Читать книгу Из плена в плен - Илья Бровтман - Страница 5

Грохот пушек. Оборона.

Даже птицы не поют.

Только каркают вороны,

С нетерпеньем боя ждут.

Смерть играет с ним в орлянку,

Обмишурить норовит,

Но Семён берёт тальянку

И по клавишам скользит.

Где-то вражеские пушки,

Словно филины кричат,

А солдатские частушки

Про любовь и про девчат.

Про луга и про рассветы,

Про ночную тишину.

Ничего ещё поэты

Не писали про войну.

Про невесту дорогую

Меж боёв звучит куплет.

Пару месяцев воюют,

А как будто десять лет.

Согревает под бушлатом

Сердца юного огонь.

Есть причина у солдата

Надрываться под гармонь.

Завтра будет день рожденья.

Веселится гармонист.

Не испортит настроенье

Бомбы гул и пули свист.

И назло лихой судьбине

Утром нацедит в стакан,

Тем, кто за ночь не почиет,

Он наркомовских сто грамм.

Пусть коварный крест немецкий

Смерть отложит до поры,

И от крови молодецкой

Захмелеют комары.

А пока молчат герои,

Для чего нужны слова.

Если миной не накроет,

Завтра будет двадцать два.

И штыком от карабина,

Чуть забрезжил небосклон,

Пятидневную щетину

Бреет не спеша, Семён.

Двадцать два, пожалуй, можно

Повести о жизни спор.

По понятиям картёжным

Это явный перебор.

А по жизни очень мало.

Не пришлось ещё пожить.

Но сегодня не пристало

О несбывшемся тужить.

Все поздравили Семёна,

Отгоняя, прочь тоску.

И из фляги припасённой

Отхлебнули по глотку.

Скоро в бой, уже из пушек

Марс фашистский затрещал.

Крик растерянных кукушек

На пол слове замолчал.

Небо плачет перед боем,

В поле пламя и угар.

Приготовились герои

Отразить врага удар.

Все молчат в оцепененьи,

Даже птицы не кричат.

Ожидая наступленье

Замер в блиндаже солдат.

Кровожадная Афина

Славит страшную войну.

Вдруг осколочная мина

Разрывает тишину.

Стали ноги как из глины,

Словно серп его скосил.

Хочет враг, чтоб именины

С тризной Сеня совместил.

Бледен от кровотеченья,

А в бедре горящий шар.

Получил на день рожденья

От врага осколок в дар.

Видит воин санитара.

Постепенно гаснет свет.

И слова как божья кара

Прозвучали: – в лазарет.

Вот ведёт его по полю

Седовласый санитар,

А нога горит от боли,

Словно раскалённый шар.

Потерпи, солдатик, малость.

Ох, нелёгок этот путь.

До полуторки осталось

Ну, совсем ещё чуть-чуть.

Видит Сеня, под кустами

На земле лежит без рук,

Перевязанный бинтами,

Батальонный политрук.

Две невзрачные девчушки

Силятся его поднять.

Только где таким пичужкам,

В нём пудов наверно пять.

Сеня на ногу хромает.

Ясный день стал словно ночь,

Но сквозь боль он понимает:

– Нужно девушкам помочь.

Взял со стороны здоровой.

Поднажали, подняли.

Вчетвером они майора

Оторвали от земли.

Вдруг раздался гул неясный,

Словно заурчал сверчок.

Через миг снаряд фугасный

Разорвался возле ног.

В голове набатом звонким

Правят тризну, а вокруг

Две убитые девчонки,

Санитар и политрук.

Кто не ел солдатской каши

Под берёзой в тишине,

Тот не знает жизни нашей,

Или смерти на войне.

Жизнь и смерть шагают рядом.

У виска свистит свинец.

Кто не кланялся снарядам

Тот дурак, а не храбрец.

Ты не бойся пули – дуры,

Но не стой ей на пути.

И ложись на амбразуру,

Чтоб товарищей спасти.

Отступая неохота

Отдавать за пядью пядь.

А солдатская работа

Воевать и умирать.

Думать некогда солдату,

Подбирая смерти час.

Нужно выполнить комбата,

Данный на ходу приказ.

Умирать зимой не надо,

Нужно малость подождать.

Похоронная бригада

Утомится грунт долбать.

А в распутицу, весною

Нужно радоваться, жить.

Смерти с ржавою косою

Кукиш хочется сложить.

Но костлявая пройдоха

От бойца не отстаёт.

То раздастся пушки грохот,

То залает пулемёт.

Воин лишь пригнётся малость,

Улыбаясь на бегу:

– Ты бы лучше показалась

У врага на берегу.

Летом вёрст пятнадцать, двадцать

По болоту на ремне.

И старухе не поддаться

Очень важно на войне.

Войны это лотерея,

А снаряд слепой чудак.

Правда, тех, кто посмелее

Смерть не купит за пятак.

Лёг Семён на поле брани

С окровавленной ногой,

А в висках на барабане

Смерть ему стучит отбой.

Только понимает Сеня:

– Панихида не для нас

В этот день перед осенний,

И ещё не пробил час.

Беспокойная кукушка

Прокричала тридцать раз.

Немец в каске возле пушки

Приложил к прицелу глаз.

Понял воин в полнолунье,

Глядя прямо на луну,

Что пернатая вещунья

Куковала не ему.

Отлетела в бок винтовка.

Пред глазами меркнет свет,

Словно светомаскировка.

Был солдат, и больше нет.