Читать книгу Из плена в плен - Илья Бровтман - Страница 4

Вдалеке сверчок стрекочет,

Соловей заводит трель,

И на согнутый цветочек

Сел, жужжа, мохнатый шмель.

Травы мятным ароматом

Ноздри юноши дразнят.

Спит на стебельках примятых

Богатырским сном солдат.

Спит Семён и парню снится

Гомон птиц и мотыльки.

Черноглазая девица

На пригорке у реки.

Губы с запахом малины,

А в глазах блестит испуг.

Первый поцелуй невинный

И дрожанье нежных рук.

Солнце греет словно печка,

Пробуждая ото сна.

Перед ним и, правда, речка

Только рядом не она.

А лежат солдаты смирно,

Расстегнувшие ремень.

Как им хочется, чтоб мирным

Оказался этот день.

Чтоб хоть день не приходилось

Под собой окопы рыть,

Или братскую могилу,

Что бы друга хоронить.

Враг, Европу покоривший,

Напоролся на штыки.

Взвод, атаки все отбивший,

Закрепился у реки.

Дальше сдерживать фашистов

Им пришёл на смену взвод,

А десантники в Борисполь

Отправляются в поход.

Путь не близкий, вёрст с полсотни

Нужно за день прошагать.

Значит выучкой пехотной

Им нельзя пренебрегать.

Кто не знает как портянки

Нужно правильно мотать,

Тот не сможет до полянки

До ближайшей добежать.

Это целая наука.

Чтоб шагалось по песку

Надо взять портянку в руку

Приложив её к носку.

И наматывать неспешно.

Если не умеешь ты,

То солдатским шагом пешим

Не пройдёшь и две версты.

А портянки с ароматом.

Так, что два ручья из глаз.

Ясно для чего солдату

Выдают противогаз.

Вот под вечер на Крещатик

Вышли шагом строевым.

Пригорюнились солдаты,

А вокруг пожарищ дым.

Дом, разрушенный бомбёжкой,

Был могилой многих тел.

А другой ещё немножко

От обстрелов уцелел.

Очень жалкая картина.

От того они грустны

Те, кто в рощах тополиных

Видел Киев до войны.

Те, кто парки и фонтаны

Видел, и фуникулёр.

Как столетние каштаны

Расцветают среди гор.

Тот на город незнакомый

Созерцать не мог без слёз.

В обгорелых листьях кроны

Почерневших враз берёз.

Грустно. Завести бы песню,

Что бы окрылить зевак,

Но они здесь неуместны,

Как на поминках гопак.

Вот огни аэродрома.

Разнарядку получив,

Сеня думает о доме,

Две минутки улучив.

Дело в том, что взвод Семёна

Должен будет выполнять

Спецзадание в районе

Где живёт сестра и мать.

Как они, живы иль пали?

Захватил местечко Фриц.

Говорят они канальи

Очень падки на девиц.

А его сестра красотка

Распустилась как бутон.

Со щеки слезу пилоткой

Невзначай смахнул Семён.

В ожидании полёта

Надевает парашют.

И уже на самолёте

Уточняется маршрут.

Над страною обожжённой

Пролетают мужики.

Лишь на скулах напряжённо

Шевелятся желваки.

Вот отважные ребята

В бездну кинулись как тень.

И к земле летят солдаты —

Превосходная мишень.

Приземленье. Сбор у леса,

И уже шагает взвод.

Давит двухпудовым весом

На Семёна миномёт.

По тылам идут отважно,

Опасаясь лишних глаз.

Диверсантам очень важно

Точно выполнить приказ.

Вот и мост, на нём охрана,

Но взрывчатку протащив,

Заложили. Утром рано

Раздаётся сильный взрыв.

В небе пушка пролетала.

Рухнул в реку эшелон.

И горел среди металла,

Как свеча штабной вагон.

Сделав всё, что было можно,

Превратили танки в хлам.

Значит нужно осторожно

Пробираться по тылам.

Шутят парни: – мы им дали

Прикурить на три версты.

Нам теперь на грудь медали,

Им могильные кресты.

Пусть узнают, что винтовкой

Их погонят за порог.

Да, не скоро Шепетовка

Сможет вновь принять поток.

Взять на радостях тальянку

Не мешало бы сейчас,

И сыграть на ней цыганку,

Но звучит другой приказ.

Нужно быстро возвращаться

Поскорее в полк родной.

И не время расслабляться,

Ожидает новый бой.

Проходя через Славуту,

Заглянул в свой отчий дом.

Там разбросанная утварь,

Будто был вчера погром.

Рядом хата под соломой.

К ней направился Семён.

И с соседкою Матреной

Говорит, волнуясь, он:

– Расскажите тётя Мотя

Где мои, их в доме нет.

На груди, рыдая, тётя

Говорит ему в ответ:

– Мать с сестрою на подводе

Укатили на перрон.

И они успели вроде

Сесть в последний эшелон.

А оставшихся евреев

Ждал неумолимый рок,

Как явился к нам злодея,

Землю топчущий сапог.

Всех под дулом автомата

Выгоняли из домов.

Шварца, Герша, Розенблата,

Сыновей Исаака вдов.

С ними был и Зяма Коган,

Гершензонова вдова.

Всех загнали в синагогу

И спалили как дрова.

Два часа над пепелищем

Раздавался жалкий стон.

Их там было больше тысчи,

Отомсти за них Семён.

Полицейские с винтовкой

Всех людей сгоняли в круг.

Их начальник Петька Кровко —

Твой старинный липший друг.

По мосточку со слезами

Шёл с солдатами Семён.

У него перед глазами

Замирает небосклон.

И младенцев не жалели.

Где же милосердный Бог.

Эх, Петруха, неужели

Ты такое сделать мог.

Мы с тобою словно братья,

По грибы ходили в гай.

Что за страшное проклятие

К нам пришло в родимый край.

Что же делать, если звери

Землю топчут сапогом.

Остается только верить,

Что не рухнет милый дом.

Одолеем силой дружбы,

В мире нет сильнее сил.

Но зачем ты к ним на службу

Как предатель поступил?

Вспомнил Сеня Шепетовку,

Шум и проводов вокзал.

Как же захотелось Кровке

Просто заглянуть в глаза.

Глинобитка возле речки,

Пёс, узнав, вельнул хвостом.

По знакомому крылечку

Проскользнул десантник в дом.

Что дрожишь ты, как овечка.

Петька, закадычный друг?

Почему прижался к печке,

И в глазах твоих испуг.

Неужели нет кошмаров

От того, что позади?

Расскажи приятель старый,

Только глаз не отводи.

Как случилось, что Петруха

Потерял и стыд, и срам?

Что сожжённые старухи

Не приходят по ночам?

Что ты смотришь на винтовку?

Очень хочется пожить?

Негодяев ждёт верёвка.

Пулю нужно заслужить.

Поутру лихая новость

Разнеслась местечком вдруг

Петька в галстуке пеньковом,

Всем показывал язык.