Читать книгу Волк - Игорь Валентинович Фёдоров - Страница 4

– Товарищи! – кричал председатель колхоза, Скобин Эдуард Степанович.

Утром Первого мая небо окрасилось в красный цвет – цвет советского знамени, что не могло не радовать рабочих и крестьян поселка. Глаза сверкали, руки держали транспаранты и флаги. Над небольшой площадью летал дух равенства и братства, предвещающий скорую победу над капитализмом.

– С праздником весны и труда вас, товарищи!

– Ура! – радостно закричали демонстранты.

– Ура! – орали Владимир Егорович, Тамара Егоровна и Алексей Денисович.

Все трое были счастливы, радостны и полны решимости догнать и перегнать все на свете. Были молодыми. Тамара махала воздушными шарами, которые ветер пытался вырвать из рук и унести в социалистический Китай. Или на Кубу. Такие ветры, решительные и дерзкие, в те времена гуляли по все стране.

Как только шум над площадью утих, председатель достал из кармана пиджака листок и, бросив короткий взгляд на земляков, принялся докладывать о результатах, с которыми колхоз пришел к сегодняшнему дню.

– Не буду скромничать, но нам есть чем похвастаться перед районом, – начал Эдуард.

По площади пробежали сыновья Тимофеевых и Васильевых, два сорванца, судьбу которых весь поселок уже решил – сядут. Славка Тимофеев прижимал к груди мешок с чем-то громоздким, похожим на гитару. Мишка Васильев прикрывал тыл своим худеньким тельцем.

– А ты чем можешь похвастаться? – толкнул Володя локтем Алексея в бок, глядя вслед убегающим пацанам, – Сколько душ человеческих спас за пятилетку?

– За свою работу я буду отсчитываться перед другим председателем, – улыбнулся Алексей.

– Это который всем председателям председатель? – подмигнул Володя.

– И всем генсекам генсек.

– Тихо вы! – зашептала Тамара и отвесила брату подзатыльник.

– Ой, да ладно, – отмахнулся тот, – Светлую Пасху все отмечают. А председатель в первую очередь.

– Слава Богу, сейчас не тридцатые годы, – поддержал друга Алексей.

– Каждому разговору свое место, – гнула свое Тамара, – вот приду к тебе в церковь и начну про Анжелу Дэвис рассказывать.

– Бог всегда все видит, – ответил Алексей, – а председатель – нет.

– Но мы-то с вами видим, товарищи, – донесся голос с трибуны, – что есть еще среди нас темные люди. Темные и неграмотные. Верующие в рай небесный и потусторонние, всякие там, силы. Да-да, товарищи. И вы все прекрасно знаете, о ком я говорю.

– Охренеть, – изумился Володя.

– В себя надо верить! – надрывался председатель, – В себя и в товарища! А в неземные чудеса верят только недобитые, враждебные нам, элементы!

Люди в толпе озирались в поисках «враждебных элементов», а находя, тут же отводили взгляд.

– Сейчас восьмидесятые или, все же, тридцатые? – удивленно спросил Алексей. – По-моему, командира немного занесло.

– И мы не позволим…

– Вчера же с ним обсуждали размежевание четвертого участка, – с горечью пробормотал Володя.

– Работа такая, – отозвался Алексей.

– …на двадцатом седьмом съезде ЦК КПСС…

– Что теперь будет? – прошептала Тамара.

– Да ничего не будет, – спокойно ответил Алексей.

– Еще как будет, – пообещал Володя, стиснув зубы.

– С праздником, товарищи! Ура!

– Ура! – восторженно подхватила половина демонстрантов.

Остальные промолчали. Друзья оглянулись и увидели, что толпа от них отдалилась – они стояли в круге как сочувствующих, так и не очень, земляков. Ветер выхватил шарики из рук Тамары и понес их в социалистический Китай. А может – на Кубу. Кто их поймет, эти ветра?

Вечером в калитку председателя постучали громко и уверенно.

– Степаныч, выходи! – донеслось с улицы, – Предатель!

– Это кто предатель? – возмутился хозяин и рывком открыл калитку. Как оказалось – зря.

Володя схватил его за грудки и прижал к забору.

– Тридцатые годы, говоришь? – заорал он, – Тридцатые?!

Алексей стоял рядом, даже не пытаясь успокоить разгневанного друга.

– Мы же вчера с тобой! Обсуждали! Как друзья! А сегодня что?

– Да отстань ты! – крикнул Эдуард и оттолкнул собеседника.

Володя сделал два шага назад и насупившись с презрением разглядывал «предателя».

– А ты что стоишь? – спросил тот Алексея, – Ты же Божий человек!

– Все мы Божьи люди, – заметил Алексей, и врезал Эдуарду в челюсть.

Председатель упал на землю и поспешил подняться. Опять же – зря.

Участковый долго смеялся, сквозь слезы разглядывая побитого председателя. Успокоившись, поинтересовался:

– Это же какая ты, получается, сволочь, если тебя даже поп отметелил.

Эдуард глубоко вздохнул, чтобы не сорваться.

– Что намерен предпринять?

– Да ничего не намерен. Получил по делу – нечего земляков перед другими срамить.

– Значит так?

– Так и не иначе, – твердо сказал участковый, – не до тебя сейчас. На вокзале у солдата кто-то автомат стащил. Занят я.

Эдуард встал.

– Я позвоню в район.

– Хочешь опозориться – звони.

Но председатель так никому и не позвонил. Ночью кто-то пробрался в его курятник и растерзал всю птицу. На земле, среди перьев и кровавых туш, остались волчьи следы, как предупреждение.

Еще не решив, на кого, но Эдуард затаил обиду.