Читать книгу Русский – среди евреев, еврей – среди русских - Игорь Троицкий - Страница 15

Лаборатория Репина размещалась на втором этаже в большой комнате с окнами, выходившими на строившееся здание Гидропроекта. Каждый из дипломников получил в этой комнате свой стол, который служил как бы его материализованной пропиской.

Лаборатория представляла собой некий, небольшой отросток Физтеха от общего корня, только этот корешок стал самостоятельным и питали его два профессора: Тартаковский и Репин. Первый решал все административные вопросы, что обеспечивало тепличную жизнь его подопечным физтехам, а второй – украшал и цементировал эту жизнь своим талантом, бескорыстностью и честностью.

Если бы теперь кто-то из «великолепной пятёрки» вспомнил о Кореневских страшилках, то искренне над ними посмеялся. Вскоре все физтехи, проходившие практику в отделе Тартаковского, получили пропуска со свободным выходом, а кодовый замок на двери в лабораторию служил хорошей защитой от чужих глаз. В углу лаборатории стоял стол, на котором лежала шахматная доска. Каждый в любой момент мог «размяться», т. е. подойти к «шахматному» столу, раскрыть доску и расставить на ней фигуры. Это служило молчаливым приглашением «размяться» кому-нибудь из «уставших» сотрудников. Кто-то обязательно откликался, и тогда, не нарушая общей рабочей обстановки, между двумя партнёрами выяснялись отношения, после чего игравшие возвращались на свои рабочие места и продолжали разбираться с соскучившимися по ним формулами.

Если я продолжал сомневаться в том, что поступление на Физтех было для меня благим поступком, то распределение в лабораторию из бывших физтехов было определённо большой удачей. Никто из наших научных руководителей не тащил никого в науку. Каждому предоставлялась уникальная возможность осмотреться и самому определить свой дальнейший путь. А главное – это было единое братство, не нарушавшееся никакими внешними веяниями или опасными сквозниками.