Читать книгу Очарованные миражом. Звездная сага. Книга третья - Игорь Вереснев - Страница 8

Видеть в Марине «информационную модель», а не человека, у Елены не получалось, хоть девушка и подчёркивала это всякий раз. Да, неземлянка, и что из того? Сотни миллионов людей были неземлянами, родились на других планетах, но называть их «инопланетянами» ни у кого язык не поворачивался. Марина казалась одной из них. Обычная девушка, впервые прилетевшая на Землю. Разве что немного странная.

Ознакомительное путешествие Пристинская начала со Столицы. И первый день, как положено, – шопинг. Джинсы, джемпер, ветровка хороши для уединённого особняка в Крыму, но не для Столицы, особенно, когда тебе шестнадцать и попала ты туда первый раз. Однако одеть гостью оказалось непросто. Носить красивую одежду Марина не умела. Хуже того – не хотела учиться её носить: «Лена, меня вполне устраивает то, что на мне сейчас. А ещё лучше – то, что ты носишь дома. Мягко и удобно». Потратив полдня на походы по магазинам и примерки, Пристинская сдалась. Разумеется, до того, чтобы разрешить девушке напялить спортивный костюм и тапочки, дело не дошло. Остановились на компромиссном варианте – прямая юбка до колен, бежевый джемпер, куртка из серебристой кожи и закрытые туфли на низком каблуке.

Скептически оглядев подопечную, Пристинская вздохнула. Огорчение на её лице отражалось весьма явственно, и девушка, не удержавшись, прыснула.

– Леночка, что случилось? Ты придаёшь такое большое значение мелочам?

– Внешность для женщины – не мелочи. Неужели тебе не хочется выглядеть красивой, желанной?

– Выглядеть? Эээ… то есть, казаться, вводить в заблуждение? Зачем? Я эталоном красоты, вроде тебя, всё равно не стану. И уж меньше всего я хочу вызывать в ком-либо из людей желание… эээ… половой близости.

– Что в этом плохого? Это естественно!

– Ты опять забыла, кто я. Для меня это противоестественно.

Столица была как всегда неподражаема. Великолепие белоснежных башен, блеск вечерних бульваров, шик магазинов и ресторанов, тишина скверов и уют маленьких кофеен. Сорокамиллионный мегаполис умел производить впечатление на гостей. Лучший город на Земле завораживал своей красотой, роскошью, комфортом. Какой-нибудь молоденькой провинциалке это могло вскружить голову. Но Марина не была провинциалкой. Она скорее походила на тётушку, приехавшую навестить малолетних племянников. Елену коробил снисходительно-высокомерный тон девушки, но с мыслью чем-то удивить её, расставаться не хотелось. Но чем? Театр Теней попался на глаза как нельзя кстати.

Для Елены это было погружение в прошлое: два года назад таким же осенним вечером они входили в двери бело-голубого сооружения вдвоём с Ворониным. Интерьер не изменился. Подсвеченные невидимыми прожекторами витражи, выстланный ковролином пол глушит шорох шагов, атмосфера наполнена чем-то зыбким, неуловимым. В этот раз им достались билеты рядом со сценой. Когда погас свет, Елена невольно напряглась, ожидая яркой вспышки. Но нет, это был другой спектакль. Тоже завораживающе-необычный, но иной.

Вначале появилась музыка. Тихая мелодия, звучащая ниоткуда и отовсюду одновременно. Казалось, сама тьма вокруг вибрирует. Нет, уже не тьма, уже различима одинокая тень на сцене. Маленькая женская фигурка, кружащаяся в такт мелодии, была видна всё отчётливее. Безропотно-обречённые движения танцовщицы, приглушённые блики, неуловимо меняющие цвет, щемяще-тоскливая музыка затягивали в омут безысходного одиночества. К чему это бесконечное кружение, когда никому не нужна, никого нет рядом, и впереди беспросветная тьма?

Елена пыталась остановиться, но не было ни сил, ни желания. Инерция жизни вела за собой в танце, как давно надоевший партнёр. Ещё немного, ещё чуть и разучишься ощущать, превратишься в заводную куклу.

И вдруг женщина на сцене встрепенулась. То ли мимолётный луч чиркнул в темноте, то ли чуждая нота случайно нарушила тоскливую мелодию. С чего она решила, что одна кружит в этом мороке? Может, рядом есть кто-то такой же покинутый и одинокий, ждущий и почти не надеющийся? Стоит только решиться и протянуть руку в неизвестность, в темноту…

Музыка больше не казалась унылой. И стало светлее. Неуловимо знакомая фигура мелькнула в темноте. Кто же он, кто? Она сделала робкий шаг, – наперекор мелодии, наперекор судьбе. Человек всё ближе, его пока невозможно разглядеть, но уже ясно – он тоже стремится навстречу, влекомый надеждой…

Музыка смолкла внезапно, в зале вспыхнул свет. Будто туго натянутая струна оборвалась внутри. Обессиленная, Пристинская откинулась на спинку кресла. И боковым зрением увидела, что место справа пусто. Сознание, разрываясь между двумя реальностями, запоздало ойкнуло: «Марина?!» Елена с трудом высвободилась из-под власти действа, повернулась Девушка сидела в своём кресле и с удивлением смотрела на неё.

– Лена, ты плачешь?

– Плачу? – Пристинская коснулась пальцами лица. Странно, щёки действительно мокрые. – Наверное, да. Это спектакль так на меня подействовал. Точно всё со мной происходит. А тебе понравился?

– Понравилось.

– И что ты ощущала?

– Для тебя это важно?

Пристинская пожала плечами. Ей очень хотелось обменяться впечатлениями, но не навязываться же?

– Не хочешь – не говори.

– Не хочу, – подтвердила девушка. Поднялась: – Мы идём?

В гостиницу они возвращались пешком. На центральных бульварах было людно и шумно, полчаса до полуночи – для Столицы самый разгар вечера. Но Елена специально выбрала путь по тихим боковым улочкам, где нет круглосуточных магазинов и ночных клубов, а крошечные семейные кафе уже закрыты. Только шорох шагов и мягкий свет фонарей. Идеальное место для прогулки перед сном. И откровенного разговора.

– Марина, скажи, ты ведь знаешь, что на самом деле случилось на Горгоне? Родители тебе наверняка рассказывали.

Девушка неопределённо качнула головой.

– Не рассказывали, но я знаю. Информация не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда. Она есть всегда: о прошлом, о будущем, о настоящем. Нужно уметь её отыскать. Люди не умеют, и это хорошо, – для людей.

Пристинская ждала продолжения, но спутница шла молча, склонив голову на бок. Вслушивалась то ли в звуки города, то ли в информацию, заполняющую мироздание.

Елена вновь попыталась вернуться к теме разговора:

– Моя мама умерла на Горгоне… или на Земле, вернувшись из экспедиции? Где именно? Из-за чего? Я спрашивала у Берга, но он уходит от ответа. Мотивирует, что это секретная информация без срока давности. Но тебя ведь наши государственные тайны не касаются?

– Не касаются. Но есть и другие. Я не понимаю, почему ты не увидела меня на Горгоне, не увидела туннель. Я ведь не пряталась! И даже то, что увидела, ты потом забыла. Не понимаю, что остановило тебя. И почему оно не остановит их? Объяснение одно – Путники не ушли из нашей Вселенной, оставив «в подарок» Горгону. Они здесь, рядом, везде. Продолжают эксперимент. Мышь должна бежать по лабиринту всё быстрее и быстрее, выбирая правильный путь. Для чего? Всё слишком запутано. Я не знаю, чем закончится наша экспедиция. Зато чересчур хорошо знаю, что случится, если мы не вмешаемся, – она быстро взглянула на Елену. – Но и об этом я рассказать не имею права. Любое моё слово способно остановить маятник вариаций. Так что не расспрашивай. Все рассказы – после возвращения. Договорились?

– Договори…

Елена запнулась на полуслове. Из неприметной подворотни наперерез им шагнули трое парней. Рослые, крепкие, стриженные под ёжик, в одинаковых штанишках до колен и тёмных майках. Они смахивали на сотрудников какой-нибудь частной охранной компании, возвращающихся со смены. Пристинская не обратила бы на них внимания, если бы из переулка, который они с Мариной миновали, не вышли ещё двое таких же.

– Девушки, вы не заблудились случайно? – поинтересовался один из передних.

– Мы можем проводить, – подхватил второй. – Или организовать экскурсию по ночному городу. Впервые в Столице? Здесь есть такие развлечения, о каких вы и не подозревали. Но вам наверняка понравится.

Разговаривали они на русском уверенно, но с еле уловимым акцентом. Пристинская покачала головой:

– Спасибо, мы знаем дорогу. И развлечений на сегодня нам достаточно, мы идём в гостиницу.

Парни перегородили неширокую улочку, но агрессии не выказывали. Елена двинулась в зазор между ними. Но едва поравнялась, как третий, тот, кто пока молчал, положил руку ей на плечо. Уверенно и цепко.

– Отказ не принимается. Мы любим гостей издалека.

Елена напряглась от бесцеремонного прикосновения. И ещё больше напряглась, когда сообразила вдруг – у парней не только одежда одинаковая. У них лица, словно у близнецов. У близнецов с атрофированными лицевыми нервами. И означать это могло одно – на незнакомцах маски.

– Ребята, шли бы вы развлекаться в другое место, – она попыталась решить вопрос миром. – Зачем вам искать неприятностей?

– Место вполне подходящее, – парень и не собирался убирать руку.

– Это тебе не стоит искать неприятностей, – хрипловато хохотнули сзади. – Так что лучше расслабься и приготовься получить удовольствие.

– Вы что о себе возомнили?! Только попробуйте – через полчаса максимум полиция наденет на вас наручники!

Пристинская попыталась сделать шаг назад, выскользнуть из непрошенных объятий, но в ту же секунду двое схватили её за плечи, за руки, больно вывернули, завели назад, заставив согнуться чуть ли не пополам. А третий, не иначе вожак, взял за волосы, оттянул голову вверх.

– Полчаса – это вряд ли. А через час мы будем далеко отсюда. И твоя подружка тоже. Что делать с тобой, решай сама. Согласна отрабатывать дорогу – возьмём с собой. Нет – не обессудь, используем тебя одноразово.

– Не трогать её! – тихо, но внятно приказала Марина.

Тот, кто держал Елену за волосы, обернулся.

– Стой, где стоишь. До тебя очередь не дошла.

– Последний раз предупреждаю: уходите!

Голос девушки неуловимо изменился, даже дрожь пробежала по телу. И нападавшие это услышали. Вожак выпустил волосы Елены, повернулся.

– Заткните её! Быстро!

Стоявший перед Мариной парень молниеносно ударил девушку ногу в лицо, Пристинская и вскрикнуть не успела…

Он промахнулся, потому что Марина стояла в двух шагах позади него. Как?! Второй ринулся в атаку, и его удар тоже поразил пустоту. Вожак выхватил нож. Елена не столько увидела это, как ощутила бритвенно-острое лезвие на коже.

– Ещё одно движение, одно слово, и я твоей подруге горло перережу! Сядь и не рыпайся!

Всё было, как при замедленном просмотре видео. Сознание Елены, бессильное обработать поток информации, лишь фиксировало события.

Глаза Марины вспыхнули солнцами, и державшие Елену бандиты повалились навзничь, увлекая её за собой. Вторая вспышка – и нож серебристой птицей улетел далеко в сторону, а его владелец скорчился на керамопластовых плитах улицы. Пристинская ещё падала на спину, когда четвёртый бандит прыгнул на девушку сзади. И с воплем отлетел на два метров в сторону, будто наткнулся на бетонный столб.

У последнего из нападающих в руке блеснул металл. Две вспышки прорезали темноту одновременно. Бандит рухнул как подкошенный, Марина на ногах устояла, лишь пошатнулась и вскинула руку к груди.

Высвободившись из обмякших рук, Елена вскочила, подбежала к девушке.

– Ты в порядке? Он в тебя не попал?

– Попал.

Девушка разжала руку. Вся ладонь была испачкана тёмным и липким, и такое же пятно расплывалось на светлой ткани джемпера, как раз под левой грудью.

– Боже… Больно? Садись, я службу спасения вызову. Повезло, что пуля сердце не задела.

– Да? Странно, я думала, у всех людей сердце в одном месте находится, – хмыкнула Марина. – Именно в сердце он и попал. Метко стреляет, молодец.

– Как же… – Елена почувствовала, что у неё самой колени подгибаются.

– Да не суетись, ничего страшного. Пуля застряла, это плохо. Лучше бы помощнее оружие выбрали.

Марина потрогала пальцами маленькую чёрную дырочку, из которой толчками выплёскивалась кровь. Потом решительно засунула в рану пальцы и, закусив губу, извлекла маленький, перепачканный кровью цилиндрик. Улыбнулась.

– Готово. Сейчас кровь остановлю.

Минуты две они стояли неподвижно. Наконец тёмное пятно на груди перестало увеличиваться. Марина оглядела испорченный джемпер, вздохнула. Вытерла перемазанные кровью пальцы о подол.

– Да, не эстетично. Как думаешь, его лучше снять и выбросить в ближайший утилизатор, или идти в нём, только куртку запахнуть плотнее? Нет, тогда и куртка вымажется. Подержи!

Она сбросила куртку на подставленные руки Елены, стянула джемпер, аккуратно вытерла им кожу, свернула в тугой комок. Кровь перестала сочиться, под левой грудью розовел свежий рубец. Марина внимательно осмотрела его и, видимо, оставшись довольной, подняла глаза на спутницу.

– Ты чего смотришь так? Испугалась? Извини, я не сразу разобралась в ситуации, и опыта в общении с людьми у меня нет. Не сумела им приказать уходить.

– Ты… себя хорошо чувствуешь? – вопрос звучал нелепо, но ничего другого Елена не могла из себя выдавить.

– Почти. Побаливает, конечно. До утра пройдёт. Для меня это не опасно. Если бы бластером, было бы намного хуже, – Марина отобрала куртку, сунула руки в рукава.

– Это так неожиданно… В смысле, твои способности.

– Почему неожиданно? Я же предупреждала, что не человек. А ты не верила? – девушка засмеялась.

– Трудно было поверить… – взгляд Пристинской упал на распростёртые тела налётчиков. – А что с этими делать? Если полиция их найдёт…

– Как же, будут они полицию дожидаться. Очухаются через полчаса и сбегут. Что с ними случилось, они уже забыли. А кто их нанял следить за тобой, и не знали, к сожалению. Но догадаться нетрудно.

– Следить за мной?!

– Да. Что я на Земле – для «Генезиса» теперь не тайна. И они знают наверняка, что я рядом с тобой, вот и нашли способ проверить мои способности. А я повела себя глупо, предоставила им такую возможность. Козыря неожиданности у нас больше нет, плохо. Наши шансы переиграть сверхлюдей уменьшились, теперь примерно один к трём. Но это пока не ноль, верно?

Пристинская мало что поняла из объяснения, но переспросить не успела. В сумочке ожил визифон. Берг!

– Добрый вечер, – лицо у советника было озабоченным. – У вас всё благополучно?

Благоразумно вышедшая из фокуса видеокамеры Марина энергично закивала, и Елена тоже кивнула:

– Да, всё в порядке, гуляем.

– Ладно, если так. К сожалению, обстоятельства изменились, отпуск придётся прервать. Завтра, в 18:00, вам надлежит прибыть в Бердянск. Это Приазовье. Арман встретит на аэровокзале и доставит к месту сбора.