Читать книгу Две жизни лейтенанта Деливрона - Илья Дроканов - Страница 13

Война началась стремительно. Деливрон, давно переодевшийся из морской формы в штатскую одежду, ежедневно заходил в посольский квартал, где покупал английские и французские газеты, соревновавшиеся в публикации пространных отчетов о военных событиях. При штабах противоборствующих сторон работали многочисленные группы аккредитованных иностранных корреспондентов, которые старательно скрипели перьями, расписывая кровавые подробности боевых действий и публикуя на страницах газет и журналов. Покончив с сообщениями европейской прессы, Андрей брал японские газеты и сравнивал содержание. Японцы, конечно, превозносили свои успехи и мощь своего оружия. Хвальбы в их статьях порой было через край. Европейские новости казались ближе к истине, но географические реалии в них соблюдались неаккуратно. Японские газетчики о местах боев писали со знанием дела.

Анализ свежей прессы давал возможность разведчику своевременно ориентироваться в событиях, которые происходили на море и за морем. Торпедная атака японских миноносцев у Порт-Артура завершилась повреждениями двух лучших русских броненосцев «Цесаревич» и «Ретвизан» и бронепалубного крейсера «Паллада». В тот же день в корейском порту Чемульпо японская эскадра в составе шести крейсеров и восьми миноносцев вступила в бой с крейсером «Варяг» и канонерской лодкой «Кореец». Неравный бой окончился гибелью русских кораблей.

Андрей прямо-таки вцепился во французскую газету с новостями из Чемульпо, в которой сообщалось о погибших моряках с «Варяга». Он сам служил на этом корабле и знал многих из его экипажа. Глаза уткнулись в то место, где было написано, что на мостике крейсера попаданием снаряда разорвало офицера-дальномерщика мичмана графа Нирода. С Алешей Ниродом, который закончил Морской корпус двумя годами позже, они были в дружеских отношениях. Этой осенью ему исполнилось бы двадцать два года. Отбросив газету, Андрей обхватил ладонями виски и застонал от боли, которую ощущал почти физически. Начинали сбываться мрачные пророчества Торо Кабаяси: сослуживцы Деливрона гибли в морских боях с японским флотом, а он не был в состоянии принять в них участие и смотрел на войну из Токио, как зритель на спектакле в театре из ложи. Судьбе было безразлично, восторгался он или топал ногами от досады, его чувства не имели никакого отношения к военным событиям, происходившим за пределами Японских островов.

Нет, он обязан приносить своему флоту, своей стране больше пользы – беззвучно кричала душа! Разведчик понимал свое предназначение и стремился приносить пользу, но его возможности в начале войны были довольно ограничены.

Неожиданно на помощь пришел его величество случай. В университете Андрей освоился давно, знал многих преподавателей и руководителей. Он, в свою очередь, находился у них на хорошем счету: учился успешно, в срок сдавал экзамены, заканчивая курс обучения на юридическом факультете. И, главное, прекрасно говорил по-японски, чем выделялся на фоне прочих обучавшихся в Токио иностранцев. Как-то около главного здания университета к нему подошел Юкио Касая, профессор филологического факультета. Они познакомились в те дни, когда Деливрон готовил к публикации свой японско-русский словарь. Профессор высоко оценил его переводческий труд и написал положительную рецензию. Потом, встречаясь после лекций и экзаменов, обычно раскланивались и обменивались новостями. На сей раз профессор предложил ему работу преподавателя русского языка в группе для японских студентов:

– Да-да, господин Деливрон, представьте себе, на отделении русского языка сейчас занимается довольно много желающих! Среди них встречаются даже военные японской армии. Начавшаяся война с Россией подогрела интерес нашего общества к русскому языку и к России. Факультетские преподаватели не справляются с увеличившейся нагрузкой, поэтому я предлагаю вам вести занятия с группами студентов.

– Простите, профессор, но я еще не закончил сдавать выпускные экзамены по юриспруденции. Мне нужно получить диплом…

– Я предвидел ваши возражения на этот счет, поэтому перед беседой с вами имел встречу с людьми, представляющими ученый совет университета, и получил одобрение по интересующему меня вопросу. Вы можете уже сейчас подписывать контракт и на полных правах преподавать ваш родной язык. А оставшиеся экзамены будете сдавать по мере возможности, и профессора-юристы пойдут вам навстречу.

Через пару дней Деливрон, пребывая пока в статусе студента, начал работать преподавателем русского языка филологического факультета. Здесь следует добавить, что выпускные экзамены на юридическом факультете удалось сдать быстро и без проблем. Диплом степени бакалавра юриспруденции в рамочке занял почетное место на стене в его комнате рядом с фотокарточкой Коико.

Для занятий ему были определены две группы студентов по пять человек в каждой. Состав групп оказался неоднородным: в аудитории он увидел несколько молодых людей, для которых русский язык должен был стать основной специальностью. Вместе с молодежью пришли учиться два чиновника, которых интересовала перспектива получить на государственной службе должности в Корее или Китае, где им придется вступать в контакты с русскими. Отдельный стол занимал колоритный типаж – сорокалетний австралиец, из числа вечных студентов, который раньше в Европе изучал медицину, в Америке – экономику и юриспруденцию, а в столичном университете Японии решил выучить русский язык. Этот двухметровый верзила с рыжей всклокоченной шевелюрой и кудрявой бородой имел грозный вид, но на деле был кротким, как ребенок. По-японски говорил ужасно, с огромным количеством ошибок и малопонятным произношением. Неожиданно у «Рыжего Грегори», студенты его звали именно так, открылись удивительные способности к русскому языку, и он стал лидером в обеих группах.

Единственным отстающим студентом оказался немолодой военный в звании майора японской армии по фамилии Тагаки. Офицер столкнулся с проблемами не только в произношении, как многие японцы, но и в грамматике. Андрей сочувственно относился к этому добросовестному человеку с широким лицом и ежиком жестких прямых волос, который краснел и потел на самостоятельных работах и при ответах преподавателю. Пришлось предложить ему помощь и дополнительные занятия.

Майор сперва недоверчиво относился к русскому учителю и вел себя настороженно на вечерних встречах, когда в аудиториях никого не оставалось, но, почувствовав их пользу, сосредоточился только на склонениях, спряжениях и других премудростях языка страны, с которой воевала его армия. В один из вечеров, закончив чтение и перевод на японский язык детского рассказа Льва Толстого «Филиппок» с комментариями Деливрона, офицер взъерошил ладонью черные с проседью волосы, устало вздохнул и почтительно сказал:

– Я очень благодарен вам, учитель, за помощь и поддержку, которую вы мне оказали в изучении русского языка, освоить который настолько трудно, что я один бы не справился.

– Вы делаете успехи, господин майор, – вежливо откликнулся на похвалу Андрей. – Я считаю, что у нас много времени, к экзаменам вы хорошо подготовитесь и получите высокий балл.

– К моему сожалению, господин Деливрон, на занятия мне ходить уже не придется, и группа будет сдавать экзамены без вашего отстающего ученика. Меня срочно вызывают в действующую армию на Квантунский полуостров, через две недели я должен быть в штабе барона Ноги.

Деливрон не проронил ни слова и слушал, наклонив в знак внимания голову. В то же самое время ему пришлось немедля вспоминать расположение японских войск в Китае, чтобы попытаться понять причину вызова майора на фронт. 3-я армия генерала Ноги была развернута в сторону Порт-Артура и находилась в готовности начать наступление на русскую крепость и военно-морскую базу. Майора прислали в университет для изучения русского языка по распоряжению японского Генерального штаба – Андрей видел документ, на основании которого офицер занимался в его группе. Так что, птица он не простая, и раз уж его отрывают от занятий и срочно посылают в действующую армию, то на Квантунском полуострове через две недели развернутся какие-то важные события. Гадать долго не приходится, скорее всего, барон Ноги двинет войска на Порт-Артур.

Майор доброжелательно смотрел на преподавателя и продолжал:

– За время занятий с вами я понял, что вы доходчиво учите студентов русскому языку и прекрасно владеете японским, поэтому можете объяснить все сложные места вашего предмета. Более того, наблюдая за вами, я понял, что вы не только говорите по-японски, но и ведете себя как японец. Не надо говорить мне в ответ слова благодарности, я понимаю, что вы человек воспитанный и вежливый. На мой взгляд, те качества, о которых я говорил, делают вас лучшим преподавателем русского языка в университете. Мой курс изучения русского языка завершен, я уезжаю и в ближайшее время смогу применять на практике то, чему научился у вас. В следующем семестре вместо меня для обучения приедут два офицера помоложе. Я буду рекомендовать им записаться в вашу группу, а вас попрошу помочь им так же, как вы помогли мне. Большое вам спасибо и до свидания.

Майор Тагаки ушел, а Деливрон остался разгадывать его загадки. Все становилось на свои места: японский офицер из штаба армии, которая вот-вот начнет наступление, сообщил, что вскоре ему придется говорить на фронте по-русски. Подумаем, зачем? В тыл нашей армии его вряд ли отправят, он недостаточно подготовлен для нелегальной работы среди русских, так как говорит плохо и понимает с трудом. А с кем он сможет применять полученные языковые навыки? Правильно, майор вполне сможет вести допрос русских военнопленных, которых будут захватывать в боях, ведь на допросе можно много раз повторять вопрос и требовать повторить ответ до полного понимания сути. Значит он – офицер разведки или контрразведки. Данные о нем нужно без промедления передать через французское посольство в Китай нашим разведчикам в Шанхайском консульстве. И сообщить о возможных сроках начала наступления японцев на Порт-Артур.