Читать книгу Русский – среди евреев, еврей – среди русских - Игорь Троицкий - Страница 12

Первые три года учёбы на Физтехе были очень трудными, а вот на четвёртом ситуация кардинально изменилась. Закончилось изучение общих основополагающих предметов (дисциплин), и начиналась специализация.

Первая цифра номера моей группы 914 совпадала с последней цифрой года поступления, а две следующие – указывали на базовое предприятие (или попросту – «базу»), где студенты после третьего курса должны были проходить преддипломную практику и куда после окончания института направлялись на работу. В соответствии с положением о секретности мы до начала преддипломной практики не должны были знать ни местоположение нашей базы, ни то, над чем там работают. Однако для студентов 914 группы эти секреты раскрылись намного раньше и совершенно неожиданно на семинаре по теоретической механике.

Этот семинар у нас вёл старший преподаватель Коренев, внешне весьма неординарный мужчина. Небольшого роста, полноватый, он всегда носил темно-коричневый кожаный шлем и такого же цвета кожаную куртку, которую не снимал даже во время проведения занятий в аудитории.

Однажды Коренев вошёл в аудиторию, окинул взглядом собравшихся студентов и, многозначительно помолчав, спросил, знаем ли мы куда пойдём работать. Все молчали и тогда последовало весьма подробное описание ожидавшей нас базы. По Кореневу выходило, что это – бывшая Бериевская шарашка, в которой он когда-то работал, правда, не совсем по своей воле. Последние слова он произнёс с особым ударением и постарался придать своему лицу такое выражение, которое должно было всем однозначно объяснить, что означает «не по своей воле». Из описания Коренева следовало, что большой дом, в котором размещается сей ящик, находится там, где Ленинградский проспект делает резкий поворот в сторону Химок, и что он имеет столько же этажей под землёй, сколько и над ней. Все комнаты закрываются кодовыми замками. Проход на территорию только через специальные проходные, и выйти за ворота даже во время обеда невозможно. Закончил Коренев словами:

– И ещё, до начала работы вам придётся подписать бумаги о неразглашении того, чего вы даже не знаете и возможно никогда не узнаете. Вам будет запрещено всякое общение с иностранцами. Подумайте, скоро вы добровольно окажитесь там, где людей держали насильно. Бегите из этой группы пока не поздно – вот вам мой совет.

После такого монолога кто-то из студентов задумался, а кого-то описанная перспектива, наоборот, даже заинтриговала. Я скорее принадлежал ко второй группе. Главное, что тогда удерживало меня на Физтехе, так это престижность. Студент Физтеха – звучало не просто громко, а громче некуда! Узнать же, что есть наука и способен ли я ей заниматься, у меня просто не было времени, и потому к рассказу Коренева я отнёсся с любопытством, но услышанное никак меня не озаботило. Скорее даже наоборот: представлялась возможность узнать то, чего другим узнать не дано.