Читать книгу Зона преступности - Илья Бушмин - Страница 4

Ночью было две бытовухи, три кражи и грабеж. Под утро еще и изнасилование. Никто не обещал легкого дежурства, но это был уже перебор. Поэтому утром Филин не выдержал и взял себе пару бутылок пива, которые «раздавил», пока заступивший на смену патруль подбрасывал его до дома. В свою квартиру Филин вошел, когда на часах было уже 10 утра. Он сразу бухнулся спать, даже не раздеваясь. Перестал мыться и ложиться в разобранную кровать Филин сразу после развода с Машей, которая настаивала на этом.

Проснулся Филин ближе к вечеру. Приняв душ, поел и выпил кофе – и наконец почувствовал себя способным жить дальше. Позвонил Лене и предложил встретиться. В такие дни – в выходные после суточных дежурств по району – Филин часто забирал ее с работы. Голос у Лены был какой-то странный, но Филин сначала не придал этому значения. По пути к Лене он заскочил в магазин и купил бутылку вина.

Всю дорогу от центра, где Лена работала продавщицей в продуктовом магазине, до ее дома – она жила на участке Филина – Лена молчала.

– Что-то не так, Лен?

– В принципе, нет…

– Но?

– Я не знаю, как сказать, – неуверенно отозвалась Лена, украдкой покосившись на Филина.

Он пожал плечами.

– Как есть.

– Леш… Мне кажется… Как бы это сформулировать лучше… Мне кажется, в общем, что у нас с тобой… Ну… Ничего не получится.

Приехали.

– Ясно, – помолчав, сказал Филин.

– Только не злись, пожалуйста, хорошо?

– Ага.

– Ты злишься?

– У меня только один вопрос, Лена. А по телефону нельзя было сказать?

– Извини, – сконфузилась она. – Я нечасто это делаю. В смысле… рву отношения.

Машина Филина свернула во двор Лены. Филин тормознул около ее подъезда.

– Приехали.

Лена кивнула, но сразу выходить не стала – ей показалось это неправильным.

– Нашла себе кого-нибудь или как?

– Может быть.

– Так и скажи – «да, нашла», – буркнул Филин. – Думаешь, я сцены закатывать буду? Взрослый уже мальчик.

– Извини.

«Хватит все время извиняться», – хотел сказать Филин, но не стал. Еще подумает, что он пытается действительно закатить ей сцену.

С Леной Ермишко, миловидной 32— летней женщиной, Филин встречался примерно полгода. По выходным, в том числе в выходные после ночных дежурств, а также в те редкие вечера, когда он освобождался от работы пораньше. Познакомились они просто – Лена сама пришла в ОВД. Ее направили к Филину, потому что она жила на территории, за которую отвечал именно Филин – это была его «земля». Подставив под ее автомобиль свою бывалую «пятерку», упырь по кличке Блоха стал требовать деньги и угрожать. Лена жила в Промышленном, но пока от криминала бог ее миловал, здесь она стала жертвой преступников впервые. Для Лены это был такой шок, что она поняла – водить машину она больше не будет. Обычный наезд. Но для Промышленного автоподставы были редкостью, и работа по делу оперу понравилась. А когда Блоха оказался за решеткой в камере СИЗО, Лена «отблагодарила» Филина. Так все и началось. Иллюзий по поводу их отношений Филин не питал. Но почему-то думал, что закончится все несколько иначе.

– Надо было сказать по телефону, – высказался Филин.

Помедлив, Лена взяла его за руку.

– Леш, только не злись на меня. Я хотела сказать тебе спасибо за все, что ты сделал. У меня была сложная ситуация, тот гад угрожал, я даже спать боялась. Ты мне помог, я была тебе просто дико благодарна… А потом все как-то само собой… закрутилось.

– Вроде того.

– Мы видимся редко. Понимаю, у тебя работа такая, но… мне этого мало. И мне нужно двигаться дальше, понимаешь?

– Дело в этом? В моей работе?

– Не только, – нехотя призналась Лена.

– Да нет проблем.

Кивнув и улыбнувшись на прощанье, Лена выбралась из машины. А Филин вспомнил про бутылку вина.

– Стой!

Лена обернулась. Филин взял с заднего сиденья вино и, подойдя, вручил бутылку Лене.

– Это тебе. Удачи, Лен.

Филин сел за руль и уехал.

Никто из теперь уже бывших любовников не обратил внимание на неприметный автомобиль в стороне – темно-красный «Рено-Логан». И уж тем более не заметил, как из салона машины за их прощанием пристально следила пара глаз.

Утром после развода Басов попросил Филина остаться в кабинете. Когда остальные опера вышли, Басов буркнул:

– Опять в «Саванну» заезжал?

– И что? Уркаган, которого по моей просьбе выцепили оттуда, чист?

– Не совсем. Его пальцы по краже проходят. Позавчера в Южном. Откинулся неделю назад, заморыш, а уже наследить успел, – подумав, Басов нехотя добавил: – Хоть эта палка и не нам, но все-таки поздравляю.

– Не зря значит съездил.

– Леха, этот Штык на тебя когда-нибудь крутую жалобу напишет.

– Но ты же меня прикроешь? – усмехнулся Филин.

Басов и Филин начинали работу в угрозыске примерно в одно и то же время. Но Филин после ППС, тогда как Басов после средней школы милиции – «школы оперов» – и уже со званием старлея. И с каждым годом Филин отмечал, что Басов вроде бы работал так же, но был более удачлив. Басов считал иначе. Филин не умел договариваться, не умел быть лояльным, когда того требовала ситуация, и не мог промолчать, когда стоило. Поэтому ничего удивительного не было в том, что Басов – хороший и крепкий опер, но умеющий воспользоваться моментом гораздо лучше приятеля – со временем возглавил уголовный розыск ОВД №3. Тогда как Филин до сих пор ходил в простых операх, хоть и с погонами капитана.

– Я для того шефом угро стал, чтобы твою задницу прикрывать, ага, – проворчал Басов.

– И для этого тоже. Это часть работы, – снова усмехнулся Филин.

Свою «землю» Филин делил с другим опером, Романом Попцовым. Несколько лет назад он переехал в город из райцентра, расположенного в ста километрах отсюда – говорят, не поладил с начальством. Лучшими друзьями они не были, но Попцов оказался нормальным мужиком, с которым было легко работать. Буч жил на их территории, а значит, материал достался им. Звонок в больницу был неутешительным – Буч не умер, но до сих пор находится без сознания.

Ближе к обеду они отправились к Феде Ерофееву, корешу кем-то забитого Буча. Дома его не было.

– Ерофеев гараж неподалеку снимает, – вспомнил Филин. – Прокатимся?

– На кой хрен? Подождем.

– Ерофеев анашой сейчас банчит. А живет он с предками. Батя его мужик крутой, увидит дома траву – башку мигом открутит. Соображаешь, к чему я?

Попцов соображал.

– Врубился, Лех. Сразу бы сказал. Поехали в гараж.

Ерофеев снимал гараж в кооперативе на Заводской. Ворота закрыты, замок снаружи, никого нет. Опера бросили машину на углу, чтобы можно было изнутри наблюдать за гаражом Ерофеева, и принялись ждать.

– Лех, а с каких пор Ерофеев анашой банчит? Он кореш Буча. А Буч героинщик знатный, ему анаша как мертвому припарка.

– Между ними рамсы какие-то были, – отозвался Филин. – Ну ты сам в курсе, Буч строит из себя авторитета. Вот и поцапались. Пару месяцев назад дело было.

– Думаешь, Ерофеев ему рыло начистил?

– Все может быть.

Попцов замолчал, но не выдержал.

– Откуда наводка про анашу, колись.

– Откуда-откуда, – хмыкнул Филин. – Баба его растрепала, Зинка Кучерявая, когда ее ППСы с анашой на кармане хлопнули.

А потом появился Ерофеев. Он пришел пешком, что было странно. Покосившись на выглядывавшую из-за угла машину оперов – Филин и Попцов вжались в сиденья, чтобы их закрыл угол – Ерофеев принялся поспешно открывать гараж. Филин выглянул из-за угла. Ерофеев скрылся внутри.

– Пошли.

Достав оружие, они быстро направились к гаражу. До открытой створки ворот оставалось метров пять, когда оттуда показался Ерофеев с небольшим пакетом в руках.

– Эй, сюрприз!

Ерофеев побелел при виде оперов. Но тут же, швырнув пакет в их сторону, бросился бежать. Филин метнулся за ним.

– А ну стой, придурок!

Ерофеев лишь увеличил скорость. Рыча от злости, Филин мчался за ним, пытаясь сократить расстояние. Но Ерофеев бегал шустро и не собирался сдаваться: петляя между гаражами, он рвался к улице.

– Стой, башку откручу!

Ерофеев вылетел на улицу и помчался по тротуару. Свернув следом, Филин вдруг увидел синюю «десятку» в 15 метрах от угла – Ерофеев на бегу нажал кнопку брелока, заставляя машину вспыхнуть габаритами и с писком сняться с охраны. Он успел прыгнуть за руль и заблокировать все двери, когда Филин оказался рядом и кулаком двинул по стеклу.

– А ну открой!

– Не открою, – возразил Ерофеев.

– Я ж тебе зубы за эти дела выбью!

– Не выбьете!

Ерофеев вставил ключ в замок зажигания. Филин опешил от такой наглости.

– Только попробуй!

Ерофеев завел двигатель.

Филин прыгнул в сторону, вскинул руку с пистолетом и взял висок Ерофеева на прицел.

– Только тронься и я стреляю!

– Если успеете!

Ублюдок. Филин был в ярости. Он чуть поднял руку и сделал выстрел. От этого звука Ерофеев пригнулся, машинально прикрыв голову руками, и тут же испуганно завопил:

– Хорошо, хорошо, я выйду! Только не стреляйте!

– Из тачки быстро!

– И не бейте!

– Из тачки, твою мать, БЫСТРО!

Ерофеев тронул ручку дверцы и, жалкий и испуганный, выполз из машины. Филин тут же, стараясь делать все максимально грубо, развернул его, швырнув грудью на машину. Ерофеев ойкнул:

– Больно же!

Не выдержав, Филин влепил ему подзатыльник. А со стороны гаражей к ним, улыбаясь, брел Попцов с пакетом Ерофеева в руке.

– Догнал?

– Ты где шляешься, Попцов, твою мать?

– Пакет надо было там бросить? Тут, кстати, анаша нефасованная, граммов двести точно.

– Это не мое! – пискнул Ерофеев и заслужил еще один подзатыльник от Филина.

– Только вякни у меня еще, урод!

Ерофеев пытался намекнуть на «договориться». Филин и сам предпочел бы завербовать его в стукачи и забыть о пакете с анашой, но тут уже было дело принципа. Траву изымали с дежурным следователем. Если бы до дежурки дошел слушок о стрельбе, разбирательство было бы по полной – с выездом начальства и следака СК на место и прочее. Поэтому выстрел в воздух остался маленьким секретом Филина и Ерофеева.

После обеда Филин взял уже оформленного и задержанного Ерофеева в обезьяннике и привел его в кабинет оперов, чтобы поговорить о Буче.

– Буч в больнице? – тот был искренне удивлен. – Да ладно!

– Хочешь сказать, ты не в курсе?

– А я-то тут при чем?

– Действительно. Вы с Бучем разругались в хлам, а потом его кто-то чуть не калечит во дворе. При чем тут ты, в натуре?

– Так это когда было, пару месяцев назад еще, – засуетился Ерофеев. – Ну, цапанулись и цапанулись, с кем не бывает. Я что, на отморозка похож? Если я каждому, с кем поцапаюсь, буду рыло чистить…

– На отморозка еще как похож, – перебил Филин. – Убегать от вооруженных ментов…

Ерофеев загрустил.

– Испугался я. У меня в гараже нычка была. Я там фасовал ну и все такое… А тут вы… Но это тем более не значит, что я на Буча полез. Мне с ним не по пути вообще. Я и наркотой не торгую, если что. Торчки слишком озверевшие и тупые пошли.

– А анаша не наркотики?

– Об этом до сих пор спорят в куче стран, а кое-где легализовали ее, так что…

– Вот только не надо мне тут дешевую философию разводить, – поморщился Филин.

– Да послушайте, мне этот Буч нафиг не упал вообще. Хотя… я тут слышал от знакомых кое-что. Он в последнее время оборзел, говорят, совсем.

– Это как?

– Бодяжить стал сильно. Слишком сильно. В итоге не товар, а фуфло. Так что если вы хотите знать, у кого был зуб на Буча, изучите как следует тех, кому он свое фуфло впаривал. Каждый из них с удовольствием бы Бучу все зубы повыбивал.

К сожалению, нотариально заверенного списка клиентов с адресами и телефонами у Буча при себе не имелось.

Филин расспрашивал Ерофеева еще около получаса, пока не позвонили из дежурки. Помдежа коротко бросил, что к Филину пришли. Филин оставил Ерофеева на Попцова и спустился на первый этаж. В предбаннике между входом в ОВД и дежуркой стояли несколько стульев для посетителей. Филин направился прямо туда. И застыл в дверях.

Завидев опера, с одного из стульев встала девушка. Танцовщица из «Саванны». Та самая, с синяком под глазом и с разбитой скулой. Только теперь к старым побоям добавились новые: к девушки была разбита губа, а подбородок слева припух и покраснел.

– Здравствуйте, – произнесла она. – Помните меня?

– Созрели?

Девушка кивнула.