек.

– А если нет, то я наведаюсь с моими соратниками к тебе в гости. Они у меня всегда такие голодные!

И вдруг добавил, обращаясь к волкам:

А ну, понюхайте, аппетитно они пахнут?

Мигел, Энгус и Кевин не поверили своим глазам. Но волки действительно подошли к Габуру, Рину и Мэлгону, и стали их обнюхивать. На тех было больно смотреть.

Хуже всего было Мэлгону. Он лежал на спине, и волк наступил ему на грудь, скаля пасть прямо в лицо. Мальчик заскулил и заплакал от страха. Кевин, который был только что преисполнен ярости, вдруг испытал к противнику острую жалость, и желание заступиться за него. Однако не шевельнулся, чувствуя, что сейчас лучше не двигаться и молчать. Волки вернулись к своему повелителю, и с довольным видом разлеглись вокруг него. А воин резко бросил:

– Исполнять!

Несчастные поднялись, и, пошатываясь и спотыкаясь, побрели к осликам. Работы для них оставалось немного. Они уже погрузили большую часть руды на своих вьючных животных. А воин обернулся к мальчикам.

– Хочу познакомиться с вами ближе. – сказал он, – Рассказывайте, кто такие, и откуда прибыли.

Энгус и Мигел назвали свои имена, а Кевин пребывал в нерешительности. Обычай требовал не называть своего имени… Но соврать этому человеку… Всё же он решился:

– Я Кевин из Арморики, господин, – и добавил, уже смелее, – Королевский сын…

Взгляд воина пронзил его насквозь. Он усмехнулся и воскликнул:

– Вот как! Из Арморики!

Но, как будто щадя Кевина, тут же заговорил о другом:

– Отправляйтесь с миром домой. Вы все здесь чужестранцы, так что послушайте моего совета – не разгуливайте без взрослых по Восточным Болотам, и в Северных Лесах. Кто знает, что бы случилось, не окажись я рядом.

И тут Мигел ляпнул такое, что Кевину подумалось, не лишился ли его друг ума от волнения. Ибериец поклонился Властителю Волков, и промолвил:

– Ещё раз благодарим за помощь, добрый господин! Я буду молиться за вас, а для моих родителей будет честью и радостью принять вас и ваших, э-э-э, соратников в своём доме.

Кевин зажмурился. Он подумал, что человек из леса рассердится. И удивился, когда тот хлопнул Мигела по плечу и засмеялся.

Как горек был этот смех! Так капель шумит поздней осенью по листве, грустно и безнадёжно. Так слепой грустит, что никогда больше не увидит света, и так шуршит листва оставшегося без воды растения.

– Ну, нет, – промолвил воин, отсмеявшись, – лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнёзда, найдется в горах местечко и для бродячих волков. И молиться за меня не нужно. Это бесполезно. Уходим!

Последняя фраза была обращена к волкам. Те сразу поднялись.

– До встречи, господин! – сказал вдруг осмелевший Кевин, и Энгус с Мигелом повторили за ним слова прощания.

– А вы желаете со мной повторной встречи? – спросил он, горько усмехнувшись и обводя мальчиков своим проницательным взглядом, в ответ на что те опустили глаза. – Хотя, как знать. Британия совсем невелика, разное может случится. Берегите себя.

Он направился к лесной опушке, не останавливаясь и не оборачиваясь. Его волки последовали за ним, и через секунду исчезли вместе со своим хозяином среди ветвей.

Энгус нуждался в разрядке, и поэтому сбивчиво заговорил, обращаясь к Кевину:

– Глупость, конечно… Но когда ты дрался, я подумал, что ты похож на ангела – карателя. А он, наверное, обиделся, и решил показать нам себя настоящего…

Кевин покачал головой, попросил Мигела и Энгуса привести оставшихся в лесу осликов, а сам подошёл к Габуру и его сыновьям. С состраданием посмотрев на них, он промолвил:

– Не нужно ничего делать. Отправляйтесь с миром домой.

Габур ответил тихо, искренне и жалостливо:

– Не губи меня и моих сыновей, молодой господин. Тот человек слов на ветер не бросает.

Делать было нечего. Да и что не говори, помощь Габура была кстати. Руды оказалось ровно на шесть осликов. Каковое же было удивление Корнелии, когда вместе с Габуром все шесть животных вошли во двор оружейника – Родерика, и когда Габур битый час помогал их разгружать, а после интересовался, не нужна ли Корнелии и Родерику ещё какая помощь.

– Я же говорила, что они не такие уж и плохие люди, – заявила она мужу и мальчикам. – Вы их подозревали, а они просто хотели нам помочь!

Раны Энгуса друзья объяснили несчастным случаем, о происшедшем никому ничего не рассказали. Но после, не выдержав, и взяв честное слово, что он будет молчать, поведали обо всём Лоскенну. Старик выслушал их историю, задумался, и промолвил:

– Сложно поверить, ребята, однако вы, похоже, встретили не кого-нибудь, а самого Коэля Чёрного и его волков! Да ещё и получили от него помощь в беде! Невероятно!