Читать книгу Грань добра. Сборник рассказов - Игорь Владиленович Голубев - Страница 21

– Вот, дочка, возьми эти наручи, – старый Евпатий протянул Танюшке пару добротных, со следами ударов, железных наручей, – с ними- то сподручнее будет, чем со щитом. Прежде, чем басурман поймет, почему он руку тебе не разрубил, ты его то и одолеешь.

С самого утра жители деревни, прознавшие про то, что Танюшка нечисть в старой церквушке извела, несли в дом старосты подарки. Кто творог, кто молока крынку, кто сапожки. Кузнец приладил по Танюшкиной фигуре длинную мужскую кольчугу. Сам староста, краснея и заикаясь, принес новые синие штаны. Дескать, неловко девице в длинной юбке по лесам скакать, да мечом махать. А в короткой негоже – срамота одна.

Танюшка все подарки принимала, как отец учил, сердечно благодаря. (По русскому обычаю сердечно благодарить – поклониться в благодарность, прижав руку к сердцу. Прим. автора). Потому как дар, принесенный с чистой душой, да чистым сердцем, также с добрым сердцем и принят быть должен.

Переодевшись за печкой, подпоясав кольчугу мечом, Танюшка вышла на середку горницы покрасоваться.

– Ай, красавица, – сложила умильно руки на груди хозяйка, – тебе бы замуж, деток нарожать, а не по полям – ратям скитаться.

– Татьяна Антиповна, – раздался из сеней голос старосты, – тута просители к тебе, прими, не откажи.

Танюшка, зардевшись, как роза, от того, что ее величают именем-отчеством, присела за стол. Вошедший крестьянин, остановился у порога, комкая шапку, поклонился в пояс.

…

– Вот, значит, Настенька, дочка моя, – начал крестьянин, – как стала девицей на выданье, так все о замужестве постоянно и мечтала. Мишка-гонтарь поженихался, да не сладилось у них, бросил. С Федором соседским тож не получилось. Настюха прям извелася вся. В девках остаться боялась. Свеклой то румяна наведет, да на ярмарку пойдет, себя показывать. Все никак муж не сыщется. А тут, как на грех, старик ентот объявился. Говаривают люди, что колдун он, девицам мужей найти помогает и плату невеликую берет. Настя прям к нему и наладилась, да пропала. И старик тож пропал. Помоги дочку сыскать, Татьяна Антиповна, изъяви милость, чует сердце – пропадет она,

…

Тропинка, на которой люди старика видели в последний раз, привела в старый дремучий лес. Зло, дремлющее в лесу, искривило деревья, мох да плесень наружу повылазили. Солнце почти не проникало через густые еловые кроны деревьев. Пахло влажностью, прелью. Не пели птицы. Гнусно зудели комары.

Танюшка, осторожно понукая Воронка, придерживая меч, что бы не звякнул ненароком, тихонько продвигалась вперед, туда, откуда был слышен заунывный голос. На прогалине мох и черника образовали небольшой холмик, на котором лежала без памяти девица в белом длинном платье. Над ней наклонился старикашка, расстегивая девичье платье и что-то монотонно повторяя. Невысокий, почти карлик, неопрятно одетый, с крючковатым носом и длинной, до пояса, седой, ухоженной бородой.

– Ты что это удумал, нехристь поганый, – с коня окликнула его Танюшка.

Старик вздрогнул, резко повернулся и, увидев Танюшку, приосанился.

– Не часто встретишь поляницу в таких местах, – старик довольно осматривал Танюшку, поглаживая бороду, – а красна то, как яблонька, нежна, как ландыш. Иди ко мне в жены, я тебя в золото, шелка да парчу одену, подарки буду дарить да любить, самой старшей моей женой назначу.

– За муж пойду только за того, кто в поединке меня одолеет, а это не ты, старик. Верни мне Настеньку, да ступай подобру-поздорову.