Читать книгу Эволюция G.A.N.Z.A. - Илья Александрович Глазков - Страница 8

– В вашей жизни было когда-нибудь счастье, святой отец?

– Оно и сейчас есть. В молитве Господу. В благодати его.

– Это был не риторический вопрос. Я хотел услышать ваш мирской ответ. Был ли у вас праздник в жизни? Что это для вас? Смех детей? Радость подарка? Общение со своей семьёй?

Священник склонил голову и подумал:

– Это радость встречать каждый день, зная, что будешь нести слово Господне.

Высокий худой ксенон посмотрел на него своими синими глазами, оглядев с головы до пят, и опять повернулся к окну, сложив руки за спиной.

– Вы искренни?

– Конечно! Ведь это вера!

– Именно она привела вас сюда?

– И не только, – священник смотрел на его спину. – Просьбы прихожан. А что для вас, праздник?

Ксенон смотрел вдаль, сверху опуская взгляд на тёмный город. Они стояли в кабинете с панорамными стеклами на верхних этажах огромного стеклянного небоскреба и словно парили в небе, ведя беседу вровень с серыми облаками.

– Праздник для нас – это видеть возвращение к жизни тех, кто достоин получить её снова.

– Решать подобное может только Господь.

– Уверяю вас, сейчас мы можем не спрашивать у него позволения. Но ведь Его именем можно вдохновить на многое. Правда?

Священник нахмурился.

– Вы видели Бога? – спросил ксенон.

– Нет, – ответил пожилой мужчина. – Но это не важно. Главное – верить. Он есть.

– Вы говорите о вере, которая подкреплена только книгой, написанной очень давно.

Ксенон отошел от окна. В огромной комнате с ультрасовременным технологическим дизайном одна из внутренних стен была оформлена, как лунная поверхность, где за стеклом сияли в вакууме живые отблески звезд.

Он остановился перед стеклом так, что его дыхание касалось идеально гладкой поверхности, и смотрел на звезды. Его лицо было невозмутимо.

– Я верю в тех, кого ежедневно вижу со слезами радости. Обнимающих своих родных. Любящих жизнь.

Священник покивал и сказал:

– Вы делаете благое дело. Но кто убедит в искренности ваших намерений?

– Вы несёте людям слово и укрепляете их веру. Даете надежду и направляете на путь, который считаете правильным. Берёте за это меньше и именно поэтому – это можно считать искренностью?

– Но вы же не отрицаете, что Он есть?

– Зачем? Потому что Он дал свободу воли? В остальном, нам всё равно.

Священник аккуратной поступью подошел к ксенону и стал немного сбоку и сзади. Они вдвоем смотрели на темноту с россыпью звезд. Пространственный эффект Млечного пути был потрясающим. Он заполнял всю стену, от потолка до пола. Созвездия и туманности мерцали величественным светом и среди них отражались две фигуры.

– Вы сказали о Боге так, как мог бы утверждать только человек, понимающий суть вещей. Для всего остального есть утверждение, что пути его неисповедимы.

– Оставьте проповедь, святой отец. В этом только уважение к вашему занятию и ничего больше. Мне незачем говорить вам о Боге и противопоставлять. Мы служим своей Церкви. Отрицать её значение бессмысленно. Да, мы молоды и не можем похвастаться тысячелетиями пути. Но мы уже есть, и этого не отменить. А утверждать, что её влияние ничего не значит, просто глупо. Насколько вы можете признать факт существования нашей веры – ваше личное дело. Но вы – образованный человек и прекрасно понимаете, что в истории было немало примеров зарождения чего-то нового, в чём святая церковь видела угрозу для себя. Поверьте, нам действительно всё равно. На Земле достаточно религий и без нашего участия. Мы оберегаем лишь то, во что верим сами и не собираемся убеждать в этом других. Люди сами приходят к нам. Так же, как и вы, например.

Священник сделал несколько шагов в сторону, недоуменно потёр свой лоб и, повернувшись назад, сказал:

– Да я пришел с просьбой, но также и поговорить. Я крайне благодарен за нашу беседу. Она важна, в первую очередь, как для меня, так и для моих прихожан, в вере которых я часто наблюдаю сомнение. Они задают вопросы, на которые я не вправе давать точные ответы и понимаю, как сложно им верить в то, что они никогда не видели. Но Господь в их сердцах живет. Мы вместе решаем множество проблем, и главное – стараемся укрепить наш дух в периоды нужды и противоречий. Особенно это ярко видно в общении с молодым поколением, которое смотрит на ваше движение более, так сказать, предметно… отторгаются от мирской жизни… нарушают закон и полностью презирают правила уважения. Это неправильно…

Ксенон повернулся к нему и жестом пригласил сесть в кресло рядом с огромным каменным столом. Он сел сам и показал пальцем вверх.

– Это его стиль: дать веру, которая будет оправданием всех черных деяний, и списать это на человеческую слабость. Вы неправильно всё поняли. Отличная отговорка. Верьте в меня и следуйте сердцу своему в защите святынь. Идите на Восток и верните то, что вам принадлежит, сожгите город Иерусалим, убейте тысячи неверных… – я прошу прощения, если неправильно цитирую, но факт остается фактом. Целая череда чёрных деяний человечества превращается в реку крови, которая бурлит с чьим-то именем на устах.

Священник даже вздрогнул от такого сравнения.

– Это лишь история. В ней только уроки и тяжесть вины, но нет никакого утверждения, что сделано именно по Его указанию. Это люди.

– Я прекрасно понимаю, что за вопросы задают вам люди сейчас, – ксенон покивал головой. Почему именно сейчас, когда у каждого есть шанс спастись от смерти, церковь Предтечи утаивает этот дар от всех и преследует людей, своевольно использующих возможности G.A.N.Z.A.

– Я не совсем так слышу вопросы, – неловко ответил священник.

– Бросьте, святой отец, – махнул рукой ксенон, – это удобно. Удобно для всех, ввести оправдание своим суждениям, вывести во главу только деньги. Проще объяснить именно то, что желает каждый. Получить волшебным образом миллиарды криптовалюты по своей просьбе, молясь на крест.

– Нужно простить людям их слабость.

– Мы как раз так и не делаем. Не подводим каждого к зеркалу и не говорим: «взгляни на себя». Что делаешь ты для ближнего своего? Люди алчны, святой отец, и вы не хуже меня это знаете. Тысячи лет назад им дали надежду и назвали верой. Что они сделали с этим? Как поступили?

Священник промолчал.

– Может, это второй шанс поверить, что стало с верой для человеческого рода в желании достигнуть хотя бы малым числом надежды человечества на жизнь без смерти? Что сделают они, если получат G.A.N.Z.A в дар? Она дает все, но люди постоянно будут требовать больше. Им будет мало. Они быстро забудут, что G.A.N.Z.A. – это дар. Что будет твориться вокруг? Никто не скажет спасибо. Все будут говорить: «Дай».

– Именно поэтому вы установили такую цену за спасение?

– И не считаем это кощунством. Спасение не только для богатых людей. Человек отдает все ради спасения близких и делает это осознанно. Мы берем всё для спасения, оставляя малую долю для существования. Тот, у кого миллиарды, отдает всё и теряет не больше, чем мать, у которой просто есть только 1000, и она готова отдать всё для спасения своего ребёнка. Это мера для веры. Именно поэтому мы сначала видим в людях их намерения, а не размер их состояния.

– Но они идут на преступления ради этого! Вы заставляете людей отдавать всё и толкаете их к этому.

– Вспомните, что я вам сказал, святой отец. Они сами решают, как поступить. Не продавать свой дом, а идут грабить банк, оправдывая это тем, что Предтечи забирают у них всё. Поднимают своё знамя, как крестоносцы, чтобы оправдать свои деяния. Церковь Предтечи – не магазин и не банк. Мы храним то, что принадлежит всему человечеству, и поэтому всегда будем для таких людей плохими.

– Я не оправдываю тех, кто идёт на преступления. Но им так сложно найти другой путь.

– В 99% случаев – это не так. Просто не хотят. Они идут на это ради любви к ближнему? Какая разница в этом? Глобальная. Преступления есть и будут, и не мы способствуем росту преступности. Человеческая алчность. Мы – лишь назначаем цену жизни.

– Это заставляет искать альтернативу. Люди идут в синдикат, и он предлагает решение проблемы.

– Как и церковь преследовала всегда тех, кто решил молится по своим правилам. Нести слово Господне. Разве не так, святой отец? Сколько сожгли людей на кострах, полыхавших в Европе? Темные времена. Нас беспокоит факт бесконтрольного использования G.A.N.Z.A., который называйте, как хотите, каким-то провидением, дан в руки человечеству. Это дар, а не подачка, и неразумно будет определять его, как вседоступность, с которой именно такие еретики, как синдикат, пытаются нажить себе состояние, губя жизни в результате неправильных операций. И мы будет стоять на страже G.A.N.Z.A. Оберегать его всеми доступными нам средствами.

– Вы жестоки. В простых решениях, жить или нет, и сколько нужно за это заплатить.

– Мы верим в человека больше, чем кто-либо, святой отец. В жизнь конкретного человека и в человечество. Так же, как и эти звезды, заполонившие Вселенную. Мы не претендуем на дары рождения. Это – чудо Господа. Но мы боремся с тем, что убивает людей, и стараемся следовать линии, которая оберегает человечество от неправильного использования этого дара преступниками, не осознающими всю глобальность данного открытия. Но я не склонен разубеждать вас или приводить аргументы в пользу церкви Предтечи. Мы уважаем все религии на этой планете. Нам просто нет дела до этого. Мы верим в человечество и человека, в жизнь и смерть.

– Пользуясь страхом, вы делаете просто бизнес, так же, как и синдикат. Вы похожи. Вы жестоки к тем, кто решил сделать выбор в сторону конкурентов.

– В целом вы правы. В одной руке мы держим меч правосудия и делаем это в рамках закона. Но мы ничего не решаем. Это делает правительство. 15 лет назад именно Сообщество наций вручило нам этот дар. Сколько было разговоров и требований? Колонии еретиков только росли. Новые решительные политики наконец-то приняли решение. Все еретики объявлены вне закона.

– Что вы сделаете с этими людьми?

– Святой отец, вы пришли ко мне с просьбой. Наша беседа интересна, но немного затянулась.

– Да, – священник покашлял, – простите. Я совсем потерял чувство времени. Вы правы, я тут ради просьбы, а не для проповеди. Тем более, вряд ли она вам нужна. Нет ничего плохого в том, что есть всему своя цена. Только в моменты отчаяния не все правильно понимают путь, о котором вы сказали. В нашей церкви есть прихожане, которые, к сожалению, находятся в крайне затруднительном положении. Как материальном, так и духовном. И помочь им в решении проблем, конечно моя обязанность

– Вы уверены в своей просьбе?

– Конечно! У этих семей нет ничего, что можно было бы отдать. Они попросили меня похлопотать о спасении своих детей. У обеих семей девочки, 6 и 14 лет, которые смертельно больны. Эти люди регулярно посещают церковь, и я знаю их много лет. И они всегда следуют правилам, прописанным в Библии. Лишать их права на надежду я не счёл нужным, поэтому и пришёл.

Ксенон внимательно смотрел на него синими глазами

– Вы пришли просить за других, святой отец? И не испытываете никого желания задать им вопрос, почему они не сделали этого сами?

Священник пожал плечами.

– Я не могу смотреть на горе, от которого чернеют их души.

– Вот видите. Им проще принять этот дар только с ценником, который обеспечит спасение их детей. Они не слушают, святой отец. Не слушают нас, не слушают вас, они только просят и не хотят слышать отказ. Настолько ли им важно то, что они просят? Почему они не пришли сами и не попросили за себя?

– Я готов просить за каждого.

– Это – доброта. И она когда-нибудь погасит солнце. Вы сделали всё, что от вас зависело, святой отец.

Ксенон обернулся на дверь, словно почувствовал, что она откроется с тихим звуком и внутрь войдут двое служителей.

Священник поспешно встал.

– Могу ли я надеяться, что моя просьба не останется незамеченной?

Ксенон встал следом за ним и дал понять, что аудиенция закончена.

– Вы правы. Я постараюсь сделать всё возможное в ответ на вашу просьбу, но этим людям нужно самим сделать выбор и прийти в церковь Предтечи так же, как это сделали вы, просто попросить. Оставьте данные этих людей у моих помощников на входе в здание и скажите, что Кон Рерик убедительно попросил рассмотреть их вопрос, и мы свяжемся с ними.

Священник ответил легким поклоном и пошел к выходу.

Один из служителей пригласил его жестом и ждал у двери. На пороге святой отец обернулся. Главный ксенон стоял посреди кабинета и равнодушно смотрел ему вслед. Священник коротко поклонился и вышел. Тяжелая дверь закрылась за ним, отгородив странный кабинет и синие яркие глаза.

Ксенон, оставшись со служителями, пригласил их к столу. Его лицо стало холодным и жестоким. Он сел в кресло и молча ждал, пока они сядут напротив. Те сделали это с поклоном и невозмутимыми лицами. У всех троих были горящие синие глаза.

– Верховный Кон Рерик, – начал один из них, – есть новости.

– Я ждал. И очень надеюсь, что они хорошие. Мне здорово портит настроение этот священник.

– Не все, – ответил служитель. – Колонии на юго-западе ликвидированы. Организованное сопротивление рассеяно. Нет ничего, что помогло бы синдикату заявлять об особом статусе поселений и правах тех, кто там живёт. Бульдозеры сровняли последние дома час назад.

– А пресса?

– Все скрыть нельзя, но программа агитации работает по всем СМИ, общественное мнение резко разделено. Синдикат скоро забудут, как только всё будет кончено. Дебаты прекратятся.

– Мы закончили настройку волны, – сказал второй служитель. – Довольно данных, чтобы выводы стали более, чем обнадеживающими. Мод работает успешно.

– Прекрасно, – кивнул Кон Рерик. – Незамедлительно используйте первый круг кандидатов, который мы определили. Мы должны начать немедленно, совершенствуя передачу сигнала. Я надеюсь, что кошмары не заставят больше носителей совершать самоубийства.

– Эта проблема устранена, – склонил голову служитель. – Волна достигнет цели.

– Что плохого тогда принес нам день? – спросил Кон Рерик.

– Это сведения, что Прайс исчез.

Лицо Кон Рерика оставалось невозмутимым, но глаза сверкали молниями.

– Это в момент, когда мы почти получили его со всеми разработками.

– Увы, ему удалось бежать с секретной военной базы.

– И сведения верны? – переспросил Кон Рерик.

– Они шли слишком долго, – подтвердил служитель. – Но база «Заря» пока неприступна для наших агентов. Никто из политиков не может повлиять на высший командный совет. Удалось выяснить, что военные ищут его уже месяц.

– Они умеют хранить только собственные провалы. Вероятно, ему помогли бежать, – сказал второй. – Мы отправили на поиски две группы по всем имеющимся зацепкам.

– Это мог сделать только синдикат, – задумался Кон Рерик. – Значит, он дал им то, что они хотели.

– Военная операция в разгаре. Информация, скорее всего, была в одной из колоний. Искать её среди трупов бесполезно, они будут искать возможность сохранить её на носителях.

– Упрямец. Он с самого начала не хотел с нами сотрудничать. Теперь наверняка у них то, в чем мы нуждаемся больше всего, – сказал Кон Рерик. – Какой прок от волны, помогающей нам двигаться к цели, если те, кто принимает решение, будут дохнуть как мухи? И мы не вечны.

Служители склонили головы в покорности.

– Нам нужен человек из синдиката. Тот, кто является настоящим фанатиком, кто будет знать больше, чем предполагает сам.

– Последние группы могут быть уничтожены на днях. Они скрываются в горах. Полковник Тито не берёт пленных.

– Никто не должен уйти, – подчеркнул верховный ксенон. – Они не более, чем биологический мусор. Возможно, там будет кто-то важный для нас. Остальные… Они исчезнут, как пепел на ветру.

Кон Рерик задумался. Он склонил голову, словно переместился куда-то в своих мыслях.

– Этот мод в G.A.N.Z.A. откроет нам новые возможности. Вы должны искать и здесь, – сказал он, посмотрев в окно на здания мегаполиса. – Всё, что может подсказать, где находится Прайс. Отправляйтесь в центр военной операции и привезите кого-то из синдиката. Мы заставим его говорить. Нам нужен Прайс. Военные потеряли свой шанс. Один из создателей G.A.N.Z.A. должен быть наш. Мы должны опередить военных или не мешать им. Лучше, если они сами выведут нас на него.