Читать книгу Безвременник для Аэлиты. Иди вперед и не оглядывайся назад - Илмари Одд - Страница 6

Проснулась я поздно.

Ноги дико ныли, напоминая о пройденном вчера расстоянии, голова гудела, а в ушах стоял звон, как после затяжной ночной гулянки. Домой вернулась только под утро, когда на улицах большого города стало светать.

Спала беспокойно, мучили кошмары. Мне снился песчаный берег метра три шириной. А до берега – заросли тропического леса с поразительно-диковинными, экзотическими кустарниками и травами. Снился мужчина, который быстрым шагом шел впереди, лица его я не видела, он будто убегал от меня через заросли, а затем вдоль кромки воды по песчаному берегу. Я бежала за ним, не разбирая дороги, прямо по необыкновенно-большим растениям, напоминающим еще не свернувшуюся в кочаны капусту, только листья у них были толще и мясистее. И уже выбегая на песок, схватилась рукой за лиану, как мне показалось в начале, но это оказалась длинная, тонкая змея. Я отшвырнула змею от себя и потеряла мужчину из виду.

Я лежала и даже не пыталась заставить себя подняться, мучительно стараясь восстановить в памяти порядок произошедших ночью событий.

Воспоминания замотались в клубок и запутались так, что распутать этот клубок было практически невозможно. В памяти хорошо отложилось только то, что было связано с квестом, после того момента, как мы вынырнули из кустов во второй раз.

Я прекрасно помнила, как мы искали подсказки, в каких немыслимых тайниках их находили, даже о чем разговаривали, все до мельчайших подробностей, но с трудом вспоминала то, что было связано со старинным домом. Все воспоминания оказались вдруг смазаны и стерты, словно это был только сон, такой красивый и несбывшийся, и полузабытый с пробуждением. Я плохо помнила и адреса, по которым мы шли на встречу с загадочным хозяином дома. Смутно помнила и обратную дорогу. Но я точно знала, что это все происходило на самом деле.

Что-то было в этом доме манящее и неразгаданное, что-то помимо остановившихся часов, которые показывали одно и то же время, и вымощенной булыжниками мостовой. Меня тянуло туда, будто корабельным канатом, зацепленным огромным железным крюком за грудную кость.

Я встала, наскоро привела себя в порядок, проглотила вчерашний бутерброд, запила холодным чаем, схватила сумку, запрыгнула в машину и рванула в сторону старого города.

Я попыталась повторить весь проделанный ночью путь от Пушкина 10 до Песчаного переулка 14, и, как мне казалось, проезжала адрес за адресом в абсолютно правильной последовательности. Но когда мой автомобиль поравнялся с домом, я увидела те же строительные леса, обычный асфальт и полупьяного сторожа, расположившегося на ступеньках перед входом.

«А, может быть, в старом городе существует еще один похожий дом, с таким же или подобным адресом?» – проскочила шальная мысль, и я стала проезжать медленно улицу за улицей, читая таблички и разглядывая дома.

Мой автомобиль медленно колесил по старому району города, то притормаживая, то ускоряясь. Людей и машин в дневные часы здесь было мало, и я не особо задумывалась, нарушаю ли правила дорожного движения, казалось, что нет. Но на одном из перекрестков в направлении моей машины выдвинулся сотрудник передвижного поста ДПС. Он сделал известный всем автомобилистам жест, приказывая остановиться.

– Добрый день, лейтенант Клеймуш, предъявите Ваши документы.

Я вытащила из бардачка все имеющиеся документы на машину и права из сумочки, и подала ему.

Несколько минут молодой лейтенант рассматривал документы и пристально разглядывал меня, затем обошел машину, а потом заглянул в окно и принюхался.

Тут я, конечно же, не сдержалась и выдала:

– Лейтенант, а что произошло? Номера и фары чистые, ремнем пристегнута, и аптечка с огнетушителем имеются. Я сейчас вам все покажу.

– Девушка, у вас точно все в порядке?

Мне хотелось ответить честно: «Нет. Какой может быть порядок? Я потеряла целый дом и человека в нем!», и тогда меня сто процентов этот же лейтенант определит в психушку, вызвав по рации бригаду, но вместо этого ответила:

– Да, все хорошо.

– А почему тогда нарушаем?

– А, что конкретно я нарушила? – съехидничала я, но напряглась, и тут же вспомнила, что совсем недавно приобрела и установила в машину регистратор с функцией записи происходящего на дороге, и выдохнула.

Лейтенант опять заглянул в мои документы и продолжил:

– Аэлита Сергеевна, вы делаете третий круг мимо нас… В четырехстах метрах отсюда скоростной знак, вы его видели?

Я растерялась…

– Правильно, 40 километров, – ответил постовой за меня. – А вы, с какой скоростью передвигаетесь? Правильно – 20 км в час! Вы понимаете, что создаете помеху на дороге?

Нужно было срочно что-то придумать, чему этот лейтенант Клеймуш поверит на все сто, пожалеет и отпустит. И я ляпнула первое, что пришло в голову, скорчив несчастную гримасу:

– Простите, товарищ старший лейтенант, но мне буквально час назад позвонил мой парень и сказал, что уходит от меня. Я все осознаю и сейчас поеду, поставлю машину на стоянку.

Лейтенант Клеймуш безумно довольный, что его приняли за старшего по званию, расплылся в улыбке и уже простецким тоном, искренне жалея меня, сказал:

– Да не переживайте вы так, может оно и к лучшему. Всего доброго.

***

Я сидела на лавочке в парке и ждала. До назначенной встречи оставалось несколько часов и они казались мне мучительно долгими, настолько, что я места себе не находила, путаясь в мыслях о старике, его сыне, том странном доме, квесте, Ленке и «Аэлите».

Лена позвонила сама:

– Лита, ну как ты? Я только проснулась! Ты, как, выспалась? Как тебе игра? Понравилась?

– Лена… – только это я и успела вставить в тот поток слов, который обрушился на меня.

– Я уже списалась с нашими по вацапу, они в восторге. А особенно, тот момент, помнишь, когда мы нашли последнюю подсказку в полуразрушенном доме, и нас чуть балкой не прибило!

Конечно же, я все помнила! Мы пришли на финиш первыми и победили, и нам, как победителям, вручили какие-то подарки, завернутые в блестящую упаковку, и я ее еще даже не вскрывала. Но, сейчас, меня больше интересовало, что помнила подруга.

– Лена, а ты помнишь дом постройки конца девятнадцатого века, в который мы с тобой заходили? В нем было много старинной мебели и картин. И высокого красивого мужчину лет тридцати?

– Лита, ты чего? Не выспалась что ли? Я в любом случае такого мужика запомнила бы, и еще телефончиками обменялась, – засмеялась она. – Тебе приснилось что ли?

– Ну как же… Там на огромном столе стоял поднос с фруктами… Ты еще виноград попробовала и тебе он не понравился.

– Ээээ, подруга, а ты не заболела случаем? Может у тебя температура? Ты, наверное, простыла! Я сейчас приеду, – обеспокоенно залепетала она.

– Леночка, да, наверное…, что-то перепутала… Не бери в голову, – и быстро добавила, – Я сейчас не дома, у меня дела, буду поздно, не приезжай.

***

Он подошел тихо, я и не заметила, откуда-то из глубины парка. Все в той же поношенной одежде, с неухоженной головой. Как-то не вязался его внешний вид и первое впечатление с его глубоким умным взглядом, с добрыми стрелочками лучиками в уголках глаз, его стройной, подтянутой, несмотря на возраст, фигурой и гордой посадкой головы. А ведь действительно тот молодой мужчина был очень похож на него.

– Арсений Матвеевич, где вы пропадали так долго? – я схватила его двумя руками за протянутую для приветствия руку.

– Я знал, что вы ждете меня, но, простите, я не мог прийти… – он перестал улыбаться и опустил глаза вниз.

Сейчас он выглядел просто глубоко несчастным и абсолютно одиноким стариком. Как же так? Почему он одинок? Жалость к нему полоснула сердце.

– Вы болели? Я была в вашем доме и познакомилась с вашим сыном. Вы ведь с ним проживаете, вместе?

Он поднял глаза и пристально посмотрел на меня, будто пытался что-то вспомнить или осознать. А затем тихо ответил:

– Да, да… вместе…

Это «Да, да» прозвучало абсолютно так же, как тогда, в том удивительном доме, из уст молодого мужчины.

– Но я вас не видела дома. Вы лежали в больнице?

– Аэлита, вы прочитали книгу, которую я вам дал? – проигнорировав вопрос, спросил Арсений Матвеевич.

– Да, конечно, спасибо, это удивительная книга! Я перечитала ее несколько раз, – выпалила я и полезла в сумочку, чтобы вернуть редкий экземпляр.

Но книг, завернутых в пакет, в ней не оказалось, скорее всего, выложила их из сумки.

– Арсений Матвеевич, видимо забыла книгу дома, простите, я принесу ее завтра или в другой день, когда скажете.

Он оживился, в глазах опять заиграли и засверкали искорки жизненной энергии. Складывалось впечатление, что мужчина обрадовался моим словам и, недолго думая, предложил:

– Вот и хорошо, тогда приходите завтра вечером к нам домой на ужин. Вы и сыну очень понравились, он будет рад вновь увидеть вас, Аэлита.

Я замешкалась… Как рассказать ему, что я не могу отыскать их дом, и что в моем сознании происходят какие-то непонятные метаморфозы, связанные с домом? И спросила:

– Арсений Матвеевич, уточните, пожалуйста, адрес.

– Переулок Песчаный 14, – ответил он, одновременно с обеспокоенностью пристально всматриваясь в мое лицо.

– Но, я была в переулке сегодня утром. В этом доме ведется реконструкция, и, кроме сторожа, там никого нет. У меня такое ощущение, что это другой дом совершенно.

Я заметила, как обеспокоенность на его лице переросла в тревогу, хотя, может быть, это только показалось.

– Нет, адрес именно такой. Вы ничего не путаете. Аэлита, вы знаете, как найти дом.

Он резко встал, с живостью не свойственной старикам, поцеловал мне руку и быстро зашагал в сторону остановки.

***

Книги словно испарились. Их не было нигде. Странно, очень странно… Я всегда носила их с собой в сумке, а свою сумочку не оставляла в последние дни ни на минуту без присмотра. Прекрасно помню, что и во время нашего ночного путешествия сумочка была при мне и сегодня утром тоже. Но когда и где я могла выложить книги? Помню, что в последние два дня точно не доставала.

Перевернув всю квартиру вверх дном, но так и не отыскав пакет с книгами, я направилась на кухню, чтобы перекусить. Весь день ничего не ела, хотя чувства голода не чувствовала.

Ничего приготовленного на кухне не оказалось и в холодильнике тоже, что было очень и очень непривычно.

Чтобы мама ничего не приготовила в воскресный день, было по меньшей мере неестественно. Да и мамы дома не оказалось.

Побродив по пустым комнатам, я поняла, что ушла она уже достаточно давно.

***

– Ну и что ты там нашла?! – раздался гневный и резкий голос за спиной.

– Мама, где? О чем ты? – я сначала не поняла о чем идет речь, но когда обернулась, то увидела у нее в руках мой пакет с книгами, и все сразу стало понятно.

– Что ты там нашла в этом старом, полуразвалившемся доме? Я тебе говорила – нет там никого! Просила же тебя туда не ходить!

– Я и не хожу… – соврала я как-то очень неумело.

– Не ври мне, я видела тебя возле него! Ты подъезжала к дому, ходила кругами! Я была там! – и уже сбавив тон сказала, – И отец твой так же… Все ходил и ходил вокруг этого дома… Хоть ты мне объясни, что вам там медом намазано?

Она бросила на кухонный стол пакет и села на стул рядом со мной.

– Мама, будешь кушать? Я рагу приготовила.

– А ведь я ему говорила… Не доведет все это до добра… И еще эта дружба со стариком…

– С каким стариком? – осторожно спросила я, стараясь не выдать своего интереса.

– Когда твой отец стал пропадать, я сначала подумала, что он разлюбил нас, нашел другую женщину… И стала следить за ним. Но, как оказалось, он уходил вечерами в парк и встречался там с этим стариком, а после, всю ночь, что-то искал в этих книгах, все исписал. А старик… Странный такой старик, высокий лет шестьдесят на вид, тяжело разобрать возраст издалека; плохо одетый, неопрятный, похожий на бомжа, таких много бродило тогда в нашем районе. Они долго общались… А потом твой отец пропал. Меня расспрашивала милиция о нем, даже составляли фоторобот, но его так и не нашли.

Она развернула мой пакет, достала фолиант и ткнула в него пальцем.

– Эту же самую книгу тот старик дал почитать твоему отцу! Я как увидела ее в твоих руках, чуть не умерла. Сознавайся откуда у тебя эта книга? Кто дал тебе ее? Если ты сейчас не признаешься – я посажу тебя под домашний арест!

– Мама, это смешно, я уже взрослая девочка!

Что-либо объяснять и оправдываться у меня не хватало сил. Меня словно сначала облили кипятком, а затем окунули в прорубь, по пищеводу растекся холодок, а по спине пробежали мурашки.

Я схватила книги и закрылась в своей комнате.

***

Заснуть я не могла. Вопросы мучили и изводили меня. Столько вопросов и ни одного ответа на них. Что произошло с моим отцом? Куда он исчез? Почему оставил нас? А тот загадочный старик? Уж как-то подозрительно он похож на Арсения Матвеевича. Знакомство старика с отцом произошло пятнадцать лет назад. Сейчас Арсений Матвеевич должен был бы быть старше! Но мама видела его только издали, значит, могла и ошибиться. Все сходится! А, самое главное, дом и то, что происходит в этом доме и вокруг него!

Сомнения терзали меня. Криминал?! Нет! Я чувствовала, что здесь что-то другое! Но что именно?!

Выход был только один – пойти и расспросить этих людей о книге, о моем отце, о метаморфозах, происходящих с домом! Обо всем!

И еще о пометках, которые делал отец в книге! Да! Может быть, я невнимательно читала?

Я схватила обе книги, открыла на первой странице и опять, раз на -дцатый, стала просматривать слово за словом, предчувствуя, что это приведет меня к разгадке.

Кроме всевозможных пометок и дописок, в экземпляре моего отца стояли ссылки на определенные страницы и абзацы в фолианте. Изначально я восприняла их за самые обычные указания какого-то важного момента в книге, на который нужно обратить особое внимание и не более.

Но теперь стала внимательнее присматриваться к ним.

Я перечитывала абзац за абзацем, но ничего необычного в них не находила, пока не заметила одну странность в написании букв.

Эта странность напоминала опечатку или скорее походила на типографский брак. В одном слове из указанного в ссылке абзаца одна из букв была пропечатана другим шрифтом, чуть большим, чем основной. Но обычно такой брак был связан с одной конкретной буквой и проходил по всему тексту книги. А в данном случае буквы были разными и почему-то только в указанных отцом абзацах, в остальном тексте ничего подобного не встречалось.

Я стала выписывать букву за буквой на отдельный листочек и не поверила своим глазам: у меня постепенно стали складываться названия улиц, и переулков. Но только названия, номеров домов не было.

Что же я упустила, на что не обратила внимание?

И тут я вспомнила, что отправной точкой в поиске подсказок для квеста и местом, где мы оказались, когда вернулись назад, был дом 10 на улице Пушкина.

Да именно цифра 10 и должна стать ключом к зашифрованным номерам.

Открыв книгу на этой странице, я заметила, что номер внизу аккуратно обведен карандашом. И дальше несколько номеров страниц до двадцать шестой также были взяты в кружок.

Всего адресов было шесть; первый – улица Пушкина 10, последний – переулок Песчаный 14. Оставалось еще 4 улицы, скорее всего записанные по порядку, и четыре номера: 12, 16, 24 и 26. Но какой из них принадлежит конкретной улице?

Должна быть взаимосвязь, как в задачах на логическое мышление, типа «Продолжи цепочку чисел», которые мы часто решали с отцом. И поэтому особого труда просчитать заданную головоломку не составило.

Даны два числа 10 и 14, сложив их, получаем число 24. От 24 отнять какое-то из изначально данных чисел нельзя, потому что получатся те же самые два числа, поэтому делим его на 2. Получается 12, прибавляем к нему 14, получаем 26, и от 26 отнимаем 10, получаем 16. Вот и вся последовательность.

Теперь я точно знала, куда мне отправляться завтра.

***

И вот городской асфальт от перекрестка, где я оставила машину, сменился мостовой, вымощенной булыжниками. Было еще совсем светло, в отличие от первого раза, когда мы с Леной попали сюда, что позволило более внимательно рассмотреть переулок Песчаный.

Переулок оказался тихим и безлюдным. Медленно шагая от перекрестка вверх по улице, я не увидела ни одного человека и ни одной машины, припаркованной около новехоньких, казалось только недавно отстроенных домов. Они гордо и уверенно демонстрировали свои фасады первозданного цвета свежеструганной древесины, еще поблескивающие при свете прячущегося за крышами вечернего солнца каплями смолы на бревнах и резных наличниках.

Двуколка, запряженная лошадью, все так же стояла на проезжей части возле дома. Лошадь вела себя смирно и лишь изредка постукивала копытом по каменной мостовой. Этот стук эхом отдавался в глухой тишине переулка и словно переносил в стародавние времена, когда вот по таким улицам прогуливались барышни с зонтиками от солнца, сопровождаемые важными кавалерами в шляпах.

Было тепло, спокойно и уютно, ни ветра, ни пыли, ничего, что излишне притягивало бы внимание и вселяло дискомфорт. Беспокойство и волнение куда-то улетучились; я уверенным шагом поднялась по ступенькам крыльца и взялась за ручку уже знакомой двери.

***

«Что за странные люди? Почему не встречают приглашенных на званый ужин гостей?» – пронеслась мысль, когда я вошла в прихожую.

Полумрак окутывал первый этаж особняка, и только столовая была ярко освещена. Мне ничего не оставалось, как войти и отправиться в сторону освещенного помещения.

Стол сервировали заранее; моего прихода явно ждали, но ни отца, ни сына здесь не оказалось. Удивило то, что стол был накрыт на двоих, приборы располагались друг напротив друга, на противоположных краях стола; в центре стоял огромный поднос с фруктами, а на тарелках дымилась только что приготовленная морская рыба, еще совсем горячая.

Я замешкалась в дверях и уже хотела подняться в библиотеку, в надежде найти там хозяев дома, как почувствовала еле слышные приближающиеся шаги за спиной, а затем и тихое ровное дыхание.

Холодок пробежал по спине, ноги приросли к полу, а сама я боялась не только повернуться, но и дышать.

– Аэлита, – послышался за спиной спокойный, безумно красивый баритон. Этот голос завораживал меня и приводил в оцепенение. – Благодарю, что вы приняли мое приглашение на ужин.

«Ваше приглашение! Меня приглашали не вы, а ваш отец!» – хотела возмутиться я, оборачиваясь, но вместо этого сказала:

– Я пришла, чтобы вернуть книгу Арсению Матвеевичу. Он дома?

Молодой мужчина, опустив глаза вниз, резко ответил:

– К сожалению, его не будет сегодня, но книгу оставьте. А после ужина, вы можете выбрать любое другое произведение в нашей библиотеке, какое вас только заинтересует. А теперь прошу к столу, пока ужин не остыл.

Он подошел к моему месту, отодвинул стул и, кивнув на него, пригласил присесть.

Я опять не сводила с молодого хозяина глаз. Но смотреть в упор и так разглядывать собеседника всегда считалось верхом неприличия, и я сдерживала себя, старалась реже смотреть в его сторону.

От ужина я тоже не могла позволить себе отказаться, и пусть не была знакома с человеком, который меня приглашал к столу, но после длинного рабочего дня, жутко хотела есть, а блюда на столе выглядели более чем аппетитно.

***

К моему глубокому разочарованию приготовленная рыба оказалась совершенно безвкусной. Я даже не могла понять, как можно было так испортить форель. В душе я безудержно ругала повара, который это блюдо приготовил. Хотя, возможно, что и сами хозяева предпочитают еду без соли и вкусовых добавок.

Рыбу я, конечно же, доела, но точно такими же безвкусными оказались и белое вино, и фрукты. Теперь я поняла, почему Лена в ту ночь выплюнула виноградину, взятую со стола.

Единственное, что скрашивало этот ужин – это элегантный и очень обаятельный собеседник напротив. Не давая мне скучать, он рассказывал удивительнейшие истории из жизни богатых и знаменитых людей, которые жили в прошлом. Он знал так много, а излагал так красиво, что я в принципе и не особо обращала внимание на то, что ела. Да и настороженность, и напряженность, сложившуюся в начале вечера, за столом сняло, как рукой.

Теперь я могла получше разглядеть его. Обаятельнее мужчины я в своей жизни не встречала. Казалось, будто он и не из нашего мира вовсе, настолько разящей была разница между современными мужчинами и этим элегантным молодым человеком, умеющим не только вести себя достойно, но и галантно ухаживать за дамой. Я поймала себя на мысли, что да, действительно, у Арсения Матвеевича должен был быть именно такой сын. Сын похожий на какого-то древнегреческого бога, ну или, по меньшей мере, на полубога.

– Как вам ужин, Аэлита, – поинтересовался молодой хозяин.

– Все было очень вкусно, – соврала я.

– Не лукавьте, Аэлита, Вы совершенно не умеете лгать.

Он посмотрел на меня пристально, внимательно изучая мое лицо, прищурив красивые, но почему-то вдруг потухшие и опечаленные глаза.

– Еда абсолютно безвкусна!

Я была озадачена. В глаза бросалась его крайняя раздраженность данным фактом.

– Если вас не устраивает повар, почему бы не сменить его? – предложила я единственный выход из сложившейся ситуации.

Он отвел глаза в сторону, но в них я заметила какую-то безграничную боль и обреченность.

– Пойдемте со мной, я покажу вам город, – предложил он и поднялся из-за стола.

Это предложение показалось мне настолько странным, что я чуть было не ляпнула: «Я только вчера объехала весь старый город вдоль и поперек, что он мне снился всю ночью. Что нового я могу еще здесь увидеть?»

Но от прогулки не отказалась.

***

Прогулка в двуколке оказалась очень приятным времяпрепровождением. Я даже пожалела, что не приобрела кабриолет, который мне предлагали, когда искала машину, пусть даже помятый, с поцарапанным бампером и передней дверью.

Лошадь шла тихо, похрапывая и помахивая хвостом; стук копыт эхом отскакивал от домов и возвращался, но кроме этого стука в городе не слышалось ни звука.

Я насторожилась. Город был мертв. Ни одного движения не наблюдалось на его улицах. Мы проехали приличное расстояние, но нам навстречу не попалось ни одного человека, ни одной бродячей собаки или кошки. Не слышалось даже пения птиц.

Мой собеседник всю дорогу молчал, умело управляя повозкой. По направлению я догадалась, что колесим мы в сторону главной городской магистрали и набережной.

Когда наша повозка вынырнула из переулка старого, некогда богатого квартала, и повернула на проспект, удивлению моему не было предела – здесь тоже было абсолютно безлюдно, да и город изменился до неузнаваемости. Куда пропали все высотные современные здания, огромные светлые торговые центры, банки и рестораны? Да и сам проспект превратился в обычную, чуть более широкую, чем переулок, улицу.

Набережная тоже выглядела иначе. Вместо двухэтажного, красивого, современного здания с большими, светящимися буквами «Речной вокзал» на плоской крыше, стоял аккуратненький железный дебаркадер с двухэтажной деревянной надстройкой над ним, что являлось причалом для появившихся в девятнадцатом веке двухэтажных пассажирских пароходов и более низких судов, и перекинутым к нему с крутой насыпи деревянным мостком без перил.

По обе стороны от причала, на пологом берегу, веерообразной россыпью ночевали лодки рыбаков и простых горожан.

Но и здесь не было ни души.

Мы оставили двуколку на дороге и пешком спустились к реке.

Мой спутник опустил руку в воду и попросил меня сделать то же самое.

Я наклонилась и намочила пальцы, надеясь почувствовать приятную прохладу, даруемую водой. Но ничего не почувствовала. Совершенно ничего. Ни приятного холодка, ни течения воды, которое бы ласково ударялось о ладонь, и, плавно обтекая и лаская ее, несло свою вековую прохладу дальше.

В недоумении я проделала этот жест несколько раз, а мой попутчик сорвал красивый крупный цветок, растущий на берегу, и протянул мне.

Я поднесла его к носу в надежде уловить запах пыльцы, поля и травы, но не ощутила даже запаха пыли.

В полном недоумении я перевела взгляд с цветка на мужчину и вздрогнула, он сейчас был жутко похож на Арсения Матвеевича, и мне на минуту показалось, что это именно он, только молодой.

Как такое могло быть? Да и все, что здесь происходило, не укладывалось в моем понимании.

Я больше не могла дожидаться, когда же мой спутник соизволит представиться, и решила взять инициативу в свои руки.

– А ведь я до сих пор не знаю, как зовут вас…

Мужчина взял мою руку, склонился над ней и поцеловал. Сделал он это так же, как и его отец при встрече в парке.

Я в испуге отдернула руку. Моя догадка показалась мне сейчас единственно реальной в этом нереальном мире, и я бросилась прочь отсюда.

А вслед доносился приятный, головокружительно чарующий голос, который звал:

– Аэлита! Аэлита! Вернись!